Арка 1. Глава 4 (2/2)
Арсений отрицательно помотал головой:— Исключено. Не соблюдён ритуал, а без него всему этому – грош цена. Как минимум нужны атрибуты того Бога, которому предназначается жертва, алтарь и кинжал из чистого серебра. В идеале ещё и защитный магический круг, чтобы жертвенная энергия потом не рассеялась по окрестностям. Но для любого ритуала требуется магия, которая просто не может не оставить после себя след. А следов, как мы видим, нет, — Арсений кашлянул, прочищая пересохшее горло. — К тому же, смерти скорее напоминают самоубийства, нежели результат чьих-то насильственных действий. Поэтому я предлагаю остановиться на следующей версии: цепочка летальных исходов связана чем-то сверхъестественным, находящимся в этом районе. Осталось только понять, с чем именно.Антон нахмурился, покусывая нижнюю губу:
— То есть ты хочешь сказать, что все погибшие так или иначе имели отношение к конкретному месту или даже предмету из этой части города?— Бинго.— Тогда мы тут скопытимся искать причину: потенциальных точек-то дофига, — Антон пробежался глазами по карте, перечисляя: — Торговый центр, кинотеатры, куча кафешек и ресторанов – список можно продолжать бесконечно. Нам где искать? Месяца не хватит, чтобы всё обойти, а ведь те ребята могли по любым маршрутам ходить.
— Повтори-ка, — попросил Арсений, чувствуя, что ответ где-то очень-очень близко. Он уже крутился на языке, но никак не мог обрести словесную форму, постоянно ускользая.— Заебёмся мы, говорю, — вздохнул Антон.
— Не-не, чуть раньше этого.Шастун покосился на Бога Войны, как на последнего придурка, но оставил едкие комментарии при себе. Он не поленился повторить свою реплику с самого начала и выжидающе уставился на Арсения, следя за его реакцией – тот целиком окунулся в мыслительный процесс. Приложил палец к губам, опустил подбородок и свёл брови на переносице, активно думая. А потом на лице Арсения отразилось внезапное озарение, и Антон мог поклясться, что увидел ту самую лампочку, которую рисуют во всех комиксах и мультфильмах.
— Я. Всё. Понял, — гордо отчеканил Бог Войны.
— И что ты понял? — осторожно спросил Шастун.Арсений приблизился к нему и молча указал колпачком ручки на зелёный прямоугольник вверху карты, обозначающий городской парк. Одна за одной между ним и перечёркнутыми кругами стали появляться чернильные линии, сошедшиеся на прямоугольнике и образовавшие подобие спиц колеса.— Видишь? — Бог Войны кивнул на получившуюся картинку. — Радиус действия неизвестной нам фигни ограничивается этой зоной. Ставлю на то, что ныне почившие контактировали с причиной своей смерти хотя бы раз, проходя по парку или рядом с ним.
— Я... приятно поражён твоими умственными способностями, — признался Шастун.— Антон, скажи честно: это что, комплимент? От тебя? — Арсений театрально округлил глаза. — Да быть такого не может.
— Где комплимент? — Антон шутливо покрутил головой, избегая смотреть мужчине в лицо. — Я не вижу.
— Ты только что назвал меня идеалом, — услужливо подсказал Бог Войны.— Ёбу дал? Не было такого. Я вообще по-другому сказал.
— Но это не отменяет того факта, что я хорош.
Бог Войны забрал у Антона карту, улыбкой намекая не принимать издёвки близко к сердцу, сунул листок обратно в карман и разблокировал телефон, проверяя время.
— У меня есть предположение, из-за чего могла начаться такая чертовщина, но чтобы знать наверняка, прав я или нет, придётся кое к кому наведаться, — Арсений посмотрел на усыпанное звёздами небо, вспоминая, до скольки работает цветочный магазин. — Сегодня они уже закрыты, так что попытаемся попасть к Ляйсан завтра. А сейчас пойдём домой.
***По возвращении в квартиру Антон вдруг понял, что ему до безумия интересно, как обстоят дела в мире людей. Если ещё точнее – конкретно у его одногруппников, которые должны были защитить свои дипломы и вот-вот официально стать безработными. Пока Арсений, привычно нацепив очки и клацая по клавиатуре, что-то делал, Шастун лежал неподалёку, бесцельно глядя в потолок. За проведённые недели здесь он освоился настолько, что дай ему кто-нибудь чистый лист и попроси по памяти воспроизвести все пятна на штукатурке, Антон бы справился без труда.
Настроения читать не было, желания спать – тоже, поэтому Шастун решил пойти на крайние меры. Они заключались в выклянчивании арсеньевского ноутбука под самыми разнообразными предлогами, давлении на жалость, тонкой дипломатической игре и филигранной манипуляции.Иногда Антон не гнушался ныть и всячески выводить Бога Войны из себя, чтобы в итоге тот сдался и ушёл на кухню, вручив орудию злополучную технику. Шастун бы не унижался, но потребность в Интернете и бесполезном пролистывании новостных лент была гораздо сильнее чувства стыда.
