Глава 8. Первые подозрения (1/1)

Академик Сарданапал, пару часов назад получивший тревожную весть из школы «Черная Звезда» и сразу же примчавшийся на помощь, молча рассматривал вымотанных, уставших и напуганных юных преподавателей – все они, с трудом борясь с сильным желанием уснуть, сидели в Большом Зале и пытались понять, почему события сегодняшней ночи затронули именно их школу и есть ли причины переживать о возможном повторении подобных событий. - Рассказывать Магществу и Министерству нельзя, - тихо произнес Черноморов. – Они не защищать вас будут, а просто закроют. - Но оставлять всё, как есть, тоже нельзя – дети могут пострадать, - перед глазами Гермионы вновь появились напуганные лица третьекурсников, впервые столкнувшихся с настоящей опасностью. - Почему именно Звезда?.. – прошептала Джинни, обрабатывая Ваньке рану на лбу. – Столько школ, а руны появились именно в нашем лесу.Все понимающе переглянулись. Казалось, неприятности липли на «Черную Звезду», как мухи на варенье. И от осознания этого было одновременно и смешно, и грустно. Юным преподавателям за свои школьные годы пришлось пережить и повидать многое: боль, страдания, жестокость, смерть – поэтому они не хотели той же участи своим ученикам, да и сами хотели спокойно пожить, не думая об опасности и постоянной самозащите. - Из-за Гарри, - Грейнджер как будто осенило – столь логичен и прост был ответ. – Пожиратели мстят. Неважно возродился Волдеморт или нет. Они пытаются добраться до Гарри и до тех, кто ему дорог. - Мы же много раз говорили о том, что эти Пожиратели просто сумасшедшие, - ответил Валялкин. – Они бы не смогли так тщательно спланировать столь изощренную месть.Гермиона нахмурилась и потерла лоб кончиками пальцев. Ванька был прав. И в то же время не прав. В истории человечества любое масштабное несчастье творилось руками толпы, которая подчинялась воле и желаниям одного единственного лидера – человека, который своим острым умом, завораживающей харизмой, железным характером, хладнокровием и жаждой власти умело манипулировал массой, подчинял ее себе, заставлял считать себя героем, своими словами и идеями несущим счастье и светлое будущее. Его уважают, но на самом деле боятся, потому что жизнь каждого, кто предаст его идеи, будет безжалостно уничтожена. - Ими кто-то руководит, - Сарданапал устало сел рядом с Таней. – Если по первым их нападениям так нельзя было сказать, то теперь в этом нет никаких сомнений. Запугивания закончились.Юные преподаватели озадаченно посмотрели на академика, который на мгновение забыл, что в «Черной Звезде» в связи с последними событиями никто не знал, о трагедии, развернувшейся этой ночью в небольшом городке в трех часах езды на поезде от Лондона. - А что же тогда началось? – спросила за всех Гроттер.Усы Сарданапала виновато дрогнули, а сам Черноморов заметно огорчился, поняв, что придется сообщать нерадостную новость. - Сегодня ночью Пожиратели убили молодую семью волшебников, - начал академик, избегая взглядов юных преподавателей. – Эти ребята три года назад окончили Хогвартс, а месяц назад поженились и переехали в тихий городок. - И позвольте, я угадаю, - перебила сидевшая в стороне ото всех Гробыня. – Они оба грязнокровки.Сарданапал тяжело вздохнул и пожал плечами. - Волшебники с грязной кровью не имеют права плодить себе подобных, - Гермиона переглянулась с Кассандрой, а потом обратилась ко всем. – В данном убийстве это главное их послание.Так и не решив, что же делать, преподаватели Тибидохса и «Черной Звезды» решили пока оставить все, как есть. Важным было отныне соблюдать осторожность и при малейшем намеке на какие-либо подозрительные события сразу же увозить детей с острова.С тех пор каждое утро с замиранием сердца Гермиона просматривала первые полосы «Ежедневного пророка» и «Сплетней и бредней» в поисках новостей об очередных жертвах Пожирателей Смерти. И каждый раз страх девушки оправдывался – не проходило и дня, чтобы фанатики, поклоняющиеся идеологии Темного Лорда, не напомнили о себе разрушенными зданиями, изуродованными существами в общественных местах, искалеченными и запуганными волшебниками и убитыми нечистокровными магами. Министерство и Магщество ежедневного содрогались от огромного количества недовольств и жалоб, переполненных страхом. Многие родители начали забирать детей из школ, считая, что дома они будут защищены больше, чем в огромном замке, в котором про ребенка могут просто забыть, спасая других учащихся. С каждым днем напряжение и тревога росли все больше и больше, и никто не мог ничего с этим сделать – Пожиратели были жестоки и не уловимы. - Каждый вечер я ложусь спать со страхом, что ночью меня разбудят детские крики, - сворачивая газету, произнесла Грейнджер, которая сидела в спальне Тани вместе с самой хозяйкой комнаты, Гробыней, Джинни и Кассандрой. - Мы все этого боимся, - прошептала Гроттер и быстро посмотрела на стоявшее на прикроватной тумбочке фото, с которого улыбались и весело махали юные преподаватели Звезды и весь третий курс. - Они на каждом занятии меня спрашивают, что будет, если из-за опасности школу закроют, - сказала Астрель. – Переживают, что ее больше не откроют и их отправят в другие школы. - Неужели наши преподаватели также к нам были привязаны, как мы сейчас к нашим ученикам?.. – задумчиво протянула Уизли, глядя в окно на падающий снег. - За эти три года они все мне стали как родные. - Родные? – насмешливо произнесла Склепова. – Ты еще не знаешь, что это такое – иметь родных детей.