Будучи Хьюгой - 2 (1/2)
2хххХьюга Неджи непроизвольно закрыл глаза. Все тело превратилось в блаженно расслабленную массу мышц и, казалось, даже кости наслаждаются ровным обволакивающим теплом. Уверенные движения мягких ладоней, плавно скользящих по его коже приводили разум в состояние легкой эйфории и расслабленности. Мышцы медленно отпускали скопившееся в них напряжение. Тенкецу отзывались слабым покалыванием, сигнализирующим, что вся система каналов восстанавливается, и вскоре будет пропускать чакру быстрее и с большей концентрацией. Пора было расслабиться полностью и дать возможность мозгу отдохнуть.Парень сделал медленный выдох. Теплые ладони на его спине напряженно замерли.- Хьюга–сан? – послышался неуверенный голос массажистки.- Продолжайте, - тихо проговорил шиноби. – Чуть сильнее на пояснице, пожалуйста.Теплые руки девушки снова продолжили свой завораживающий танец по телу молодого шиноби. Ее теперешний пациент был немногословным, и ей часто не хватало информации, правильно ли она все делает. Но Хьюга-сан никогда не жаловался, только каждый раз просил ее: после очередного сеанса массажа оставить его одного на час-другой.Этот раз не стал исключением, и старательно размяв его напряженные мышцы, девушка укрыла молодого человека теплым одеялом и заперла за собой дверь.Хьюга открыл глаза и, убедившись, что находится в одиночестве, снова закрыл их. После этого он удовлетворенно вздохнул, и после легкого нажатия на тенктецу в области висков, погрузился в легкую дрему. Легкое шуршание возле окна прошло мимо его сознания.хххШикамару ненавидел такие моменты. Мало того, что его собственные чувства скручивали его внутренности тугим узлом стыда, так еще и попасться на глаза выходящей из больницы массажистке было крайне унизительно. Маловероятно, что она не заметила его чакру во время массажа.
Нара тяжело вздохнул и потер ладонью глаза. Единственное, на что он искренне надеялся, так это на то, что девушка не сможет сложить два плюс два, и не догадается, у каких окон он так небрежно прогуливался.Убеждать себя в том, что он только приглядывает за Хьюгой, Нара считал бесполезным. В душе он четко понимал, что его интерес к длинноволосому гению всевидящего клана был отнюдь не невинным. Хьюга стал его интересовать с той памятной ночи, когда он стоял перед дверью в операционную и наблюдал за тем, как изгибается изящное упругое тело.
Шикамару вздохнул. Девушка-медик кивнула ему и быстро прошла мимо. Нара бросил взгляд в сторону. Дома напротив больницы все так же стояли на своих местах, и поэтому мозгу снова было не на что отвлечься.Гений клана оленей уверенно отдавал себе отчет в том, что его чувства начинают выходить из-под контроля. И это был не просто чисто научный интерес. Да, с Неджи было интересно. И помолчать, и поговорить. А еще поиграть в шоги. Шикамару всегда удивляло, каким продуманным складывался рисунок на доске в результате их игры.
В первую их партию Нара не обратил на это внимания. Разумеется, он выиграл, и довольно быстро. И разочарование на лице с огромными лавандовыми глазами он воспринял только как реакцию на поражение.
Ноги сами несли Шикамару к знакомому холму. Мысли текли вяло, а тело двигалось без участия разума. Он думал про то, что впоследствии стало казаться ему очевидным.
Шоги издавна считалась игрой для аристократов, и то, что Хьюга умеет играть, было очевидно. Менее очевидным и более удивительным оказался тот факт, что, похоже, никто из клана не был в курсе, что Хьюга играет в Го и настолько хорошо. Шикамару испытывал необъяснимое удовольствие всякий раз, когда они с Неджи садились друг напротив друга и расставляли камешки. Вот только цели у них оказались совершенно разными: Нара играл, чтобы выиграть, а Хьюга – для того, чтобы в процессе игры оставить на доске потрясающий узор из черных и белых камней.
