Глава 33. Никогда не был виноват (2/2)

?Ты же знаешь, что я не стану тебе припоминать колкие слова. Просто когда-нибудь наступит та секунда, когда тебе придётся окончательно решить – нужно тебе это или же нет. В любом случае, Поз, я тебе друг?.

Охотник сжимает кулаки сильнее. Сколько придётся потом объяснять им всем… но ради своей семьи он просто поклялся идти до самого конца. А сейчас именно тот момент, когда выбор необходим.– Ты прав, – кивает Дима, мельком бросая взгляд на застывшего в шоке Макара, – мир не выдержит двоих нас. Только один из нас может по-настоящему заботиться о девочках. И это явно не тот, кто предлагает забрать их обманом… ни за что на свете я не откажусь от них. Хоть ты в лепёшку тут расшибись.– Глупец, – пожимает плечами Беляев, собирая вязкую материю в ладони, – как хочешь.И запускает её прямо в Позова, который будто растягивает пальцами перед собой тонкое стекло, а едва тёмный сгусток врезается в образовавшуюся преграду, то она вспыхивает и развеивается в воздухе. Дима отпускает пальцы, смотрит в упор на демона и медленно указывает пальцем на своё обручальное кольцо.– У тебя нет этого, чтобы назвать Катю ?своей?, – он поправляет очки, зеркаля жест демона ранее, – тебе не дарили кленовый листочек, чтобы с ним сфоткаться на память, ты не учил Савину владеть ножом, чтобы её считать своей дочерью.– Как? – охреневше оглядывает собственную руку Беляев, не веря, что его обожгла светлая материя.

– Есть люди, которые не принимают свой потенциал очень долго. Так вот, мой совет, никогда недооценивай своего соперника, – между пальцев Димы заскользили тонкие как ленты нити энергии, – потому что он может оказаться тем, кто тебе равен по силе. Илюха, вставай, мы его сейчас добьём.Макаров смотрит на него так ошалело, в глазах читается ?Совсем с ума сошёл? Я тут умираю, а он подниматься заставляет!? Диме не привыкать вразумлять людей, поэтому хоть кривовато, но энергия слетает с его рук и, попадая на оковы из тёмной материи, расщепляет их. Охотник поднимается, пошатываясь, пока демон соизволяет прийти в себя и начинает бесконтрольно закидывать Диму тьмой. Позова никто не наставлял за всё это время, поэтому первые несколько ударов отбивает он с трудом, обжигаясь взамен тьмой, нервно шипя, но уже на десятый удар удаётся сконцентрироваться на материализации собственной материи. Правую руку покрывает прозрачный щит подобный тому, что был выставлен против самой первой атаки Беляева. Илья успевает запрятаться за образованной защитой и ошалевше поглядеть на Диму.

– Теперь понятно, почему ты с Шастом не прекратил общаться, – выдаёт Макар первое, что приходит ему в голову, видимо.

– Антон не знает, – огорошивает ещё больше Позов, усиливая отпор демону, который как в упор не видит, что тьма противников не достигает, – я и не планировал всё это, но меня вынудили.

– Да понятно. Что делать с этим будем? – кивает на другого Антона Илья.

– Что обычно инквизиторы делают с теми, кто очевидно ведьмы? – спрашивает спокойно Дима будто совсем не замчечая, что к нему пытаются подобраться сбоку.– Топили ведьм, ну или сжигали.

– Второй вариант неплох, – Поз произносит это и убирает щит, преобразовывая его в верёвку, подобную демонским силкам, успевает кинуть её в руки Илье и уже они оба связывают беснующегося демона.– Твари бездушные! – шипит Беляев, силясь вырваться, но только больше покрывается ожогами, – вам всё равно не избавиться от того, что даже сожжённая тёмная материя вернётся обратно, только в десятки раз концентрированнее.– Его уже не спасти, – вполголоса говорит Илье Дима, при этом сочувственно кладя руку на плечо демону, – тебе давно пора успокоиться. Принятие истины – поступок достойный героя, Антон.

Беляев слабеет, смотрит сквозь прикрывающиеся веки, опускает голову. Но раскаяния не происходит, он только смеётся устрашающе, резким вдохом разрывая энергетический канат и хватает за руку Диму.

– Кто-то говорил про недооценивание своего соперника… сам-то своим советам следуешь?

Демон выворачивает руку охотника, откидывает его в сторону и кидает в него сильнейший из всех сноп тёмной материи, которая расползается по рукам и ногам подобно ветвистым колючим зарослям. Антон подходит и приподнимает лицо оплетённого Димы.

