Глава XXVII (1/1)

уход и встретить в этом мире еще один Новый год.Номинантов на лучшую мужскую роль было трое. Ники, Яков и один из талантливейших актеров российского кино, уже немолодой народный артист, регалиями опережающий Якова. Еще только прочитав его имя в числе номинантов, Ники был потрясен. Он долго не мог поверить в то, что его фамилия оказалась в одном списке с такими выдающимися людьми. Ники счел бы за честь проиграть им, но все же победа любимого была для него важна, особенно сейчас. Якову хотелось оставить после себя что-то действительно достойное. Его предыдущие роли были и серьезнее и драматичнее, но его Конрад зацепил и покорил именно простого массового невзыскательного зрителя, который смотрел душой.Номинантов объявили под напряженную тишину в зале, лишь ненадолго нарушаемую аплодисментами, а потом на сцену поднялись признанные звезды, которым выпала честь вскрыть заветный конверт и произнести только одно имя. Сердце Ники забилось где-то в горле, а рука сама нашла и крепко стиснула теплую ладонь Якова, не обращая внимания на камеру, крупным планом берущую напряженные лица всех троих номинантов.—?Николай Гоголь, —?пронеслось над притихшим залом и ударило Колю прямо в солнечное сплетение.?Этого не может быть!?Надежная ласковая рука помогла подняться… Ники обернулся и утонул в смеющихся темных омутах любимых глаз.—?Иди, Ники.Он не слышал оглушительных аплодисментов, не видел одобряющей улыбки заслуженного конкурента, не понял, как поднялся на сцену, как дошел до микрофона.Ему улыбались, обнимали, хлопали по плечам, что-то говорили, вручили тяжелую статуэтку, а он все еще не мог прийти в себя. Он настолько убедил себя в том, что победа абсолютно невозможна, что даже не задумывался о том, что будет говорить в ответном слове победителя. Оказалось, что это сложно. В голову лезли глупые банальности, что в свое время так раздражали из уст избранных счастливчиков. Ники попытался собраться, сосредоточившись на темной макушке в середине зала.—?Я… Я благодарю… благодарю вас всех за это признание, но отдельное спасибо я бы хотел сказать тем людям, без участия которых я бы никогда не оказался сейчас на этой сцене. Они заметили меня, разглядели, поверили… Это прежде всего Эраст Петрович Фандорин, доверивший молодому неопытному актеру главную роль в картине по своей лучшей книге. Михаилу Хомякову, который открыл для меня волшебство большого кино. Всей съемочной группе, неизменно поддерживающей меня в процессе съемок. А разделить… нет, скорее…Глаза отчаянно запекло, а горло перехватило до боли.—?…Посвятить эту награду я бы хотел своему… партнеру по съемкам, без тандема с которым не родился бы мой герой, так полюбившийся зрителям?— Якову Петровичу Гуро… блистательному актеру и удивительному человеку. Всем, что я умею, я обязан именно ему. Эта наша общая победа. Еще раз благодарю…Очнулся Ники от того, что его ласково и настойчиво зовут по имени…—?Ники… Ники, хороший мой…—?Да?—?Ты как?—?Яша?—?Ну наконец… Ты… хорошо себя чувствуешь?—?Странно.—?Ты… —?Яков умолк, мягко касаясь ладонью его щеки, и Ники только теперь понял, что они одни в какой-то небольшой комнате, похожей на гримерку, что он сидит на неудобном стуле, а Яков напротив него на корточках. —?Немножко выпал из реальности после награждения, и я увел тебя сюда.—?Яш, я ничего не помню после речи. —?Ники покрылся холодным потом. —?Я же… не брякнулся в обморок?—?Нет, не волнуйся.?— Яков поднялся и прижал его к своей груди. —?Просто дошел до своего места как лунатик, и если бы Мишка не перехватил тебя в проходе, неизвестно, куда бы утопал.—?Кошмар… —?Ники прижался крепче и зарылся в тщательно уложенные волосы любимого носом.—?Никто ничего не заметил,?— Яков заметно расслабился. —?Только Эраст расчувствовался до слез.—?Прости… я не хотел вас всех волновать.—?Ты знаешь, по какому именно поводу переживает Расти,?— посмотрел Яков в глаза Ники. —?Ему сейчас не позавидуешь.—?Знаю, но разве мы могли поступить иначе.—?Не могли, мой хороший. —?Яков поцеловал теплый висок. —?И на сцене ты был удивительно убедителен…—?Правда? Но мне хотелось сказать совсем другое.—?Думаешь, я не знаю, что именно? —?грустно улыбнулся Яков?— Я услышал все, Коленька.—?Спасибо!—?А теперь?— на фуршет,?— проговорил почти весело Яков, а когда заметил, как скривился Ники, добавил:?