Все девушки непонимающе посмотрели на подругу, которая резко встала с кровати и, бросив какое-то непонятное объяснение своего поведения, ушла. Таня до сих пор оставалась единственной, кто знал, что происходит с Гробыней, а остальные же привыкли к резким изменениям в настроении, решив, что Склепова просто решила внести немного обновлений в свой образ – чтоб было разнообразнее и для нее самой, и для остальных. - Скоро полнолуние, - нарушила молчание Гермиона. – Переживаю из-за этого… Не хочу новых сюрпризов. - А уже были сюрпризы? – моментально отреагировала Таня.Грейнджер смутилась и отвела взгляд в сторону – девушка совершенно не хотела рассказывать о том, что случилось в ту самую ночь, когда произошло нападение на министра образования, однако, как гласит поговорка, слово не воробей. - Я думаю, что виновата в том, что Елизаров в коме, - едва слышно произнесла Гермиона и сразу посмотрела на реакцию подруг. – Точнее не я, а волк. Я проснулась в подземельях и была вся в крови.Таня, Кассандра и Джинни, не веря, замотали головами. - Это глупости, - твердо сказала Гроттер. – Ты не могла уйти с острова. А кровь наверняка какого-нибудь зверя из Леса. - Нельзя знать это наверняка, - Гермиона подошла к окну и посмотрела куда-то вдаль. – Мы же не проводили ДНК-экспертизу. А значит, это могла быть человеческая кровь. А с острова волку просто кто-то помог выбраться. - А, по-моему, ты просто на себя наговариваешь, - продолжала стоять на своем Таня. – В полнолуние не ты одна в этом мире меняешься. Я абсолютно уверена, что Пожиратели заполучили в банду оборотня и в первое же полнолуние не преминули воспользоваться этим новшеством.По коридору, мимо комнаты Гроттер, тихо переговариваясь, прошли Валялкин и Поттер, только что вернувшиеся из Хогвартса.- А почему Гарри за тобой не смотрел? – Джинни вопросительно посмотрела на Грейнджер, которая, услышав вопрос, стала выглядеть еще более растерянной. - Сказал, что вскоре после превращения уснул. - Подожди-подожди, - остановила Кассандра, что-то вспомнив. – В ту ночь я поздно вернулась после занятий у профессора Макгонагалл и, когда подлетала к Звезде, видела, как Гарри выходил с волком из школы, – девушка виновато посмотрела на подруг. – Простите, я не придала тогда этому большого значения и забыла.- И во сколько же ты прилетела? – спросила заметно напрягшаяся Гермиона. - Где-то часа в два-три… - Значит, он не спал, - сделала за всех вывод Таня.Гарри Поттер соврал своей лучшей подруге, девушке, которую он любил – в это верилось с трудом, однако в Гроттер зародилось сомнение, которое не давало ей покоя и ежесекундно навязчиво нашептывало о необходимости бежать и все выяснить. И Таня так и сделала. - Да, моментально уснул в ту ночь, - Гарри размашисто поставил оценку в последнем докладе и положил его в общую кучу. – Устал, наверное. Бывает. - И ты никуда не выходил ночью? – Гроттер внимательно наблюдала за лицом друга. - Нет, конечно, - улыбнулся Поттер. – Я же не лунатик. - А если хорошенько подумать? - А в чем, собственно, дело? – Гарри нахмурился и раздраженно засунул доклады третьего курса себе в стол. - Кассандра видела, как ты с волком выходил из школы посреди ночи.Парень на секунду замер и испуганно посмотрел на девушку, после чего быстро отвел взгляд в сторону и, как будто бы неожиданно вспомнив, пренебрежительно сказал: - Ах да! Я и позабыл совсем. Было дело. Решил вывести волчицу на свежий воздух, чтоб она сильно не одичала в четырех стенах – животное вольное, нужна свобода. Но через двадцать минут мы вернулись в комнату.Таня с подозрением посмотрела на друга и, улыбнувшись и пожав плечами, вышла из кабинета ЗОТИ. Как только дверь за девушкой закрылась, Поттер закрыл лицо руками и опустил голову. Парень чувствовал, как внутри него бешено бьется сердце, а сознание судорожно пытается нащупать в памяти воспоминания той ночи, про которую только что спрашивала Гроттер. Но ничего не было. Гарри был уверен в том, что он просто уснул и не мог никуда ходить, однако буквально через несколько дней после той ночи он также не мог вспомнить, как он добрался из Большого Зала до своей комнаты и как капельки крови попали на его руки. Поттер боялся взаимосвязи всех этих событий, поэтому он снова соврал. И, кажется, эта ложь понравилась Тане, а значит, и остальным. В таком случае, почему бы не поверить в нее самому?