#10 (1/2)
людям не нравится запах табачного дыма, он переходит с четырнадцати сигарет в день на двадцать. Эмили, если честно, даже не помнит, как они умудрились подружиться. Просто пара обычных встреч, — в школьной столовой, в особняке Хамато Йоши, в парке — во время которых она заводила разговор первая и он отвечал спокойно и даже интересовался сам. Они как-то быстро привыкли друг к другу, и Эми поняла, что рассказы того же Микеланджело про вспыльчивого старшего братца, возможно, не такие уж и правдоподобные. Во всяком случае, Рафаэль, придерживающий ей двери каждый раз и от случая к случаю угощающий горячим кофе после уроков, внушал доверие.Эмили ожидаемо находит его в подтрибунном помещении и смотрит издалека, словно бы боясь подойти ближе, потому что выглядит Раф обычно мрачнее облаков на осеннем небе, угрюмее туч и погоды. Даже стоя в самом начале пустого коридора, у небольшой лесенки, Эми замечает — но, может, ей кажется, — плечи напряжённые, взгляд тёмных, карих глаз серьёзный и брови нахмурены. Рафаэль на долю секунды ловит настороженный и немного обеспокоенный взгляд девушки и, даже не кивнув, вновь продолжает листать что-то в мобильном и выглядеть усталым до ужаса. Признаться, Эмили даже близко понятия не имеет, почему так, но узнать сильно хочется — вопрос лишь в самом Рафаэле, который к беспокойству за себя относится не серьёзнее, чем Донателло к Микеланджело.
Эми позволяет лёгкой улыбке появиться на лице и касается ладонью лба парня. Кожа тёплая, Рафаэль немного отодвигается назад, и в его взгляде Эми не замечает решительно ничего. Ни проблеска каких-либо эмоций, но усмешку, пробежавшую по губам, ловит сразу — и ей кажется, что проиграла уж слишком быстро, словно бы Раф, вот, ждёт чужой слабости сам. И всегда ведь дожидается, по-другому просто никак.
— Эй, — Эми ободряюще улыбается ему и смотрит в сторону выхода на футбольное поле, — почему здесь сидишь, а не с командой, с друзьями?
?С друзьями?, — повторяет мысленно Рафаэль и качает головой, поднявшись с места. На нём тёмная спортивная форма академии с тускло-бордовыми вставками. На плечах футболки линии отдают лёгким блеском в освещении, и герб школы как будто сливается, мешается со стенами вокруг.
У Рафа отвратительная привычка выглядеть совершенно равнодушным, цепляя этим до невозможности. Эмили, верно, именно поэтому и попадается, так как друзьям всегда хочет помочь, и просто не может быть причины, по которой она этого не сделает.— А ты почему здесь? — Рафаэль кивает ей, наконец выходя из собственных мыслей и даже делаясь чуть более дружелюбным и миролюбивым, по факту таковым не особо являясь.
— Мне хотелось поддержать тебя перед игрой, — Эмили смотрит в карие, чуть прищуренные глаза, замечает при таком освещении едва ли не мельчайшие детали внешности парня, словно бы видит впервые. Черты лица у него более острые, чем у того же Микеланджело, взгляд у Рафаэля более тяжёлый и от этого не всегда приятно становится. Но многим хочется быть ближе, Раф цепляет несказанно — не как Микеланджело, но цепляет. Может быть, дело в небольшом шраме у нижней губы, в маленькой, едва-едва заметной царапинке на правой скуле. Может быть, Раф, так слегка улыбаясь ей, кажется всё-таки немножечко другим человеком. Спасшим хрупкую жизнь, как в прошлый раз, чудом только не разбившись на мотоцикле. Парнем, что отпускает комментарии настолько точные и правдивые, что там уже не смеяться, а плакать можно.
— Не предоставляешь, как я туда не хочу выходить, — честно признаётся Рафаэль на выдохе и ладонью проводит по каштановым волосам, кажется, даже немного виновато, но взгляда вкрадчивого не отводит ни на секунду, ловя им почти каждую эмоцию на милом личике Эмили. — Кому-то точно руку сломаю.
В серо-голубых глазах девушки, как вспышка, проносится подлинное удивление. Сменяется через мгновение серьёзностью, непониманием — Эми при всей своей чуткости редко могла уследить на настроением Рафаэля. Дело, конечно, не в том, что сначала полная холодность, а потом ор и крики — Раф, верно, себя слишком любит, чтобы попросту слетать с катушек и крушить всё направо и налево. Более того, семья у него умная — там просто банально нет отбитых на голову придурков и идиотов. Всё остальное — просто особенности характера.И Эмили под натиском собственной эмоциональности сдаётся, продолжая всё так же слегка удивлённо глядеть на парня, хлопая большими глазами. Ладонь сама тянется к нему, хочется по-дружески потрепать по коротким, жестковатым волосам, коснуться кожи и словно бы подарить ту самую горсточку тепла, чтобы не хмурился и переставал улыбаться так нагловато. Ведь чуть что, и на лице рисуется дерзковатая, надменная ухмылка — Эми трудновато общаться с Рафаэлем, люди они разные.
