Глава 2. Bona mente ("С добрыми намерениями" - лат.) (1/1)

Наступил октябрь. Мрачное время года. Холодно, дождь, голые деревья, серые, безжизненные лица людей, постоянно куда-то спешащих. Унылые краски за окном способствуют двум вещам: во-первых, никому из учеников в такую погоду гулять не захочется – отличный повод взяться за учебу, но в этот момент вступает то самое «во-вторых» - кому охота учиться, когда за окном такой мрачняк и уныние? Но все же в школе «Черная Звезда» было всё спокойно: преподаватели учили учеников, не забывая и сами грызть гранит науки; третьекурсники старались учиться, хотя некоторые только делали вид. Всё, как и должно быть… Почти всё… - Сарданапал? Добрый вечер! – Таня была немного удивлена, увидев в своём кабинете академика. - Добрый! Извини, что без предупреждения, но мне необходимо тебя и всех остальных предупредить, - усы Сарданапала нервно подрагивали. – В конце каждого года во всех русских школах проводятся осмотры, а после них Магщество устраивает вечер подведения итогов, куда прилетают по два представителя от каждой школы.- А почему у нас такого не проводили? – спросила Гротти, не понимая, к чему клонит Черноморов. - Такие осмотры начинаются после того, как школе исполнится пять лет. Но Кощеев хочет закрыть Звезду, поэтому он собирается отправить к вам комиссию на следующей неделе. - Что мы должны делать? – взволнованно поинтересовалась Таня. - Всё, чтобы «Чёрная Звезда» была идеальной школой: приберитесь, подружите светлых и тёмных, избавьтесь от хаоса на уроках (если он, конечно, есть, а он, естественно, есть). У вас максимум неделя, - академик положил руки на плечи Гроттер. – Удачи и терпения! Вы всё сможете!*** - Друзья! Мы опять находимся в трудном положении, - Гермиона нервно покусывала ноготь большого пальца правой руки – явный признак, что она сильно взволнована. – Необходимо за эту неделю многое сделать. Во-первых, все мы должны прибраться в своих кабинетах. Во-вторых, надо заставить детей разобрать в своих комнатах бардак. В-третьих, кто-то должен хотя бы на время заставить светлых и тёмных дружить и не устраивать эпические войны в коридорах... Грейнджер посмотрела на своих коллег, собравшихся в Большом зале: все они отвели глаза в сторону, тем самым делая вид, как будто оказались здесь абсолютно случайно. Естественная реакция в любом трудовом коллективе. Гуня, с невероятным интересом разглядывая свои руки, начал медленно продвигаться к выходу. Гробыня, громко кашлянув, погрузилась в детальное изучение архитектурных изысков Зала. Чжоу достала из кармана колоду карт и начала их раскладывать, нашептывая при этом какие-то предсказания. Гарри и Ванька вовсе отвлеклись от темы их срочного собрания, потому что Ванька рассказывал о своем ночном рандеву с доном Лино. Дело было в том, что ночью, вернувшись из Тибидохса, Валялкин в одном из коридоров Звезды наткнулся на загадочную дверь, которую раньше никогда не видел. Возникающие из ниоткуда комнаты, ходы, лестницы – главная специфика школы, из-за которой нередко кто-нибудь да и терялся. Ванька же, как любой здравомыслящий человек, поддался соблазну и любопытству и заглянул за дверь. В маленькой комнатке он обнаружил выше упомянутого дона,который собрал всю свою, далеко не многочисленную, призрачную мафию. Оказалось, Лино спустя столько веков вспомнил, что он не просто призрак и решил вновь взяться за старое. И для этого он сначала решил собрать всех самых брутальных призраков школы. И Валялкин стал главным свидетелем этого таинства. Заметив телесное существо, которое могло разрушить все мафиозные планы, дон томным, хрипловатым голосом пригрозил Ваньке смертью, но потом подумал и пообещал за молчание все-таки сохранить ему жизнь. И пока Валялкин пыталась понять, как он должен вести себя в подобной ситуации, из потолка комнаты появилась мадам Катрин, которая считала себя дивой, обладающей божественным голосом, который она любила излишне часто всем демонстрировать. Увидев мужские посиделки, призрачная певица начала заваливать всех бесконечными вопросами, а, узнав причину, по которой все собрались, начала ахать и напрашиваться в жены главного мафиози. Получив отказ, мадам Катрин стала лишь еще настойчивее и заинтересованнее. Только теперь она хотела быть самой главной. Её громкие слова о том, что закончились времена, когда женщина была пустым местом, а наступили времена, когда женщина правит всем миром, чуть ли не заставили безэмоционального, бесчувственного дона Лино истерично разрыдаться – мадам Катрин полностью разрушила его триумфальное и громкое возвращение в мафиозный бизнес. Гарри тихо смеялся, слушая рассказ друга, и совсем не заметил, как неуважительно себя ведет по отношению к Гермионе. Шурасик же в последнее время возомнил себя слишком важной персоной и посчитал лишним тратить свое, несомненно, драгоценное время на объявления директора. Джинни мечтательно глядела в окошко – все её мысли сейчас находились в столице Франции, Париже, откуда она недавно вернулась из романтического путешествия с Гурием Пуппером. Драко, чтобы уклониться от разговоров с директором, нашел себе ответственное занятие, которое было под силу, безусловно, только ему одному – стоял у входа в Большой Зал и не давал Гуне сбежать. Новенькая Кассандра внимательно смотрела на Гермиону, но не могла ничего сказать дельного, потому что еще не до конца влилась в коллектив. Только Таня решила помочь подруге. - Я поговорю со светлыми, - сказала она. – Но с тёмными тоже необходимо провести беседу, иначе ничего не выйдет. Меня тёмные не послушают, с ними нужно говорить жёстко и… - Гроттер лукаво посмотрела на Малфоя, который пытался вытолкнуть большого и напористого Гломова из дверного проема, - …и по-мужски.