– Сразу видно, что берёг туз в рукаве, а в картишки-то играть мы не умеем. Тебе меня не одолеть, охотничий отброс. Помнишь по то, что на двух стульях усидеть нельзя? Не пытайся доказать мне, что можно быть охотником на самого же себя, не смеши меня…

Раздаётся следом, однако, совсем не смех. Сдавленный и абсолютно обескураженный выдох. Из груди Беляева торчит кусок заострённой арматуры, которая светится материей… эмпатической. Антон округлившимися глазами смотрит на это, старается сглотнуть, но кровь просачивается сквозь закрытые губы, зрачки сужаются медленно, а тело медленно обмякает. Он из последних сил поворачивает голову назад и видит того, кто принёс ему смерть.Макар смотрит на него испуганно, но при этом совершенно не ощущает, что на собственных руках проступили белым свечением вены. Дима поражённо глядит на это, понимая, что не только он в братии умолчал о своих способностях. Когда только успел сконцентрировать в себе столько энергии?– Вы всё равно будете… гореть в аду за то, что… сделали по человеческой… глупости, – Беляев усмехается криво и тут же падает на пол.Тёмная материя огромным чёрным облаком поднимается над телом, обретая дикий оскал и бездонно красные огни, вместо глаз. Дима выбирается из колючих зарослей, собирая в руках имеющуюся силу, а затем без промедления кидает прямо в тёмный лик. Светлая материя словно молниями расползается по чёрной ткани, очень-то зверино ревёт и кидается прочь из этого места. Макар порывается его поймать, но Дима успевает его остановить.

– Пусть летит, ему без оболочки не удержаться. Развеется при первом же столкновении с эмпатом посильнее меня.– Ты как? – беспокоится Илья, помогая другу подняться на ноги.

– Трудно быть нечистью, – делает вывод Поз, замечая краем глаза, что оболочки рассыпаются.

Он забывает об усталости и мчится к лежащим на полу жене и дочери. Дима прикасается к плечу Кати, которая только приходит в себя, сразу же глядя на того, кто ей помогает. Женщина дрожащими руками тянется к лицу Димы, проводит обеими ладонями по колючей щетине, а после прижимается всем телом так крепко и отчаянно, что охотнику хочется самому расплакаться. Оба оглядываются на потирающую глаза Савину, которая рассматривает пространство, хмурясь только.

– Это и был твой сюрприз на день рождения, пап? – взросло задаёт вопрос девочка, – мрачно. Прямо как мне нравится!– Моя ты радость, – улыбается Дима, стремясь ухватить дочь на руки и тоже обнять.Илья тоже времени не теряет, потому кидается к Юле, но она уже поднялась почти и отряхивает теперь свою одежду, оглядываясь вокруг недовольно.– Что? – спрашивает охотница у стоящего в двух шагах Ильи.А тот просто молча её обнимает, так и не найдя, что сказать. Естественно у Ахмедовой глаза на лоб лезут от такого прилива нежности, поэтому она совсем немного похлопывает по плечу Илью и только понимая за долгие секунды, что её просто так не отпустят теперь, кладёт обе руки на плечи. Может это и неплохо, так-то тепло. Но обе идиллии прерывает удивлённый голос третьего пленника:

– Что я здесь делаю вообще?***

Костя слушает все эти рассказы и понимает только одно: он сейчас сгорит. Причём ощущение, что его не заперли в просто в этом коконе из тьмы, а ещё её и заполняют до отказа горячим воздухом всё тело. Лёгкие будто окатили кипятком, потому и дыхание сумасшедшее как при панической атаке. В его представлении она так и выглядит, когда кажется, что всё вокруг – люди, предметы, даже природные и магические явления – совершенно безобидное и безопасное. Самое страшное и ужасное внутри тебя. И Костя больше всего на свете боится того, что ощущает. Столько времени было потрачено, чтобы не взбеситься, не дать тьме внутри разрастись и стать неуправляемой… но сам он чувствует неотвратимое. Концентрация становится сильнее.– У всех могут быть ошибки, – прерывает длинные речи Инны Саша, – пропорционально масштабам, разумеется. Это не оправдывает людей, конечно же. Но ведь это уже произошло, изменить прошлое нельзя. А в наших силах изменить только будущее.