— Можно тебя обнять??Нельзя?, — сразу же подумал Раф, подавляя желание покачать головой, но всё-таки негромко, спокойно даже повторил вслух:— Нельзя, — не до конца веря в то, что Эми правда совершенно искренне хочет обнять его.Она считает, что для этого и нужны друзья, даже если взгляд Рафа меняется быстро — с вкрадчивого и чего-то выжидающего на слегка удивлённый, всё же подёрнутый едва заметной пеленой отчуждения. Ей, может быть, кажется, что он мелкий шаг назад делает, но от этого руки к нему тянутся решительнее.
Эмили ведь можно было всё — то, чего нельзя, она никогда бы не сделала. Например, не попросила бы рассказать обо всём сразу.Девушка с улыбкой касается цифры тринадцать на форменной футболке, сжимает ткань несильно. Рафаэль ощущает, как тонкие пальчики, бегло проводят по ровной линии позвоночника, останавливается чуть ниже лопаток и греют. Эмили чувствует, как парень выдыхает тяжело, но смиренно и всё-таки обнимает её в ответ. Совсем не крепко, осторожно по хрупким плечам ладонями проводит и смыкает у неё за спиной, касаясь подбородком светлых волос на затылке. Эми спорить готова, что он ужасно хочет хмуриться, но не может сейчас.
— Ладно, всё, — голос парня в тишине, разрываемой если что звуками за пределами помещения, кажется ей молоточком, чуть постукивающим по ушам. — Чтобы продолжить, тебе придётся заплатить десять долларов.
И только сквозь красивую, доброжелательную маску так редко проглядывает вот это, жизнью, обстоятельствами, семьёй заботливо выжженное?— злое, едкое, изнутри словно чёрная дыра его пожирающее, ко всему равнодушное до бесконечности?— что Эмили, отпустив парня, долго молчит. Разглядывает.
Интересно, это от брата к брату переходит вместе с пёстрыми воспоминаниями? Отчего-то в глаза Микеланджело в другой раз ей хочется заглянуть повнимательнее.
... Осенними ночами в Нью-Йорке холоднее, чем на Северном полюсе. По крайней мере, так кажется Рафаэлю.
Осенними ночами Брюса приходится отпускать далеко вперёд, прекрасно зная, что никуда он не убежит. По парку, петляя между кустами и стволами деревьев, доберман бегать будет долго, изредка пропадая из поля зрения, Рафа даже близко не заставляя беспокоиться за себя, — всегда ведь вернётся, будто самый настоящий бумеранг.Рафаэль же ощущает некое подобие ностальгии, глядя на обилие ярких красок в темноте, на проезжающие по дороге автомобили, бесконечные витрины магазинов справа, тёплые пальто и шляпы, взгляды людей и потрясающий вид ночного мегаполиса.
Перед его глазами — целая жизнь.И по бокам, в самых укромных уголках этой жизни, в бесконечном количестве мрачных теней Нью-Йорка, существуют заброшенные улочки и тёмные кварталы, где живут такие же люди, как и он сам — или когда-то был, по крайней мере.
Там ребята, — мальчики и девочки — ворующие постоянно и просто не знающие самой фразы ?жить спокойно?. Ребята, очень рано повзрослевшие и познающие эту самую жизнь слишком уж быстро, резко натыкаясь на её тёмные стороны и глубокие ямы, справляясь с ними и разом снимая с себя розовые очки.
Раф, может быть, и сам был таким. Только он вспоминать даже не хочет, когда именно — число, месяц, год — по утрам начал видеть перед собой высокие потолки особняка, позолоченные перила, хрустальную люстру в зале, просторный балкон и нежные, мягкие шторы. А ещё вежливое, спокойное ?сэр? из уст Уолтера, конечно же.
Светофор на другой стороне улицы подмигнул зелёным цветом. Раф машинально проследил за тем, как сменяются огоньки: сначала вспыхнул зелёный, за ним красный, жёлтый — и по новому кругу.Брюс ждал спокойно и послушно сидел рядом, почти тёплой шёрсткой касаясь ноги парня.Рафаэль нахмурился вновь и едва ли не выругался, пытаясь против ветра зажечь сигарету. Слабенький огонёк вновь растворяется в уличном свете.
Катитесь к чертям, уроки здоровья от Хамато Йоши.
Парень вздохнул и вновь щёлкнул зажигалкой. По-хорошему, стоило на худой конец спички прихватить, но ему упорно казалось: либо Уолтер на пути встретится, либо выскользнет навстречу добрый и понимающий Хамато Йоши.Значит, сразу из особняка — на улицу. Удовольствие, конечно, такое себе — Рафаэль всё ещё чувствовал в мышцах лёгкую боль после тяжёлой игры, сухой песок после бега по полю и металлический привкус воды в школьной душевой.Привычные мысли отогнали обычные действия. Раф щёлкнул колёсиком, сигарету сжимая губами, поднёс ближе, затянулся слегка, — и всё остальное как будто теряло значение. Рафаэль даже не сразу понял, как задел кого-то плечом. Разве что в действие раннее натренированные рефлексы пошли — парень мгновенно обернулся и ухватил девчонку за локоть, чтобы не упала, при этом прекрасно услышав брошенное до этого в спину не самое страшное оскорбление. Она, напоследок мрачно глянув на него, так же быстро растворилась в толпе вечно торопящихся людей.
Рафаэль моргнул, мгновенно абстрагировавшись от произошедшего, и спрятал ладони в карманы толстовки. Неприятное столкновение тут же исчезло в закоулках памяти.