Поочерёдно вбивая в строку поиска нужные никнеймы, Антон стал кликать по страницам друзей и раз за разом натыкался на мрачные тексты и картинки, посвящённые своей смерти. Оно и логично: людям свойственно горевать над ушедшими из жизни товарищами, но когда ты перерождаешься в другом мире и смотришь на всё это в режиме онлайн, то невольно становится не по себе. Воспоминания о прошлой жизни в любом случае остаются, расплываются со временем, превращаясь в блёклые отголоски, но по-прежнему гложут изнутри перед сном, заставляя беспокойно вертеться с боку на бок. Поэтому, чтобы ослабить искушение вновь повидаться с теми, кого больше видеть нельзя, новоиспечённым орудиям и запрещают иметь гаджеты. Раньше такой проблемы не было, а теперь, когда связь стала общедоступной, на Богов легла дополнительная ответственность и головная боль.
Арсений, вернувшийся в гостиную с кружкой дымящегося кофе, застал Антона за пролистыванием фотографий какой-то девушки. Довольно симпатичной, с пухлыми губами и высветленным каре, собранным на макушке в небрежный пучок, но Бога Войны её внешность интересовала мало. Вот кто она и кем Шастуну приходится – другое дело.
Арсений воспользовался тем, что внимание Антона было всецело приковано к монитору, и незаметно встал у орудия за спиной, следя за его действиями. Шастун просто листал кадры многочисленных фотосессий, на которых девушка была запечатлена в объёмном свитере, воздушном бальном платье или обычной толстовке, на фоне дождливого города, лазурного моря, с пышным букетом цветов или держащей довольно жмурящегося кота. А затем Антон нажал на стрелочку, и на весь экран развернулось их совместное с Ирой фото, где он, склонившись, нежно целует Кузнецову в нос, а та улыбается, светясь счастьем, и тянется ему навстречу.
Огонь внутри Арсения на мгновение потух, снова уступив острому холоду утраты, кольнувшему левое запястье ледяными иглами, но через секунду вспыхнул вновь, вырываясь наружу вопросом:
— Твоя девушка?
Шастун вздрогнул, не ожидав услышать позади себя чей-то голос, и на автомате захлопнул крышку ноутбука, оборачиваясь.
— И давно ты тут?— С тех самых пор, как перебрался в Москву: лет тридцать примерно, — Арсений поставил чашку на пол и ловко перегнулся через диванную спинку, беря компьютер.
— А где жил раньше?— В Питере. Не переводи тему, — Бог Войны ввёл пароль и промотал фотографии девушки до самого начала, мельком оглядывая каждую. — Так что вас связывало?— Ну, мы встречались, — Шастун нервно крутил кольца на пальцах, стараясь успокоиться, — но я, если честно, хотел это прекратить.
Он смущённо потёр шею, прикидывая, насколько они с Арсением в близких отношениях, чтобы обсуждать подобное. Интуитивно казалось, что мужчине, щека которого находилась в нескольких сантиметрах, можно доверять, но всё равно Антона что-то останавливало.
— Почему? — продолжил допытываться Бог Войны.
Шастун вдруг почувствовал себя на его месте. Тем, кто терпеливо отвечает на нескончаемые вопросы, удовлетворяя чужое любопытство. Антон скользнул взглядом по аристократичному профилю с плеядами родинок, длинными ресницами, мило приплюснутому носу и вздохнул, окончательно капитулируя:
— Иногда требуется время, чтобы понять, что вы совершенно разные люди. У нас именно так и вышло. Я… любил Иру когда-то. В самом начале, наверное, когда ещё ничего о ней не знал и видел только красивую картинку. Так проще влюбляться, мне кажется: в оболочку, содержание которой можешь придумать сам. Но чем идеальнее результат, тем больнее потом падать. Мне не было.
Антон взглянул на аватарку и печально усмехнулся, в сотый раз убеждаясь, что сердце в груди бьётся по-прежнему ровно.
— Я предполагал, что рано или поздно этот театр лжи и абсурда закончится, но волею судеб скрылся за кулисами раньше, чем успел отыграть свою роль. Я честно ждал подходящего момента, чтобы сказать: ?Так и так, Ир, давай расстанемся. Ты должна быть с другим, вся хуйня?, но как-то не успел. Моя нерешительность ушла со мной в могилу, и теперь я сижу здесь и рассказываю тебе о том, какой я долбоёб. Вот и всё.Антон сделал глубокий вдох, закончив говорить, и по рецепторам снова ударил горьковатый запах кофе вперемешку с одеколоном, пропитавшим каждый метр этой квартиры. Шастун не думал, что будет просыпаться, ощущая присутствие Арсения лишь по нескольким ноткам его духов. Не знал, что смоляные волосы вьются смешными барашками, если их не укладывать, и что у Бога Войны есть отдельная тумбочка для очков, поскольку чувствительные к свету глаза – та ещё проблема.
