Глава 84 Не взлетая (1/2)

- Как дети?

Побелевшие искусанные уста впервые разомкнулись за этот долгий день для тихого вопроса. До этого Альфард не был уверен, слышит она, осознает ли что-либо вообще. Не канула в никуда вслед за Орионом эта вечная строптивица, казалось, не способная на немую покорность судьбе.

Теперь же боль Вальбурги, страшная, немая боль была очевидна всякому, кто посмотрел на нее дольше одного мгновения. От таких ран не оправляются, каким бы сильным ты не казался другим. Умирают просто медленно, сгорая в огне, который не потушить.

Вальбурга была непримиримой, упрямой и зачастую просто невыносимой...Ему было за что ее ненавидеть. Память о пережитой по ее вине потере не потускнела даже спустя десятилетия. Но Вал всегда была в его жизни. И трудно было вообразить, что Вальбурга может истаять, словно свечной огарок. Раньше Альфард посмеялся бы над невозможностью, абсурдностью такого ухода для нее столь непримиримой в любви и ненависти. Но не теперь.

Для той, которая любит только себя... Да кто придумал эту чушь? Уж Ориона она точно любила всем сердцем. Любила настолько, что сейчас оплакать его не могла. И каждая невыплаканная слеза становилась могильным камнем для нее самой.

Поэтому он очень обрадовался этому вопросу.- Регулус отдыхает, Сириус с Джеймсом Поттером и той рыжей девочкой.

Тонкая ручка в его ладонях на миг дрогнула, и Вальбурга прикрыла глаза - словно короткий разговор отнял у нее все силы. Здесь в тишине личных комнат она могла выплеснуть горе, больше не было необходимости молчать... Но все, что он увидел, это бессильное оседание на ковер и тихий шепот, повторяющий одно имя. Имя того, кому уже не дозваться ни одному из живых.

Альфард знал, что должен был сейчас заниматься делами, искать пропавших Нарциссу, Беллатрикс и малыша Альтаира, но оставить Вальбургу? Да еще в таком состоянии?

Лучше уж она разнесла бы половину особняка, рыдала, проклинала, требовала мести...

А не так, словно скоро они положат ее рядом с Орионом.

Долгое время Альфард считал ее лишь чудовищем, забыв о тех узах, что их связывали во имя той, которую Вальбурга сгубила. Он искал забвения в беспутной жизни и плевать хотел на Род. Он был им ничего не должен и избегал, как мог. Надеялся, что Вальбурга, которая была к нему столь безжалостна, сама познает ту же горькую чашу. И теперь? Чувствовал ли он, Альфард Блэк, себя отомщенным?

Нет.

Та, которую он любил все эти годы, скорее всего, жалела бы его сестру в этот день всем сердцем.

Отмщение за сломленную любовь, за растоптанную юную жизнь, за его разбитое сердце ничего не значило. Он не мог упиваться ее болью. Напротив, искал способ утешить лежавшую поломанной куклой Вальбургу. Так, как будто какие-то слова в данном случае могли помочь. Но он был единственным, кого она не гнала. Позволяла держать себя за руку и быть рядом.- Теперь я понимаю, что ты чувствовал тогда, когда из-за меня умерла она. Просить прощения неуместно и поздно. Так что я не буду... Альфард, помоги мне сесть и пусть кто-то из домовиков принесет укрепляющее зелье.

Под синими глазами залегли огромные черные тени, и этот лихорадочный блеск ему совсем не нравился. Но он покорно усадил ее и отдал указание эльфу, добавив от себя еще и тарелку бульона. Если очнулась от своей окаменелой летаргии, значит, ей есть что сказать... И возражать, спорить с Вальбургой сейчас бесполезно. Пусть выговорится, а он как-нибудь удержит ее от абсолютного безумия.

Орион, будь он жив, никогда бы не доверил свою семью и будущее рода Блэк такому, как он.

Но выбирать не приходилось. Альфард напоил Вальбургу сначала зельем, а потом помог съесть бульон, точнее проследил, чтобы она доела. Вальбурга натянула одеяло повыше, словно замерзала в теплой комнате, и посмотрела на него с нехорошим, до боли знакомым прищуром.- Мы должны вернуть девочек и Альтаира во что бы то ни стало. Иначе война, Род и все остальное просто не имеет смысла. Нас переиграли.

Не будь он урожденным Блэком, отшатнулся бы, настолько ее глаза горели яростью при абсолютно спокойном тоне. На секунду Вальбурга прикрыла глаза, и пламя в ней вновь потухло.- Белла, это она... Кричер огрел ее вазой по голове, и я думала, она очнется не скоро. Но Беллатрикс пришла в себя раньше и напала на меня, когда я вела "беседу" с самозваным Лордом. Ее Авада убила Ориона.

Тонкие пальцы сжали его запястье до боли. Вальбурга привстала и прошептала: - Слышишь меня, Альфард, никто и никогда не должен узнать, кто нанес удар. Беллатрикс не знала, что творила, а это знание убьет ее навсегда. Моего мужа убил проклятый полукровка Риддл.

Вальбурга говорила, что они с самого начала ошиблись - недооценили ни Тома, ни его кукловода. Как она самонадеянно думала, что порвала те сети, которыми носферату опутал Беллатрикс в ту роковую ночь, и как сеть снова натянулась. Да так, что Белла впустила врага в дом семьи, отдала им собственного сына и безропотно пошла за ним. Что все, что они успели узнать о Риддле и древнейшем, скорее всего, ложь или уловка.

Что гибель привычного всем им мира близка как никогда. Что все усилия не изменили фактически ничего. И все эти два года они гонялись за тем, чего не было. Если кратко, то они прохлопали все, что можно и нельзя в своей слепоте. И теперь платят такой ценой за ошибки.- И худшее, Альфард, нам никто не поверит. Если мы сейчас заявим, что Темный Лорд чужая пешка, то это вызовет лишь глумливый смех. Том внушает ужас... И в тени этого ужаса прячется тот, кто направляет его.