Последовательность 5. Цыганский лагерь (1/2)
Горизонт на востоке не успел еще окраситься алым, когда Колин, плутая по улицам и постоянно оглядываясь по сторонам, наконец-то отыскал свое невзрачное убежище. Он сунул руку в поясную сумку за ключом и к великой радости вновь осознал, что письма при нем больше не было.
?Как много потребуется времени, чтобы оно попало в руки к султану или кому-либо из визирей? Поверят ли ему??
Он ковырялся щербатым ключом в старом замке, стараясь не издавать лязга металла о металл и молясь про себя, чтобы его вылазка осталась незамеченной.
Совладав с замком, он ступил в темную переднюю, земляной пол скрадывал шаги. Колин прислушался — в доме стояла сонная тишина. Он развернулся, тихо прикрыл за собой дверь, но не успел вставить ключ в скважину, чтобы запереть замок, как чья-то рука мелькнула во мраке, ухватила отвороты его плаща, дернула на себя и грубо припечатала к стене. Капюшон свалился на глаза, так что Колин ничего не мог различить, но и без того прекрасно знал, кто это.
— Какого шайтана ты творишь? — гневно прошипел Эзра. Рядом с горлом Колин ощутил холод металла и нервно сглотнул слюну.
— Я… — замешкался Колин, — ходил прогуляться.
— Совсем разум потерял? — выплюнул Эзра. Он немного встряхнул Колина, и тот вжался в стену, чтобы его не задело лезвие. — Тебя могли узнать.
— Я был осторожен!
Невзирая на свое патовое положение, он все же поднял руку и неловко сдернул капюшон. И только после того, как наконец увидел перед собой Эзру, сообразил, что тот мог напасть, истолковав его жест как попытку защититься и высвободиться из захвата. Но не сделал этого. Возможно потому, что понимал — даже почти безоружный, он представляет для Колина большую опасность.На Эзре почти не было одежды, кроме облегающих ноги подштанников, в которых спал. Талию перетягивали бинты, длинные пряди выбились из конского хвоста на затылке, на левую руку был надет наруч. Из наруча с тыльной стороны ладони выходил клинок с крюком на конце в виде головы хищной птицы. Именно гладкая круглая часть крюка сейчас была в опасной близости от горла.
— Осторожен, — зло повторил Эзра. — Ты мог поставить нас под удар — тебя могли взять в плен или убить. И поверь мне, ты бы предпочел, чтобы случилось второе.
Эзра прав: пока его письмо не достигло адресата, они находились на линии огня, но не говорить же об истинной причине своего отсутствия?
— Я могу постоять за себя! — рассердился Колин. Он не боялся, что Эзра решит убить его. Он ему нужен.
?До каких пор? Пока Братство не выслушает его версию произошедшего и не примет Эзру назад? А что дальше??
— Надо было бросить тебя, а не спасать, или убить самому, — распалялся тот.
Отчего-то Колин чувствовал, что это не искренний гнев, а страх, замаскированный под агрессию. Страх перед неизвестностью. Именно поэтому Эзра злился на него.
Металл крюк-клинка отвлекал от здравых суждений, и все же Колин рискнул озвучить свои мысли:
— Я нужен тебе.
— Именно поэтому я тебя и терплю. Одному мне было бы намного проще.
Эзра не вкладывал в свои слова ненависти, это прозвучало как неопровержимый факт, и именно он ударил по самолюбию больнее всего. Чтобы задеть в ответ, Колин рискнул сказать полуправду. К тому же Эзра не успокоится, пока не выбьет из него признание:
— Я написал письмо во дворец и хотел отправить его султану.
Эзра неверяще сощурился, продолжая крепко прижимать к стене.
— Siktir! — зло выплюнул он.
— Я хотел, — с нажимом повторил Колин, — но не отправил.
— Дай его мне, — потребовал Эзра.
— Не могу. Я не нашел способа отправить письмо, разорвал и выбросил в колодец.
Эзра продолжал буравить Колина взглядом, но все же ослабил хватку.
