Пролог (1/2)

Звёзды. Это прекрасное, бескрайнее звёздное небо... но холодное, однообразное, пустое. Одинокая птица, рыжими крыльями путаясь в паутине звёзд, бесцельно скиталась в бескрайней ночи. Это была легендарная птица, птица огня, Феникс. В мирах, в которых он побывал, о нём слагали множество историй. Но чем дальше он летел, тем больше серебряных ниточек оставалось на его крыльях. Двигаться становилось всё труднее, и однажды Феникс понял, что больше не может летать. Его тело оказалось приковано к звёздам, а крылья связаны, запутаны в несчётном множестве паутинок — таких незначительных и тонких, но вместе ставших непреодолимым препятствием. Феникс сопротивлялся: рвался и бился, но за десять тысяч лет так и не сумел порвать ни единой нити. Тогда, поняв, что всё тщетно, он отчаялся и сдался. Больше не осталось сил. В конце концов, какая разница, способен ли он летать? Ведь нет смысла для него продолжать своё одинокое путешествие. Во Вселенной, необъятной и холодной. Пылающее сердце Феникса медленно угасало. Больше не было воли, больше не было смысла. Хотя, быть может, его не было с самого начала. Он уже не помнил, зачем летел. Не помнил, когда и с чего начался его бесконечный путь. Феникс даже потихоньку начал забывать, откуда он родом. Но и это неважно. Зачем размышлять о том, что так бессмысленно и скучно? Так далеко, недостижимо.

По щеке Феникса скатилась одинокая слеза. Сорвавшись, она превратилась в жемчужину и, ударившись о пространство, рассыпалась облаком сверкающих пылинок. И тогда вдруг где-то совсем рядом послышался голос:

— Не плачь, птичка. Не стоит из-за всякой ерунды разбрасываться таким сокровищем, как жизнь.

— Ерунды? Но я больше не могу летать. Мои крылья связаны, а сердце гаснет. Теперь мне осталось только ждать конца. Конца моего пути.

— Тебя держат эти нити? Они же столь тонки, порви их и вырвись.

— Я долго пытался... но устал. Больше не хочу бороться.

— Глупая птица. Говоришь, что не можешь, а на самом деле даже не хочешь. Что же тебя удерживает тогда: путы или ты сам?

Эти слова всё перевернули в сознании Феникса. Почти потухшее сердце внезапно вспыхнуло новым огнём. Когда Феникс поднял взгляд, его душа замерла. Чешуя цвета звезды, самоуверенная улыбка, не менее самоуверенные, но понимающие глаза. Волшебные, глубокие синие. Казалось, что в них можно утонуть.

Поблёскивая в бескрайнем ночном небе, будто бы сотканный из мириад звёзд, над скованной птицей склонился белый Дракон.

— Ну так что? — Дракон вдруг с толикой высокомерия ухмыльнулся, казалось, уже зная ответ. — Вырвешься и улетишь, или просто сдашься, чтобы окончательно здесь со скуки подохнуть?

— Зачем ты спрашиваешь, если уже просчитал мой выбор?

Феникс рванулся что было сил и порвал несколько удерживающих его крылья паутинок.

— Ну же, что ты там копаешься? — дразнил Дракон — Неужели крылышки отлежал? Может, мне помочь?

— Издеваешься?..

Сердце теперь пылало так, будто готовилось сжечь всё тело. Феникс ответно ухмыльнулся и воспламенился. Жажда свободы переполняла, а Дракон раздражал высокомерием, но в то же время раззадоривал. Кем он себя возомнил? Насмехался, смотрел на Феникса сверху вниз, но в то же время вызывающе. Неистовое желание встать напротив Дракона в полный рост будоражило, пробирало до дрожи. Ещё несколько нитей сгорело.

Больше, надо больше огня.

Паутинки, такие ничтожные, отрывались одна за другой, и наконец, впервые за десять тысяч лет, Фениксу удалось расправить крылья.

