Часть 1 (1/2)

- Не хочу! Не поеду! Не-е-е-ет! Ну, па-а-а-ап! – до ушей Саи и незнакомых девушек, что стояли неподалеку, донесся девичий визг вперемешку с нытьем, всхлипами и заиканием. Удивительно, даже через жуткий и громкий гролл в наушниках четко прорезалась эта «расчлененка поросенка». Когда «поросенок» перешел на фальцет, Сая, поморщившись, как и многие другие девушки, обернулась на эту картину уговора «любимого папочки»,.

Верещащее существо - навряд ли оно было человеком, если только секунду назад пищало на уровне ультразвука, а сейчас голосило басом – было метр с кепкой. Если точнее – сто шестьдесят сантиметров с копейками, пять из которых придавали белые босоножки с квадратными каблучками и умилительными бантиками на носках. Вообще вид этой девушки вызвал у Саи один большой скепсис и чуть ли не дугой выгнутую правую бровь. Светлые кудри вились большими кольцами и едва касались маленьких круглых плеч. Глаза Сая смогла увидеть, даже сидя в метрах трех от этой пары, настолько они были большие и не обычной, миндалевидной формы, а ближе к округлой; ярко-голубые, будто раскрашенные фломастером, и обрамленные пушистыми и длинными ресницами. Пухлые губы сейчас скривились от недовольства, по размерам сравнимые с Джулией Робертс и Анжелиной Джоли вместе взятые. И всю эту странную композицию максимализма на овальном личике завершал маленький и аккуратный носик. Девочка, а только так ее можно было назвать из-за лица и роста, была одета в милое белое платье с множеством рюш и бантиков, что делало ее все больше и больше похожей на простую куклу. На всеми любимую Барби, или нет, скорее даже на ее дочку, тоже мега разрекламированную, но имени которой Сая не помнила. Рядом с девочкой стоял большой желтый чемодан на колесиках и с выдвижной ручкой, которую она крепко сжимала. И склонился перед ней тот самый мужчина, к кому и обращалось это «Ну, па-а-а-ап». Его Сая рассмотреть не смогла, так как он к ней находился спиной и что-то усердно говорил кукольной девочке, на что та отвечала опять фальцетом. Как оказалось,ни в одном глазу у нее не было и слезинки, только лютая ненависть, которую Сая не ожидала увидеть. Мужчина что-то опять сказал и встал с колена, потрепав по светлой голове, девочка же только фыркнула громко:

- И хер с тобой тогда!Вся вокзальная платформа, где они ждали поезда, чтобы уехать на учебу в школу, впала в ступор. Слышно было, что кто-то подавился тем, что ел или пил в данный момент. Нет, такого явно никто не ожидал от этой прелестницы.

Сама же девочка покатила свой чемодан к той самой скамейке, где разместилась Сая, плюхнулась туда, задвинула ручку так, что та скрипнула, закинула ногу на ногу, на коленку поставила остренький локоток и подперла кистью щеку, явно напыжившись. Вот только слова, срывавшиеся с губ, говорили явно не об обиде.- Урод, еще пожалеет, что сдал меня в эту тупую школу. Всегда знала, что мой отец – личинка человека. Нет… икринка личинки!Сае показалось, что папочка не зря отдал своего ребенка в школу с проживанием по месту учебы – отдохнет хоть немного от этой капризной истерички-дочери. Интересно, выйдя с вокзала, он сразу начал танцевать от счастья или подождет приезда домой?Рассуждения на тему, какой именно танец папаша начнет танцевать прервал громкий гудок поезда – знак того, что он подъезжает к платформе. Все лениво и не очень поплелись почти к самому ее краю, чтобы занять свободные места как можно скорее и уже полностью расслабиться до приезда в школу, образовав небольшую кучку. Сая же просто вставила опять наушник в ухо, полностью отдавшись музыке и решив, что лучше пусть все эти «телки» протолкнутся сейчас, а она войдет спокойно. Правда, была большая вероятность того, что свободных мест не останется и тогда придется стоять всю дорогу в тамбуре, что не очень прельщает, но да ладно, она что-нибудь придумает. В конце концов, можно какую-нибудь мелочь согнать, а потом это будет уже ее проблемой.Глаза скосили влево – кукольная блондинка испарилась, как и только что появившаяся толпа из девчонококоло теперь уже остановившегося поезда. Все рассосались по купе и Сая, вздохнув, встала, водрузила себе на плечо спортивную сумкуи пошла занимать место, все еще надеясь, что никого ниоткуда сталкивать не придется, так как простые правила приличия и этикета никто не отменял.Как оказалось, не пришлось. Первое купе, дверь которого она открыла, чтобы спросить, не заняты ли все места, было почти пустое. Только на нижней полке слева сидела та самая истерившая девочка-куколка, чинно положив кулачки на сдвинутые коленки и смотря куда-то в одну точку.