– Какой сильный, но немыслимо наивный эмпат, – склоняет голову демонесса, вплотную подойдя к оболочке, за которой спрятан её собеседник, – ты ведь прокачанный, так? Тебе ли не знать, что любой материей необходимо контролировать. Что обычно происходит, когда перегруз эмоций у тебя, а?– Создание портала, – просто отвечает Саша.

– А что делать демонам, которые даже в собственном существовании сомневаются, не то чтобы как работать с такой материей, м? Разрывы оболочки, безумие, контроль над близкими, привод их к эмоциональному истощению… вот удел тех, на ком ?ошиблись?. Память мне подсказывает, что сначала все были уверены, что можно убить пулей. Но потом уже сообразили, что оболочка уходит и стали привлекать эмпатов. Но и выжигание тоже не помогает, потому что демоны не вирус и не ошибка системы, а её утверждённая часть, без которой магическое равновесие в мире нарушается. Обращусь к… тебе, – Инна указывает на Антона. – Кому как не дрессировщику знать, что происходит последние несколько лет. Демоны преобразуются в человеческие слабости, потому не проявляются потенциалом, а становятся более банальной вещью, например, алкоголизмом аж до третьего колена или же нездоровым стремлением обворовывать. А самое главное – сбой влечёт за собой нестабильность других материй. Элементалы, которые сгорают в собственной стихии, оборотни, перегрызающие себе глотку от рвущейся через край звериности, эмпаты, сходящие с ума от боли от переполнения энергией и энергетические вампиры, которые очень много поглощают непригодного для них негатива, потому и страдают от силового голода.

– Но это и не оправдывает таких, как ты, – тяжело произносит Костя, стараясь не потерять над собой остатки контроля, – если ты по-настоящему хотела защитить собственную дочь, то почему… ты просто не оставила в покое нашу семью? Ты убила его, не пытайся прикрываться, что хотела, чтобы Марина осталась с папой. У него были все возможности научиться себя держать в руках, он почти это сделал, я помню. Но тьма внезапно стала концентрироваться в нём сильнее обычного. Будто кто-то вмешался. Не пытайся прикрыться тем, что сумасшествие в тебе говорило. Люби ты свою дочь, то не бросила бы, а боролась.

– Ты мне это смеешь говорить, милый крестник? – Инна удивляется зло, только сильнее улыбаясь, – в тебе концентрации немного, но даже ты страдал, стараясь сдержать свои порывы хоть на кого-то использовать свою мощь. У меня не одна оболочка, чтобы не сойти с ума окончательно, но даже используя Иру или же Аню Хилькевич, это ужасное чувство. Откуда и пошло выражение ?ты не в себе?, мои хорошие…

– Хватит делать вид, что ошибка людей снимает с тебя ответственность за то, что ты сделала! – голос демона звучит совсем иначе, будто и не его голос, грубый, хриплый, – на твоей совести то, что контроль никакой, даже используя несколько оболочек, это было возможно подавить.– В том и дело, мой хороший, что такой концентрации не подавить, – пожимает плечами демонесса, отходя назад к своему сиденью, – и вам ничего не удастся сделать с этим. Мир уже обрёк себя на завершение. В какой-то момент элементалы сами себя уничтожат, вымрут все оборотни и останутся только люди. Абсолютно беспомощные, бессильные, которые придумывают себе врага из ничего, с одного только домысла. А там и гляди сами уничтожатся, и мир запустится заново.Инна оглядывается вокруг мечтательным взором. Однако тишина, которой своими речами пыталась достичь Вершинина, прерывается громким звуком разбитого стекла. В него влетает огромный сгусток тёмной материи, который скручивается вихрем рядом с боссом.– То есть как все сбежали? – видимо и слышимо злится демонесса, – ты что, не смог справиться с парой охотников? Они оказались со способностями. Какое чудесное открытие. Ничего, с нашей надеждой они вряд ли справятся. Но ты мне здесь очень нужен. Тут один демон считает, что если концентрация достигает нашего с тобой уровня, то это можно контролировать.Тёмный сгусток хищно оскаливается, оглядываясь на схожую энергию за одной из оболочек.

