#20 (1/2)
успокойся и дай мне хоть на пару минут заглянуть в твои глаза. К началу занятий у кованых ворот академии скапливается настолько огромное количество автомобилей, что шум хлопающих дверей буквально заглушает собой весь только-только проснувшийся Нью-Йорк. Со временем спешка маленькими шажками сходит на нет, многие старшеклассники остаются за территорией, почти у самого выезда с парковки, и раскуривают важно сигареты, не заботясь решительно ни о чём.
У Кейт в руке мобильный разрывается от сообщений Эмили, каждую секунду прерывая приятную мелодию в наушниках. Но не раздражает совершенно — девушка улыбается невольно, стоит только маме из тёплого салона автомобиля выйти следом за ней, на холодную улицу. Кейт музыку отключает сразу, как только нежная ладонь Аманды осторожно ложится ей на плечо. Она оборачивается, воздух прохладный вдыхая, и улыбается, потому что грозная Аманда Остин тоже нередко удивляет. Кейт вспоминает ещё, как на работе некоторые при её виде чуть ли не тряслись, а когда уж она со спецназом работала, — случалось подобное — так стоило ей кулаком по столу стукнуть, как все, даже те тренированные военные собаки, уши навостряли. А сейчас она с настоящим трепетом в глазах смотрит на свою дочь и сама до безумия боится за неё.
— Надеюсь, что смогу забрать тебя после уроков сегодня, милая, — произносит она, ободряюще её похлопывая по плечу. Но сама прекрасно понимает, что море работы, потому что дело по мэру даже близко не раскрыто. В родном городе по улицам поток преступлений сметает всё на своём пути, и полиция справляется. Ровно на восемьдесят пять процентов.
Кейт хочет что-то правильное сказать маме, но вместо этого лишь подходит чуть ближе и обнимает без лишних слов. Крепче, лицом утыкаясь в тёплое чёрное пальто, слегка отдающее табачным дымом и чем-то ещё. Она не успевает понять в точности, потому что отстраняется так же быстро. Аманда теряет весь свой суровый настрой и смягчается мгновенно.
Кейт взгляд отводит от мамы в сторону, фокусируясь на знакомых голосах не так далеко. Оборачивается ровно в тот момент, когда на мобильный в очередной раз приходит уведомление. Только телефон теперь вибрирует в кармане вязаного джемпера под бежевым пальто. Девушка вспоминает, что пиджак она так и не вернула.Порыв ноябрьского ветра стихает ровно в тот момент, когда Микеланджело, проходящий мимо вместе с Донателло, подмигивает ей задорно. Леонардо, идущий за ними, останавливается на мгновение, и Кейт замечает, что с братьями нет только Рафаэля.
Ветер раскачивает верхушки деревьев, находящихся на просторной территории академии. Вокруг становится ещё меньше учеников, благородная форма почти перестаёт мелькать перед глазами.Чёрт, Рафаэль.
Вновь становится холодно. Девушка сильнее укутывается в клетчатый шарф, в ладони сжимая ремень своей сумки и жмурясь сильнее, как будто происходящее вокруг — глупый сон.
Но какое же у него всё-таки имя.
Ра-фа-эль.
Словно бы в самом первом слоге рычит чёрный пёс, а потом слышится громкий выстрел.
Кейт вздрагивает, когда Леонардо оказывается точно перед ней и даже здоровается, на что она совершенно не успевает среагировать нормально. Просто отчего-то продолжает смотреть на него так, будто он попросту мраморная статуя, не имеющая никаких эмоций и равнодушная ко всему происходящему вокруг. Даже к ветру и редким-редким капелькам дождя. Или же — Кейт взгляд поднимает к серому небу — это первые снежинки, и то, что Лео так рядом появляется, — уже не случайность, а закономерность.
— С тобой всё в порядке? — брюнет подходит ещё ближе к ней, расстояние становится меньше полуметра. Девушка отчего-то ловит себя на мысли, что если вот сейчас протянуть руку к нему, то можно коснуться вязаной ткани, ворота белой рубашки, провести пальцами по галстуку, по идеально ровным скулам и чёрной чёлке, всё так же малость небрежно спадающей на правую часть лба.
— Да, Лео, извини, просто, — Кейт от столько волнительного потока слов неожиданно для самой себя дотрагивается до рукава его джемпера. Ткань на подушечках пальцев кажется мягкой. Девушка внезапно понимает, что впервые видит его не в школьном пиджаке, а потом вновь вспоминает, что вещь не отдала, и смущённо отворачивается. — Просто ты напугал.
