День 24. Обморожение/переохлаждение/замерзание насмерть. (1/1)

НарнияОна очень холодная. Сначала Эдмунд подумал, что эта прекрасная женщина просто замерзла, как и он. И не удивительно, в этом проклятом лесу полно снега, а она в тонком платье, в легких башмачках.?Сьюзан бы за такие удавилась?, — мелькнула в его голове мысль, а в следующий миг в голове снова сделалось пусто. Ее, такая нежная, улыбка, словно заморозила способность Эдмунда размышлять. Впрочем, он не был против. Куда полезнее сейчас казалось принять ее руку и сесть рядом, позволить закутать себя в пушистый белый мех.Такая красивая дама и улыбается только ему. Эдмунду! Это ли не счастье? Еще немного и он соберется с силами, и обязательно скажет что-нибудь изысканное, чтобы она поняла, что встретила джентльмена, а не какого-то деревенского дурачка. Нужно только немного согреться и совладать со стучащими зубами. Проклятый лес! Чертова Люси! И почему он поддался ей, почему согласился залезть в этот дурацкий шкаф?— Не дрожи, мой мальчик, — донесся до него мягкий, теплый голос. — Совсем скоро тебе станет легче.— Н-на… наде… надеюсь, — сквозь стучащие зубы вытолкнул Эдмунд.Ему очень, очень хотелось согреться, но никак не получалось, хотя он совсем плюнул на приличия и натянул меховую полость до самого подбородка. Сейчас бы чего-нибудь горячего, хоть капельку.— Может быть, ты хочешь чего-нибудь? — словно прочла его мысли прекрасная дама.Она коснулась пальцами его щеки, разворачивая к себе и Эдмунд на миг даже дышать забыл от того, каким ледяным показалось ему прикосновение.— Было бы неплохо выпить чего-нибудь горячего, — на миг успокоив дрожь, быстро сказал Эдмунд и добавил, чтобы не показаться невежливым. — Моя госпожа.Женщина тонко улыбнулась и кивнула своему странному коротышке-слуге, а в следующую секунду в руках Эдмунда оказался кубок, полный горячего, дымящегося какао. Откуда какао могло взяться в заснеженном лесу? Это было совершенно неважно. Главное, горячий напиток приятно согревал руки и вот-вот согреет нутро.— А вы, моя госпожа? — подобострастно спросил Эдмунд, не отрывая зачарованного взгляда от прекрасного лица дамы.— О, я давно привыкла к здешнему холоду, — мелодично засмеялась та и взмахнула рукой. — Пей, Эдмунд.— Вы знаете мое имя?— Твое появление было предсказано, — снова улыбнулась дама. — Точно также, как твоих сестер и брата. Ведь вас же четверо?— Да, — кивнул Эдмунд и быстро добавил: — Но я — самый лучший.— Я и не сомневаюсь, мой маленький принц.Дама наклонилась и на короткое мгновение коснулась губами лба Эдмунда. Это было лучшее, что случалось с ним в жизни и он был уверен, что никогда больше не испытает ничего даже отдаленно прекрасного.— Пей же, пей, — услышал он негромкий шепот и повиновался.Первый глоток ожег его горло так сильно, что невозможно было понять ни вкус напитка, ни то сладок ли он или горек. Эдмунд хотел было отстраниться, отдышаться, но вдруг с удивлением обнаружил, что делает еще один. Какао вязкой массой полился ему в желудок, но обещанного тепла почему-то не принес. Наоборот, Эдмунду вдруг стало куда холоднее, чем было, но он не остановился и снова сделал третий глоток.Кубок выпал из его рук, скатился на дно повозки, оставив за собой след разлитого какао, но Эдмунд этого не заметил. Обхватив себя руками, скорчившись под меховой полостью, он изо всех сил пытался согреться, и никак не мог. Ему казалось, что огромные глыбы льда вдруг заполнили его тело, каждый сустав, каждый сосуд, обволокли все органы и его бедное сердце стучало все быстрее, пытаясь разогнать замерзающую кровь. Это было больно и Эдмунд не удержался заплакал, но тут же вспомнил, что он не один и попытался вытереть щеки.— Ч.что… это? — едва шевеля губами, вымолвил он с изумлением глядя на идеально круглые прозрачные шарики.— Твои слезы, — шепнула ему женщина и, мягко обхватив за плечи, привлекла к себе. — Не бойся, скоро все кончится.— Но…Эдмунд хотел спросить так много, мысли метались, как заключенные в клетку птицы, но, одна за другой, умирали, сраженные холодом, все быстрее распространявшемуся по его телу.— Это так больно? — дама погладила Эдмунда по голове. — Прости, но мне даже любопытно. Я еще никогда не замораживала никого изнутри.Эдмунд тяжело застонал. Ему очень хотелось оттолкнуть ее, позвать кого-нибудь на помощь, но получалось только едва-едва дышать. Плакать он тоже больше не мог, пусть даже это и было абсолютно бесполезно.— Ну, вот и все.Джадис брезгливо оттолкнула Эдмунда и тело мальчика упало в снег. Под неярким зимним солнцем блеснула прозрачная, как хрусталь, поверхность, и королеве на миг показалось, будто это статуя. Впечатление портило лишь синее, искаженное болью и страхом лицо, но она все равно задумалась, не стоит ли забрать мальчишку во дворец и выставить вместе с остальными. Впрочем, нет, это было бы слишком рискованно.— Нет, лучше сделать вот так, — пробормотала Джадис, вскидывая посох. — А теперь обратно во дворец.Слуга наклонил голову, быстро взобрался на облучок и тряхнул поводьями. Лошади бросились вскачь и через несколько мгновений в лесу снова стало тихо, и лишь разбросанные по тропинке осколки прозрачного льда, с чем-то красным внутри, говорили о том, что здесь что-то случилось.