Все эти мелочи мозаикой складывались в одно большое ?Арсений?, разноцветной палитрой освещающее каждый божий день. От заката до самого рассвета.
Шастуна пугала неизвестность. Пугала стремительно растущая привязанность к странному существу, которое выглядело, как человек, но по сути им не являлось. Его сбивала с толку непонятная магическая херабора и необходимость разбираться в куче сложных вещей, плотно вошедших в новую жизнь. Но почему-то от мягкого смеха с едва заметной хрипотцой и лучистой улыбки на душе становилось гораздо спокойнее.
— А у тебя, — Шастун поразился своей смелости, решив озвучить вопрос до конца, — был кто-нибудь?— У меня есть кто-нибудь, — Арсений заглянул в чужие глаза, видя, как плещется в них шторм эмоций. — Это важнее.Антон сглотнул, прогоняя первую пришедшую в голову мысль.
Нет, он давно признался себе, что играетза обе команды и ничего против однополых отношений не имеет, но дальше поцелуев у него с парнями не заходило. Так уж сложилось, что встречался и спал Антон только с девушками, хотя перспектива чисто мужских отношений казалась ему вполне нормальной и даже естественной в какой-то степени – только кандидатур подходящих не было. Не то чтобы он прям ждал, надеялся и верил, как влюблённая нищенка своего принца – отнюдь. Просто не отрицал очевидное, и всё тут.
Придя к выводу, что недостаточно чётко сформулировал свой вопрос, Шастун объяснил:
— Я не имел в виду сожителя или кого-то такого, когда говорил ?был?. Я спрашивал про любовные отношения. Почему ты один?
— Антон, это… — Арсений как-то заметно стушевался, сразу отводя взгляд, и плечи его напряглись, — это слишком личное, окей? Пока, во всяком случае. К тому же история моей жизни тянет не на пять минут, а как минимум на час, и…Перед лицом Арсения возникла раскрытая ладонь:— Понятно. Не хочешь говорить – не говори, я как-нибудь переживу. Пока, во всяком случае, — передразнил Антон.
— Спасибо, — Бог Войны наградил Шастуна благодарной улыбкой и стал постепенно расслабляться, возвращаясь в прежнее, беспечное состояние. — Знаешь, если для тебя это принципиально важно (типа, закрыть гештальт и всё такое), то можем навестить твою подругу. Не прямо сейчас, конечно, но в перспективе. Побеседуешь с ней чисто ради галочки и разойдёмся – всё равно она об этой встрече не вспомнит. Как тебе идея?— Прикольно, но разве мне можно навещать тех, для кого я официально мёртв?
Арсений выключил ноутбук, отбросив его подальше на диван, и нагнулся за уже остывшим кофе, параллельно объясняя:
— Формально нет, но мы сделаем малю-ю-сенькое исключение, о котором никто не узнает. Я буду контролировать ситуацию, так что проблем быть не должно, — он распрямился, вновь вырастая за диваном в полный рост, и сделал глоток, смачивая горло. — Твоя любовная драма тронула меня настолько, что я просто не могу быть к ней равнодушным. Есть же среди людей такое поверье, что душа не может уйти, если у неё остались незавершённые дела? Думаю, дать тебе возможность завершить хотя бы одно из них – не худшее из моих решений.
— Это так благородно с твоей стороны, — Шастун разглядывал красную нить на чужом запястье, пытаясь понять, зачем она Арсению, но так ни к чему конкретному и не пришёл. — У меня есть ещё какие-нибудь привилегии, о которых нужно знать?
— Конечно, — кивнул Бог Войны, и уголки его губ дёрнулись, поднимаясь в озорной улыбке: — Если надоест спать в гостиной, моя кровать с радостью тебя примет: там хватит места на двоих.
— Я, э-э… — Антон глупо заморгал, чувствуя, как по щекам медленно ползёт румянец, — откажусь, пожалуй. Посплю с монстрами на диване.— Тогда сладких вам снов, — в шутку пожелал Арсений. — Тебе и им.
— Передам.
Антон дождался, когда звуки чужих шагов стихнут в коридоре, сменяясь скрипом закрываемой двери, и потёр лицо, прогоняя смущение. Понятно же, что Арсений эту чушь несёт не всерьёз, но Шастун каждый раз ведётся и ничего со своей реакцией поделать не может. К сожалению.
?Ёбаный цирк?, — Антон удручённо вздохнул и потянулся, разминаясь перед тем, как начать раскладывать многострадальный диван.
Если этот странный мир – цирк, то его угораздило связаться с главным клоуном.
________________________________________________________________Шутка про глицин: сосуды головного мозга имеют специальную защиту — гематоэнцефалический барьер (ГЭБ). Он не даёт проникнуть в мозг микробам, токсинам, чужеродным белкам и даже многим лекарствам. Этот барьер существует между сосудом и клеткой мозга. Глицин (если принимать одну таблетку, а не закидываться всей пачкой) на пути к мозгу тормозится ГЭБ, проходя туда в крайне малых количествах, чтобы сделать из вас нобелевского лауреата.