Даже услышав звук открывшейся двери, Вивьен не повернулась посмотреть, кто это был. Потому что и так ясно было, что проводница – остальные девушки решили как можно дальше уйти от купе помощниц, чтобы можно было орать и беситься без опасений, что начнут разгонять. У нее не было желания делать ни того, ни другого, поэтому она сейчас сидит здесь. Совершенно одна._- Эм… Есть свободные места? – это было из вежливости, ну, или скорее, чтобы просто привлечь к себе внимание. Сая вновь выгнула бровь, посмотрев на блондинку, та же удивленно хлопнула глазами, обернувшись. Надо же, не проводница.

«Видимо, совсем тупая» - подумала про себя Сая, увидев, как затормозила Вивьен. Она сделала манерный жест рукой – подняв руки на уровень плеч и перевернув ладонями вверх со взглядом «Ну, и?». Удивительно - сработало.- А? Да, конечно, - она немного стушевалась, подвинулась ближе к стенке, подтянув ноги к груди и обняв их руками.Сая затолкала ногой сумку под полку справа и вальяжно расселась на ней, оперившись затылком о стенку купе, оставив одну ногу на полу, а другую закинув на край матраса и согнув в колене, скрестила руки на груди.Прогудел сигнал о том, что поезд отъезжает. Потом звуки стихли, лишь поезд начал трогаться, и кто-то громко разговаривал за стенкой за Саей. А в их купе повисла тишина.У Саи появилось ощущение, что она все-таки отправила какую-то мелочь с полки куда подальше и уселась на ее место, а эта куколка невольно стала свидетельницей и теперь явно объявила игнор. Вивьен же просто не знала, с чего начать разговор, чтобы обстановка хоть как-то разрядилась, а то, хоть ножом режь – все равно не поможет, сломается. Можно, конечно, с банального «привет», но Вивьен не любит банальности, поэтому продолжала молчать.- Наомин Сая, - она оттолкнулась от стены, опустила ногу на пол и, облокотившись на свои колени локтями, протянула одну ладонь к Вивьен.Куколка подвинулась ближе к краю своей полки и пожала ладонь Саи, улыбнувшись. Наомин же сравнила ее улыбку с улыбкой Джокера – будто разрезанную почти до ушей, такой она была широкой и странной.-Вивьен Портер, очень приятно, - ее ладошка была такой маленькой и холодной, что Сая даже невольно удивилась, вскинула бровь, но быстро придала лицу невозмутимое выражение, отпустила руку. Перевела взгляд на лицо со все еще не ушедшей с него улыбкой, присмотрелась. Нет, определенно в нем что-то есть. Большие глаза и рот, но маленький нос. Вроде бы красиво, а вроде бы и нет. Сая вспомнила, чье лицо напомнило лицо Вивьен – Стефани Майер, автор саги про сумерки. Точно такое же странное лицо было у нее на одной из фотографии на обложке.

Дверь купе вновь открылась и заглянула уже проводница:- Девочки, там, в купе-ресторане, если хотите, можно взять чай, кофе и бутерброды, - быстро протараторила девушка и скрылась, хлопнув за собой дверью.- Обалдеть, они даже не удосужатся разнести все сами, как на обычных рейсах, - Сая фыркнула, вставая с полки и поправляя штаны с майкой. Обернулась к Вивьен. – Тебе принести чего-нибудь?- Чай, если можно, - контакт налажен и это порадовало обеих.