Почувствовав, что на него смотрят, Драко на секунду отвлекся и выпустил из вида Гуню, который, чуть не сбив Малфоя с ног, относительно незаметно и относительно выскользнул из Большого Зала. - Что? – неожиданно удивилась Гробыня, которая, несмотря на свою увлеченность архитектурой, внимательно контролировала всё, происходящее вокруг нее. – Вы думаете, Малфойчик справится с таким ответственным поручением? Не смешите мои каблуки!Все в Зале молчали. Склепова, как всегда, не особо следила за своим речевым аппаратом, поэтому возражать ей, а тем более, упрекать и грозить пальчиком со словами «Ай-ай-ай, как нехорошо такое говорить», было бесполезно. Это знали все. Кроме новенькой, которая еще не привыкла к своеобразному проявлению любви и дружбы Гробыни. - Драко отлично с этим справится. Дети его обожают, - уверенно сказала Кассандра, немного задумалась и добавила. – Ну, правда, не все об этом знают, а многие и вовсе постоянно говорят, что его ненавидят, но в глубине их души скрывается безграничная любовь и уважение… - было сложно определить степень серьезности, с которой была сказана последняя фраза. На первый взгляд Кэс выглядела довольно серьезной, даже воодушевленной, но за то короткое время, которое девушка провела в Звезде, все неоднократно подмечали чувство юмора, веселость, легкость Кассандры и её пристрастие о серьезных вещах говорить в шутливой форме, а о забавных, наоборот, с абсолютно каменным, наполненным сосредоточенностью лицом. - А вас, мисс Астрель, никто не спрашивает! – смешно сдвинув брови, проговорила Склепова. – Жизнью альбиноса могу командовать только я! - Гробыня, а ты меня не забыла спросить? – поинтересовался Малфой, покинув свой пост у входа и подойдя к Гробыне. – Я сам буду решать, что мне делать, а что нет, – парень посмотрел на Грейнджер и сказал. – Герми, я, конечно же, поговорю с тёмными. Да так, что после этого разговора вы их не сможете от светленьких отличить.Гермиона благодарно улыбнулась. Зато мадмуазель Склепофф, не любившая, когда с ней пререкаются, испепеляюще посмотрела на Драко. Малфой, заметив разгорающийся внутри девушки огонь, довольно ухмыльнулся – ему нравилось, когда Гробыня злилась. В эти моменты она становилась игривой, страстной, живой, настоящей. Ведь все мы, когда злимся, перестаем прятаться за масками, играть, казаться тем, кем не являемся. Все эмоции вырываются, разрушая барьер из сдержанности и фальши. - Эй, не смей мне затыкать рот! – возмущённо крикнула Склепова, но Драко её не собирался слушать. Он бесцеремонно закрыл Гробыне рот рукой. Последнее, что успела пискнуть девушка: - Моя помада!!!***Таня никогда не использовала методов «дикого орания на детей». Да, она была строгой и справедливой, но крики в воспитательных целях она считала абсолютно бесполезным занятием – лишь голосовые связки зря напрягать. Казалось бы, с современными, ничего не боящимися детками подобные методы необходимы хотя бы для профилактики, однако спокойствие, сдержанность и при этом испепеляющий, убийственный взгляд, предупреждающий о больших неприятностях, действуют куда более эффективнее, чем любые, даже самые истеричные крики. Поэтому Тане хватило одного такого взгляда, а также тихого, но отчетливого: «Чтобы вели себя прилично» и все ребята из светлого отделения поняли, что с внезапным приездом комиссии они также внезапно должны стать прилежными, воспитанными, вежливыми, послушными, стремящимися к знаниям мальчиками и девочками.Выполнив обещанное директору, Гроттер решила размять косточки: как свои, так и драконихи Гертруды. Достав отработанным за многие годы движением контрабас из-под кровати, Таня отправилась на драконбольно-квиддичное поле.День был на удивление чудесный. Солнечные лучи ласкали лицо, где-то вдалеке пел феникс, чистейшее голубое небо резало глаз своими яркими красками, дышалось легко и приятно, а улыбка сама по себе появлялась на губах. И даже уставшие от листвы и уже неделю как сбросившие их деревья, не могли своей серостью и невзрачностью испортить стоявшую идиллию.Таня быстро добралась до ангаров, но Гертруды там не обнаружила. Немного огорчившись, девушка все же залезла на контрабас и стремительно взлетела. В эти моменты полета Гроттер, как и любой человек, буквально живущий каким-то видом спорта, забывала обо всем на свете: о работе, о проблемах, о том, что было в прошлом, о том, что ожидается в будущем, даже о том, что она Татьяна Гроттер; существовал лишь контрабас и смычок, частью которых она становилась.Таня отрабатывала разнообразные фигуры пилотажа, которым её еще в Тибидохсе учил Соловей О. Разбойник. Неоднократно она пыталась придумать что-нибудь новое, свое, но, увы, всё наиболее безопасное уже придумали до неё, а изобрести какое-нибудь «смертельное спиральное падение с последующим превращением в лепешку имени Тани Гроттер» ей как-то не хотелось.Девушка настолько увлеклась своим занятием, что и не заметила, как к ангарам вернулась Гертруда. Дракониха выглядела усталой, хотя обычно после своих прогулок вне острова она возвращалась полной сил и энергии.Заметив Гертруду, Таня подлетела поближе к земле и спрыгнула с контрабаса. Только опустившись с высоты, Гроттер заметила на светлом животе драконихи несколько небольших кровоточащих порезов, как будто бы оставленных чьими-то когтями. - Что с тобой стряслось? – испуганно спросила девушка.Гертруда легла на песок, наклонила поближе к Тане голову и ответила: - Нарвалась в небе на стаю гарпий, которыми управляли хмыри. Мерзкие создания… - дракониха фыркнула, выпустив из ноздрей поток горячего дыма. – Не понимаю, как они вообще сообразили приручить гарпий? И ведь главное натравили их на меня. Одна все-таки смогла меня задеть своими когтяшками.Гроттер на всякий случай сделала несколько шагов назад, боясь пострадать от негодования Гертруды, проявляющегося в виде обжигающего дыма. - Все-таки Министерство и Магщество так и не смогли решить проблему с нежитью, - задумчиво произнесла Таня. – А ведь столько волшебников было отправлено на её отлов. Даже драконы от хмырей страдают. Что же будет с обычными лопуходами, когда нежить совсем страх потеряет и вылезет к ним на глаза?