***Сделав глубокий вдох, Джинни неуверенно приняла из рук Гурия Пуппера папку. Девушка понимала, что ее действия не законны и, если она, Таня или Гурий попадутся, ничего хорошего из этого следовать не будет. Парень молча кивнул, быстро огляделся вокруг и, сев на свою метлу, исчез в радугах Гардарики. «Пуппер. Гурий Пуппер», - улыбнулась про себя Уизли и, с опаской глянув на папку у себя в руках, направилась обратно в Звезду, где ее дожидалась Гроттер. - Ну, как? Он смог достать? – Таня буквально выхватила из рук подруги папку и, открыв ее, начала изучать лежащие в ней документы. - Смог, - недовольно ответила Джинни. – Но до добра это не доведет. Пропуск выписан на имя какой-то волшебницы, ведущей расследование по этому делу. Не представляю, где Гурий все это достал, но если тебя поймают… - Это уже моя проблема, - перебила Гроттер, внимательно разглядывая серебряную карточку, на которой горели буквы «ПРОПУСК» и ниже значилось имя: Аманда Фрост. – Сейчас масса проблем, такая суматоха, поэтому никто не будет тратить время на подтверждение личности. Это психушка, а не Министерство.- Твое дело, Тань, - Уизли покачала головой, а потом осторожно добавила. – Но на твоем месте я бы не стала рисковать.Гроттер мягко похлопала подругу по плечу и пообещала, что все будет в порядке. Джинни с сомнением посмотрела на Таню и, поняв, что решение девушки непоколебимо, вышла из комнаты, оставив Гроттер наедине с документами, в которых содержалась абсолютно вся информация, связанная с первыми двумя жертвами Пожирателей Смерти: министром образования и клерком из Министерства. Последнее время Таню не покидало чувство, что она вполне способна узнать правду об этом появлении новых Пожирателей и намеках об очередном возрождении Волдеморта. Девушка была уверена, что сможет найти ответы, тщательно изучив первые два нападения, а еще лучше непосредственно пообщавшись с пострадавшими. К сожалению, министр Елизаров до сих пор находился в глубокой коме, а клерк из Министерства содержался в закрытой психиатрической клинике, доступ в которую мог получить далеко не каждый желающий. Именно поэтому Гроттер через Джинни и попросила помощи у Гурия Пуппера, который очень оперативно сумел раздобыть все необходимые документы и, что самое важное, пропуск в клинику.Как бы Таня не успокаивала Джинни Уизли, сама-то она прекрасно понимала весь риск своей затеи. Девушка рассчитывала только на удачу, ведь у нее даже не было возможности с помощью оборотного зелья на время стать Амандой Фрост, расследовавшейнападение на клерка, но по записям в деле Гроттер знала точно, что в самой клинике Фрост еще ни разу не появлялась, поэтому никто не знал, как она выглядит. Именно этим и собиралась воспользоваться Таня. - И давно ты коллекционируешь человеческие волосы? – Гроттер изумленно переводила взгляд то на Драко, то на полку в его шкафу, на которой были разложены пакеты с волосами различных людей, и к каждому пакету прилагалось описание внешности человека. – Или для зельевара это норма?Малфой смущенно улыбнулся и сказал: - Это просто ингредиент оборотного зелья. Без него зелье бесполезно. Так что… - Ладно-ладно, убедил, - Таня начала торопить парня. – Мне нужна какая-нибудь внешность, свойственная хранителям порядка. - Спрашивать, зачем это тебе, думаю, бесполезно?Гроттер коротко кивнула, а Драко, быстро просмотрев все надписи на пакетах, выбрал один и протянул его девушке. «Женщина. 35 лет. Темные длинные волосы. Спортивное телосложение. Острые черты лица. Зеленые глаза. Примечание: над правой бровью шрам 4 см» – прочитала Таня на карточке и, улыбаясь, спросила: - Почему если хранитель порядка, то обязательно со шрамом? Что за стереотипы, Драко? - Не нравится товар – можешь быть свободна, - изображая главаря наркомафии, хриплым голосом заявил Малфой. - Никогда не изменю моему лучшему дилеру, - подыграла Гроттер и несильно ударила парня кулаком в плечо.Сказав Гермионе, что улетает в Тибидохс на занятия, Таня покинула Звезду и, добравшись до Запретного Леса, сделала два больших глотка оборотного зелья из заранее подготовленной фляжки. Дождавшись преображения, девушка поудобнее устроилась на контрабасе и отправилась на остров Милосердия, расположенный в Тихом океане. Этот остров являлся собственностью находившейся на нем психиатрической клиники, в которой содержали волшебников с психическими расстройствами, в том числе и клерка, ставшего второй жертвой новых Пожирателей Смерти. Для Гроттер была важна возможность поговорить с этим молодым человеком, имя которого Таня смогла узнать только из документов, полученных благодаря связям Пуппера. Алексей Миллер – так звали пострадавшего клерка. Его отец был англичанином, мать – русской, и оба они были простыми людьми, маглами. Алексей окончил Хогвартс и начал работать в Министерстве. Всегда был тихим, скромным, добрым, дружелюбным человеком, никогда не стремился к власти, любил свою работу с бумагами. И вот однажды, увлекшись любимым делом, он попал в лапы беспощадных Пожирателей, которые, не давая ему возможности потерять сознание, вырезали ножом на предплечье Миллера метку, причем все раны были не поверхностными, а глубокими, до самой кости. Молодого человека мучили около получаса, постоянно обновляя раны, когда боль утихала – неудивительно, что Алексей сошел с ума. Миллера нашли утром в своем кабинете. Он лежал в луже собственной крови и беспрерывно повторял какие-то бессвязные фразы. Врачи так и не смогли его вылечить или хотя бы выяснить, что же с ним случилось и кто на него напал. Однако Таня надеялась разговорить Миллера, найти к нему подход, услышать ответы на свои вопросы.