— Ну, ты ещё чаще уходи в себя, — констатирует Леонардо, но свою руку, к её же удивлению, не отдёргивает. Более того, стоит всё так же близко и даже слегка улыбается. То есть, Кейт замечает, что это даже близко не улыбка. Просто прохладная, небрежно брошенная ухмылка, и взгляд, ничего не выражающий. Только глаза обыденно синие и ясные, даже если в них не попадает солнце и погода достаточно мрачная сейчас. — Ты опаздываешь, в курсе?
— А ты нет? Исключили?
Леонардо на мгновение прикрывает глаза, и Кейт закусывает нижнюю губу, внутри чувствуя капельку не пойми откуда взявшейся вины. Конечно, может быть, дело не в очень хорошем настроении, лёгком недосыпе, но то, как Лео взгляд отвёл в сторону секундой ранее, заставляет девушку мелкий шаг к нему сделать. Разве что, растерянным он совершено не выглядит, но Кейт прямо чувствует, как изнутри вина-совесть-сожаление о любом своём слове начинаю грызть органы нещадно. Леонардо в этот момент смотрит как будто бы сквозь, и в этот раз она понимает, даже ловит себя на очень странной мысли, что его так просто не расстроишь, не введёшь в заблуждение. Как будто бы Лео без разницы, даже если приходится играть пару у многих на виду.
— Значит, Леонардо, — ровным голосом произносит Аманда и внимательно смотрит на парня, даже не стараясь замечать встревоженный взгляд дочери. Просто Кейт видит в глазах матери то едва различимое изумление, смешанное с подлинным подозрением.Кажется, солнце пытается яркими лучами разогнать тяжёлые облака, но получается плохо.
— А Вы — Аманда Остин, — Кейт отвлекается на брюнета. Он приветливо кивает её маме, даже улыбается, но нешироко. — Мы учимся в параллельных классах.Аманда прищуривается, взгляд от Лео переводит к дочери и всё-таки выдыхает, уже менее беспокойно. Для простого семнадцатилетнего мальчишки у Леонардо слишком глубокий взгляд и правильные знания того, как вести себя с теми, кто намного старше.
— Конечно, мы уже виделись не при самых приятных обстоятельствах, но, надеюсь, такого впредь не повторится, — женщина ладони прячет в карманах своего пальто и вновь смотрит на парня, точно в глаза. И, в отличие от Кейт, взгляд ей не кажется тяжёлым. Больше — неприятным. Аманда в этот момент мельком замечает, как именно дочь смотрит на Лео и, кажется, понимает всё в одну секунду. — Иначе красивые глазки больше не помогут.
Кейт за плечом парня ладонь прижимает к подбородку, едва ли не трясясь от волнения или холода.
— Поживём — увидим, — Леонардо кивает, когда заводится двигатель автомобиля. — Хорошего дня.
Чёрный джип медленно выезжает с территории школы, когда Кейт почти полностью успевает закутаться в тёплый шарф. Ветер треплет длинные волосы, заставляя вздрагивать поминутно, но всё меркнет, как только Лео подходит к ней и медленным движением руки проводит по волнистой пряди. Девушка взгляд поднимает на него сразу же, а сердце внутри удар пропускает, становится по-странному неприятно и даже больно чуть-чуть.
— Неужели волнуешься? — Леонардо бровь изумлённо изгибает и смотрит на Кейт так, будто она сказала что-то очень глупое. — Ничего ведь не произошло.
Но вместо того, чтобы хоть что-то ответить, девушка ладонью чуть приспускает шарф и улыбается ему, мысленно подавляя такое глупое желание провести по его волосам или просто дотронуться до него. Через какую-то жалкую долю секунды столь опрометчивое желание отходит на второй план, но никак не забывается. Надоедливо продолжает плескаться в глубинах сознания, когда Кейт понимает, что по-настоящему коснуться вряд ли вообще получится, а чистую улыбку получить — и подавно.
Поэтому она лишь плечами пожимает, вспоминая при этом, что должна вернуть пиджак.
— И я очень надеюсь, что не произойдёт, — негромко произносит Кейт, ловя новый порыв ноябрьского ветра. И всё-таки видит, что не снежинки, а редкие капли дождя падают с неба. Ощущение, будто царапают нежную кожу.
Леонардо убирает чёлку назад, ладонью проводит по лбу и задумчивым взглядом смотрит на свои часы, а потом — на девушку, отчего сразу же появляется это мерзкое чувство неуютности. Словно бы в глазах синих тонешь и тонешь без права на спасение.
В этот момент Кейт лишь позволяет себе покачать головой и следом за парнем разворачивается в сторону главного корпуса, прекрасно понимая, что на первое занятие они опоздали уже минут на двадцать точно.