Гроттер вздрогнула, услышав звуки сработавшей Гардарики, обернулась и, закрываясь от солнца рукой, начала вглядываться в небо. Пока девушка могла разглядеть лишь небольшую черную точку, приближающуюся прямо к школе.Таня повернулась к Гертруде, которая тоже с интересом смотрела в небо, и сказала: - Кто это?Дракониха, не отрывая взгляда от неба, ответила: - Надеюсь, что это не те хмыри на гарпиях, иначе я обещаю, что тут будет кровопролитная бойня.Наконец, очертания точки начали проясняться. К Тане и Гертруде начал приближаться длинный чёрный лимузин с тонированными стеклами. «Наверняка бронебойный и противозаклинанный» - подумала Гроттер, разглядывая свое отражение в стеклах. Совершив удачную посадку, лимузин подъехал вплотную к Тане, и из него вышли пять человек, а точнее пять магов: двое мужчин и три женщины. Первое впечатление по правилу «встречают по одежке» о них могло быть только одно – серьезные, живущие только работой, поэтому абсолютно бесчувственные роботы.Гроттер не знала, кто они, что им надо, а рассчитывать на первое впечатление не всегда правильно, поэтому она лишь доброжелательно улыбнулась и поприветствовала гостей до тошноты стандартными фразами: - Добрый день! Добро пожаловать в школу «Чёрная Звезда»!Невысокий мужчина в строгом тёмно-синем костюме сделал шаг вперед и протянул девушке руку. Таня неуверенно ответила на рукопожатие, при этом прокручивая вариант о том, что неожиданно появившиеся гости немые, но мужчина в костюме опроверг ее предположения словами:- День добрый! Гостеприимство – это хорошая черта для любой хозяйки. Вы согласны со мной, мисс Гроттер? – у мужчины оказался бархатный, приятный голос. Но Таня не сразу поняла слова, произнесенные этим голосом, потому что она отвлеклась на изучение внешности гостя: у него было красивое, доброе лицо, карие, с веселой искоркой глаза, доброжелательная улыбка не сходила с его губ, тёмные волосы были зачёсаны назад, а легкие усы и борода делали его внешность ещё более приятной. Наконец, девушка заметила, что мужчина на нее вопросительно смотрит, поэтому, придя в себя и восстановив в памяти вопрос, который ей задали, Таня спросила: - Вы знаете, как меня зовут?- Конечно, знаем! Извините, что явились без приглашения, но это наша работа, - мужчина виновато пожал плечами. - Работа? – Гротти начинала догадываться. - Да, работа. Нас направило к вам Магщество. Мы осмотрим школу и… сделаем кое-какие выводы, а в это воскресенье будет вечер, где будут подведены итоги и вручены награды. Ах, да! Совсем забыл представиться, - мужчина немного поклонился. – Майкл Лирейро. - Очень приятно, - тихо произнесла Гроттер. В её голове уже лихорадочно метались мысли о том, что необходимо срочно подать сигнал бедствия и предупредить всех в школе о приезде комиссии. - Для вас наше появление такая неожиданность, но поверьте, внезапность – это единственный способ увидеть реальную работу школы, - сказала стоявшая рядом с мистером Лирейро женщина. Она была ростом с Майкла; на ней были очки в толстой пластиковой оправе, за стеклом которых синие, добрые глаза женщины казались необыкновенно большими; светлые, волнистые волосы до плеч едва заметно шевелились от ветра; одета женщина была в строгие юбку, блузку и пиджак. - О, да… Я ужасно удивлена! Надеюсь, мои друзья более сдержаны, - с чересчур серьёзным видом произнесла Таня – она понимала, что никто из членов комиссии не должен заметить осведомленность юных преподавателей школы. - Меня зовут Изабель Лирейро. Я супруга Майкла, - сказала волшебница и тоже пожала Гроттер руку. Таня только кивнула. Она поняла, что сейчас начнётся ритуал представления каждого члена комиссии. Гертруда, до сих пор молчавшая, решила побыстрее скрыться в ангаре и сказала: - Ооо, нет. Я сегодня итак слишком многого натерпелась, так что извольте-с откланяться. - Гертруда! – Таня выразительно посмотрела на дракониху, на что та ответила: - Что не так? Я очень вежливо предупредила о своем уходе, - Гертруда неловко развернулась и направилась в свой ангар.Гроттер неестественно и с большим трудом рассмеялась и, махнув рукой в сторону драконьих ангаров, обратилась к гостям:– Не обращайте внимания. Она у нас необычная. - Заметно. Разговаривающий дракон… Единственный экземпляр! – восхищённо произнесла молодая женщина, очень похожая на миссис Лирейро: всё те же светлые волосы, только чуть длиннее и прямые, синие глаза, изящные очки, милая улыбка; все такой же костюм а-ля бизнесвумен. Таня подумала, что либо две эти женщины и правда родственницы, либо долговременная совместная работа делает людей излишне похожими друг на друга. – Кстати, меня зовут Алиса Орлова, младшая сестра Изабель.Гроттер улыбнулась и перевела взгляд на девушку рядом с Алисой. - Знакомьтесь, это наша с Изабель дочь Джессика Миллер, - весело произнес Майк Лирейро, указывая на девушку и молодого человека рядом с ней. – А это её муж Виктор Миллер. Таня снова гостеприимно улыбнулась, что ей порядком уже надоело делать. Единственное, что ей помогло повторить этот жест – это Виктор Миллер. Он оказался очень симпатичным молодым человеком, и Тане стало немного стыдно за то, что она это подметила. На чужой каравай рот не открывай, особенно когда у тебя есть свой излишне ревнивый любитель котлет. Виктор был высокий, стройный, спортивного телосложения, у него были темно-русые волосы, белоснежная улыбка и сияющие карие глаза, в которых была видна та самая перчинка, которая скрывается во многих внешне спокойных и покладистых людях. Одет молодой человек был в черные джинсы и футболку, поверх которых была наброшена мантия. Жена Виктора немного терялась на его фоне: маленькая, хрупкая, с бледной кожей и светлыми волосами, на фоне которых двумя яркими точками выделялись лишь унаследованные от мамы синие глаза. И не сразу Таня заметила легкую округлость живота у Джессики – девушка была беременна. - Вижу, что у вас семейное дело, верно? – спросила Гроттер у мистера Лирейро.