На удивление Гроттер быстро смогла найти нужный остров. С высоты птичьего полета он казался крошечным, заросшим зеленью кусочком земли, в центре которого грязно-серым пятном выделялась крыша клиники. Видимо, на острове постоянно поддерживалось лето, что благоприятно сказывалось на здоровье пациентов. Приземлившись напротив массивных металлических ворот, являющихся единственным входом, позволяющим попасть за высокие каменные стены, Таня неуверенно нажала на кнопку вызова дежурного врача. Через несколько секунд раздался грубый голос: - Пропуск!Гроттер достала из кармана серебряную карточку и моментально услышала скрип открывающихся ворот. А навстречу девушке вышел невысокий, щуплый, светловолосый молодой человек в очках с очень толстым стеклом и в белом халате. Доктор мило улыбнулся Тане и мягким, бархатным голосом приветственно произнес:- Мадемуазель Фрост, здравствуйте! Не знали, что Вы решите к нам приехать. Думали, в связи с напряженной обстановкой в мире Вы будете вести это дело на расстоянии.Гроттер озадаченно осмотрелась – вокруг никого, кроме нее и миловидного молодого человека больше не было. Значит, он использовал заклинание для изменения голоса, что должно было отпугнуть незваных гостей. Но не это поразило Таню – изменение голоса было элементарным заклинанием, а вот сила, величие, мощь места, в котором девушка оказалась, действительно завораживали. Десятиэтажное здание из кроваво-красного кирпича вблизи оказалось невероятно огромным. Оно представляло собой объемный, замысловатой формы многоугольник, по всей поверхности которого плотно друг к другу располагались множество узких окон-прямоугольников с решетками. Гроттер почувствовала, как по ее спине пробежал холодок от одной мысли о том, что же происходило в стенах этой клиники за все годы ее существования. - У всех первая реакция такая, - откуда-то издалека донесся до Тани мягкий голос встретившего ее доктора. - Ох, простите, - девушка с трудом перевела свой взгляд с величественного здания на молодого человека. – Вы что-то у меня спросили?Доктор понимающе улыбнулся и рукой пригласил Гроттер идти за ним в саму клинику. - Меня зовут доктор Винсент Морель, заведующий лечебно-реабилитационного отделения. Но иногда помогаю своим коллегам из других отделений, - молодой человек заметно выпрямился и гордо задрал подбородок. – У меня дар лечить людей. Думаю, что рано или поздно месье Миллер тоже сможет выздороветь благодаря нашей помощи. Таня молча шла рядом с Винсентом, снова его особо не слушая, и внимательно рассматривала территорию клиники: она была хорошо озеленена и тщательно прибрана; устройство и оборудование территории было примитивным: прогулочные дорожки и несколько десятков скамеек, разбросанных по всей территории клиники, спортивные сооружения и площадки, огражденные металлической сеткой для различных категорий пациентов. Главная дорога от ворот вела прямо к входу в клинику, к которому с обеих сторон примыкали симметричные длинные пятиэтажные пристройки, создающие ощущение, как будто ты идешь по бесконечному туннелю, в конце которого ты видишь входную дверь, но вместо того, чтобы становиться ближе, она будто бы удалялась. Некоторые стены здания практически полностью заросли какой-то травой, вокруг было идеально тихо, глаз не улавливал ни единого движения – все это создавало ощущение заброшенности. Не смотря на то, что традиционно подобные места служили центрами исцеления и улучшения самочувствия, Гроттер знала суровую реальность, которая свидетельствовала о том, что многие посетители этих учреждений никогда оттуда не возвращались. - Сейчас у нас тихий час, поэтому так спокойно, - произнес Морель, открывая перед Таней тяжелую дверь. – Но в другие часы здесь все совершенно по-другому. Уж поверьте.Изнутри клиника оказалась еще больше, чем снаружи. Необъятный холл был уютно обставлен удобными диванами и креслами, кругом висели репродукции известных картин, в нишах на стенах стояли статуи ангелов, с пониманием и заботой взирающих на всех, кто мимо них проходит. Слева от входа располагалась полукруглая стойка-ресепшн, за которой сидела и что-то писала в журнале совсем юная медсестра. Рядом с главной лестницей Таня подметила три лифта, один из которых предназначался для экстренной транспортировки больных на каталках. Также кругом была масса других дверей, за которыми скрывалось огромное количество коридоров, кабинетов, палат, процедурных – и это только на первом этаже. - У Вас тут, наверное, легко заблудиться? – поинтересовалась Гроттер. – Даже тем, кто уже какое-то время работает. - Вы правы, - согласился Винсент, подходя к одному из лифтов. – Здание огромно. Здесь содержится около полутысячи больных, плюс весь проживающий здесь медицинский персонал. Первое время я блуждал по коридорам, как потерявшийся в лесу ребенок. Но теперь ноги сами ведут к нужной двери.Таня зашла в лифт следом за доктором, который сразу же нажал кнопку десятого этажа. - Мистер Миллер на самом верху? – спросила девушка. – Это хорошо или плохо? - Ничего хорошего, к сожалению, - Морель виновато пожал плечами и поправил свои очки. – На десятом этаже мы держим наиболее сложные случаи: буйных, склонных к суициду, неизлечимо зависимых от… чего-то, что может быть опасно, как пациенту, так и окружающим.