Будучи Хьюгой - 1 (2/2)

Хьюга вошел внутрь и кивнул Учихе, который индифферентно смотрел в другую сторону. Печенье, круглые тоненькие пластинки теста, зеленого цвета, с едва выраженным сладковатым вкусом, уже стояли перед Учихой, как и полный чайник с чаем. Судя по легкому дымку, выходившему из носика, его только что принесли. В этом они с Учихой были похожи: оба ненавидели сладкое и ценили хороший чай.

Неджи мягко опустился на подушку и убрал под себя ноги.- Охайё, Неджи, - произнес Учиха, не поворачивая головы.Хьюга улыбнулся. Саске начинал понемногу оттаивать, и для него уже не было потерей гордости поздороваться первым. А кроме того, он перенял привычку Хокаге называть всех друзей без суффиксов вежливого обращения.- Охайё, Саске, - в тон ему ответил Хьюга, взяв чайник и наполняя маленькие чашечки.Саске повернул голову и посмотрел на его руки, двигающие чашку в сторону Учихи. Легкая улыбка Хьюги заставила Саске нахмуриться.- Ты тоже считаешь, что я стал тряпкой из-за этого придурка?Бровь Неджи взлетела от удивления вверх.- С какой стати проявление обычных человеческих эмоций стало признаком слабости?

Неджи поднес чашку к губам и сделал крошечный глоток. Вкус чая был восхитителен, а запах… Неджи прикрыл глаза от удовольствия. Саске с хмурым выражением лица пристально следил за ним.- Ты хочешь сказать, что проявляя свои эмоции, я не даю своим врагам ключи к своим слабостям?Хьюга тяжело вздохнул и открыл глаза. Черный, обсидиановый взгляд встретился с серебристо-светлым, почти лавандовым у ободков радужки.- Саске, - усталым тоном произнес Хьюга, - в битве ты полностью концентрируешься на противнике, твои эмоции под полным контролем, но с друзьями, с теми, кому ты доверяешь, нет необходимости в такой степени себя контролировать.Учиха вздохнул и взял чашку обеими руками, втянув носом тонкий аромат чая.- Знаешь, - проговорил он тихим голосом, - ты – просто зануда. – Хьюга едва заметно улыбнулся в ответ. – Твои гребаные философские рассуждения меня просто бесят. – Неджи кивнул, соглашаясь, его улыбка стала чуть шире. – Но, каждый раз после разговора с тобой мне становится легче понимать этого шумного идиота.Неджи пожал плечами.- Любое действие, которое мы делаем сознательно, отбрасывая неосознанность, делает нас владельцами собственной судьбы и позволяет лучше контролировать нашу жизнь. Мы свободны выбирать то, что чувствуем, поскольку чувства – это остановленные действия.Учиха фыркнул.- Свобода… - Взгляд Саске снова метнулся в сторону, - Всю мою жизнь я был в тисках ожиданий. Отец ожидал от меня таких же успехов, как у Итачи, мать ожидала от меня ласки и послушания. Итачи ожидал от меня ненависти. Эта гребаная деревня ожидала от меня мести за клан и возрождения фамильного генома. Орочимару ожидал от меня того, что я добровольно отдам ему свое тело. Дядюшка, - тут Саске презрительно хмыкнул, - ожидал от меня того, что я заберу у Итачи глаза, чтобы потом отобрать их у меня.Учиха снова развернул голову в сторону Неджи и впился в него напряженным взглядом.- Дважды Мангеке, просто мечта любого сумасшедшего, он был просто помешан на власти. Даже этот усуратонкачи – не исключение. Я всегда исполняю ожидания других! Даже он ожидал от меня возвращения! И что? – Учиха наклонился вперед и прошипел Неджи в лицо, сжимая чашку до побелевших костяшек, - Я вернулся!Неджи вздохнул.- Разве ты сам не хотел вернуться? Разве не ты сам решил, когда и как это сделать?Саске фыркнул и отвел взгляд в сторону.- Свобода может быть разной, Саске.