- Все верно, - продолжая жизнерадостно улыбаться, ответил Майкл, с любовью глядя на свою семью. – И оно переходит от поколения к поколению.На долю секунды Таня почувствовала легкий укол зависти. Семья – долгое время девушка была без нее. Одиночество на столько лет стало для нее наказанием. Но, пережив испытания, любой человек достоин получить за это вознаграждение. Чем тяжелее испытание, тем больше потом награда. Для Гроттер наградой была новая семья в Тибидохсе, а теперь здесь, в «Черной Звезде».- Что ж! – наконец, произнесла Таня. – Следуйте за мной, я познакомлю вас с директором.В холле школы Таня увидела, чересчур дружелюбно улыбающихся, Гермиону и Гарри. «Видимо, догадались, услышав Гардарику» - подумала Гроттер. Герми взволнованно смотрела на комиссию. Как всегда, девушка хотела, чтобы все прошло идеально, и боялась, что что-то пойдет не так. Наконец, сделав глубокий вдох, она приветственно произнесла: - Добро пожаловать в нашу школу! Меня зовут Гермиона Грейнджер.Таня неслышно хихикнула. Ведь она-то недавно столкнулась с невероятной силой этой приветственной фразы. И, правда, вновь началось знакомство – кадр один, дубль два. «В следующий раз сначала соберем всех в Большом Зале, а потом уже начнем все эти формальности» - подумала Гроттер. - Итак, - закончив с ознакомительной частью программы, сказал мистер Лирейро. – Какой сейчас урок у ваших ребят? - Зельеварение, - ответил Гарри. – Это в подземельях. Я вас провожу.И Поттер, указав в сторону подземелий, повёл комиссию на урок к Малфою. Таня и Грейнджер остались в гордом одиночестве. - Что думаешь? – нервно спросила Гермиона. - Вроде, они нормальные, - неуверенно ответила Гроттер. – Я имею в виду, это не Кощеи там всякие, а хорошие люди, с добрыми намерениями. Я надеюсь…Девушки понимающе переглянулись. Известная библейская истина – бойтесь волка в овечьей шкуре.

*** - Да всё со мной в порядке, я абсолютно здорова! – Гробыня сидела на парте в кабинете зельеварения и, как всегда, категорически не соглашалась с Драко. - Видел я твое «абсолютно здорова», - Малфой стоял напротив девушки и, как всегда, пытался в чем-то её убедить. – Тебе необходимо показаться врачу или Джинни. И не смей со мной спорить!Склепова весело рассмеялась, спрыгнула с парты и, ткнув Драко пальцем в грудь, сказала: - Не строй из себя заботливого папочку, Малфойчик. - А ты не строй из себя капризную девочку, - подражая тону Гробыни, ответил парень. – Тебе уже не шесть лет. Тем более что я тебя прекрасно знаю и не хочу, чтобы твоя нынешняя стадия упрямого игнорирования происходящего перешла в ближайшее время в стадию истерики.Да, Драко прекрасно изучил за последние годы Склепову. Она всегда скрывала хрупкость и ранимость за своими экстравагантностью, своеобразным чувством юмора, бесконечными пререканиями и отрицанием. Она не хотела казаться по-настоящему слабой, поэтому от плохого самочувствия, преследующего ее последние дни, девушка просто отмахивалась, а вот Малфой начинал беспокоиться.Гробыня молча смотрела на озабоченное лицо парня. В глубине души ей, несомненно, была приятна его забота, но девушка не считала это серьезным поводом сломя голову бежать в магпункт.Наконец, услышав доносящиеся из коридора звуки, Склепова произнесла: - Слышишь надвигающееся землетрясение? Это детки к знаниям стремятся. Значит, у тебя сейчас урок. Так что… - Гробыня, проведя рукой по груди парня, направилась к выходу из класса. – Оревуар, мой сладкий зельевар.Довольная новым, только что придуманным обращением к Малфою, Склепова вышла в коридор, где ее чуть не сбила с ног как всегда что-то бурно рассказывающая Виолетта. Благо, Гробыня хорошо относилась к девочке, поэтому лишь весело погрозила ей пальцем и обошлась без лишних сглазов.Драко, не шевелясь, стоял в классе и смотрел на дверь, за которой мгновение назад скрылась Склепова. Он чувствовал, как внутри него закипает злость, обжигающими всплесками заливающая сознание. Наверное, впервые он так отреагировал на пренебрежительное отношение Гробыни к нему. Эти ее постоянные игры с ним, бессмысленные шутки, полное отсутствие серьезности. В класс зельеварения ввалился весь третий курс, громко смеясь и разговаривая. Шум вывел Малфоя из полубессознательного состояния. Парень отвернулся от вошедших ребят и подошел к доске, как будто бы собираясь что-то написать. Виолетта, самая первая влетевшая в класс, бросила сумку под парту и пристально начала разглядывать спину своего преподавателя, а потом громко сказала: - Здравствуйте, профессор!Драко молчал. Сейчас у него не было никакого желания соблюдать ритуал вежливости. Однако Вебер, не получив ответа, решила, что поздоровалась слишком тихо, поэтому подошла поближе к Малфою и громко повторила: - Здравствуйте, профессор!Снова молчание. Но Виолетта всегда была невероятно упрямой девочкой. Особенно в тех делах, в которых это упрямство было явно лишним. - Здравствуйте, профессор! – Виола почти вплотную подошла к Драко. – Профессор, здравствуйте! Здра-вствуй-те! Малфой не выдержал и взорвался. Такое бывает, когда ты пытаешься сосредоточиться на чтении какой-то серьезной литературы или на каком-то ответственном занятии, а откуда-то появляется маленькая, вредная муха, которая настойчиво летает возле твоего лица. Ты сначала не придаешь этому большого значения, просто иногда отмахиваешься от нее, но через какое-то время твое терпение начинает лопаться, и ты берешь в руки газету, тетрадь, книжку, тапочек, гранатомет – неважно, в такие моменты всё, что угодно может стать главным оружием в этой кровопролитной войне с мухой. Естественно, враг оказывается излишне проворным, быстрым, применяющим различные хитроумные маневры, с помощью которых умело спасается от всех твоих смертоносных атак. И вот наступает момент, когда ты взрываешься. Ниточка терпения лопается. И ты начинаешь беспорядочно колошматить все, что попадается под руку, и при этом кричать такие слова, о существовании которых раньше даже и не догадывался.