- Значит, мистер Миллер опасен? - Временами, - лифт резко остановился, и доктор Винсент вышел из него в длинный, со множеством дверей коридор. – Вообще он довольно тих и спокоен, но порой у него бывают приступы.Гроттер, чувствуя, как бешено начало колотиться ее сердце от одного присутствия возле палат, в которых долгие годы, страдая, изнывая от душевной боли и отсутствия осознания, понимания реальности, находились волшебники всех возрастов, молча следовала за Морелем. Кроме них, по коридору медленно прогуливались, заглядывая в маленькие окошки каждой палаты, высокие, мускулистые санитары, у которых в случае агрессивного поведения кого-нибудь из больных наготове были не только физические силы, но волшебные палочки и кольца.Нехотя Таня краем глаза могла сквозь решетки маленьких окон в дверях захватить кусочки некоторых палат: они были совсем пустые и темные, кроме изрисованных стен девушка не могла больше ничего увидеть. Казалось, что это жестоко по отношению к пациентам. Бесчеловечно лишать их света, необходимой для жизни мебели, возможности умыться, спать на удобной постели. Но это была вынужденная мера, оберегающая больных от них самих. - А вот и месье Миллер, - Винсент остановился напротив двери, на которой была прикреплена табличка с именем пострадавшего клерка из Министерства, и повернулся к Гроттер. – Мадемуазель Фрост, наверное, у Вас есть ко мне, как к доктору, какие-то вопросы? - Кгхм, - растерялась Таня, не зная, с чего начать, но быстро взяла себя в руки и спросила. – Мистер Морель, Вы можете описать картину того, что произошло с мистером Миллером? - Его физической болью довели до сумасшествия, - коротко ответил доктор и отодвинул на двери в сторону решетку, которая скрывала закрытого в палате больного. – Посмотрите на него.Гроттер осторожно заглянула в небольшое окошко. Крохотная квадратная комнатка с белыми стенами и без окон была абсолютно пуста, если не считать лежащего в углу на полу матраца, на котором, обняв колени и глядя в одну точку, сидел бледный, худой, измученный молодой человек в белой пижаме. Лицо Алексея Миллера находилось в постоянном движении: все мышцы, не переставая, дергались, а губы шевелились – казалось, молодой человек рассказывает что-то очень важное собеседнику, которого видел только он один. - У него явное посттравматическое стрессовое расстройство или кратко ПТСР, - снова заговорил доктор Морель. – Как Вы знаете из нашего отчета, его безжалостно резали, при этом постоянно поддерживая его в сознании, а когда боль стихала, рану обновляли. И так много раз, пока он не лишился рассудка. Думаю, они этого и добивались, чтобы он не рассказал, кого видел.Гроттер продолжала внимательно наблюдать за Алексеем, который теперь повернулся к стене и, встав на колени, начал водить по ней руками, как будто бы что-то рисуя. - И что? Он вообще не может описать, что с ним случилось? – тихо спросила девушка. - Конечно, может, ведь ПТСР проявляется повторяющимися и навязчивыми воспроизведениями в сознании психотравмирующего события, а также часты, так называемые, флешбеки, то есть репереживания, когда месье Миллер внезапно и очень сильно повторно переживает в своем сознании случившееся. Однако его больной мозг настолько был поврежден, что полностью исказил воспоминания, поэтому очень сложно понять, где правда, а где выдумка. Плюс ко всему психогенная амнезия какую-то часть воспоминаний вовсе стерла. Вероятно, что, кроме ПТСР, у него шизофрения, потому что у него сильное расщепление личности, а также он замкнут, у него заметное обеднение эмоциональных реакций и, конечно же, галлюцинации. Гроттер, наконец, оторвав взгляд от Миллера, повернулась к Винсенту и спросила: - И что же он описывает? В основном? - Дьявола, - коротко ответил доктор. – Каждый раз по-разному, но суть одна. - Вы пробовали проникнуть в его воспоминания с помощью Омута Памяти? - Конечно, но это ничего нам не дало. Просто расплывчатый образ, темный силуэт. Наверняка утрированный и просто придуманный, - Винсент пожал плечами. – Огромные горящие глаза, острые клыки, рога: то два, то один, растущий изо лба – все это звучит… как паранойяльный бред, то есть бред, перемешанный с реальными фактами.В этот момент Таня начала ощущать, как разочарование поглощает ее. Она надеялась получить ответы, но, скорее всего, ей придется вернуться в Звезду ни с чем. - При этом месье Миллер, как и любой пациент с ПТСР, усиленно избегает мыслей, чувств или разговоров, связанных с травмой, - продолжал доктор Винсент, перебирая документы в папке, которая лежала в небольшом отсеке возле двери палаты. – И в моменты флешбеков у него возникают сильные приступы неконтролируемого психоза, также приступы вызывает триггер – это какое-то событие, являющееся частью травмирующего опыта, например, плач ребенка, сигнал машины, резкий запах. В случае месье Миллера это рисунок, который он часто, не осознавая своих действий, рисует. Вот, взгляните.