*** Ранним утром, когда солнце только встало, юный Феникс спросонья потянулся, зевнул и неохотно открыл глаза. В дупле было сухо и комфортно, ведь жар от его тела давно просушил подгнившую древесину. Поднявшись на крошечные трёхпалые лапки, он заинтересованно выглянул из дупла и тут же нахмурился. Сыро. Лёгкий зеленоватый туман и роса на высокой пожелтевшей траве всё ещё не высохли. Феникс, конечно, подыскал ?идеальное? местечко для сна: на болоте. Но, тем не менее, он ничего не мог с собой поделать. У него днём-то порой глаза слипаются, а когда приходит время сна, он и прямо на ходу рискует отключиться. Посему с наступлением темноты приходится срочно искать себе хоть какое-то, более-менее подходящее место для ночёвки, иначе сырость его съест. Практически в прямом смысле. Однако сейчас Фениксу не хотелось размышлять об этом. Понуро поёжившись, он забился поглубже в дупло, встряхнулся и начал, чтобы не терять время зря, чистить клювиком свои ярко-оранжевые, как огонь, крылышки. Феникс погрузился в раздумья. Потрясающий сон ему снился сегодня. В последние месяцы, стоит Фениксу закрыть глаза, как ему снова и снова снятся ночное небо, звёзды и невероятный, прекрасный белый Дракон, который разговаривает с ним, но вроде и не с ним. Но всякий раз сон прерывался на самом интересном, и это немного расстраивало. Как же хотелось узнать, чем всё закончилось.

Чистя белые пёрышки на груди, юный Феникс подвинул клювом кулон, чтобы нечаянно его не повредить. Золотистый, в виде крестика с небольшими выемками на концах, украшенный драгоценным камнем посередине. Это было его сокровище.

Когда Феникс закончил ?умываться? солнце уже было высоко. Туман рассеялся, а трава, наконец, подсохла. Тогда он выскочил из дупла и осторожно, выбирая сухие участки и перепархивая через лужи, продолжил идти в выбранном когда-то направлении. В его странствиях не было ни цели, ни смысла, помимо беспрерывного поиска приключений, конечно же. И он их действительно находил. Правда, очень быстро терял. Интересности все от него будто попрятались. Скучно. А ведь Феникс совсем недавно появился на свет. Он точно не помнил, когда. Может лет тысячу, а может две назад. В любом случае, этот мир не очень интересный. То горы, то пустыни, то леса, то болота, и он уже несколько раз успел всё здесь обойти. К морям и океанам же он предпочитал не приближаться из соображений безопасности, ведь то, чего юный Феникс больше всего боялся — это утонуть.

Солнышко игриво просачивалось сквозь кроны деревьев, в лужах квакали фиолетово-зелёные пятнистые рыбы с лапками, а Феникс начинал злиться, ибо все кочки в слишком широких лужах, стоило ему приблизиться, как всегда уползали. Видимо, боясь быть сожжёнными. И не зря, ведь Феникс был в не очень хорошем расположении духа. Тем не менее, болото скоро закончилось, уступив место относительно сухому лесу. Вместе с этим исправилось и настроение. Немного поблуждав, Феникс наконец выбрел на ту самую полянку, на которой отдыхал всего семьдесят два года назад, будучи до смерти измотанным. Молодой дуб, в корнях которого он нашёл тогда пристанище, уже стал огромным деревом.

Феникс посмотрел на небо: практически стемнело. Он огляделся в поисках места для ночлега, немного подумал — и лёг прямо на траву рядом с дубом, устремив взгляд в тёмное пурпурно-синее небо, усыпанное тысячами огней. Новолуние. Юный Феникс всегда очень любил смотреть на звёздное небо. В нём он видел нечто волшебное, недосягаемое, но такое близкое душе. Когда он лежал на спине, ему казалось, что стоит протянуть лапку — и можно дотянуться до магического полотна, окунуть её в тёмно-синее пространство и коготком коснуться звезды. Чтобы сгореть в её огне. Он бы, наверное, так и сделал, но умом понимал, что это невозможно. Звёзды слишком далеко, а их свет слишком холоден, чтобы от него возможно было воспламениться.

Чем дольше Феникс лежал, тем больше звёзд проявлялось. Они сбивались в кучи, сплетались меж собой паутинными лучами, рисовали. Вот эти звёзды похожи на черепаху. Вон там, рядом с касаткой, застыла в полёте прекрасная птица. А там, слева от причудливой рыбы, страшный тигр оскалил пасть, а возле него огромный мамонт красовался сверкающими бивнями. Но больше всего Фениксу всегда нравился во-он тот Дракон, до боли напоминающий белого сородича из его снов. Его змеиное тело покрывала блестящая чешуя, кончики зубов поблёскивали в вызывающей ухмылке, а уверенные синие глаза завораживали, вдохновляли. Вдоволь налюбовавшись Драконом, Феникс зевнул и закрыл глаза, чтобы тут же провалиться в глубокий сон.

