?━══════╗2. Дом, милый дом╔══════━? (1/1)

Тоска пожирала изнутри не легче любого другого недуга. Скорее, любой другой человек уже точно бы молил все высшие силы о том, чтобы избавиться от мучений. Но сейчас был совсем не тот случай. Здесь царило отчаяние, невозможность наверняка узнать ход событий, который машет рукой на горизонте сознания, но до которого невозможно добраться. Это невидимый лабиринт, который было невозможно пройти. Прошло полчаса, а боль на губах не утихала. Свободные от нитей раны колол лёгкий ночной холодок с кладбища. Глаза наполнялись слезами, а в голове путались мысли. Виктора не волновала боль. Его волновало то, что Джозеф скажет на очередную такую выходку. Прошло около ста лет с момента их встречи. Подобравший умирающего юношу, граф обратил его без замедления, видя, как угасает несчастная жизнь. Не хотелось же вот так просто упускать из рук лёгкую, но полную всего полезного "закуску", параллельно создав себе пешку. Немую, покорную, ненасытную. Ведь именно такими словами Джозеф описывал Виктора. Стоило тому в первый же день застать кровь, как жажда была неописуемая. Новоиспечённый вампир то и дело разрывал клыками человеческое тело буквально на части, насыщаясь кровью и изнывая от боли в дёснах. В конце концов, трансформация и вправду была вещью неприятной, особенно, когда клыки болезненно росли. Спустя какое-то время Джозеф стал замечать неладное. Виктор прекращал нападать на людей, прикасаясь к крови всё меньше и меньше. А вскоре у губ начали появляться странного рода раны, похожие на сквозные дыры. Граф не обращал на такое внимание или же делал на то вид. Виктор знал, что зашивание собственного рта делу особо не поможет. Жажда всё равно останется, как бы сильно этого не хотелось избежать. Важно будет учиться терпеть, держаться и не бросаться на такую "еду". На это требовались ни дни, ни месяцы. Годы. Целые годы, чтобы это животное чувство не контролировало разум и не съедало с головой в голодное сумасшествие. А теперь он вынужден срезать нити почти каждую ночь, ведь Джозеф уже спокойно в последние годы давал оплеухи за подобные процедуры. Бил, порол, ломал, выжигал кожу, душил, отрывал пальцы, которые вновь отрастали благодаря бешеной регенерации, от которой граф ещё сильнее впадал в ярость. В последний раз подобные пытки за табу крови закончились парой сломанных рёбер и вывихом руки. Но ведь с каждым разом граф всё жёстче и жёстче относился к карам, делая их более жестокими и изощрёнными. Может, сегодня он вовсе размозжит Виктору череп, чтобы тот сдох наконец-то? Думать о таком не хотелось. А время приближалось к часу ночи. Город стих, нужно было возвращаться.***— Хм. Хотел бы я знать, где его черти носят. В конце концов, времени прошло достаточно. Разве я многого прошу? Джозеф уже который круг огибал в зале, то и дело бросая взгляд на склонившихся чуть ли не пополам слуг, молчаливо выслушивавших такой полный негодования и раздражения монолог. Они все боялись. Джозеф был страшным в гневе, а сейчас вывести из себя его мог абсолютно любой звук. Даже если кто-то бы хмыкнул, зевнул или громко вздохнул, этого вампира точно бы не стало сию минуту.— Клянусь, я с него шкуру сдеру. Я устал каждый раз доводить себя же до такого состояния только одним подчинённым. И в скором времени на другом конце красной ковровой дорожки в дверном проёме появился силуэт в алом шёлковом плаще. Освещение зала падало то на белоснежные локоны, торчащие нелепо в разные стороны, то на золотое украшение фуражки, отскакивая от красного на нём драгоценного камня. Пройдя несколько шагов, фигура опустилась на колено, чуть опуская голову и сводя брови вместе, подняв встревоженные глаза, один из которых был прикрыт частью фуражки.— ... Eh bien bonjour, Victor. — брезгливо фыркнул Джозеф, притом не искривив в неприязни лица. — Ты сегодня слишком поздно, я почти беспокоиться начал. Не приболел ли случаем? В зале раздался стук каблуков по дорогому паркету, позже приглушённый ковром. От каждого стука слуги вздрагивали, видимо, мысленно уже прощаясь с прибывшим вампиром. Может, обмениваясь мыслями, те подсчитывали, сколько вообще Виктору осталось жить, или же определяли тяжесть его мучений на сегодня. Ведь вряд ли дело просто так обойдёт его стороной. Джозеф слишком уверен в своих намерениях, а потому ситуацию просто так он явно не оставит. Граф подошёл ближе, давая разрешение Виктору подняться с колен, а чуть позже подхватил его подбородок тонкой когтистой рукой, словно в первый раз осматривая чужое лицо.— Бедолага. Наверно, тяжело приходится... Работать в одиночку. Эта твоя больная привычка тебя быстро сгубит. Ты ведь более чем понимаешь это? — Джозеф усмехнулся, большим пальцем начиная аккуратно, будто бы не желая причинять боль, водить по свежим ранам около губ. — Что же, это дело поправимое. Однако, есть что-то, что если и поменяется, то нескоро. Спустя мгновение зал оглушил громкий шлепок, коим являлась весьма болезненная пощёчина. Джозеф решил особо долго не церемониться, приступая к делу буквально сразу. Тихо взвывшего от боли вампира граф схватил за ворот обеими руками, притягивая к себе и с нескрываемой яростью глядя в глаза.