Морель протянул Гроттер листок, на котором черным карандашом небрежно был нарисован четырехлистный клевер внутри круга. Таня непонимающе перевела взгляд с рисунка на доктора. - Когда месье Миллер впервые это нарисовал, он находился в каком-то трансе, - осторожно подбирая слова, произнес Винсент. – А когда вышел из него и мы дали ему взглянуть на рисунок, он был в ярости, кричал, сопротивлялся, расшвырял наших санитаров. - И что это значит? – Гроттер вновь начала изучать изображение клевера. - Как я сказал, это часть травмирующего события. Вероятно, что месье Миллер, когда его мучили, где-то увидел этот символ. - Возможно, это зацепка? – с надеждой произнесла Таня. - Не думаю, мадемуазель Фрост. Это изображение могло быть на корешке книги, на календаре, висящем на стене, на этикетке нового стула – где угодно.Гроттер понимающе кивнула, но все же спросила: - Можно я заберу этот рисунок? - Конечно. У нас их целая папка.Девушка свернула листок два раза и положила к себе в карман, после чего, вновь заглянув в окошко, сказала: - Я бы хотела пообщаться с мистером Миллером. Это допускается? - Думаю, Вы прилетели к нам именно с этой целью, - ответил доктор Морель и открыл замок и задвижку на двери. – Возникнут проблемы – кричите или стучите. Мы тут рядом.Поблагодарив Винсента, Таня осторожно зашла в палату. Алексей сидел в углу комнаты, упершись лбом в стену, и что-то бормотал. Необъяснимый страх сковал девушке сердце. Или, возможно, это была жалость. Молодой парень, на которого Гроттер сейчас смотрела, остался жив, но при этом он, вероятно, навсегда лишился полноценной жизни в реальном мире. - Мистер Миллер, здравствуйте, - тихо произнесла Таня и присела на корточки возле Алексея. – Меня зовут… эм… Аманда. Мне необходимо с Вами поговорить.Молодой человек резко замолчал, но не обернулся, а просто продолжал, замерев в неподвижной позе, сидеть, уткнувшись лицом в угол палаты. Гроттер заволновалась, решив, что вся ее затея была огромной глупостью, однако сбегать, толком ничего не сделав, было бы еще большей глупостью, поэтому девушка мягко дотронулась до плеча Миллера. Молодой человек вздрогнул, резко обернулся и, увидев Таню, быстро отполз в противоположный угол палаты и обхватил голову руками. - Не переживайте, я не причиню Вам вреда, - Гроттер медленно приближалась к напуганному Алексею. – Я просто хочу с Вами поговорить.Миллер недоверчиво посмотрел на Таню исподлобья. Девушка видела, с каким усилием молодому человеку дается каждый вздох, как будто бы ему не хватало воздуха; все лицо покрыли капельки пота, пижама липла к вспотевшей коже. Гроттер не сомневалась, что пульс у Алексея сейчас запредельный, а сердцебиение столь сильное, что сердце с трудом с ним справляется. Молодой человек испытывал необъяснимый, мучительный приступ тревоги, сопровождаемый страхом и называемый медиками панической атакой. - Поверьте, Вам нечего бояться, - продолжала попытки успокоить больного Таня. – Сейчас я Ваш друг.Дыхание Миллера начало выравниваться, страх в глазах пропадать. Гроттер облегченно вздохнула и вновь присела рядом с Алексеем, который, совсем успокоившись, опять начал пальцем выводить на стене какие-то узоры. - Я знаю, что Вам тяжело вспоминать о том, что с Вами случилось, - с трудом подбирая нужные слова, заговорила девушка, глядя на так неожиданно ставшим умиротворенным и спокойным лицо молодого человека. – Но мне важно услышать от Вас, кто на Вас напал в ту ночь.Миллер, улыбаясь и как будто бы не понимая, о чем идет речь, посмотрел на Таню, а потом уверенно достал из ее кармана свернутый рисунок и протянул его девушке. Гроттер, не понимая поступка Алексея, взяла в руки листок и спросила: - Этот символ… он важен?Молодой человек продолжал дружелюбно улыбаться и молчать, а потом радостно сказал: - Да, конечно, мисс! Я с огромным удовольствием разберу эти бумаги для Вас. Не переживайте, домой я все равно не тороплюсь. - О чем Вы? – Таня не могла понять, что происходит, но ответа на свой вопрос так и не получила – Миллер ушел в свои мысли. Тогда девушка развернула листок, вновь скользнула взглядом по черным контурам клевера и показала рисунок Алексею. – Расскажите мне об этом.С усилием молодой человек повернул шею в сторону изображения, и Таня услышала, как резко участилось его дыхание. По всему телу Миллера начались внезапные мышечные сокращения, вызвавшие ритмичное подергивание головы и рук; началось бесконтрольное моргание, похожее на нервный тик. Гроттер испуганно наблюдала, как напряжены мышцы на шее Алексея и как набухла на ней артерия. Молодой человек выхватил из рук девушки листок бумаги и, вскочив на ноги, начал яростно рвать его. Таня, не зная, что делать, но понимая, что она еще не готова закончить этот разговор и уйти, насколько могла спокойно произнесла: - Мистер Миллер, постарайтесь успокоиться и просто расскажите мне, что с вами произошло. Кто на Вас напал в ту ночь? Вы видели его лицо?