— Epilogue — (1/1)

***Улицы Нью-Йорка светятся огнями, сияют светом разноцветных гирлянд.

Улицы Нью-Йорка всегда шумные, никогда не бывают пустыми.Улицы Нью-Йорка укрыты снегом, продолжающим падать наземь, устилаясь ковром.

Улицы Нью-Йорка наполнены звуком звона колокольчиков и рождественскими песнями, поставленными на повтор.

Улицы Нью-Йорка прекрасны, их ритм с первых секунд загоняется под кожу.Дилан кутается в шарф, пряча нос в крупную вязку. Его ботинки оставляют на снегу следы, "прочерчивая" маршрут вдоль улицы, на которой стоят четырехэтажные дома, соединяющиеся друг с дружкой вдоль стены.

— С Рождеством, — совершенно незнакомые люди поздравляют Дилана с Сочельником, затем проходя мимо.— С Рождеством, — с улыбкой отвечает он, хмурясь.

Пальцы немного сводит от холода, они сжимают пакет с продуктами — к сожалению этот рождественский ужин будет состоять из чизбургеров и колы, вместо традиционного гуся и рождественского пунша. Не так уж и традиционно, но все же хоть что-то.Дилан коротко опускает взгляд на стрелку на наручных часах и улыбается уголками губ. Время еще есть.

Целых пятнадцать лет.Взгляд привлекает небольшой магазин елочных игрушек на другой стороне улицы. Немного помедлив, ноги сами несут его туда, через дорогу. Он ведь не купил подарок для Санни, а Рождество вот-вот наступит. Холодный воздух вливается в легкие, создавая ощущение во рту, будто жуешь морозную мяту. Он переходит на другую сторону улицы, направляясь к светлому помещению. Касается ручки двери, оттягивая ее на себя, и заходит внутрь.Стеклянные игрушки разных цветов находятся в защитных коробочках. Переливаются в свете лампочек гирлянд и веток елки.— Ищете что-то особенное? — старый дедушка за прилавком протирает стекла своих очков краем вязанного красного свитера. — Вам помочь, молодой человек? — голос хриплый, но добрый.

— Нет, спасибо, я просто... — Дилан запинается, как только ему попадается на глаза елочная игрушка в виде журавля-оригами. Золотистая, маленькая, почти неприметная, не выделяющаяся из сотни других игрушек. Почти. Шмыгает носом, беря в руки коробочку со стеклянным журавлем-оригами. Поворачивается лицом к продавцу, щурясь.

А ведь эта игрушка совсем одна, у нее нет пары, у нее нет схожей коллекции.— Сколько стоит эта игрушка?

Пожилой человек, у которого руки трясутся от старости, бережно забирает коробочку с игрушкой из рук парня, разглядывая ее.— Это старая игрушка... — молвит хрипло. — У нее своя история, она пережила многие находящиеся здесь игрушки... Она... Она нисколько не стоит, — улыбается, протягивая игрушку парню обратно. Улыбается, по-доброму глядя на молодого человека. — Это подарок.— Нет, ну... — О’Брайен принимается доставать из кармана кошелек, но широкая, дрожащая, теплая и старческая рука ложится ему на плечо.— Это подарок, сегодня ведь Рождество, как ни как, — кивает головой, поправляя очки на переносице.Дилан сглатывает ком в горле, коротко благодаря старика.

Выходит на улицу, снова кутаясь в шарф. Холод проникает под одежду, потому парень старается ускорить шаг, хотя это дается ему довольно трудно. Переходит через дорогу, вжимаясь в куртку, и оказывается на другой стороне улицы. Идет вдоль, рассматривая свет гирлянд, увешанных на ветках голых деревьев. Забирая коробку из одной руки в другую, запускает ладонь в карман пальто, пальцами нащупывая связку ключей. Извлекает, останавливаясь у нового дома. Поднимает взгляд, пытаясь отыскать свое окно, в котором горит свет. Коротко улыбается и роняет вздох, прежде чем войти в парадное.