Учиха повернул к нему голову и посмотрел с усталым выражением лица.- Ты только не говори мне, что предлагаешь отомстить всем, став свободным от их ожиданий.Неджи снова пожал плечами.- Так ты снова станешь единственным и непредсказуемым Учихой. Кто кроме тебя знает, чего ты на самом деле хочешь? Только твоя воля и твои чувства могут руководить тобой. И не поддаваться ожиданиям других может быть еще большим вызовом твоей силе, чем что-либо другое.- Ты – прямо как Шикамару, - протянул Саске, уголки его губ слегка поползли вверх. – И говоришь теми же словами.- Гении мыслят в одинаковом ключе, - Хьюга тихо вздохнул, став задумчивым и тихо произнося следующую фразу, скорее для себя, чем для собеседника, - Иногда свобода оставаться собой – еще больший вызов. Свобода принимать собственные решения и нести за них ответственность. Ровно ту меру ответственности, которую ты для себя выбираешь, а не ту, которую тебе навязывают…Саске склонив голову набок, совсем, как Наруто, и с удивлением посмотрел на него.- О чем ты, Хьюга?Неджи рассеянно потер повязку на лбу и скованно улыбнулся.- Так…

Понимание волной обрушилось на последнего Учиху, и его глаза широко распахнулись.- Свобода, как месть… - едва слышно произнес Саске, глядя в сторону.Неджи отследил его взгляд, пожал плечами и улыбнулся.- Ему было не до меня с моими проблемами. Восстанавливать Коноху, наводить в ней порядок, разбираться со шпионами и Правителем страны Огня – все это гораздо более важные дела.Саске поставил полупустую чашку на стол и внимательно посмотрел Хьюге в глаза. Затем его взгляд переместился вверх, на полоски белой ткани. «Интересно, снимаешь ли ты когда-нибудь эту повязку?», - подумал он про себя, а вслух произнес:- Потренируемся сегодня вместе?Спокойное выражение лица Неджи не выдавало никаких эмоций. Он слегка улыбнулся и кивнул в ответ. Оба шиноби встали и, оставив деньги за заказ, вышли на улицу.хххПосле тренировки с Хьюгой, Учиха отправился в квартал Учих. Не то, чтобы ему было приятно жить там, где все было пропитано жуткими воспоминаниями. Другого места у него не было, а предложение Наруто о том, чтобы снести несколько десятков домов и перепланировать земли клана, Учиха отверг сразу и бесповоротно. Это был его выбор - жить там. Это была его свобода – поступать так, как он считал необходимым. И, да, это была месть деревне за ее ожидания мести.

Ирония этого не покидала Саске теплыми вечерами, когда он выходил в сад и смотрел на зведы. Это было странное ощущение. Словно Итачи снова был его старшим аники, готовым ткнуть в его лоб пальцем и произнести свое коронное «Глупый маленький брат»… Словно его мать и отец снова были рядом, всей семьей… словно его клан не планировал никакого переворота, за который был так жестоко наказан.

Нет, Саске ничего не забыл. Не забыл он и того, что мало помалу Деревня Скрытого Листа менялась под воздействием Шестого Хокаге. От этой мысли у Саске приподнялись уголки бледных губ. Это оранжевое недоразумение меняло всех и все, оно действовало только исходя из своего собственного представления о правильности и счастье.Иногда последний Учиха ужасался от мысли, что даже его уход к Орочимару ничего так и не изменил: Узумаки упорно продолжал считать его другом. Некоторые вещи не меняются, подумалось Саске.Его пробационный период прошел довольно быстро, на этом настоял старый Совет.

Вот тут улыбка Саске стала шире. В течении нескольких лет старый Совет сменился на представителей более молодого поколения. Довольно любопытным был тот факт, что многие главы кланов уступили место тем, кто по странному стечению обстоятельств в свое время учился вместе с нынешним Хокаге в Академии. В совет также вошли представители гражданских, чего раньше не было.

Все эти нововведения дали свои плоды. Решения теперь принимались как более взвешенные, так и более адекватные для блага ее жителей. Постепенно погоня за властью прекратилась, всех вполне устраивал текущий Рокудайме. Тем более, что его связям мог бы позавидовать сам Правитель Страны Огня.

Еще одним забавным эффектом выбора Учихи стало то, что девушки, которые снова стали бегать за ним, не отваживались пересекать границу квартала Учих. Девушки… Саске тяжело вздохнул и опустил голову на притянутые к груди колени.

Солнце уже село за горизонт, и на Коноху опустилась вечерняя прохлада. Тени в саду растворялись в наступающей темноте, а Саске все продолжал сидеть на траве возле небольшого прудика с карпами.