Глубоко вдыхая воздух и с ненавистью глядя на клочки бумаги на полу, Алексей ладонями растирал себе виски. Не слыша слов девушки, он что-то бормотал себе под нос, как будто бы моля у кого-то о помощи. Через несколько мгновений Миллер вновь обхватил голову, упал на колени и прижался лбом к полу. Было видно, как молодого человека бьет дрожь, как напряжена каждая клеточка его тела – он выглядел беспомощно и жалко. Таня буквально ощущала тот интенсивный страх и крайний ужас, который переживал сейчас Миллер. - Пожалуйста… прошу Вас… не надо… - Гроттер впервые смогла разобрать бессвязные фразы Алексея, который, прижавшись к каменному полу, надрывно плакал, вновь переживая события последней ночи его сознательной жизни. – Я сделаю, все, что Вы попросите… Я никому не скажу, что видел Вас…Услышав эти слова, Таня, не задумываясь, встала на колени и наклонилась близко к молодому человеку, чтобы он услышал ее слова: - Кто он? Кого Вы видели? Хотя бы опишите его! - Нет… нет… я не могу, иначе он меня найдет, - всё повторял и повторял Миллер, не решаясь поднять голову от пола. – Он Дьявол. Он заберет мою жизнь и мою душу… - Он не придет, обещаю! – убеждала Гроттер. – Просто опишите его! Это очень важно! От этого зависит множество жизней, мистер Миллер!Молчание. Лишь приглушенные всхлипы Алексея гулко отражались от стен палаты. Таня окончательно потеряла надежду – давить на больного, напуганного, страдающего юношу она больше не могла. Девушка начала подниматься на ноги, как вдруг Миллер схватил ее за запястье. Гроттер вздрогнула от неожиданности и вновь наклонилась к молодому человеку, который, наконец, смог найти в себе смелость поднять взгляд. - Дьявол опасен и всевидящ, - хрипло прошептал Алексей. – Вы должны остерегаться его Третьего Глаза. - Третьего Глаза? – переспросила девушка.Миллер поднес дрожащую руку к своему лицу и указательным пальцем дотронулся до лба, а потом медленно приложил палец к губам, давая понять Тане, что она должна оставить их разговор в секрете. Гроттер почувствовала, как молодой человек отпустил ее запястье и вновь вернулся в свою позу эмбриона, как будто бы так надеясь почувствовать себя защищенным. Таня, до сих пор ничего не понимая и находясь в каком-то необъяснимом трансе после общения с Алексеем, поднялась на ноги и, не отрывая взгляда от лежащего на полу больного, попятилась к двери. Почувствовав преграду за спиной, девушка несильно постучала и спустя несколько секунд уже стояла в коридоре напротив доктора Мореля. - Все в порядке, мадемуазель Фрост? – спросил Винсент.Гроттер кивнула и, ничего не говоря, быстрым шагом направилась к лифту. Единственное, чего ей сейчас хотелось, это вырваться, наконец, из этого места на свежий воздух, потому что необъяснимый приступ удушья не давал девушке возможности трезво и объективно оценить то, что она сегодня увидела и услышала. А ведь подумать было над чем.***На протяжении всего пути с острова Милосердия в школу «Черная Звезда» Таня, не переставая, обдумывала, каждую секунду, проведенную в психиатрической клинике, каждое слово, произнесенное устами пострадавшего клерка из Министерства, и пыталась во всем нащупать смысл, скрытый пеленой безумия Алексея. Гроттер была уверена, что в словах молодого человека есть рациональное зерно, которое может прорасти в виде правды наружу. - Я не верю, что описание того, кто напал на Миллера, полностью вымышлено, - сказала Таня, обращаясь к находившимся в кабинете директора друзьям. – Оно наверняка указывает на какие-то особые приметы. - А мне больше интересно, почему ты, не сказав ни кому, совершила противозаконный поступок? – негодующе поинтересовалась Гермиона, которая переживала больше не из-за того, что Гроттер могла навлечь беду на школу, а из-за того, что, случись что, никто бы из друзей не смог придти ей на помощь. - Я не попалась, а значит, обсуждать нечего, - отрезала Таня. – Миллер, несмотря на свое безумие, все равно помнит, что с ним произошло. И я уверена, что рано или поздно он сможет подробно описать нападавшего. - Зачем же мы тогда здесь собрались? – раздраженно спросил Гарри. - Вместе нам будет проще разгадать в преувеличенных словах Миллера приметы, которые, возможно, помогут найти преступников, - Гроттер с обидой посмотрела на друга, который совершенно не хотел ей помочь и, более того, считал ее поведение глупым. - Что тебе рассказал этот Миллер? – решила разрядить обстановку, прервав неловкую паузу, Кассандра.Таня подробно воспроизвела все немногочисленные фразы Алексея и с надеждой посмотрела на друзей, которые оказались также скептически настроены, как и врачи в клинике. Дьявол, горящие глаза, рога, Третий Глаз – все это даже в магическом мире звучало, как фантазия, чья-то выдумка.- Может, у нападавшего конъюнктивит? – неуверенно произнесла Джинни.Озадаченные взгляды устремились на девушку. - А, может, у тебя шизофреноидальный бред? – передразнив подругу, спросила Гробыня. - В медицине даже термина такого нет, - сразу же парировала Уизли и пояснила. – Горящие глаза. Вероятно, имеется в виду, что они красные. А при конъюнктивите основной симптом – это покраснение глаз. - Интересно, - задумчиво протянула Гроттер. – Какие есть еще предположения?