— Думал, что тебе поверят? — горько хмыкнул Эзра, будто перед ним стоял наивный неразумный ребенок, от которого иного и не ожидали.
— Зато двоим нам точно поверят, — с сарказмом возразил Колин, запоздало раздражаясь в ответ.
— Мы можем убедить ассасинов, а потом подобраться к Тарику и надавить на него. Он главный свидетель.
— Ну конечно, ведь та резня — его рук дело.
— Я не защищаю его, но Тарик лишь исполнитель, — вновь напомнил ему Эзра.Он наконец-то отпустил Колина и, не оборачиваясь, побрел в комнату. Плечи были опущены, волосы растрепались. Он сейчас как никогда напоминал не мужчину, а юнца, на которого свалился слишком большой груз ответственности. Колину стало жаль Эзру. Его учили дисциплине, учили сражаться, выполнять приказы, а не распутывать заговоры.
А еще Колину было страшно — он все же подвел Эзру, солгал про письмо. Но сейчас даже ценой собственной жизни Колин не сказал бы правду, чтобы не видеть вновь в его глазах пренебрежения и разочарования. Оставалось только ждать, какой это возымеет эффект.
Эффект не заставил себя долго ждать.***Колин стоял на коленях посреди комнаты, подняв руки и склонив голову под грузом нависшего над ней клинка. Янычары осматривали дом, заглядывая в каждый угол.— Где второй? — спросил командующий как раз в тот момент, когда один из стражников втолкнул в комнату Эзру. Из пучка волос, собранных на затылке, выбились пряди, прилипнув к лицу.— Я соврал. Я все же отправил письмо, — Колин, опережая вопрос, виновато поднял глаза, украдкой глянув на Эзру. Он понимал, что совершил чудовищную глупость, которая теперь будет стоить жизни им обоим.— Ты еще дурнее, чем я мог подумать, — не веря ушам, Эзра покачал головой, как раз в тот момент, когда стражник с силой надавил на плечо. Он нехотя опустился на колени лицом к Колину. Эзра глядел исподлобья на того, кто подверг неминуемой смерти их обоих.— Убьем их здесь? — спросил янычар, что стоял позади Эзры, схватив его за волосы и подставляя к горлу клинок.— Нет, ведем во дворец, Тарик хочет видеть обоих, — командующий медленно прошел из одной части комнаты в другую, рассматривая пленников.Взгляд Эзры бегал по комнате, от янычара к янычару, выискивая детали. Колину уже доводилось видеть этот взгляд во время их побега, и внутри тихим огоньком загорелась? надежда, что сегодня они не умрут.— Сколько их? — спросил, наконец, Эзра по-цыгански, за что тут же получил удар по лицу. Очевидно он надеялся, что Колину хватит знания языков, чтобы единственному из присутствующих понять его.— Шестеро, двое на улице, — быстро ответил Колин в суматохе, отделавшись лишь угрозой.…Янычары ворвались в дом на закате, когда Колин спустился вниз, услышав шум. Один из янычаров велел двоим ждать на улице, а остальные вошли внутрь. Колин хотел бежать обратно, но его быстро заметили и, угрожая ятаганом, сами повели наверх.К счастью Эзра был полностью одет, на руках до сих пор были наручи. Янычары явно недооценили эту деталь. Зато отметил Эзра. Он призывно заглянул в глаза Колину, чтобы тот понял его без слов и был готов действовать в любую секунду.
Эзра вскочил на ноги стремительно, как пробка из бутылки, выставив перед собой наруч, чтобы ему не полоснули по горлу, и ударяясь спиной о закрытую доспехами грудь янычара. Эзра неуловимо дернул левой рукой, и его скрытый клинок вошел под подбородком между золоченой маской и нагрудником — единственное уязвимое место в броне элитных воинов.
Янычаров застали врасплох, и Колин отскочил в сторону от того, кто держал над его головой меч.