— Всего на пару часов…—?Но нам же теперь уже все равно, что подумают о нас окружающие, Яш.—?Мы сделаем это для Маши и Мишки и, конечно, для Расти, которому так тяжело дается прощание.—?Да, ты прав, идем!***Ночь опустилась черным пуховым одеялом на никогда не спящую зимнюю Москву, когда такси уже миновало МКАД. Ники крепче прижался к обнимающему его за плечи Якову. Москву двадцать первого века они видели в последний раз и молча прощались с ней, каждый по-своему.Тихая грусть не покидала, особенно тяжелым вышло прощание с Эрастом, единственным человеком, который знал, что должно было произойти этой ночью. Именно он вчера забрал к себе упирающихся Ареса и Сонга, сочинив для Маши историю о внезапном желании их любимых хозяев отправится отдыхать на тропические острова, и именно он должен был завтра приехать в коттедж, чтобы увидеть… Что именно? Этого не знал никто.Расти не хотел прощаться, не желал забирать в свои руки статуэтку Ники, до последнего надеясь, что все обойдется и ему не придется стать хранителем чужой страшной тайны… Оформленные на его имя дома и машину он ненавидел всем сердцем, а вот о собаках обещал заботиться как о любимых детях.А сегодня утром исчезла Марго?— Марфа. Спустившись на кухню, Яков обнаружил идеальный порядок, вкуснейший завтрак под расшитой гладью салфеткой, лаконичное письмо с пожеланиями удачи и два маленьких глиняных флакона, плотно закрытых пробковыми крышками.—?Вот и приехали. —?Яков расплатился с таксистом, и они вдвоем неспешно зашли во двор, засыпанный снегом точно так же, как и в их первый Новый год вместе.Пустой и темный дом был неуютным, непривычным и даже пугающим, но оба понимали, что так нужно и пути назад нет. Наверх поднялись, не включая свет, не хотелось бередить душу, в последний раз оглядывая комнаты, где знакома каждая мелочь, где они были хоть инедолго, но абсолютно счастливы.Спальня встретила их привычным ароматом свежего белья и теплого парфюма Якова. На тумбочке своего часа дожидались два флакона. Их содержимое надлежало, согласно наставлению Марфы, ?выпить одновременно до рассвета?.Ники скинул пиджак и туфли, а потом, опустившись на колени, помог разуться уставшему Якову и заглянул в его глаза.—?Как ты?—?Все хорошо, родной.—?Волнуешься? Я тоже, но это же единственный шанс прожить вместе целую жизнь.—?Но если что-то пойдет не так…—?У нас был целый год, Яш… Год я был самым счастливым человеком на этом свете.—?Я сделаю все, чтобы и там, за гранью. Маленький Ники был крещен еще в младенчестве, но до знакомства с Марфой-Марго никогда не задумывался о вере и о том, как она укрепляет человеческий дух.За спиной хлопнула дверь. Ники закрыл шкатулку и обернулся. Яша стоял и выжидательно смотрел на него. Ники решительно подошел к нему и обнял:—?Пойдем в постель.Ответом ему был мягкий ласковый шепот:?—?Я не хочу забывать ни одной нашей ночи, Коленька.—?Я надеюсь, что там глупостей. —?Яков, уткнувшись носом в тонкую ключицу, не мог надышаться таким родным ароматом вереска. Своего Коленьку он найдет в любом из миров только по этому волнующему запаху.—?Я постараюсь. —?Ники зарылся ладонью в шелк волос с благородной сединой. —?Благодаря твоим рассказам, я теперь неплохо разбираюсь в той действительности и знаю, как себя вести…—?Нам самое главное встретиться, Коленька, и чем быстрее, тем лучше. Продержись до встречи и, умоляю тебя, не лезь на рожон. Если не знаешь, что сказать или как поступить, просто опускай глаза и молчи. Ты же у меня умница.—?Я верю, что все получится.—?А если что-то пойдет не так…—?Берег реки, тот, что был в видении, рябинка и лиственница… —?грустно улыбнулся Ники пряча глаза.Яков снова мягко коснулся сладких влажных губ.—?Пора.Аккуратно сев на постели, они взяли в одну руку сосуды с приготовленным Марфой варевом, а пальцы другой переплелись сами, словно по волшебству.На вкус зелье ничем не отличалось от травяного чая. Терпкая сладковато-горьковатая водичка.—?Ну вот и все. —?Ники снова устроился под одеялом, не сводя глаз с Якова.Тот вернул сосуды на прикроватную тумбу и тут же оказался в объятия любимого.—?Теперь спать, Коленька. Бабушка сказала, что мы должны уснуть. Закрывай глаза.—?Ты первый.—?Вместе, помнишь. Навсегда вместе.—?Люблю тебя.—?Люблю…Они заснули мгновенно, крепко сжимая в объятиях друг друга, умиротворенные и счастливые, чтобы…