– Скорее всего, молодой человек просто не имеет представления, что такое истинно огромная сила. Преподай ему хороший урок.Оболочки спадают с четверых одновременно. Костя с грохотом падает на пол, как и все остальные, но к нему явно больше внимания со всех сторон. Тёмная материя огромным облаком с искрящимися внутри сероватыми молниями приближается, угрожающе нависая и улыбаясь всё шире. Демону не страшно, он уверен – поднимаясь сейчас на обе ноги и желая встретить своего противника как подобает – что хоть это и чересчур самонадеянно, но справиться с такой ответственностью он просто обязан. Но его планы начинают прерывать. Арсений хватает его за руку, уводя с предполагаемой траектории движения сил, Антон кидает напыление прямо в красноглазое нечто, а Саша обжигает шаром собственной энергии удивлённый оказанным сопротивлением сгусток тьмы.– Не хватало нам ещё одного сумасшедшего демона, – сдавленно произносит Антон, перехватывая под руку Костю, – за меня не переживай и не таких в руках держал.– Если они все такие, – говорит эмпат, отбиваясь от щёлкающего пастью словно яростный зверь тёмного духа, – то, к сожалению, нам терять нечего. Придётся сжигать.– А если верить тому, что рассказала Инна, то это никак не поможет, потому что концентрация вернётся на землю, но в большей степени, – делает вывод Арсений, прикрывая демона со спины.– Её уже не спасти, – в голосе Антона звучит такая печаль, что Бочаров чувствует её отчётливо, ведь речь идёт и о его сестре. Их обоих, по сути, – мы должны это остановить. Если позволить её тьме разрастись, то зацепит этой волной ещё много простых людей.– Такую мощь я не потяну один, – отмечает Александр, проходя мимо, не переставая с силой отталкивать щитом вновь кусающегося духа.Как раз в это мгновение Бочаров оказывается охвачен тёмными путами. Ему бы сейчас возмутиться на тему того, что болтают ребята много, план составляют долго, но они даже не представляют, насколько сильно могут пострадать, если их перестанет прикрывать Саша. Костя и вида не подаёт, но тьма начинает как искусственная кровь расползаться по венам, зачерняя их, давя на виски, подсвечивая раскалённым серебром глаз и угольно окрашивая другой.– Ты же видишь, – раздаётся рядом с ухом мягкий голос Инны, – никому по-настоящему нет до тебя дела. Ты старался напрасно, мой мальчик. Ради этих людей ты учился контролю? Ради тех, кто просто боится тебя, боится, что ты разрастёшься до невероятных размеров и погубишь их? Они того не стоят, дорогой. Избавься от иллюзий, убери их.Костя закрывает глаза на мгновение, осознавая силу, наполняющую его до самых краёв, а затем одним взмахом руки расталкивает друг от друга Антона и Арсения, поглядывая на обоих как-то с сожалением.– Не уследили, – досадно выдыхает Антон, сочувственно глядя на демона, которого окружает ореол тьмы.Арсений растерянно смотрит, и по взгляду голубых глаз становится понятно – он просто не ожидал хоть когда-нибудь увидеть в Косте столько... зла.Демон снисходительно улыбается, хоть в нём что-то сопротивляется всему этому, но он делает несколько шагов вперёд, не обращая внимания на пытающихся его остановить Антона и Арсения. Его интересует только он – единственный, кому сейчас под силу побороть тьму. Тёмный дух повинуется движению его руки, он перестаёт нападать, замирая у плеча, будто огромный пёс.– Костя, – вполголоса произносит Саша, будто совсем не узнавая.

Демон даёт знак духу, чтобы тот оплёл оставшихся двоих своей силой, пока сам всё продолжает пристально вглядываться в карие глаза эмпата. А едва тот хочет выставить щит на дрессировщика и оборотня, как руку обжигает тьмой.– Не в того человека ты поверил, Александр, – демон и сам своего голоса не узнаёт, но принимает это как должное, – ведь все тёмные – безнадёжны. Сойдут с ума или убьют самого близкого человека, отчего после самоуничтожатся.

– Это говорит чужая тьма в тебе, – потирая руку в месте ожога, отвечает Рыбак, концентрируя энергию в обожжённой ладони, – тот, кого я знаю, боролся до последнего всегда. Ты слишком миротворец, чтобы позволять тьме взять над собой полный контроль.– Как ты смеешь? – улыбчиво качает головой демон, – это выглядит жалко. Твои попытки в спасение. Я всю жизнь с осознания сил мечтал, чтобы ничто не ограничивало меня. И теперь, я могу вдохнуть полной грудью.Саша уворачивается от проскользнувшего мимо сгустка энергии, что напоминает по очертаниям нож для метаний. Затем ещё от одного, и ещё.– Один из сильнейших эмпатов, смешно наблюдать, – демону без труда удаётся преодолеть разделяющее расстояние до Александра, который усердно пытается вывести его из зоны влияния тёмного духа, – что вон тот, что в оборотня влюбился, что ты, который хрен положил на свою жизнь ради других... просто жалко. Люди всё равно будут с презрением относиться к тьме. Так не справедливо ли отомстить за всё, что они сделали с нами?– Посеешь ветер – пожнёшь бурю, – смело скидывает с себя щит Саша, подходя без энергии к демону, – я не боюсь тьмы. Однако если ты хочешь отомстить за целый род – можешь выместить на мне. Мне терять нечего...