Эзра выхватил у поверженного янычара ятаган и выставил перед собой. Трое против одного. Колин прекрасно понимал, что Эзре не выстоять, это лишь вопрос времени, сколько он сможет продержаться.
Янычары дружно ринулись на Эзру, забыв про Колина, но тяжелая броня делала их медлительнее. Эзра с места разогнался, выставив клинок, зацепился крюком за пояс янычара, который надвигался на него, и совершил кувырок. Через мгновение он приземлился позади него.
— Беги на улицу! — крикнул Эзра. Развернувшись, он ударил янычара в спину.
Колин не стал напоминать, что на улице ждут еще двое. Он ринулся к выходу, и ближайший к нему янычар полоснул мечом. Лезвие легко прорезало одежду и оставило на спине глубокую рану, но Колин в то мгновение не обратил внимания.
Эзра занял позицию в углу рядом со столиком, где стояла корзина от Якоба. Теперь никто не мог ударить его в спину, но и выбираться было сложнее. Стоя на пороге, Колин наблюдал за неравным сражением.
Но Эзра почему-то широко улыбался. Он метнулся к корзине, увернувшись от ятагана и выхватил что-то оттуда.
— Передавайте привет Тарику, шакалы, — крикнул им Эзра. В руке он сжимал маленький керамический шарик. Эзра со всей силы швырнул его на пол. Послышался хлопок, и комнату заполнил едкий дым. Он очень быстро достиг и Колина. Он закашлялся, на глазах навернулись слезы. Из облака дыма раздался глухой болезненный стон.
— Бежим, не стой столбом, — прикрикнул Эзра, возникнув из сизой дымки, будто из небытия. Колин помчался вниз по лестнице, а следом за ним Эзра. На голову он натянул глубокий капюшон, скрывающий верхнюю половину лица.
Еще не достигнув порога, он приготовил следующий шарик.
— Когда окажемся на улице — закрой глаза. И держись за меня, — велел Эзра.
Перепрыгнув щепки, оставшиеся от двери, они выскочили из дома, и Эзра сразу же разбил шарик, метнув его под ноги. Все повторилось — хлопок и дым. Улица потонула в испуганных криках и брани. Колин зажмурился, вспомнив требование Эзры, и в это мгновение его схватили за руку и потащили вперед.
Колин бежал вслепую несколько метров, спотыкаясь на ровном месте, пока его тянули следом. Покинув завесу, он распахнул глаза, и Эзра отпустил его руку.
За спинами прогремели выстрелы. Янычары, их было четверо — остальных Эзра убил в доме. Двое, отставая, целились из пистолетов, еще двое бежали прямо на Эзру и Колина, не сбавляя шаг.
— Оторвемся от них, направо!— Я не смогу, — задыхаясь, предупредил Колин, залетев следом в глухой тупик. Эзра уже перепрыгивал через две ступеньки, поднимаясь по лестнице. Отнятый в бою ятаган висел на поясе.
— Тогда тебя схватят, — пообещал Эзра. Он был уже на середине.Несмотря на опасность, в голосе Эзры слышалось удовлетворение, будто ему нравилась погоня. Он был счастлив вновь ощутить вкус смертельной угрозы и даже не пытался это скрыть. Пока он сидел в доме, его одолевали мрачные мысли, но теперь их будто выдуло из головы. Им удалось вырваться из лап янычаров живыми, они снова были на свободе. Ветер трепал волосы, а легкие горели от бега и свежего воздуха.
?Безумец?, — подумал Колин, но он и сам был счастлив наконец покинуть тот склеп. Ему еще придется ответить перед Эзрой за то, что отправил письмо, но сейчас им обоим было легко.
Эзра побежал направо к краю крыши, где тянулась параллельная улица.
— Нам придется прыгать, — бросив на Колина мимолетный взгляд, предупредил он. Не дожидаясь возражений, Эзра сделал несколько шагов назад и с низкого старта помчался вперед. Хотя соседняя крыша располагалась ниже, но пролет был довольно большой, и это ведь третий этаж!