Наомин кивнула и вышла в коридор.***- Еще немного и сюда приедет свора малолеток, - недовольно сказала девушка, стоя у окна и смотря на задний двор школы. С дальнего угла комнаты «угу»кнули и она повернулась. – Ты хоть немного-то рада? Тебе ведь отец передал целую школу, должны быть какие-то эмоции вообще. Разве нет?- Я рада, - блондинка, что сидела за столом и что-то строчила, немного притормозила, повернула к ней голову и вновь уткнулась в писанину. – Даже не верится, что уже сегодня все начнется…-…начнется ад сегодня! – скрестив руки на груди, брюнетка с короткими волосами подошла к ней, посмотрела через плечо на очередной приказ, подписываемой новоиспеченной директрисой, и фыркнула вновь. – Куча маленьких… маленьких малолеток, которые будут тут что делать? Правильно, пить, курить, и трахаться. Извиняюсь, конечно, - она наигранно похлопала пальцами по губам.- Не факт, что прям все и поголовно, - блондинка отвлеклась от бумаги и повернулась к брюнетке всем корпусом. – Да и ты сама знаешь, что именно этого мы и добиваемся: чтобы сейчас, в этом возрасте, они попробовали все прелести и гадости жизни, вкусили ее сок, поняли, что жизнь все-таки охуенна, и вышли отсюда, наигравшись уже, нормальными людьми. По крайней мере, девяносто процентов из ста, как мне говорил отец, выходили, при этом не желая повторять «ошибок прошлого». Да и, я думала, ты любишь детей. Или нет, Дельямин?- Я их люблю, но не в таком количестве, - она потеребила золотую цепочку с буквой «Д», выложенной маленькими разноцветными камушками, и положила руки на плечи директрисы, а та в ответ обняла ее за талию, поставив подбородок на мягкую грудь и смотря ей в глаза. – И, ты не забывай, что есть еще оставшиеся десять процентов – то бишь, мы с тобой. Которые тоже прошли через все, как ты говоришь, «прелести и гадости жизни» и остались вместе.- Сколько мы уже вместе? Лет девять? Десять?- В декабре будет ровно десять, - Дельямин отвела взгляд, спалившись на собственной сентиментальности, но это вызвало лишь добрую ухмылку блондинки. – Эй, ты вообще-то должна об этом помнить, а не я. Кто у нас был в школе самой сентиментальной и розовосопельной? Кто первые два года отсчитывал каждый гребаный день, чтобы потом его отпраздновать? – блондинка только хотела что-то сказать, как Дельямин сделала страшные глаза и пригрозила пальцем. – И вот только не говори, Эна, что это была я!

- Я и не собиралась, - Энстелл встала, так же держа брюнетку за талию и с вызовом посмотрела в глаза. – Да и что бы ты мне сделала?Дельямин задумалась, посмотрела сначала на губы, на глаза, столкнулась с ней взглядом, и усмехнулась.- Лишила бы самого дорогого в твоей жизни, - должный эффект произведен, Лицо Энстелл вытянулось, наполнилось ужасом.- Ты не посмеешь!- Посмею.- Нет. Ты не настолько жестока.- Вот и узнаешь заодно, насколько. Да и потом на нас все пялиться будут, потому что орешь ты, как через рупор, - сказала, как отрезала, - и ничем не заткнуть. Особенно мисс «чокнутый Шерлок Холмс» коситься начнет. Не понимаю, почему ты вообще собрала весь «старый» состав учителей?- Потому что они – квалифицированные специалисты, которые нужны детям, чтобы они получили нормальное образование, - отчеканила Энстелл, будто зубрила всю ночь без передышки. – Да и я взяла не всех. Мисс Леванш, которая вела у нас уроки любви и прочей фигни, я заменила тобой, потому что, думаю, ты больше подходишь на эту роль. Она – тот еще персик, конечно, но все-таки… в этом плане лучше яблочко, - блондинка коснулась губами виска Дельямин и прикрыла глаза. – А у той, кстати, и фамилия соответствующая… мисс Марпл, боже, помню, когда услышала первый раз, ржала, как ненормальная. Зато будет нам обо всех докладывать, чтобы были в курсе происходящего, а не хлопали глазами перед детьми, которые в слезах надрываются и говорят, что же случилось, в темпе скороговорки.- Как это было при твоем отце?- В общем-то, да. Я знаю все те оплошности, что он совершил, будучи директором такого заведения, как эта школа, и, пройдя сама все это, смогу не допустить хотя бы драк или чего похуже. Конечно, не без твоей помощи и помощи наших учителей.Дельямин улыбнулась:- Рада это слышать от тебя. А теперь поцелуй меня, пока эта толпа детишек не сделала из меня фригидную стерву…***Сая, держа в руках две кружки чая и прижав какие-то бутерброды, обмотанные пищевой пленкой, подбородком к груди, еле как открыла ногой дверь купе и стала свидетелем странной картины, чуть не уронив все, что могла, в том числе и челюсть. Вивьен стянула свои босоножки, поставила одну коленку на пластиковый столик, другой опираясь на собственную полку, высунула блондинистую голову в форточку и что-то там явно делала. Взгляд скользнул по столу, который даже не прогнулся под тяжестью ее, пусть и кукольного, но все же тела, а стоически терпел эту пытку, и Сая увидела плоскую белую пачку «дамских» длинных сигарет.- А не рановато ли тебе курить? – она прошла в купе, задвинув дверь за собой, поставила все это аккуратно на стол, чтобы Вивьен, не дай бог, ничего не свалила своими ногами-спичками, и залезла, скинув «тапки», на полку, сев по-турецки. Блондинка только пожала плечами, посмотрела на остаток сигареты, затянулась и выкинула окурок, перед этим затушив его о дубовую раму окна. Втянулась обратно в купе, плотно закрыв маленькое окошко, которое на ее удивление, вообще открывалось, задернула шторы, так, что в комнате стало уютнее, и сползла на свой матрас, спрятала в маленькую косметичку сигареты и достала освежитель для рта, пшикнула пару раз и кинула все в чемодан. Сама же облегченно откинулась на подушку, закинув лодыжку на колено другой ноги, так, что поза стала чисто мужской, наплевав на то, что она в коротком платье, сцепила пальцы в замок и положила их на живот. Никто ж ведь не зайдет все равно.- Мне в июне исполнилось восемнадцать, - спокойно сказала она, смотря в потолок. Наомин удивилась – этой куколке нельзя дать больше пятнадцати, ну, ладно, шестнадцати…но восемнадцать?! Как?! При учете того, что ей самой исполнится восемнадцать только в декабре. Эта блондинка не перестает ее удивлять.- Понятно, - сухо отозвалась она, вновь вставляя в уши наушники, делать все равно нечего, а разговаривать как-то явно не хотелось. Поезд опять остановился, видимо, подбирая новую кучку людей уже с другого города.Послышался топот, смех и чей-то благой мат, на что громко фыркнули проводницы. Дверь резко открылась, и в купе ввалился худощавый парень с черными волосами, а за ним протолкнулся еще один, посмуглее и поблондинистее. Увидев позу Вивьен, просто опешившей, что кто-то так просто и тупо вломился к ним, блондин присвистнул.- Ого… Девчонки, а можно к вам? – Вивьен резко села на своей полке, улыбка как-то сама по себе сползла с лица красавчика, и обернулась вопросительно на Саю, та пожала плечами.- Ну, оставайтесь.- Только без домогательств! – Вивьен вытянула руки вперед, растопырив тонкие пальцы в знак того, что подошедший к ней вдруг красавчик чего не удумал.