Драко резко развернулся и злобно рявкнул на Вебер: - Я не глухой!Виолетта округлила глаза. На неё, конечно, частенько орали, и она в этих делах была уже подкована, но подобных нападок со стороны преподавателей на нее еще не было. Девочка захлопала глазами и, наконец, смогла обиженно выговорить: - Вы, кстати, еще и не немой.Малфой понял, что повел себя непрофессионально. Профессор Снейп никогда бы не позволил себе сорваться из-за подобных пустяков. Поэтому Драко глубоко вдохнул и медленно выдохнул, стараясь тем самым вновь обрести хладнокровное спокойствие. - В следующий раз, мисс Вебер, - тихо проговорил Малфой, глядя на Виолу, - если вам не отвечают, не надо навязываться. Переживете, если вас хоть раз кто-то не заметит. Идите на место.Виолетта, конечно же, хотела возразить, но что-то подсказало ей, что это не тот случай, когда она может позволить себе подобную роскошь, поэтому девочка молча села за свою парту.Прозвенел звонок. Третий курс более или менее успокоился и приготовился стать губками, впитывающими всё, чему будет учить профессор Малфой. Драко это понимал, но также он понимал, что не настроен сегодня руководить парадом, поэтому он воспользовался решением, к которому прибегают все неготовые к урокам учителя, а именно: - Сегодня у вас самостоятельная работа. Стандартные последствия от подобного решения – легкий стон, перекосившиеся гримасой недовольства лица, отчаянные обхватывания головы руками. Малфоя это не смутило, он лишь довольно ухмыльнулся – все мы эгоисты: когда нам плохо, так приятно понять, что не один ты страдаешь.Виолетта была недовольна больше всех. Но внезапно на ее лице появилась неестественно дружелюбная улыбка. Девочка повернулась к Мелори и подозрительно ласково сказала: - Мел, как здорово, что ты моя самая лучшая подруга. Нас прям сама судьба свела. Это было предначертано свыше. Я просто не представ… - Даже не надейся, - не взглянув на Виолу, перебила ее Мелори.Вебер наигранно схватилась за сердце и судорожно ахнула: - О, Древнир! Мел, как ты могла так жестоко играть с моими чувствами? – Виолетта для пущего эффекта закрыла лоб рукой и отвернулась. - Вебер, я не буду делать за тебя зелье, - на этот раз Снайпс посмотрела на подругу.Виола резко повернулась и, скрестив руки на груди, недовольно поинтересовалась: - Что это мы сегодня такие вредные? - Я решила завязать с благотворительностью. Не хочу быть виноватой в том, что ты окончишь школу полной тупицей. - А ты и не будешь виновата, - Виолетта положила руку на сердце. – Обещаю, я даже на Страшном Суде скажу, что это целиком и полностью моя вина.Вебер почувствовала, что за ее спиной кто-то стоял, и увидела, как Мелори с трудом сдерживала смех. На плечо Виолы опустилась чья-то рука. Девочка нервно сглотнула, натянула на лицо нечто вроде виноватого выражения и обернулась. Рука принадлежала излишне раздражительному сегодня профессору зельеварения. - Я имею право на адвоката? – тихо спросила Вебер. - Ты имеешь право хранить молчание, - также тихо ответил Драко.Девочка с трудом улыбнулась, оценив чувство юмора преподавателя, и постаралась посильнее вжаться в стул, пока Малфой про нее не забыл. - Так что берите котлы, доставайте учебники и готовьтесь слушать задание, - приказал Драко, отойдя от Виолетты и садясь за свой стол.Недовольные третьекурсники неохотно побрели к шкафам, в которых находились котлы и наборы из необходимых ингредиентов. В этот момент дверь кабинета зельеварения открылась. - Кто вы? – спросил Малфой, поднимаясь со стула, вошедших в класс людей.Невысокий мужчина в строгом костюме открыл рот, чтобы представиться, но его перебил Гарри, который не вошел в кабинет первым, потому что его задержала в коридоре Гермиона. - Драко, это комиссия из Магщества, - сказал Поттер. – Они прибыли, чтобы посмотреть, как наша школа работает. - Мистер Малфой, меня зовут мистер Лирейро. Мы сейчас просто поприсутствуем на вашем уроке и понаблюдаем за вашей работой, - обратился к Драко невысокий мужчина. - Очень приятно, - ответил Малфой. – Но не уверен, что на моем занятии вы сможете увидеть что-нибудь интересное. У нас сегодня самостоятельная работа.Мистер Лирейро лишь доброжелательно улыбнулся и, садясь на один из стульев, сказал: - Не переживайте. Нам интересно абсолютно всё. Тем более, все ваши учащиеся находятся здесь, поэтому нам больше некуда пойти.Малфой пожал плечами и вновь сел на свое место. Оставшиеся члены комиссии последовали примеру мистера Лирейро и сели рядом с ним. В кабинет зашла Гермиона и шепнула Гарри на ухо, что она теперь сама поухаживает за гостями, а он должен предупредить остальных преподавателей о приезде комиссии. Поттер коротко кивнул и удалился. Директор Звезды села рядом с Алисой Орловой и взволнованно посмотрела на Драко, одним взглядом прося его, чтобы он постарался провести урок без происшествий. Для Малфоя же этот взгляд был всего лишь знаком для начала занятия, поэтому он произнес: - Сегодня вы должны будете приготовить слабое зелье омоложения. Эффект от него едва заметный. Примерно минус год-два. И при этом омолодится только внешняя оболочка тела. В целом здоровье останется в прежнем состоянии. Можете приступать.Все ребята начали усиленно листать страницы учебника и, найдя нужный рецепт, погрузились в его изучение. Мелори Снайпс, лишь мельком взглянув на список необходимых ингредиентов, отложила в сторону учебник и приступила к приготовлению зелья.Локосова Катя дунула на прядку рыжих волос, упавшую ей на лицо, и, оторвавшись от учебника, подняла руку.- Разве было непонятно, что сегодня я не собираюсь никому помогать, мисс? - холодно произнес Драко. - Но, сэр, я хотела узнать, почему мы готовим слабое зелье омоложения, а не обычное, как всегда? – все-таки спросила Катя. - Потому что, мисс Локосова, сильное зелье омоложения запрещено законом, - все тем же тоном ответил Малфой, а потом, указав рукой на присутствующую на уроке комиссию, добавил: - Вот, господа из Магщества подтвердят это. Согласитесь, мисс, что, если бы это зелье было легально, нашлось бы не мало темных личностей, желающих быть вечно молодыми и здоровыми. - Например, Екатерина Локосова, - тихо съехидничала Анжелика, но при этом её комментарий услышали все присутствующие.