День 3. Болезненная трансформация. (1/1)

ВоронятаСердце стукнуло еще один, последний, раз и окончательно перестало биться. Ронан Линч застыл с широко раскрытыми глазами, забыв сделать новый вздох и в этот же миг проснулся. Его тело болело, точно он продолжал пребывать во сне, где кошмар, завладевший его разумом, продолжал свою работу.— Почему же у меня не получается? — пробормотал юноша, сползая с постели на пол.Больше всего ему сейчас хотелось вскочить и как можно скорее добраться до кухни, чтобы плеснуть себе чего-нибудь бодрящего, но ноги не слушались.— Чертов Адам, — пробормотал Ронан, с досадой вспомнив, как друг неделю назад запретил ему держать спиртное под кроватью. Сейчас бы хороший глоток ой как пригодился бы и заставил одеревеневшие ноги двигаться.Стоп! Одеревеневшие?Ронан внимательно уставился на свои нижние конечности. Кажется, все в норме. Или нет? Почему его кожа такого цвета и что он ему напоминает??Кору бука во дворе дома Блу?, — мгновенно понял Ронан и ему сделалось страшно. Настолько, что он тут же потянулся за телефоном, свалив по пути лампу и какую-то старую статуэтку, принесенную отцом из очередного сумасшедшего сна.— Адам? — голос прозвучал скрипуче и очень испуганно, и Ронан Линч впервые в жизни этого не застеснялся. — Слушай, кажется, что-то происходит.— Я уже еду к тебе, Линч, — услышал он короткий ответ и вместо облегчения испытал новый прилив страха.До приезда Адама, единственное, что удалось сделать Ронану — слегка согнуть в колене правую ногу. Наверное, это было хорошо, учитывая, что во сне он одеревенел до самого сердца и умер, но не слишком успокаивало. К тому же, возвращающиеся в привычное состояние участки тела ныли так мучительно, что Ронан едва удерживался, чтобы не закричать. В пустом доме его, правда, никто бы не услышал, но гордость все равно не позволяла.— Ты как тут?Шагов Адама он тоже не услышал, сосредоточенный на своих ощущениях и понял, что уже не один, лишь когда друг присел рядом.— Ужасно хочу выпить, — криво усмехнулся Ронан.— Да, мне тоже не помешает, — у его огромному удивлению согласился Адам и сунул в руку Линчу стакан. — Я, знаешь ли, не рад был смотреть, как ты умираешь.— И что это такое было? — спросил Ронан несколько минут спустя, опустошив стакан примерно на половину.— Я не знаю.— Знаешь, — вырвалось у Линча прежде, чем он успел осознать свои слова. — Знаешь ведь?Адам прикусил губу и уставился куда-то в пол, что совершенно не успокоило Ронана.— Ну отлично, — буркнул он и потер глаза кулаком. — И как я должен во всем разобраться, если ты молчишь?— Да не в чем тут разбираться.Адам покатал пустой стакан ладонью и Ронан вдруг понял, что ужасно хочет взять его за руку, просто коснуться тонких пальцев, поддержать хотя бы так, если не может сделать большего. Почему, интересно, он не решался сделать этого раньше, еще во время всей этой истории Адама с отцом, чего боялся? Зачем было терять столько времени?В ответ на его осторожное прикосновение Адам так отчаянно вцепился в его руку, что почти причинил боль и Ронану вдруг захотелось заплакать.— Не может же быть все настолько плохо?Его голос вздрогнул, но ни один из юношей не обратил внимания на такую вопиющую потерю контроля Ронаном Линчем.— Не плохо, — усмехнулся Адам, продолжая держать его за руку. — Как ноги?Ронан, уже более уверенно, согнул и разогнул колени, и улыбнулся.— Как видишь.— Тебе нужно перестать пытаться приснить новый Кабесуотер, — безо всякого перехода сказал Адам.— Это из-за моих снов?— Я видел, ты…— Умру? — перебил Адама Ронан. — Но ведь прежде ничего подобного не требовалось.— Ну, для начала, может быть мы просто не знаем, — тон Адама изменился.Теперь это был привычный Ронану логик, который собирался все разложить по полочкам и найти выход, и от этого на мгновение действительно стало легче.— Мы пришли в Кабесуотер, когда он уже существовал.— Но это я его приснил, — напомнил Ронан.— Да, но в его основе уже что-то лежало — сила линий лей или жертвы, или еще что-то. Помнишь? Он ведь был живым, уже когда ты дал ему возможность проявиться.— Да, — помедлив, согласился Ронан. — К чему ты клонишь?— А к тому, что то, что ты пытаешься сделать теперь, — Адам на миг замялся, подбирая слова, — это как пытаться воскресить мертвеца. Только еще, к тому же, реально никогда не существовавшего. Такое просто так не выйдет.— Ты хочешь сказать, что нужна жертва? — уточнил Ронан. — И эта жертва, что, я?— Я не знаю, — покачал головой Адам. — Я вижу только, что в основе всего — ты. Помнишь леса Кабесуотера? Они ведь начались с одного-единственного дерева, и теперь…— И теперь мои сны, — пробормотал Ронан, глядя на свои ноги. — Во сне я становился деревом.— Во сне ты стал деревом, — педантично уточнил Адам. — Постарайся больше так не делать. Я не… Мне больно было на это смотреть.Он говорил спокойно и сдержанно, отведя в сторону глаза, но хватка оставалась такой же сильной.— Мы хотели вернуть Кабесуотер, — пробормотал Ронан.— Да черт бы с ним! — вспылил Адам. — Я не хочу и не буду платить за него тобой.— О, Адам Пэрриш, какое признание, — усмехнулся Ронан и поставив стакан на пол, погладил его щеку свободной рукой.— Слышишь? Перестань все это снить!Адам рывком развернулся и требовательно уставился в лицо Ронану.?Если бы я мог?, — хотел сказать тот.?Это ничего не изменит?, — не мог сказать тот.Но не произнес ни слова. Он снова вспомнил, как до боли туго дерево обхватывало его тело, как сдавливало легкие, как сердце билось все медленнее, подчиняясь поднимающейся выше и выше серой древесине, как перестали шевелиться ноги, пальцы рук и снова ощутил дикий страх, который был во много раз сильнее болезненности превращения.— Я постараюсь, — только и сумел сказать он.— Да уж, постарайся, — передразнил его Адам и наклонился за поцелуем.И, конечно же, Ронан ему ответил. Даже если завтра он окончательно превратится в дерево, переселится в Кабесуотер или просто сгинет, это совершенно не повод не целовать Адама Пэрриша.