#9 (2/2)
Извиняться не будет.Что-то волшебное ударяет ей в голову, когда она невольно сталкивается взглядом с глазами Леонардо, а потом смотрит поверх его головы, не отпуская его руку. Она замечает чуть выступающие вены, дорожкой бегущие к кисти, касается их узора пальцами осторожно и ведёт дальше. Только, вот, Леонардо руку из её цепких пальчиков выдёргивает быстро и улыбается снисходительно, поправляя рукав толстовки.... Кейси прокрутил рукоять, на которой маленькие фигурки футболистов в тусклом освещении по-прежнему блестели белой формой и заговорщицки подмигивали ему, словно бы он находится в милом мультике, а не в одном из баров Нью-Йорка, где так часто зависает Рафаэль и сидит слишком странный бармен. Джонс выдохнул спокойно, взглядом обвёл стойку, на которой уже минуты три стоял стакан виски, а потом в мыслях где-то четвёртый-пятый раз промелькнуло это ?Привет, Кейси?. И, честно, даже на ?привет? не похоже — не то, что ?Кейси?.Ну ты и жук, Лео, думает Джонс, вспоминая вопрос ещё более каверзный и просьбу вместе с этим неприятную, хоть и, признаться, самую-самую обычную — расскажи, как там Пурпурные Драконы поживают?. Вместе с этим вспоминай, как они сожгли твой дом и всё-всё-всё, что ты любил. Почувствуй слёзы на щеках и бейсбольную биту в руках, Кейси, ну, это же несложно, правда?
Не то чтобы Леонардо всё это так сказал. Более того, он ведь даже не подразумевал, не зная всей истории. Её знали, пожалуй, только Эйприл и Рафаэль — причём Раф-то узнал всё чисто случайно, по непредвиденным обстоятельствам. В противном случае, Кейси бы повременил с рассказом, даже если Рафаэля очень хорошим другом и считал. Примиряло лишь то, что у них всех свои скелеты в шкафу — так дышалось куда легче.
Но не сегодня.
Сегодня над головой разбитая неоновая вывеска переливалась неяркими огоньками на запястьях и тенью отдавались на стенах зданий. И в глазах Леонардо, который наблюдал за выпускающим пар парнем так спокойно, что хотелось его схватить и башкой в мусорку воткнуть — у Кейси, даже по мнению Рафаэля, проблемы с самоконтролем были, так что удивляться здесь особо нечему.
Лео потёр ладонью чуть покрасневшие костяшки на кулаке и выдохнул, чувствуя, как на шею попадают мелкие капельки дождя. Кейси парня лицом к полуразбитой машине приставил, едва ли треснувшим стеклом не царапая и больно скручивая тому запястья. Леонардо скрестил руки на груди — не впервой за подобным наблюдать, не такая уж и проблема.
— Чувак, хватит, — парень бурчал почти нечленораздельно, Лео даже прислушался от нечего делать. Тот кровью плевался, даже в темноте видно было, — хватит...Кейси сильнее скрутил тому руку, и наружу вырвался почти истошный вопль. Леонардо напрягся на секунду, чёлка на прохладном ветру неприятно щекотала лоб, и второй парень, спиной упираясь в стену, издавал совершенно непонятные звуки, но не умирал, нет. Живее не бывает, просто нос разбит и сотрясение, вероятно. Лео отвернулся от него с кислой улыбкой и вновь глянул на собственные руки — костяшки на кулаке начинали неприятно саднить. Хотелось опустить ладонь в ледяную воду и оставить там на час, может, на два, а потом упасть в кровать и лежать до последнего, глядя в потолок, на котором блестела красивая люстра.
— Это мы только начали, — рявкнул Кейси.
— Мы? — Леонардо изогнул левую бровь в лёгком удивлении. — Я ничего не делаю. Ерунда какая-то.
— Ты мои методы оспаривать решил?
— Нет, — брюнет покачал головой. — Я просто хочу сказать, что они глупые.
Кейси ожидаемо не отреагировал, усмехнулся чему-то и показался Леонардо даже каким-то спокойным — по своим меркам, конечно же. Ведь обычной клюшки хоккейной нет, маска лежит на самой верхней полке шкафа, — чтобы Эйприл не нашла, не иначе, — а здесь просто лёгкий всплеск эмоций. Всплеск лёгкий настолько, что через десять минут, сразу после того, как второй парень приходит в себя, а первый, кое-как стараясь дышать, встаёт, упираясь в капот старого ржавого автомобиля, вновь сплёвывает кровь на серый асфальт. Леонардо на стене здания бара, где неоновая вывеска рисует странные узоры своим светом, замечает прыгающие красно-синие огоньки.
И выдыхает всё так же спокойно.
Даже если Кейси прямо на глазах полицейских исчезает в ближайшем переулке, а парни, так и не устояв на ногах, дружно валятся в грязные лужи прямо под ноги подростка на глазах у полицейских и клятвенно уверяют, что ничего-ничего не сделали.А Леонардо про себя просто так считает, сколько раз за семнадцать лет на него наводили дуло пистолета....— Почему ты здесь?
Леонардо скашивает взгляд в сторону и крепче сцепляет ладони в замок. В сумрачном грязном воздухе танцуют пылинки, скамейка кажется жёсткой и холодной, тусклый свет из-за решётки обрамляет лицо мужчины слева. В тёмно-фиолетовых наколках с простыми доверчивыми глазами отморозок обычный обманчиво походит на добропорядочного гражданина.