*** Волшебной ясной ночью, на самой яркой звезде, обвив её чешуйчатыми кольцами, лежал белый Дракон.

— Звёзды сегодня сияют так ярко, — заговорил Феникс, который сидел на одном из колец тела Дракона. — Они манят меня, зовут побывать в неизученных уголках Вселенной, нашёптывают о неизвестных мирах. Хочется распахнуть крылья, улететь, и жажда эта столь сильна, что ей невозможно противиться, — он перевёл взгляд на Дракона, мечтательно глядящего в небо. — А с тобой так бывает? Было хоть когда-то?

— Постоянно, — без секунды раздумий ответил белый Дракон. — Наверное, там, далеко, меня ожидает множество приключений и сокровищ, каких здесь не сыскать. Как бы я хотел тоже однажды побывать в других мирах! Взлетев и зависнув в воздухе напротив белого Дракона, Феникс воодушевлённо воскликнул:

— Это же просто замечательно! Полетим тогда вместе, белый Дракон! Я покажу тебе новые звёзды, прекрасные галактики, невероятные, волшебные миры! Сокровища, каких ты ещё никогда не похищал, приключения — всё это ждёт нас! И тогда нам не придётся разлучаться! Мы всегда, всегда будем вместе с тобой! Это же так невероятно!

Белый Дракон бросил на Феникса немного опечаленный взгляд и, закрыв глаза, помотал головой.

— Я не могу принять твоё предложение. Как видишь, у меня за спиной нет крыльев, а век мой слишком краток, — он выдохнул, и Феникс понуро опустил взгляд. — Сейчас моё место здесь. Я пока даже полностью не изучил свой родной мир.

— Но… Я думал, что ты…

Дракон хмыкнул и уверенно взглянул в глаза Фениксу.

— Лети. Не стоит из-за меня здесь задерживаться.

— Я и не собирался, — смутился Феникс, подулся немного и, в конце концов, улыбнулся. — Тогда, белый Дракон, настал момент прощаться.

— Ага, — ухмыльнулся Дракон. — Так что пообещай мне одну вещь.

Феникс вопросительно склонил голову набок. Дракон широко улыбнулся и продолжил:

— Однажды ты ко мне вернёшься. Мы встретимся снова. Обещай!

— Я пообещал бы это и без твоей просьбы, — заявил Феникс перед тем, как взмахнуть крыльями. — Клянусь, как бы далеко я не улетел отсюда, как бы далеко не оказался ты, я разыщу тебя. И когда-нибудь мы обязательно вместе отправимся на поиски новых миров.

— Я буду ждать, — Дракон умиротворённо кивнул.

Забудутся слова, забудутся их с Драконом игры, голоса утихнут в ночи и сотрутся лица. Но время, которое они провели вместе, чувства, которые испытали, навсегда останутся в их сердцах.

Феникс улетел, а Дракон ещё долго смотрел ему вслед, как обычно улыбаясь, и не произнёс ни звука.

*** Феникс проснулся ранним утром. Золотые лучики солнца весело плясали в кроне векового дуба. Как ни странно, он совсем не помнил, что ему снилось сегодня. А ведь сны в последнее время всегда были такими яркими, такими запоминающимися и живыми, словно всё происходило взаправду. Тем не менее, Феникс где-то в глубине ощущал, что что-то изменилось этой ночью. Что-то важное произошло, а он и не запомнил.

Вскочив на лапки, Феникс похлопал крылышками, распушил перья и зевнул.

— Хочу домой.

— А у тебя он есть? — сверху вдруг послышался чей-то голос. Феникс встрепенулся и взглянул в светлое пурпурное небо, укутанное туманной дымкой. Голубые звёзды тускло поблёскивали, но созвездий в нём уже не разобрать.

— Ты кто?

— Вопрос в другом. Кто ты?

— Я?

— Да. Несчастный птенчик, ты ведь и сам не знаешь, правда?

Нет, голос шёл не с неба. Нахохлившись, Феникс стал с подозрением сверлить взглядом крону дуба.

— А ты говоришь так, будто знаешь.