Эзра оттолкнулся, взмыв вверх, будто большая птица, и тут же гравитация пожелала вернуть назад несмышленое творение, возомнившее, что умеет летать. Но Эзра был проворнее и приземлился на черепицу, затрещавшую и лопнувшую под ногами.
Янычары один за другим поднимались на крышу. Первые двое бежали к Колину, третий целился из пистолета, четвертый еще не появился.
Колин отступил назад. Сердце сделало кульбит, к горлу подступила тошнота…А потом он побежал.
Ему казалось, что этот полет не закончится никогда. Ноги утратили привычную опору, под ними была пустота. Противоположный край крыши неотвратимо приближался, и тут плечо пронзила нестерпимая боль. Меткий выстрел янычара нашел свою цель. Несколько черепичных пластин поехали вниз, и Колину показалось, что он падает. Он вытянул здоровую руку вперед, пытаясь ухватиться за что-нибудь, и тут Эзра поймал его. Сжал руку и потащил на себя.
Янычары тем временем выстроились вдоль края. Они не собирались прыгать, они хотели их расстрелять. И пока Эзра будет тащить Колина, они изрешетят их обоих.
Эзра запустил свободную руку за пояс и достал еще один керамический шарик. Он кинул его почти не глядя, глина раскололась о черепицу, и крышу и пространство над улицей заволокло дымом. Один из янычаров, стоявших слишком близко к краю, от неожиданности оступился и с воплями полетел вниз. Его тело глухо ударилось о каменную дорогу, и он больше не шевельнулся.
Эзра что есть сил дернул Колина на себя, поскользнулся, упал, и тот тяжело навалился сверху.
— У меня больше нет дымовых шашек, так что вставай, — прохрипел Эзра. Внизу раздался истошный женский крик.
Спотыкаясь, Колин поднялся, еще несколько пластин старой черепицы поехало и упало на дорогу. Другие пластины рядом с ними взорвались осколками — янычары стреляли из дымовой завесы наугад, надеясь, что их пули кого-нибудь зацепят. К счастью перезарядка оружия требовала какого-то времени.
Пригнувшись, они с Эзрой побежали вбок. Дома стояли вплотную друг к другу, так что им больше не приходилось прыгать, только преодолевать разный уровень между верхними этажами.
— Ты знаешь, куда мы бежим? — тяжело дыша, спросил Колин, когда они, наконец, остановились. На соседней крыше находилось что-то среднее между бойницей и паланкином. Наверняка это было сделано специально для стрелков султана, чтобы скрываться от зноя и дождя. А еще это было отличным укрытием. К счастью на крышах не было видно стрелков, так что можно было перевести дыхание.
Эзра огляделся по сторонам: неподалеку от них виднелась возвышающаяся над постройками деревянная башня.
— Да, — ответил Эзра. — Кажется мы оторвались. Но спускаться на землю сейчас будет слишком опасно, мы очень заметные.
Колин нервно хохотнул и тут же поморщился: плечо адски болело. Эзра и глазом не повел. Он буквально втащил Колина наверх и завел в бойницу — силы оставили его, когда он почувствовал себя в относительной безопасности.— Дай, я посмотрю, — потребовал Эзра.Колин натужно выдохнул и прислонился головой к деревянному каркасу. Он чувствовал, как одежда намокла от крови и липла к коже. Прикрыв глаза от усталости и боли, он почувствовал, что проваливается в забытье, и недовольно охнул, когда Эзра растормошил его.— Тебе повезло, пуля прошла вскользь, всего-лишь срезала кусок плоти. Жить будешь. К сожалению, — буркнул Эзра. Он свернул капюшон Колина со стороны плеча и накрыл сверху плащом, чтобы кровь не пропитала его, и это не вызвало у горожан лишних вопросов. — Теперь можно рискнуть пройти по улице, — Эзра наморщил нос: — Прогулки по крышам тебе сейчас противопоказаны.