— Случайность, — отвечает Лео и даже позволяет себе усмехнуться, затылком касаясь холодной поверхности стены местного полицейского участка. Вообще административный проступок, он ударил человека. Но, фактически, мог и не сидеть здесь, а взять пример с Кейси и убежать. Брюнет прикрыл глаза, сжав челюсть, отчего на скулах желваки проступили. — Ты?— Колёса с тачки полицейской снял, — и гордо ему, Леонардо, улыбается, словно бы тот, с внешностью пай-мальчика из частной школы, тоже в этом хорошо разбирается.
Рафаэль за столкновение со служебной машиной тоже в такой камере сидел, и, чёрт, Лео понятия не имеет, почему их так на неприятности тянет, ведь, по идее, ничего даже серьёзного не произошло. Брюнету на секунду захотелось затылком к стене сильнее приложиться, чтобы вырубиться и оказаться уже дома. Может быть, проснуться поскорее, чтобы вокруг ничего не было. И на тумбочке чашка горячего шоколада, на стенах, как обычно, картины, а вдалеке рыцарские доспехи, у которых, почти в углу, висят две скрещенные катаны.Но вместо этого по коридорам разносятся размеренные шаги, двери решёток пронзительно скрипят, словно бы по помещению гуляет сквозняк, в отдалении даже крики услышать можно, ругательства громкие. В воздухе всё так же витает пыль, стены обшарпанные, и холодно немного, но Леонардо лишь каким-то пустым взглядом упирается в толстые прутья и прикрывает глаза, чувствуя переменными волнами накатывающую усталость.
— Этот?
Слышится шарканье о пол. Потом — негромкий кашель почти рядом.Лео раскрывает глаза мгновенно и хмурится машинально — с другой стороны решётки на него внимательно, удивлённо смотрит Кейт. Аманда Остин, комиссар полиции Нью-Йорка, видимо, лично решившая проверить один из центральных участков, кивает дочери, указывает в сторону парня, кладёт руку дочери на плечо и передаёт что-то точно в маленькую ладошку. Лео замечает: от тусклого освещения практически не разглядеть глаз, но Аманда явно очень неодобрительно смотрит на него; её волосы осторожно заправлены за ворот пальто, руки убраны в его карманы, а крайне усталый вид подчёркивают синяки под веками. Кейт кивает матери благодарно и бегло обнимает, отчего та мягко улыбается, но хмурости своей не теряет — родная дочь двадцать минут умоляла выпустить какого-то несовершеннолетнего преступника.
Но когда комиссар пропадает из поля зрения, Лео скрещивает руки на груди, ловя на себе взгляд девушки сквозь прутья решётки камеры. Кейт неуверенно подходит ближе, ладони пряча в глубоких карманах пальто и закусывая от неловкости нижнюю губу.— Мама говорила, что нарушителей в этом году ужасно много, но...Леонардо отводит взгляд флегматично. Девушка ловит каждое его движение.— Лучше просто выпусти меня.
Прозвучало немного грубо.
Поэтому Кейт, грустно пожав плечами, на пальце крутит ключики от решётки, мгновенно заставляя Лео подняться с места. И оборачивается, глядя на мужчину в служебной форме, тут же привлекая его внимание.
— Товарищ офицер, это тот самый парень в хоккейной маске, что всех ночами избивает, — она кивает в сторону хмурого Лео, который даже как-то по-странному замирает. — Застрелите его сейчас, пожалуйста.
Во взгляде парня Кейт замечает лишь небольшую порцию эмоций, когда тот подходит ближе к прутьям решётки и выдыхает обречённо. Стоя намного ближе теперь, он кажется ей потрёпанным немного, не совсем похожим на себя обычного — гордого, самоуверенного и слегка насмешливого. Сейчас Лео больше выглядит усталым и отчуждённым. Кейт отчего-то по-глупому хочется коснуться его руки через прутья решётки, но она одёргивает себя, вновь взглядом сталкиваясь с его глазами.— Кейт, — на выдохе произносит Лео, его голос кажется более низким, чем обычно, на губах появляется едва уловимая улыбка. И интонация, как будто, вот, ещё чуть-чуть и извинится. — Такое случается.
Случается.
Кейт не слышит даже намёка на извинение.
Ей безумно хочется, чтобы он произнёс вслух, сказал громче — без любых помех. Но ещё секунд пять она просто стоит, переваривая сказанные только что слова; думает, а стоит ли вообще, пусть до утра посидит, подумает серьёзно. Но, в итоге, Кейт лишь отводит взгляд, чувствуя, как сердце начинает биться сильнее, и ключ осторожно подносит к замочной скважине.— Я рада, что тебе всё-таки неловко, — мягко произносит она, отчего-то вспоминая сегодняшний урок физкультуры, и так хочется покраснеть то ли от злости, то ли от банального смущения, что Кейт едва ли не роняет ключи на пол.— Я тоже рад, что ты здесь, — говорит Лео, следя за тем, как её тонкие пальчики в последний раз поворачивают ключ. Девушка слышит щелчок замка.
— Я тронута твоей откровенностью.И улыбается ему, поправляя ворот светло-голубой блузки, попутно следя за игрой тусклого света и тени в ледяных синеватых глазах.