Девушки… Какое счастье, что Сакура, наконец-то, взялась за ум и перестала визгливо вопить «Саааааске-кун!» всякий раз, когда видела его. Учиху передернуло от отвращения.Однако существовали и другие. Саске снова тяжело вздохнул. После восстановления в правах законопослушого гражданина Кабуто-бы-ее-подрал Конохи, его фан-клуб снова стал разрастаться. Это обстоятельство приносило последнему Учихе много беспокойства. Во-первых, потому, что он снова попадал в плен ожиданий от жителей деревни, поскольку от него все еще ожидали продолжения рода и сохранения фамильного генома во славу Конохи, а во-вторых, очень мешало его собственным преследованиям и планам.Саске снова тяжело вздохнул.

- Если ты будешь так вздыхать, то скоро станешь похожим… - послышался тихий с ленцой голос.- Какаши, - прорычал Саске, разворачивая голову в сторону неожиданного гостя, - ты теряешь хватку. Я почувствовал тебя еще со входа в квартал.- А у тебя повышается чувствительность, - проговорил Какаши, плавно спрыгивая с ветви дерева и усаживаясь рядом с Саске.- Чего тебе? – спросил последний Учиха, отворачиваясь от собеседника.- Пришел проведать неразумного бывшего ученика, - был ответ.Саске с трудом подавил грозящее вырваться наружу рычание. Каждый раз, когда он начинал думать о девушках, его мысли плавно перетекали на Наруто, а потом на назойливую Хьюгу. Саске просто начинало тошнить от ее стыдливого румянца, который появлялся всякий раз, когда его добе оказывался поблизости.

Саске был безмерно удивлен, когда в ответ на его колкость в сторону Наруто, стыдливая раньше, Хьюга чуть не набила ему лицо. И падать в обморок она как-то перестала. И волосы у нее отросли, и, кажется, грудь увеличилась. Правда в последнем Учиха уверен не был: ему всегда было наплевать на Хьюгу в частности, и на остальных безмозглых девчонок, не умеющих придерживать собственные эмоции. Рычание выиграло и вырвалось наружу.Какаши слегка отодвинулся, понимающе улыбаясь.- Ты случайно не в курсе, что задумал наш неугомонный лидер?Бровь Учихи медленно поползла вверх, приказывая сенсею продолжать.- Ежедневно с обеда он принимает у себя в кабинете только девушек.Лицо Саске заледенело.- Он вправе делать все, что считает нужным для блага деревни.- Деревни ли… Ладно, - лениво ответил Какаши, поднимаясь на ноги. – Мне пора. Я уже убедился, что с тобой все в порядке, депрессия тебе не грозит, так что я пошел.Саске пожал плечами, и так было ясно, зачем было еще и озвучивать очевидное вслух? Какаши потрепал его по волосам и мгновенно испарился, оставив после себя легкое облачко дыма в ответ на вспыхнувшие красным глаза. Саске тяжело вздохнул и упал на спину. Мысли в своей обычной манере прорывались в разум, отвоевывая у спокойствия все больше пространства.хххКакаши оказался прав: каждый день, по строго распланированному Шизуне графику, в кабинет к Хокаге приходило по две девушки. Судя по всему, отбор был довольно серьезным и поэтому проходил медленно. Не то, чтобы Саске как-то это интересовало.