Катя зло глянула на Салихову, которая прятала свою улыбку за учебником зельеварения. Локосова уже была готова начать словесную войну, но Драко вовремя её остановил: - В любом случае, вы ни за что не сможете приготовить сильное зелье, если сейчас не разберетесь хотя бы со слабым. Так что заканчивайте этот словесный понос и живо за работу.Обе девочке моментально забыли о своей вражде. Кому хочется попасть под горячую руку профессора зельеварения, особенно когда он очень не в духе?Более или менее разобравшись с трудным рецептом, ребята приступили к самому интересному – к приготовлению зелья. Шик Илья, обладавший стереотипной и идеализированной внешностью «блондин с голубыми глазами», сидел перед своим котлом, обхватив голову руками. Его и без того бледная кожа приобрела оттенок девственно чистого снега. Казалось, мальчик находился в предобморочном состоянии. Он не знал, что делать, с чего вообще начинать. Илья понимал, что в учебнике все подробно прописано, но панический страх, овладевший им после впервые допущенной ошибки на зельеварении, после которой он неделю пролежал в магпункте, вот уже который месяц не давал мальчику просто выполнять описанные в рецепте инструкции.Руперт Джонс, у которого были корейские корни благодаря его матери, сосредоточенно добавлял в свой котел какую-то изумрудную жидкость из стеклянной бутылочки. У Руперта было не самое лучшее зрение, также как и у его отца-англичанина, но мальчик категорически отказывался носить очки. Поэтому сейчас, когда ему было необходимо добавить определенное количество этого изумрудного ингредиента, Джонс сильно щурился, отчего его и без того узкие глаза казались совсем закрытыми. - Руп, дай списать!Руперт от неожиданности подпрыгнул. Его рука, в которой была бутылочка, дрогнула, и вся жидкость вылилась в кипящий котел мальчика. Лицо Джонса перекосилось от ужаса, а потом ужас сменился гневом. Мальчик резко развернулся и увидел перед собой довольно улыбающуюся Виолетту, которая, отодвинув немного в сторону свой котел, привстала с места и оперлась руками на парту, чтобы приблизиться к уху Руперта вплотную. - Вебер! Чума тебя подери! – очень громким шепотом прошипел мальчик. – Ты что делаешь? - Прошу, чтобы ты, как истинный джентльмен, помог беззащитной девушке с готовкой, - невинно хлопая длинными ресницами, сказала Виола и вновь села на свой стул. – Понимаешь, кухня – это совершенно не мое. - Вебер! Ты больная! – Джонс встал с места и наклонился к Виолетте. – Ты испортила мое зелье! - Кто ж знал, что китайцы такие нервные, - развела руками девочка. - Я кореец! Наполовину! – уже громко крикнул Руперт и уже был готов наброситься на Вебер. Его даже не смутил бы тот факт, что он мальчик, а она девочка. Уж слишком Виола его разозлила. Но в очередной раз и от очередной войны, только уже вполне вероятно кровопролитной, всех спас Драко. Быстро подбежав к Руперту, он схватил мальчика, находившегося уже в боевом прыжке, за воротник. - Мистер Джонс, что вы творите?Зло смотря на Виолетту и тяжело дыша, Руперт, который никогда не любил жаловаться и со словами «Какой он бяка!» показывать на кого-то пальцем, молча освободился от хватки профессора и вернулся на свое место. Малфой же не стал ничего выяснять дальше и тоже вернулся за свой стол.Гермиона, нервно улыбаясь, поглядывала на членов комиссии, которые периодически что-то записывали в свои блокноты. Девушка даже боялась предположить, как именно они прокомментировали для себя только что разыгравшуюся сцену.Драко едва следил за поведением третьего курса. Сейчас все его мысли были заполнены одной лишь Гробыней. Вдруг в абсолютно тихом классе раздался короткий грохот. Малфой отвлекся от своих проблем и оглядел третьекурсников, которые все смотрели в одну сторону, а именно на парту, за которой всегда сидел Дима Путков, любивший большое пространство и не позволявший никому с ним садиться. В данный момент на парте стоял дымящийся котел Димы. Самого же мальчика видно не было.Гермиона встала со своего места. Драко последовал ее примеру и приблизился к парте Путкова. Дима лежал на полу и не двигался. На лицах ребят, сидевших за соседними партами, были испуг и удивление. Малфой заглянул в котел Путкова и, поморщившись, произнес: - Как он вообще умудрился это сварить? Кошмар.Несколько девочек испуганно ахнули. Сидевшая за Димой Верджиния тихо спросила: - Что с ним, профессор? Он живой?Драко присел на карточки возле лежащего мальчика и ответил: - Его сознание просто не выдержало запаха того варева, которое он умудрился приготовить. У мистера Путкова обморок.Третьекурсники переглянулись. Многие заулыбались. Конечно, ведь теперь над главным красавчиком все будут подшучивать, называть его девчонкой. Обморок – это непозволительная слабость, если ты строишь из себя крутого парня. - Я отнесу его к мисс Уизли, - продолжил Малфой. – А вы, господа учащиеся, продолжаете работу.Виолетта протолкнулась к Драко и поинтересовалась: - Это что получается? Мистер Совершенство из-за своего обморока освобождается от выполнения самостоятельной работы?Малфой медленно выпрямился и, устало посмотрев на Виолу, произнес: - К сожалению, мисс Вебер, в бессознательном состоянии люди пока не научились варить зелья. Так что да, освобождается. - Ой, дайте мне тоже понюхать это варево, - воодушевленно прокудахтала Виолетта и направилась к котлу Димы.Драко вздохнул и палочкой избавил мир от творения безрукого в приготовлении зелий Путкова. Вебер разочарованно заглянула в пустой котел и обиженно сказала: - Несправедливо. Почему ему можно, а мне нельзя?