— Они мне противопоказаны в принципе, — мрачно фыркнул Колин. — Ауч! За что?! — он закрыл один глаз рукой, в недоумении выпучив второй.— За то, что не слушаешь, что тебе говорят! — Эзра разминал правую кисть руки, которая только что встретилась с чужой глазницей.— Я считал, что так будет правильно! Ты и сам был не в восторге торчать там, считай, что я избавил нас от этого дома, пусть и такой ценой! — возмутился Колин, отняв ладонь от пострадавшего глаза, и глянул на нее в поисках крови.Вместо ответа Эзра, который был занят рукой, резко подался вперед, локтем прижав Колина к каркасу бойницы в области шеи.— Если хочешь выжить и вернуться домой с честью, впредь тебе придется делать то, что я скажу.Он замолчал, ожидая реакции и глядя на тонкую струйку крови, стекающую из рассеченной брови. Колин молча смотрел на Эзру, всерьез обдумывая услышанное, их носы почти соприкасались, но рука на горле беспокоила куда больше. Где-то вдалеке протрубили и послышался звон колокола, и это, очевидно, послужило толчком для принятого решения.— Хорошо, я буду слушаться. Но только если ты дашь мне оружие и научишь с ним обращаться, когда я оправлюсь.Эзра смерил его недоверчивым взглядом. Ему совершенно не хотелось доверять Колину острый предмет, но выбор был невелик.
— Не думай, что мы закончили. Мы еще вернемся к письму, — сурово предупредил Эзра, ткнув пальцем. — Но сейчас я хочу просто убраться отсюда подальше.
Колину вдруг резко расхотелось куда-либо идти, пусть даже там их бы ждали горячий ужин и мягкие постели. Это неизбежно приведет к очередной волне презрения от Эзры. Она уже поглотила его разум — эйфория от погони выветрилась вместе с легкостью, вновь уступив место горечи.
Эзра провел Колина узкими проулками, ноги не желали идти вперед. Для столь позднего часа (уже должно было перевалить за полночь) на улицах было слишком оживленно. Сначала Колин думал, что будет приметен, но оказалось, что среди пестрых горожан Константинополя затеряться в толпе гораздо проще, чем ему представлялось.
Он не спрашивал, сколько им еще идти, но когда они вышли на небольшую площадь, смыкавшую между собой три улицы, Эзра сбавил шаг. Ночной воздух наполнила звонкая, задорная музыка, а в небо взлетали столбы пламени к красным фонарикам, украшавшим площадь. Эзра подошел вплотную к толкающимся за лучшее место зевакам, просочился между мужчиной и женщиной… и буквально растворился.
Колин взволнованно переступил на месте, привстал на цыпочках, чтобы разглядеть Эзру, и наконец увидел поверх голов то, за чем все наблюдали. В самом центре на расстоянии от наблюдателей танцевали четыре цыганки в ярких юбках и платках с цветочным орнаментом, звеня бубенчиками в такт мелодии, которую играл лютнист. Перед ним, стоя на руках, балансировал акробат, по бокам от него два цыгана ловко жонглировали пятью бутылками одновременно, еще один мужчина держал факел. Он делал глоток неизвестной жидкости из сосуда, а потом, набрав полные легкие воздуха, выдыхал на горящий факел, и рыжее пламя вздымалось над ними под испуганные и восхищенные вздохи толпы.
Завороженный зрелищем, Колин забыл, что потерял Эзру в толпе, пока тот сам не возник позади него, взяв под локоть здоровой руки. Колин испуганно вздрогнул.
— Наслаждаешься представлением? — буднично поинтересовался Эзра, его губы тронула неуловимая улыбка.
— Я думал, что потерял тебя, — шепотом недовольно ответил Колин.
— Разумеется.
— А чего мы ждем? — спросил Колин. — Я думал, что нам надо быстрее добраться до нового убежища.
— Так и есть. Мы ждем кое-кого, чтобы уйти.
— Кого?