— Да какое право ты имеешь снова идти против моих приказов? Какое? Почему я опять должен видеть это безобразие на твоём дрянном лице?! Не дожидаясь ответа, даже если таковым было бы привычное для Виктора пожимание плечами в силу немоты, со всей силы ударил коленом по животу. Отпустив ворот, пнул в грудь ногой и, добившись от прислужника обездвиженного состояния на полу от боли и страха, наступил на шею ступнёй, каблуком начиная вдавливать в пол. Джозефа совсем не заботило, что Виктор буквально хрипел и всячески пытался заглушить крики стиснутыми зубами.— Когда ты принимал мои условия, я тебе говорил, что ты должен будешь сделать. А сейчас ты занимаешься самодеятельностью, не считая своим долгом хотя бы жизнь поддерживать. Я тебя не для развлечения спас. Где моя чёртова благодарность? Джозеф хотел было уже пнуть обездвиженного, причём так, что тот бы своим телом создал маленькую трещину в стене, но отвлёкся. В зал ворвался один из слуг. Невысокий, облачённый в чёрный фрак, имевший такой же запуганный взгляд, как у Виктора.— Господин, приближается конная инквизиция. Подобные налёты для Джозефа не были редкостью. Из-за того, что его деятельность сильно отличалась от основной деятельности "Высшей лиги", нападений со стороны церкви было более чем достаточно. Это выматывало, не давало покоя, отчего в ответ последовал лишь усталый вздох. Поправив белоснежные длинные локоны, закручивая один на пальце, Джозеф прикрыл голубые глаза, пытаясь сосредоточиться на мыслях более важных и ценных, чем кара провинившегося.— Сколько их?— Десяток.— Они словно смеются надо мной, думая, что этим можно будет меня измотать. Дали бы более солидное количество. Но нет, церковь же боится потерять людей. — Джозеф усмехнулся про себя, смеясь такой мысли. А потом бросил серьёзный взгляд в сторону слуг, что выдержали аж целых два акта подобного "спектакля".— Уведите его прочь. Пусть подумает над собой. — взгляд опустился на попытавшегося в это время подняться хотя бы на локти Виктора. — Считай, что тебе повезло. Но не думай, что я просто так спущу с рук твою ситуацию. Мы поговорим об этом чуть позже. Пара вампиров, что явно привыкли к подобным приказом, после короткого кивка графа подхватили побитого под руки, с явным разочарованием утаскивая того в глубь здания, в сторону лестницы, что вела в привычную для Виктора обитель — башню.— Ей-Богу, надоели. — чуть потерев устало виски, Джозеф всё же собрался с мыслями. Нужно отбиваться, не прилагая притом больших усилий. — Сейчас вы все до единого отправляетесь в атаку. Без предупреждения, без милосердия. Чтобы я через полчаса ни о каких инквизиторах под окнами не слышал и не знал. — крылья, соединяемые с накидкой, начали нервно дёргаться от явного недовольства. Джозеф круто развернулся на каблуках, глядя на широкую лестницу и щёлкнув пальцами, давая тем самым знак. Знак, что нужно атаковать. За битвой граф решил не наблюдать, считая подобное зрелище скучным. А потому направился вверх по лестнице, где получил вдогонку новое сообщение.— Господин, Вы просили уничтожить аристократа. Мы обнаружили в его кабинете это письмо от церкви. Джозеф обернулся, глядя на слугу в недоумении. В конце концов письмо и вправду было, так ещё и распечатанное. Видимо, тот самый богач, что получил его незадолго до смерти, успел изучить содержание.— Читай.— В нём сказано о том, что Его Святейшество устраивает бал в канун Рождества. Причём на нём может присутствовать приглашённый с членами своей семьи. На балу обещают представить миру Око Разума. То самое, что помогает людям находить нас. И... Мы успели найти информацию непременно об этом Око. Это... Девица лет шестнадцати. Глаза Джозефа округлились, как только поступила такая информация. Его пыталась обыграть всего лишь какая-то девчонка с силой, что позволяла находить кровопийц и истреблять их руками инквизиции. Эта мысль вызвала на лице вампира упоительную улыбку. Джозеф ли не умел легко втираться в доверие к слабому полу?..— Совсем юная. Наверно, необычайной красы. Как же я мечтаю теперь увидеть её воочию. — мечтательно улыбнулся, всё ещё не убирая улыбки. — На том же балу. Закружить её в вальсе, очаровать собой, очаровать влиянием, лаской, лестью. Заставить растаять, а позже вовсе забыться. Воодушевлённый такой новостью Джозеф резко обернулся, сердито глядя на слугу. Сейчас ему точно всё равно на окружение. Он хотел видеть Око Разума. Хотел понять, кто она, как выглядит, что любит.

— Немедленно добудь мне её изображение! Пока бал не настал, хочу лишь наслаждаться её образом. Не могу сдержаться. Моё предчувствие меня точно не подводит, особенно в том, что она хороша. — оставшись позже наедине, усмехнулся про себя.— А когда она станет моей, то вся Цитадель будет у моих ног. Только жаль, что всё это слышал Виктор, притаившись за колонной на втором этаже. Он впервые слышит о том, что в мире существует некое Око Разума, так ещё и девушка... Именно в этот момент Виктор понял, что следует действовать радикально. Опасно, ужасно, низко. Нужно спасти девушку во что бы то ни стало. Даже если по итогу Виктор лишится не только клыков, но и головы, а с её потерей и жизни.