Малфой вплотную подошел к девочке и грозно проговорил: - Вебер, хочешь ныть? Тогда лучше иди и делай это в коридоре. Или в кабинете директора. А еще лучше на дополнительных занятиях у профессора Гломова. Я лично с ним об этом договорюсь.Виолетта жалобно пискнула. Она никогда не была сторонницей боевых искусств, поэтому Гуня вечно её использовал в качестве добровольца для наглядного представления тех или иных приемов. Делал он это с той целью, чтобы у него была хоть одна причина для положительной аттестации ученицы. Поэтому дополнительные занятия Виола просто бы не пережила. - Сэр, простите, - едва дыша, выговорила Вебер. – Обещаю, я так больше не буду. Драко взглядом указал девочке на её парту. Виола моментально вернулась за нее и изобразила что-то вроде «самой лучшей ученицы». Малфой же вернулся к Диме и, взяв его на руки, вышел из кабинета. Гермиона сидела, закрыв ладонью глаза. Она больше не могла смотреть на происходящее.Когда Малфой вернулся, весь третий курс сидел очень тихо. Даже Виолетта на время погрузилась в перекладывание на столе ингредиентов. Но Виола есть Виола. У нее шило в том месте, о котором неприлично говорить вслух.Вебер активно крутилась, стараясь найти любого добровольца готового ей помочь. Но все были сосредоточены исключительно на себе любимом. Принцип выживания – думай только о себе. Наконец, Виолетта начала буравить взглядом Мелори, которая практически закончила со своим зельем. Снайпс упорно игнорировала подругу, поглощенная любимым занятием. Естественно, Вебер не могла оставить себя без чужого внимания, поэтому она прошептала: - Мел, выручай. - Нет, - коротко и уверенно ответила, как топором отрубила, Мелори. - Не будь врединой. Это место уже занято мной, - Виолетта состроила грустные глазки и добавила: - Ну, позязя…Снайпс оторвалась от своего занятия и посмотрела на театральные потуги Виолы изобразить жалобное личико. - Вебер, я сказала нет – значит, нет.Виолетта громко фыркнула и отвернулась. - Через десять минут конец урока, - раздался голос Драко. – Поторопитесь.Вебер, у которой, кроме кипящей основы, в котле больше ничего не было, занервничала. Главное правило любого ученика – лучше сдать хоть что-то, чем совсем ничего. Глубоко вздохнув, девочка взяла в охапку все числящиеся в рецепте ингредиенты, бросила их в котел и зажмурилась, ожидая взрыва.Прошла секунда. Две. Три. И… О, чудо! Взрыва не произошло! Виолетта с облегчение открыла глаза и посмотрела на результат своих титанических трудов и страданий. Казалось, темная жижа внутри котла ожила. Она бурлила и пенилась, выбрасывая в стороны грязные брызги. Виола скривилась от увиденного.Мелори нахмурилась, а потом принюхалась, повернула голову в сторону котла Вебер и спросила: - Что за запах?Виолетта пожала плечами. Хотя её нос тоже ощутил странный, неприятный запах, который становился всё сильнее и сильнее. Через несколько мгновений весь третий курс начал морщиться, зажимать носы и кричать громкое «фу».Наконец, и Драко ощутил столь «чудный» аромат, заставляющий сжиматься желудок. Малфой встал со своего места и оглядел морщащихся детей. Источник вони определить оказалась нетрудно. Драко, вновь сорвавшись, крикнул: - Вебер! Мое терпение лопнуло! Вон из класса! Виолетта пыталась оправдываться, но Малфой был непоколебим. Прервав лепетания девочки грозным взглядом, он указал на дверь. Чуть не плача, но все равно сохраняя гордый вид, говорящий: «Это не вы меня выгнали. Это я сама от вас ушла», Виола покинула класс.Гермиона с ужасом смотрела на вспылившего Драко. Она не могла поверить, что он так подвел всю школу. Девушка обратилась к комиссии: - Вы извините мистера Малфоя… Он сегодня в дурном настроении, наверное. - Не надо оправдываться, мисс Грейнджер, - ответил мистер Лирейро, - закрывая свой блокнот. – Мы сами все прекрасно видели. И сами сделаем все необходимые нам выводы. Ждем вас в коридоре, – мужчина встал со стула и направился к выходу, как и остальные члены комиссии.Малфой к этому времени успел избавиться от гремучей смеси Виолетты и невыносимого запаха в классе. Всех детей он выгнал, оставшись в кабинете наедине с Гермионой, которая с укором на него смотрела. - Драко, откуда эта дерганность и нервозность? – наконец, нарушив молчание, спросила девушка. - Да Гробыня, - тихо ответил парень. – Не хочет меня слушать.Грейнджер устало усмехнулась и иронично произнесла: - Вот правда, великое открытие, вызывающее столько эмоций и волнения.Не дождавшись ответа, Гермиона вышла из класса. В коридоре девушка увидела ругающихся Виолетту и Мелори. Комиссии нигде поблизости девушка не заметила. Зато девочки заметили директора и примолкли. Грейнджер строго спросила: - Виолетта, вот скажи мне, пожалуйста, почему ты не могла хотя бы один час вести себя нормально? Ведь я же просила, когда приедет комиссия, стать тихими и послушными.Вебер надула губки и, указав на Мелори, обиженно сказала: - Это все из-за нее! Помогла бы мне с зельем, и тогда б никаких проблем не было. - Вот не надо на меня сваливать, - сразу же ответила Мел. – Меньше надо привлекать к себе внимания. - В смысле? – не поняла Гермиона. - Просто Виолка не может, если на нее не обращают внимания такие красавчики, как молодой человек из комиссии.Виолетта испуганно округлила глаза, а потом выразительно посмотрела на подругу. Потом девочка смущенно заулыбалась и обратилась к Гермионе: - Мисс Грейнджер, вы не слушайте ее! Всякую ерунду сегодня бормочет. - О том, что ты еще кое-чье внимание постоянно на уроках зельеварения привлечь пытаешься я вообще молчу, - с ехидной ухмылкой на губах добавила Мел. - Снайпс! Замолчи! – прошипела Виолетта и, посмотрев на удивленную и ничего не понимающую Гермиону, глупо захихикала. - В общем ладно, - произнесла директор, заметив столь несвойственное Виоле смущение. – Идите на следующее занятие. Виолетта, прошу тебя, хотя бы сейчас продержись достойно, - Вебер сделала движение, как будто бы закрыла рот на замок, а замок выбросила. Гермиона улыбнулась и перевела взгляд на Мел. – Мелори, пригляди за ней, пожалуйста. - Это, конечно, мало выполнимая задача, но я обещаю сделать все, что в моих силах, - весело глядя на Виолетту, сказала Снайпс.