— Их, — Эзра указал на цыган. На взгляд Колина они были слишком приметными, чтобы куда-то незаметно идти с ними. Он полагал, что они будут ждать окончания представления, однако вскоре от толпы отделился один мужчина в кроваво-красной рубахе и подошел к ним. У него были впалые ярко очерненные скулы и необычные глаза: один карий, другой голубой, причем зрачок был аномально большой.— Колин, это Ру, — представил Эзра.
Ру прижал ладонь к груди в знак приветствия, оглядел толпу и двинулся прочь. Эзра с Колином последовали за ним.
— Вы подняли сегодня шум, — Ру обернулся с улыбкой.
— Кроме бомб и скрытого клинка у меня ничего больше не было.
— И ятаган! — подхватил Ру. — До меня уже дошли слухи от девочек. — Он немного помолчал. — Я рад, что ты жив, Эзра.
Ру вел их через бедный квартал, грязный и грозящий развалиться от одного дуновения ветра. Здесь не было уличных огней, и Ру, Эзра и Колин могли следовать вперед незамеченными.
***Они сидели у костра, протягивая чай со специями. Молодая цыганка перевязывала Колину плечо, которое местный лекарь обработал мазями, как и оставленный ятаганом глубокий порез на спине. И хотя боль была ужасная, он понимал, что это и близко не походило на то, что испытывал Эзра в ночь их первого побега.
— Держи, — Ру протянул Колину маленький фиал. Тот видел, как Якоб давал похожий сосуд Эзре перед тем, как извлечь стрелу. — Нюхательная соль. Притупит боль. Просто открой и сделай несколько вдохов так, чтобы соль не попала в нос.
Эзра приставил глиняную чашку ближе к огню. Лицо его было сосредоточенно как никогда, хотя казалось можно наконец-то выдохнуть — сейчас они в безопасности. Ру заверил их, что ни янычары, ни османские стражники сюда не сунутся.
— Галь давно не заходила в гости, — с улыбкой укорил Ру, наблюдая за ним.
— Она сейчас в Афинах с Юсуфом — Пири нужен фосфор и другие редкие ингредиенты для бомб, — ответил тот, не отводя взгляда от пляшущего пламени.
— Это те бомбы, которые ты использовал сегодня? — спросил Колин. Затеплилась надежда, что после того, что ему пришлось пережить, он наконец получит хоть какие-то ответы. — Как ты умудрялся видел в дыму?— Долгие тренировки, чтобы уметь ориентироваться после взрыва дымовой шашки, — без энтузиазма признался Эзра.
— Пири Рейс — один из адмиралов флота султана Баязида, — объяснил Ру. — Он сотрудничает с ассасинами, хотя и не вступал в Братство. Но им это и не надо, важнее что Пири снабжает их некоторой информацией и бомбами с разной начинкой.
Эзра косо посмотрел на него.
— Ты слишком много болтаешь.
— А ты балуешь парня крохами информации и ждешь, что он будет тебе доверять и слушаться.
— Если его схватят и будут пытать — он может сболтнуть лишнего.
— Если его схватят и будут пытать, — Ру подался вперед, его лицо стало демоническим от бликов костра, отражающихся в разномастных глазах, что пугающе сочеталось с мягкими, кошачьими интонациями в голосе, — то он хотя бы будет знать за что умирает. Османская армия так просто не отпускает пленников.
— И под пытками он поведает секреты, которые узнает, — колко ответил Эзра.
— Ты не доверяешь Колину, но хочешь, чтобы Колин верил тебе?
Слова Ру тронули Колина. Он явно был авторитетом для Эзры. Но Колина смущало, что они обсуждали его, пока сам он находятся рядом. Он без стеснения сказал им это напрямую, и Ру одобрительно хмыкнул.
— Прости, arkada??m, друг мой, — Ру снял медный чайник с костра и вновь наполнил глиняные чашки. — Что еще ты хочешь спросить?