Очередное молчание. Даже если у кого-то и были какие-то идеи, то он не решался их озвучить, чтобы не выглядеть также глупо, как Джинни. Обсуждение затягивалось и начинало приобретать все более бессмысленный оттенок. - А что может значить этот Третий Глаз? – Кэс вновь всех спасла от затянувшейся паузы. – Мутация? - Слишком буквально. Скорее какая-то повязка на голову… - предположил Ванька без особой серьезности в голосе. - А может, этот больной настолько больной, что нацепил себе на голову корону, возомнив из себя будущего повелителя вселенной? – насмешливо вставила свое слово Склепова. - А что если это не просто корона, а какой-то артефакт? – произнесла Гермиона. – Тогда бы это объяснило, почему Пожиратели неуловимы – благодаря сильному магическому артефакту. Все логично.Молодые люди, обдумывая версию Грейнджер, молчали. Даже если Гермиона права, данная информации совершенно никак не помогала в поисках терроризирующих магический мир Пожирателей. - А как насчет шрама, - в голосе Тани все почувствовали нотки твердости и уверенности – девушка не только что подумала об этой теории, ведь пока Гроттер возвращалась в Звезду, у нее было масса времени проанализировать все возможные интерпретации фразы «Третий Глаз» и из всего наиболее вероятным, по ее мнению, стала версия про шрам. - Шрам? На лбу? Как у Гарри? – Гермиона не могла поверить в слова подруги. - А почему нет? – невозмутимо ответила Гроттер. - Может, ты еще хочешь Гарри обвинить? - Я выдвигаю свое предположение. Вот и все. - А Таня права, - неожиданно произнесла Астрель. - Вы что, сговорились все? – Поттер резко встал с кресла и, со злостью глядя на друзей, продолжил кричать. – С ума посходили, да? Обвиняете меня в том, что я – я! – фанатик, поклоняющийся идеям Волдеморта! Да как вам вообще в голову могло такое прийти?! – Парень нервно ходил из стороны в сторону, дрожащей рукой потирая лоб. – Все, кто так считает, ненормальные! Я не убийца и тем более не последователь того, кто лишил меня родителей, лишил меня детства, лишил меня тех, кто мне был дорог!Гарри резко замолчал, и в наступившей тишине было слышно только его учащенное дыхание.Юные преподаватели с испугом смотрели на друга, который, возможно, впервые за многие годы так сорвался. Столько агрессии и ненависти – на Поттера это было совершенно не похоже. И все это практически на пустом месте. - Я имела в виду не это, - едва слышно проговорила Кассандра, не решаясь посмотреть на разозлившегося парня. – Я хотела сказать, что этот подражатель, возможно, решил, что было бы очень символично, если у него на лбу был шрам, как у того, кто убил его кумира. – Девушка осмотрела лица друзей, которые не совсем понимали Кэс. – Он же псих – у него больная, искаженная логика. - Шрам как напоминание о поставленных целях, - подвела итог Гермиона. – Этот волшебник и, правда, сумасшедший. - Отлично, проблема решена? – раздраженно произнес Гарри. – Обсуждение можно считать закрытым.После этих слов Поттер быстрым шагом вышел из кабинета. Грейнджер, виновато взглянув на друзей, последовала за ним. А Таня все никак не могла почувствовать удовлетворение от той версии, на которой юные преподаватели решили остановиться. Сомнение настойчиво продолжало беспокоить девушку, так и не позволив в итоге, Гроттер уснуть. Ворочаясь и безрезультатно стараясь избавиться от потока мыслей, Таня смогла задремать только под утро. Проснувшись к обеду, Гроттер спустилась в Большой Зал, где вокруг читающей газету Гермионы собрались почти все юные преподаватели. Присоединившись к друзьям, Таня быстро уловила главную суть газетной статьи. - …клерк из Министерства найден мертвым в своей палате, - взволнованно зачитывала Грейнджер. – Официальное заключение – самоубийство. Во время одной из процедур пациент сумел выкрасть пузырек лекарств, воспользовавшись временным отсутствием санитара, а ночью, когда больных не проверяют, выпил все таблетки. Утром, когда к нему пришел его лечащий врач и обнаружил бездыханное тело, сделать уже ничего было нельзя. – Гермиона замолчала. - Это не самоубийство, - твердо произнесла Гроттер. – Его убили. Вероятно, из-за того, что вчера к нему приезжал посторонний человек. Думаю, Пожиратели испугались, что Миллер все-таки может что-то рассказать. - А что он несколько месяцев общался с медиками, пользующимися различными научными методами для восстановления воспоминаний, их не пугало? – не согласилась Грейнджер. - Видимо, нет. Да вы сами подумайте – это не может быть совпадением. - А, по-моему, самоубийство вполне логично, - произнесла сидевшая рядом с Гермионой Джинни. – Оставшаяся частичка сознания Миллера просто больше не могла жить по соседству с безумием. В медицине такое сплошь и рядом. - Со мной что ли никто не согласен? – не веря, спросила Таня.Все юные преподаватели молчали. Гроттер последнее время была слишком подозрительной, поэтому никто особо не придавал ее словам большого значения. И девушка это понимала. А с большинством спорить сложно. И Таня сдалась. Она хотела уже было уйти, как обратила внимание на стоявшего рядом Гарри, который усиленно зевал и тер слипающиеся глаза. Гроттер, прищурившись, внимательно осмотрела парня, а потом поинтересовалась: - Не выспался?Поттер повернулся к девушке и кивнул. - Да, бессонница. Таня не верила. Возможно, она все придумала. Возможно, у нее мания преследования. Возможно, она просто тоже не выспалась и происходящее воспринимает через призму усталости. Но подозрения закрались в сердце и сознание девушки, и она была уверена, что все это неспроста.