Состроив подруге гримасу, Вебер пошла на следующий урок. Мелори с Гермионой понимающе переглянулись, и Мел последовала за Виолеттой. Грейнджер печально вздохнула. У неё было ощущение, как будто Сарданапал вовсе и не предупреждал их о внезапной проверке. Все дети вели себя так, как и раньше. Гермиона чувствовала, как внутри нее все сжималось от одной мысли о том, что может случиться со школой после отъезда комиссии. «Снятие и наложение сглаза», - подумала девушка. – «Надеюсь, хоть Гробыня меня не подведет, что само по себе нереально».

*** - Конечно же, проходите, устраивайтесь поудобнее! – весело сказала Гробыня, разглядывая членов комиссии. – Как всё-таки приятно, когда кому-то хочется увидеть качественную работу.Склепова лебединой походкой прошла между парт и изящно плюхнулась на свой стул. Особой дисциплины в классе не замечалось. Но это «не замечалось» было в приемлемых размерах. - Что ж, дамы и господа! Сегодня у нас новая тема! – поведала Гробыня. – А каждая новая тема для нас праздник! Ведь так? – оба отделения, соглашаясь, усиленно закивали. – Но для начала я хочу провести небольшой контрольный опрос по прошлой теме. Кто хочет блеснуть знаниями? Может, мисс Вебер?..Виолетта, до этого пытавшаяся во имя мести столкнуть пришедшего в сознание после урока зельеварения Димку Путкова со стула, вздрогнула. Её лицо перекосилось от ужаса или удивления, или и от того, и от другого одновременно. - Это вы ко мне обращаетесь? – поинтересовалась Вебер, ткнув себя наманекюренным пальчиком в грудь. - Конечно! Виолка, подруга, ты же гений… Нет! Ты сам Древнир в накладывании сглазов! – тут Склеповой в голову пришла мысль, от которой всё ее восхищение тут же испарилось. – Или ты… не готова?Вебер издала нечто, что должно было быть похоже на смех. На этом её звуковые части организма сломались. - Ай-ай-ай! Какой стыд! – запричитала Гробыня. – Что ж! Как говорится, чему быть, того не миновать. Всё-таки ты – моя лучшая ученица… - Склепова сделала серьёзное выражение лица, но через пару секунд оно быстро преобразилось: глаза стали хитрыми, а губы заняли позицию «загадочно-противной ухмылочки». – Как же мне тебя наказать?.. Знаю! Станцуй танго с… Путковым!Все ребята буквально попадали на пол от смеха. Только Виолетта и Дима, с ужасом взглянув друг на друга, заорали в один голос: - НИ ЗА ЧТО!!! - Я что-то не поняла! – возмутилась Гробыня. – Как вы можете перечить мне, самой Гробыне Склеповой, вашей учительнице? Я не потерплю, чтобы кто-то оскорблял чувство собственного достоинства моей скромной персоны! Живо танцуйте! - А меня вы за что наказываете? – начал ныть Дима. – Я же ничего не сделал! - Зато ты приглянулся Виолке! Она вон как хотела тобой пол протереть. Так что… Музыка!И в кабинете заиграло знаменитое танго…Чуть не задушив своего напарника, Вебер, наконец, позволила ему положить руки ей на лопатки. - Если твоё костлявое подобие руки окажется ниже, клянусь, я превращу тебя в унитаз! – нежно прошептала Виола на ухо Диме.Через десять минут однокурсники станцевали, если это можно так назвать. Виолетта очень хотела исполнить своё обещание, но уже за то, что Путков два раза наступил ей на ногу. Но Гробыня решила, что для одного бедного Димы на сегодня довольно испытаний, и буквально в момент произнесения сглаза закрыла Виоле рот рукой. Вебер ради приличия немного посопротивлялась и остыла, оставив красивую мордашку Путкова все такой же красивой.Гробыня не умела быть серьезной на уроках. За это ее и любили дети, пусть даже некоторые и не признавались в этом. Если преподаватель ведет себя с детьми на равных, то они не ощущают себя рабами в руках учителя и по-настоящему начинают хотеть учиться. А вот получается у них или нет – это уже совсем другая история.К концу занятия Склепова показала на Симаковой Веронике, весь урок громко хихикающей и комментирующей всё происходящее, овечий сглаз, после которого любое слово, сказанное девочкой, превращалось в овечье блеянье. Вероника пыталась возмущаться, но из-за этого еще больше смешила своих сокурсников. В конце концов, девочка от греха подальше закрыла рот обеими руками и обиженно, но главное молча, поглядывала то на Гробыню, то на ребят.Прозвенел звонок. Держась за животы от смеха, ученики отправились на обед. А Склепова, довольная своим преподаванием и веселым настроением, посмотрела на Гермиону и комиссию. На лице Грейнджер большими буквами было написано: «Это конец».***После урока по снятию сглаза Гермиона показала комиссии школу. И уже около трех часов пятеро магов направились к своему лимузину.Перед уходом Майкл Лирейро обратился к взволнованной, но в большей степени грустной, но при этом старающейся улыбаться,Герми: - Мисс Грейнджер, к сожалению, мы не можем ознакомиться с работой всех ваших преподавателей, но, поверьте, того, что мыувидели, нам вполне хватило, чтобы сделать все необходимые выводы. - В скором времени вам сообщат о времени и месте, где будут подводиться итоги, - добавила миссис Лирейро и, попрощавшись, села в лимузин. То же самое сделали и ее сестра, дочь и муж дочери. Лишь мистер Лирейро продолжал смотреть на расстроенную девушку.- Ожидание всегда тяжело, мисс Грейнджер, - произнес мужчина. – Но могу сразу вам сказать, что мы строгие, но справедливые. И не выполняем приказов Кощеева, когда он взмахивает своей костлявой ручкой.Мистер Лирейро похлопал директора по плечу и, подмигнув, сел в машину. После этого лимузин взлетел и исчез за радугами. Гермиона озадаченно смотрела на затухающую Гардарику и пыталась понять, к чему Майкл Лирейро сказал ей эти слова. Строгие, но справедливые. Одно девушка знала точно, если их школе и сделают выговор или, того хуже, закроют, то это будет сделано не по прихоти Кощеева и Фаджа.