...— Эй.Перед Рафаэлем — боксёрская груша с подвешенной на неё фотографией комиссара полиции. Сегодня ему влепили штраф. Мотоцикл, уроды, забрали на штрафстоянку, и с самого утра Раф мысленно самыми нелестными выражениями отзывался о железной Аманде Остин.
— Эй! — Рафаэль даже не дёргается, когда Стефани, чуть ли с ноги не выбившая дверь тренажерного зала школы, хлопает перед его лицом. — Вот это объясни!
— И тебе привет, рыженькая.
Раф не останавливается, чувствуя горячащую, огненную ауру Стеф, получившей выговор от тренера, директора и пару подозрительных взглядов Леонардо, потому что он всё видит. Серьёзно, Лео всё прекрасно понимает. Команда из Стефани и Рафаэля просто ужасная — без царя в голове, что он, что она. Стефани отдалённо думает о том, что Леонардо и сам порой может удивлять. В конце концов, они уже втроём оказывались в полицейских участках, и втроём получали суровые взгляды Аманды Остин.
Стеф видит её портрет, заботливо прикреплённый Рафаэлем на тренажёр, и мысленно соглашается. Кейт такая тихая, такая милая и ни капли не жёсткая в отличии от её мамы. Признаться, Стефани бы никогда не подумала, что они родственники.
На футбольном поле за большими окнами носятся громкие спортсмены под громкие свистки мужичка в чёрной форме. Раф выдыхает сквозь плотно стиснутые зубы, когда слышит их крики, смех, разговоры и, когда вновь смотрит на Стефани, решает вновь вернуться к своему занятию — вымещению злости на комиссаре полиции.— Пять избитых футболистов твоих рук дело?
Её твёрдый голос мурашками едва-едва ощутимыми спускается по шее, заставляя шатена чуть ли не рыкнуть. Она руки скрещивает на груди, и Рафаэль даже так, не смотря в её сторону, видит эту уверенную позу.
— Так можно сказать только с большущими кавычками.Своё недовольство он засовывает подальше, вновь являя миру хамство и дерзость. Стефани перед ним в форме из школы — чёрная юбка чуть выше колена, туфли на невысоком каблуке, и медные волосы, ложащиеся на тёмную ткань пиджака. Откуда в этой девчонке вообще столько самоуверенности?
— У ребят пара пурпурных татуировок, а мне этот цвет не очень-то нравится, — Рафаэль бьёт по груше сильнее. — Не с теми ты пацифистку из себя строишь.
Выражение её лица меняется по-смешному быстро. Вместо сильного возмущения появляется странное изумление, которое в янтарных глазах чуть ли не волнами плещется.
— Мне не надо никого из себя строить, — она пожимает плечами, но взгляд её серьёзности не теряет. — Но тебе бы лучше быть поспокойнее. Хотя бы в школе.
Боксёрская груша получает очередной удар, и после него Рафаэль мгновенно останавливается.
— Вы только посмотрите. Стефани Браун, главная любительница физической расправы, просит меня быть спокойнее, — произносит он, делая шаг в её сторону, тем самым очень сокращая расстояние. Стеф закатывает глаза, когда Раф чуть наклоняется. — Чего мне ещё ожидать сегодня?
На его вопрос она лишь прищуриваются и следом отходит, отвлекаясь на гудящий мобильный в сумке. Стеф даже позволяет себе негромко выругаться, когда царапается ладонью о замок, но на входящий вызов отметить не успевает. Рафаэль же на мгновение даёт волю мыслям, смотря на девушку, роющуюся в сумке, и на губах очень медленно появляется слабая ухмылка.
— Неужели тебя столкновения с полицией пугают?
Стефани приостанавливается. Рафаэль понял её, и это ей не понравилось. У него неплохо получается видеть в людях то, что напоминает ему его самого себя — вспыльчивость, самоуверенность, желание делать всё по-своему, а потом следующие за этим непредвиденные последствия. Такой Кейси Джонс.
Теперь, кажется, такая и Стефани Браун.
Вопреки ожиданиям она жаже решает улыбнуться и к Рафу подходит ближе. Взгляд проходится по широким плечам, по шее и находит его глаза, отчего парень лишь на мгновение замирает.
— Знаешь что, — выдаёт Стеф, в голове прокручивая все те события, которые всегда следовали после их встреч. — Нам следует держаться друг от друга подальше.
Иначе мы натворим дел с тобой, парень.
Рафаэль выдыхает, когда Стефани в последний раз кидает на него мрачный взгляд и, гордо развернувшись, направляется к выходу из тренажёрного зала. Стук её каблуков ещё долго отдаётся в его голове. Вплоть до того, как она на секунду приостанавливается у двери.
А Рафаэль не удерживается:— Ну и где здесь тогда веселье?
Стеф думает о том, что с Брюсом он намного лучше.