Ступеньки по-прежнему считаются персональным адом, к которому нужно будет привыкнуть. Он поднимается на второй этаж, выбирая из связки нужный ключ. Вставляет в замочную скважину, открывая двери квартиры. Непривычные, но не лишенные уюта стены нью-йоркской маленькой квартиры заставлены несколькими не распакованными коробками с вещами, которые доставил этим утром курьер. В нос забивается запах ели, которую Дилан наспех купил днем после обеда. Из комнаты доносится тихая музыка, и свет гирлянд освещает пространство.— Сэм, я... — дома? — Я дома.Звучит так уютно и тепло.Она выходит ко нему из комнаты, вся в серебристой мишуре и новогоднем колпаке, натянутом на голову. Светлые кудри покоятся на плечах, на лице теплая улыбка.

Санни.

Его Санни.Его замечательная, милая Сэм.Такая любимая и единственная Санни Брайт.Его персональное Солнышко.— Где ты был так долго? Я уже начала наряжать елку без тебя.

— Я кое-что принес... — протягивает ей коробочку с елочной игрушкой, и девушка с замиранием сердца берет ее в свои руки.От лица Санни.Журавль-оригами. Он помнит, как сильно я их люблю. Распаковываю коробочку, аккуратно извлекая игрушку. Краем глаза цепляю, как Дилан наблюдает за моей реакцией. Одариваю его теплым взгляд, не в силах сдержать улыбку. Притягиваю его к себе и крепко обнимаю, сбито шепча "спасибо" ему в щеку. Чувствую, как его широкие ладони прижимают меня к себе, ложась на спину.— С Рождеством, Санни Брайт... — на выдохе, закрывая глаза.— С Рождеством, Дилан О’Брайен, — ощущаю теплоту его дыхания на своей щеке. — Но мне... Но мне нечего подарить тебе взамен... — практически шепчу.— У меня уже есть лучший подарок на Рождество, — оставляет короткий поцелуй на моей щеке, потираясь об нее кончиком носа. — Давай повесим игрушку на елку?Молча киваю, перехватывая его ладонь. Из комнаты доносится тихий джаз Синатры, обволакивающий мембраны. Маленькая комната нашей с Диланом квартиры с первых секунд стала чем-то теплым и уютным для меня. Тем, что я теперь назову своим новым домом.— Ты знаешь, Сэм, у тебя красивая улыбка, — он не сводит с меня взгляд, пока я вешаю журавля-оригами на ветку нашей елки. — Самая красивая и солнечная улыбка на свете, — его слова заставляют меня смущенно улыбаться еще шире. — Улыбка, которая навсегда останется в моей памяти... — целует меня в висок теплыми, шершавыми от мороза на улице губами. — Обещай меня помнить, Санни Брайт.— Обещаю...— А я пообещаю тебе счастливых пятнадцать лет жизни рядом. Счастливых, потому что счастье есть.

— Пятнадцать лет? И ты не уйдешь?Он качает головой, улыбаясь. Шепот его слова "никогда" каждой буковкой впечатывается в кожу моей щеки, в память, поселяется в том месте моей головы, в которой находятся воспоминания о том, как вообще дышать. Цветные блики лампочек гирлянд мерцают в ореховой радужке его глаз. Он поджимает губы, глядя на елочные игрушки, висящие на ветках, пахнущих хвоей. Рассматриваю его профиль, улыбаясь. А внутри так тепло-тепло, будто весна. Наше первое Рождество вместе. Наше первое Рождество из пятнадцати оставшихся. Он рядом. Парень, которому я подарила свой солнечный свет.Парень, которого я научила заново жить.

Парень, который обещает мне жить после того, как меня не станет.Парень, который проживет жизнь за нас двоих.

Парень, который заставил верить меня в "нас". В будущее.Пятнадцати лет с тобой мне всегда будет ничтожно мало.

Потому что я люблю тебя так, как никто и никого до.Как никто и никого после.