В приеме Хокаге ему отказал, вежливо сославшись на то, что занят чрезвычайно важным делом, хотя, потянувшись в кресле, и помедлив, добавил, что вполне готов поесть с ним рамена, если тот платит, но только после того, как закончит с делами.Саске пожал плечами и, бросив фразу «Плачу только за первые две порции», вышел. Чуть поодаль кабинета стоял мягкий диванчик, на котором и сидели приглашенные на этот день девушки. Каждая прижимала к груди небольшую папочку с бумагами. Увидев Учиху, обе они синхронно ойкнули и прижали ладошки к груди, выронив свои папки, из которых посыпались бумаги и фотографии.Саске пожал плечами и индифферентно прошествовал мимо.Разлетевшиеся во все стороны фото красоток в купальниках его слегка позабавили. Ровно до того момента, когда до него дошло, куда они обе собираются. Его брови сошлись у переносицы, и последний Учиха одарил девушек мрачным взглядом. Те немного поежились, но продолжили ему улыбаться. Саске помрачнел и быстро вышел из башни Хокаге.ХххКадзекаге отложил кисточку в сторону и покосился на небольшую стопку свитков, которую закончил читать и подписывать. В Суне снова было невыносимо жарко, и в его офисе тоже было жарко. Канкуро, как брат и как советник, распорядился установить кондиционер, но его пока не привезли, и жар плотной массой лежал на столе, стекал по стенам и давил на плечи молодого правителя страны Ветра. Разумеется, можно было бы вызвать одного из шиноби, владеющего техникой Воды, и он с радостью постарался бы угодить Кадзекаге, создав маленький ледяной вихрь, чтобы немного охладить атмосферу. Но тогда это было бы злоупотребление служебным положением.Гаара тихо вздохнул: работать в такую жару было сплошной пыткой. Он на минуту задумался о том, как же с жарой справляются его шиноби, стоящие на постах, патрулирующие деревню Песка и выполняющие разные миссии. Его щеки слегка покраснели. После того, как из него извлекли биджу, он долго привыкал к тому, что эмоции постепенно стали к нему возвращаться. Это было неожиданно после стольких лет жесткого контроля. Он стал намного более спокойным, но теперь его спокойствие стало безмятежным, без налета раздражения и усталости тех времен, когда он вынужден был контролировать Шукаку и день, и ночь. Спокойствие оказалось очень приятным. Едва заметная улыбка растянула губы правителя.Гаара поставил локоть на стол и оперся подбородком на ладонь. Ему было жарко, но не это его беспокоило. Сны. Вот что вносило некоторую долю сумятицы в его безмятежное состояние. Вместе с биджу Гаара потерял и свою бессонницу.

Много чего изменилось. Возвращение в деревню было эпическим. Юный правитель никак не ожидал, что его встретят, как национального героя. Гаара не считал себя таковым. Наоборот, он чувствовал скованность и некоторый стыд от того, что поддался на провокацию, и его самого пришлось спасать.

Гаара тяжело вздохнул, эта часть воспоминаний была не из приятных. Он вспомнил, как Наруто звал его в той темноте небытия, в которую он провалился. Вспомнил, что первым, что он увидел, как только открыл глаза – был взволнованный взгляд голубых глаз его светловолосого друга и всех тех, кто пришел вместе с ним. Наруто помог ему подняться, и его под руки отвели в деревню Песка. Гаара испытывал благоговение и безмерную благодарность, и хотя радость была омрачена уходом старейшины Чийе, он, как правитель, должен был «держать лицо».После извлечения биджу и невероятного возврата из мертвых, его психика изменилась, а вслед за ней изменились его сны. Во сне Гаара испытывал ни с чем не сравнимые ощущения, словно все то, что до извлечения биджу было спрятано и жестко подавлялось, наконец, вырвалось наружу. Нет, он не стал более вспыльчивым, он стал более «человечным». Стал больше улыбаться, в его глазах появился интерес к жизни и тепло, а кроме того, спокойная уверенность в том, что он справится со всем, что судьба швырнет ему в лицо.А еще сны мучали его тем ощущением пустоты, которое он неожиданно обнаружил в своем сердце. Рядом с ним были брат и сестра, они согревали его своим теплом и той нежностью, с которой два старших отпрыска бывшего правителя страны Ветра стали относиться к своему младшему брату. Но внутри его жила пустота и неудовлетворенность. Словно часть его не находила своего места, словно часть его души маялась от того, что отчаянно желала найти свой потерянный кусок и никак не могла его найти.

А во снах молодого Кадзекаге преследовал неясный образ высокого шиноби, с грустной улыбкой и мечтательными глазами. Но всякий раз, когда Гаара пытался рассмотреть его поближе, или заговорить, на лице шиноби медленно проявлялась тень, он поворачивался спиной и молча уходил, так и не произнеся ни слова.Эти сны вынимали из юного правителя душу, крали покой и вызывали раздражение. Гааре отчаянно хотелось разобраться с тем, что происходит внутри него, но он не решался попросить помощи у сестры. И тем более у брата. С другой стороны, терпеть всю эту ночную пытку постепенно становилось просто невыносимо.

Гаара издал тяжелый вздох и резко вскинул голову вверх, приняв решение. Жар, безвылазно поселившийся в кабинете Кадзекаге, мстительно сжал его виски обжигающими пальцами. В ответ правитель страны Ветра язвительно усмехнулся: он понял, как можно решить свою проблему. Настало время нанести дружеский визит своему побратиму.- Канкуро, - раздался властный голос и, не дожидаясь ответа, продолжил, - завтра с закатом мы отправляемся в Страну Огня.--------продолжение следует----------