Глава 85 Сгорая (1/2)
Языки пламени вырывались прямо из под земли, горел также и замок...
Но если бы какой-то безумец решил неосмотрительно подойти ближе к освещаемому ночь зловещими отблесками пожарищу, то он не ощутил бы жара от огня - только мертвый хлад. Ведь бушующее с яростной силой пламя обычным не назвать. Порождение совсем иного плана бытия, абсолютно чуждое этому живому, дышащему миру.
Этот смертоносный, воистину очистительный огонь не потушить водой или же заклятием. Он создан, чтобы пожрать немертвую до конца плоть. И потухнет только тогда, когда дело будет завершено.
Все-таки носферату просчитался в своей самоуверенности, как мальчишка.
Он решил, что сможет держать на привязи принявшего свою суть некроса. Но дети Серой Госпожи не признают над собой чужой власти. Тем более, власти того, кто сам много веков мертв и живет, как паразит - за счет крови.Такой исход был предсказуем... И удобен.
Все же им не придется подчищать за самоуверенным временным союзником, который сейчас познавал леденящую ярость некроса. А ведь кровосос был так близко к своей цели. Столько веков ожидания и такой бесславный конец. Все-таки, несмотря на дарованную вечность, носферату остался примитивным в своей сути.
На его плечо опустилась прекрасная белоснежная впитавшая в себя матовый жемчужный блеск лунных лучей ладонь. Напоминая, что гибель Гнезда паразитов, конечно, занятное зрелище, но им лучше не задерживаться слишком долго.
Древний камень трескался и крошился, словно был сделан из песка. А не добыт из нутра матери-земли. Но этот жар был так всесокрушающ, что даже стены, столетие за столетием выдерживающие все капризы погоды - бури, дожди, ветра, не могли устоять. Перекрытия на верхних этажах уже рухнули под напором огня, погребая под собой тех, кто надеялся выбраться из огненной ловушки кратчайшим путем.В языках пламени метались от безумной, неимоверной боли горящие фигуры. Огонь окутал их полностью, но они еще не умирали... Их собственная живучесть была направлена теперь против них, только продлевая агонию. Горя и сгорая до костей, когда плоть осыпалась пеплом в пламя, они не могли умереть.
Таково было желание той, кто вызвала этот пламень в подлунный мир.Огонь то изгибался и тек, словно полноводная спокойная река, то вставал стеной, промораживая противоестественным жаром до самого естества. Стон, крик, шепот, мольба. Все тонуло в мерном гудении сытого зверя.
Среди этого пламенного ада спокойно бродила девушка.
Ей огонь не причинял никакого вреда, более того, ей было хорошо здесь. Ни с чем не сравнимый восторг захватил все ее существо - свободна! Наконец свободна... Нет страха, нет боли, и гнева тоже нет. Скоро все, кто обидел ее семью, отправятся за Грань. От серебристого очень мелодичного смеха в пламени вспыхивали голубые огоньки, которые слетались к красавице, стремясь собраться огненным венцом на златовласой голове. Но она их отгоняла.
Зачем ей корона?
Этому миру однажды гореть... Но не от нее.
Синие, как ласковое в своей безбрежности весеннее небо, глаза смотрели как никогда ясно.
Все ответы были у нее уже на ладони. Терзаний больше не было, как и тревог. Она другая, и этот мир другой отныне для нее. Ничто уже не важно... Есть только она и ее желание.
Нарцисса скользит по коридорам все глубже и глубже под землю, временами замирая у одной или другой агонизирующей фигуры. Ей любопытно - все-таки у носферату запредельно высокая регенерация, да и ее пламя не спешит пожрать их. Пусть прочувствуют каждую секунду уготованной муки. Пусть ждут смерти, как наивысшего блага... Ведь боль бывает, пожалуй, просто невыносима.
Как было больно ей там, где сейчас тихо бьется сердце.
Которое навсегда отболело и больше не будет ее терзать.
Из Гнезда обиталища проклятых вышли только трое - малыш, спокойно спящий на руках матери, ее сестра, несущая племянника, и тот полезный трус, которого Нарцисса пощадила. Бессмысленно убивать того, кто, переступая через свою натуру, пытался спасти их. Она оценила героизм поступка для такой дрожащей душонки, как у того вампира. Оценив его на чашах полезности, Нарцисса решила, что живым он пригодится больше, чем куском обугленной плоти.
Позолоченные врата давно разрушились - золото превратилось в лужу расплавленного металла на камнях, а дерево вовсе сгорело в первые мгновения пожара.
Ей стоило поблагодарить немертвого за его настойчивость, безжалостность и коварство.
Ведь это он сделал ее совершенной. Заставил отторгнуть все, что было в ней от живой.
Сейчас древнейший познает всю полноту благодарности некроманта... О нет, Нарцисса не ненавидела сейчас хитрую пиявку. Даже смогла оценить без вечно мешающих эмоций всю красоту его замысла... Просто носферату тронул то, что принадлежит ей. Он забрал у нее дядю, которого она так любила, отца, по которому столько плакала, и искалечил Белль. Достаточно, чтобы ощутить гнев?
Но его не было, только кристальная ясность, четкое понимание, почему она это делает.
Нарцисса перебирала, как бусины, воспоминания - поцелуй отца, дядя Орион, посадивший ее на плечо, чтобы она совсем маленькая дотянулась и сорвала так понравившийся ей сочный яблочный плод с ветки, шипящая себе под нос Беллатрикс, когда она разбирала колтун на ее голове... Они ей все еще важны. Она понимает, что любила, любит их, просто уже не чувствует этого.
Именно любовь разорвала, разбила ей сердце... Делала ее уязвимой столько лет. И именно любовь сделала ее совершенной. Осколки сердца в груди глупой девочки заставили ее шагнуть за Грань и принять себя настоящую.Он единственный, кого огонь не тронул.