Так Колин узнал от Ру, что Галь была старшей сестрой Эзры, и они росли в таборе, пока не попытались обокрасть на базаре мастера-ассасина Юсуфа Тазима. Вместо наказания Юсуф взял их в ученики и принял в ряды Братства, видимо впечатлившись талантами, которые сумел разглядеть.— Юсуф сказал, что сам при похожих обстоятельствах попал в Братство по воле наставника Исхака-паши, — не удержался от замечания Эзра, чтобы хоть как-то оправдать стыдный поступок.— О цыганах ходит много разных неприятных слухов, — признал Ру, разведя руками. — Что мы грязные животные, колдуны, воруем детей, деньги и украшения. Что мы не любим трудиться и не чтим законы страны, в которой живем. Но правда в том, Колин, что мы разделяем кредо ассасинов — мы хотим свободы.
— Что за кредо? — спросил Колин, переводя взгляд с одного на другого.
Ру был поражен до глубины души.
— Как, ты не рассказал ему?
— Он не рекрут, — набычился Эзра.
— Уверен, Юсуф посчитал бы иначе, — мягко заметил Ру, хитро глянув на Колина.
— Почему ты не среди ассасинов? — не желая становиться плодом раздора, перевел тему Колин. — Ты столько о них знаешь и разделяешь их взгляды.
Эзра поднял взгляд, с любопытством смотря на Ру и ожидая ответ.
— Это одно из их противоречий — хоть ассасины борются за свободу, но ограничены правилами. А личная свобода дорога мне больше.
***Цыгане устроили Колина и Эзру раздельно. ?Чтобы вы отдохнули друг от друга?, — объяснил Ру. Перед сном Эзра попросил его послать кого-нибудь проверить Якоба, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, и предупредить, что они с Колином в безопасности.
Лагерь цыган располагался в глухом колодце между зданий, куда попасть через крыши было больше шансов, чем с улицы. В центре находился источник, к которому воды реки Ликос подводила одна из цистерн, построенных византийцами много веков назад.
Вокруг источника горели костры, на которых цыгане готовили еду. Несколько кибиток занимали те, кто следовал кочевым традициям своего народа, остальные заселили дома, окружавшие лагерь.
Небо украшали фонарики и гирлянды, затмевающие красноватым светом звездное небо. Повсюду звучала музыка, доносились песни и смех как взрослых, так и детей. Цыгане играли в карты и кости, пили вино и будто не знали хлопот. Колин по-хорошему завидовал им и жалел, что не мог просто так остаться среди этих свободолюбивых людей.
Или мог?
Колин еще тешил себя надеждой вернуться обратно в Ирландию, но день ото дня понимал, что это место перестало быть домом, как и всякое другое не успело этот статус завоевывать. Он не хотел возвращаться в Буду, но его долг докопаться до истины.
?А еще ты можешь представить, что ничего этого не было и тебя убили вместе с Шоу. А там пусть венгры и османы сами разбираются?, — шепнул внутренний голос.
Колин раздраженно заворочался в постели. Плечо не переставая болело, но соль, которую дал Ру, и правда притупила ощущения.
Сбежать — самое простое решение, но это был бы поступок слабого человека, который печется только о себе. К тому же теперь он был неразрывно связан с Эзрой.
Колин не мог разобраться, нравится ли ему Эзра. Он был определенно достойным юношей — сильным, принципиальным, решительным. Но Колин чувствовал, что тот на дух его не переносит и терпит лишь по необходимости. Возможно втайне даже презирает за слабость и то, что они оказались в одной лодке.
Положение было безвыходным, и Колин не знал, как можно исправь ситуацию. Ему казалось, что даже начни он действовать так, как хочет Эзра, это не улучшит его положения — тот просто будет принимать его поступки как должное. Колину было необходимо прыгнуть выше собственной головы. И до этого момента он прыгал, только в неверном направлении.
Будто услышав его мысли, Эзра пришел к нему посреди ночи. Прокрался к постели, когда тот все же сумел задремать, и растормошил.
Пережитый опыт дал о себе знать — Колин испугался, что пришли янычары, соображая, что могло бы сойти за оружие, но Эзра сел рядом с ним, не угрожая и не нападая.