Постепенно Нара понял, что выигрывать Неджи тоже нравится, но проигрыш или выигрыш никогда не вызывал у Хьюги того азарта, какой вызывала замысловатая картинка из игральных фишек. Постепенно Нара стал приглядываться к узорам, возникающим у них с Неджи в процессе игры, и ему тоже стало интересно, играя, выкладывать замысловатые комбинации из игральных камней. Это стало еще одной ступенькой мастерства, которую он с удовольствием разделил с тихим гением клана светлоглазых, и был втайне ему за это благодарен. Изысканность эстетического наслаждения…Верхушка холма неожиданно раскинулась у Нара под ногами, приглашая прилечь. И отказывать себе в таком удовольствии, Нара не видел смысла.Он удобно улегся на спину и закрыл глаза. Мысли снова перекинулись на светлоглазый предмет его размышлений.
Неджи… Неджи… как он смотрит своими внимательными глазами и слегка улыбается. То, как откидывает волосы, когда они вместе сидят на этом холме в обоюдный выходной. То, как спокойно рядом с ним в онсене. Все эти мысли Шикамару анализировал не один десяток раз. И вспоминал о том, как каждый раз Неджи аккуратно и осторожно перенаправляет его интерес в сторону сестры Кадзекаге. Нара тяжело вздохнул. С ней тоже было интересно, но по-другому.
Темари напоминала ему его собственную мать – чуть ироничную и строгую, но при этом добрую и, как надеялся Шикамару, ласковую. Нара понимал, что его родители рано или поздно захотят внуков. А это означало, что отношения с Хьюгой в этом плане стоило считать тупиковыми. Ленивый гений снова тяжело вздохнул. Почему Хьюга не девушка? Почему все настолько проблематично?Нара снова тяжело вздохнул и расслабился. Если удача не на твоей стороне – к чему торопиться…хххПоездка в Коноху не стала для Гаары утомительной. Приятное разнообразие пейзажа, когда песчаные барханы медленно меняются на вялую, пожелтевшую растительность, похожую на сгоревшую на солнце бумагу, а затем все сильнее наливаются живительной влагой и приобретают все более интенсивный зеленый цвет, завораживало его и отвлекало от беспокойных мыслей.Нет, он был твердо уверен, что не сходит с ума. Он знал, что его здоровье в полном порядке – это отчетливо подтверждали тренировки с шиноби. Это стало для Суны новостью, которая будоражила Деревню Скрытого Песка несколько недель, когда Каздекаге скомандовал о том, что еженедельно будет тренироваться с тремя группами шиноби по выбору желающих. Таковых оказалось немного. Поначалу.Первая группа состояла из отчаянных парней, готовых расстаться с жизнью просто так. Молодой Каздекаге уловил это настроение в первую минуту учебного боя, и был несколько удивлен глупости своих оппонентов. Неужели до сих пор они думают, что кровожадный демон, который жил внутри него, продолжает требовать жертв для успокоения своего кровавого аппетита? Понимание этого резануло обидой, но он сумел с этим справиться. Желание погибнуть в бою с собственным правителем было неприемлемым с его точки зрения, и уменьшать обороноспособность деревни Гаара никак не собирался. Но в глазах окруживших его шиноби горел огонек безрассудства. Гаара это учел, и тренировка оказалась для них более мягкой, хотя несколько сломанных рук Правитель Суны все-же после себя оставил.Гаара вздохнул с сожалением при воспоминании о первой группе. Раздумывая, что с ними делать, он пришел к выводу, что пара-тройка недель в госпитале несколько охладит их пыл, заставит подумать и заново пересмотреть свои приоритеты. Канкуро, как мудрый советник, умело подыграл ему, наставительным тоном произнеся после окончания тренировки прочувствованную речь о том, что если шиноби будут погибать на тренировках, как песчаные мыши в пасти ящерицы, то деревня очень быстро потеряет свою боеспособность. Гаара был искренне впечатлен. Как речью брата, так и цветом физиономий своих оппонентов.
Вторая группа тренировалась не в пример успешней, и Гаара смог расслабиться, выпустив свой песок практически на три четверти. Эту группу вразумляла уже Темари. По ее словам выходило так, что тщеславие не к лицу истинным воинам, а жажда прославиться наличием ссадин и синяков «от Каздекаге» совсем не та мода, которой стоит подражать – ошибки в тренировочном бою как раз для того, чтобы помнить о них и исправлять.