- Черт, конечно… но окей, я не лезу, - парень с черными волосами на эти слова усмехнулся, затолкав свою сумку под полку Саи к ее собственной и уселся рядом с девушкой. Блондин закинул сумку на свою полку над Вивьен, решив, что туда не поднимется ввиду того, что собирался разговорить этих троих до самого приезда в школу, ведь энергии и оптимизма хоть отбавляй.Блондин сел к куколке, Портер опять стушевалась, источая ауру неприязни, ощутимуюи в радиусе километра, опять подперла кулачками щеки, прилично поставив ноги в белых носочках на пол и рассматривая каждого. Теперь появилась возможность рассмотреть и саму Саю, на которой Вивьен долго, почему-то, не могла задержать взгляд.

А сейчас, без палева, смотрела во все свои большие глаза на слегка вытянутое овальное лицо, на немного узкие темно-синие глаза с черными ресницами вокруг, на среднего размера нос, на тонкие, но без того не менее чувственные губы. Картину завершали рвано остриженная косая челка и такое же каре черного цвета с оттенком фиолетового. Из одежды была обычная серая майка, которая открывала вид на немаленькую грудь, особенно в такой сутулой позе, на крохотный шрам ниже правой ключицы. Поверх майки была надета черная рубашка с короткими рукавами и кислотным мелким рисунком. На джинсы и кеды Вивьен смотреть расхотелось, поэтому она вернулась к лицу, пока объект наблюдения болтал о футболе с красавчиком. Она рассказывала то, что тоже играла в юниорской команде, но потом кинула это «гиблое дело» и ударилась в учебу. Но потом Сая заметила влюбленный взгляд блондинки и одна бровь, поднявшись и выгнувшись, скрылась за челкой. Вивьен поняла, что спалилась и быстро переметнула взгляд на худого парня.

Он сидел сравнительно тихо, когда речь зашла о спорте – явно не резвый участник.

«То-то такой тощий…» - оценивающе посмотрела на него Вивьен.

У парня были черные, как уголь, без единого оттенка или намека даже на него, пушистые волосы, доходящие до середины шеи. Косая длинная челка, закрывающая левый глаз. Острые скулы и подбородок, но, в противовес, впалые щеки и пухлые, будто вечно надутые, губы, темнее на тона два, чем его кожа. Сам он был бледный, как смерть, отчего под серо-зелеными глазами были ярко выражены синяки, на впадинах локтей отчетливо проступали вены, что у Вивьен вызвало ужас и некое отвращение. Вообще в руках не было ни намека даже на мышцы, по толщине его предплечье можно было сравнить с предплечьем Вивьен – разницы было бы никакой. Зато на запястьях висела туева хуча различных фенечек, браслетиков, амулетиков, а под ними множество мелких шрамов. Косых, горизонтальных, вертикальных – Портер с ее-то зрением смогла даже различить в этом однообразии линий косо вырезанное, но все же умилительное, сердечко.