Нет смысла говорить, что тренировка третьей группы прошла блестяще. Гааре даже пришлось использовать облегченную версию своего фирменного Песчаного Погребения, чтобы отбить последюю атаку. Удовлетворенный проведенной тренировкой, молодой правитель слегка кивнул застывшим перед ним шиноби, отметив про себя, что все они держатся на ногах, хотя ритм их дыхания мог бы быть и помедленнее, и произнес свою собственную речь. Посреди огромного тренировочного полигона в центре Суны разнеслось тихое, но довольное «Так и продолжаем».
После первой недели тренировок желающие появлялись и записывались на тренировки с Каздекаге с завидной регулярностью. Канкуро и Темари с удовлетворением потирали ладошки, глядя на то, как взлетает до небес боевой дух. А уставший Гаара твердым шагом доходил до своей спальни, с важным видом кивал охране и с трудом доползал до постели. Зато снов своих он не помнил и спал, как убитый. Через пару месяцев тело подстроилось под ритм, и тренировки уже не могли унять пугающую пустоту в сердце. А еще через пару недель на Суну благословенно опустилась неимоверная жара, которая и подсказала молодому правителю решение своей проблемы.
Так что Гаара ничуть не скучал, путешествуя пешком в страну Огня. Его мысли метались внутри, но все его существо охватывало предвкушение разговора с Наруто. Гаара был уверен, что побратим поможет, найдя и предложив решение в своей непредсказуемой манере. Так что дорога в Коноху была для Гаары очень приятным путешествием. Если удача на твоей стороне – а Гаара в этом ничуть не сомневался – зачем торопиться?хххНеджи лежал на кушетке и вопреки всему не мог расслабиться. В последнее время его мысли настойчиво устремлялись в прошлое. Вот и сейчас вместо того, чтобы дать возможность чакре свободно струиться по каналам и восстанавливать их гибкость, его разум упорно возвращал его к неприятным картинкам из прошлого.После той памятной операции, из-за которой длина его волос сократилась чуть ли не вдвое, а на плече и боку осталось два уродливых шрама, его оставили в больнице приходить в себя и проходить реабилитационный период в палате интенсивной терапии. Его ежедневно подвергали массажу и всяким разнообразным процедурам, призванным восстановить его измотанное операцией тело.
Члены его команды приходили часто, иногда забегала Харуно-сан, заходили члены команды Нара, Гай-сенсей просидел несколько ночей, и Какаши-сан тоже забегал ненадолго. Хьюга не был разочарован тем, что никто из родственников его так и не навестил. Ему было четко известно отношение главы клана к шрамам и повреждениям.В клане считалось, что кожа шиноби клана Хьюга должна быть безупречна, без единой царапины, без малейшего изъяна – как подтверждение мастерства, как доказательство того, что воин успел уклониться от врага и был сильнее.Шрамы на плече и боку от той схватки с пауком были для Неджи напоминанием, что ему предстоит пережить разнос Хияши-сама. Ну и что, что специально подставился... Позиция дяди была более, чем очевидна, и перешла к нему в наследство от прежнего главы клана.
У Какаши-сенсея на этот счет было свое мнение, и Неджи его разделял. В те часы, когда Копирующий приходил к нему и сидел на его кровати в больничной палате, они много разговаривали на эту тему.
Какаши-сенсей считал шрамы напоминанием о старых ошибках. Это были следы уже совершенных промахов, что уже были сделаны, и остались в воспоминаниях. А, значит, - говорил сенсей, - что ты уже их не допустишь.Для Неджи ценой этих «промахов» была его жизнь. Ему пришлось пожертвовать безупречностью кожи в обмен на возможность продолжать дышать и существовать в этом мире. Неджи это понимал и не жаловался: с его точки зрения это была выгодная сделка. Хотя частично он мог понять аргументацию Хияши-сама: лучше помнить сердцем, чем телом. Потому, что тело, ставшее свитком для слишком большого количества ошибок, может подвести, и Неджи это понимал.