Демон сверкает разным цветом глаз, поднимает с каменного пола потоки чёрной материи и налетает на эмпата, стремясь опутать того. Но в одно мгновение окружение меняется...Демон оглядывается по сторонам, вокруг множество людей, все их взгляды устремлены на огромную сцену, где в полутьме раздаётся знакомый голос. Кажется, это пение. Из замысловатой конструкции рояля поднимается, словно пробудившийся вампир... он сам. В излюбленной рубашке, длинной чёрной накидке, сверкая серебром глаза.– Что это? – спрашивает в пустоту демон, – что за чертовщина?– Это мир, где у нас нет способностей, – рядом стои?т Саша, мягко улыбаясь, глядя на сцену, – здесь ты – настоящий талант, выступающий на международном музыкальном конкурсе, тебя любят, ты всего добился сам.– Этого не может быть, такого не существует, – прижимает уши ладонями демон, – нельзя... меня нельзя любить. Я опасный, могу уничтожить, со мной нельзя быть никому...

– Тот, кто на сцене, – Саша указывает на выступающего двойника, – и тот, кого я знаю – самый сильный духом человек из всех ныне живущих. Он не сдаётся никогда. Он – единственный, кому бы один из сильных эмпатов в мире... доверил свою жизнь, точно зная, что она в надёжных руках.

Демон поднимает взгляд на Сашу, который протягивает ему руку без сил, без накопленной энергии.

– Помоги мне, я без тебя не справлюсь. И если после этого я сгорю в твоей тьме – это того сто?ит.– Арс, отпусти его! Разум помутнеет! – доносится где-то на периферии сознания.

– Наши друзья не справятся одни, – эмпат всё держит раскрытую руку доверчиво, аккуратно, – и я долго не смогу удерживать нас в этом пространстве. Что скажешь, Костя?Собственное имя, произнесённое Сашей, отзывается глубоко в груди демона, будто в кромешной тьме прорезается нечто светлое, но не сжигает душу, а ласково греет. Это не обман ради сожжения, нет, это что-то совсем искреннее, настоящее, та материя, которой владеют те самые ?беспомощные люди?.Костя, сквозь странные голоса в собственных мыслях, прорывается протягивая руку к другой, боится ещё, но осторожно касается ладони, ожидая разочаровывающий, приводящий в чувства ожог... но вместо этого ощущает непростительно нежное тепло, усиливающее это всепоглощающее тепло в груди. Бочаров смотрит на Сашу и видит такое же счастливое удивление, поджатые в попытке сдержать улыбку губы, похоже, что и сам эмпат такого не ожидал.Одно мгновение, и Костя ухватывается полностью за руку, сжимая чужую ладонь, впервые не боясь причинить боль, тянет на себя Сашу так, чтобы он почти впечатался в него всем телом. Сдавленный выдох слетает на губы, отчего демон прикрывает глаза в почти нечеловеческом предвкушении. Сквозь ресницы он поглядывает на лицо улыбающегося необычно ярко Саши, который чуть подаётся, едва ловя тонкое соприкосновение... и их тут же перебрасывает обратно, в свою реальность.

Тёмный дух не перестаёт сегодня округлять свои красные глаза, потому что пантера ухватывает его за край и мотает головой из стороны в сторону, царапает когтями, заставляя материю пугающе недоумевать происходящему.– Арс, отпусти его! – кричит Антон, успевая подбежать к оборотню, а ножом полоснуть по материи, отчего та взвывает от неожиданной боли, – разум помутнеет!Попов и рад бы, но знает же, что отпусти он эту чёрную тряпку размером с стадион, то она обратит внимание на его наставника. Нельзя этого допустить, никому и ни за что он не позволит уязвить его Антона. И так на сегодня достаточно разочарований и открытий. Арсений и представлять себе не хочет, что в один миг узнаёшь, что самый близкий тебе человек теперь используется как оболочка для тьмы, родители мертвы, а то, во что ты верил так сильно, пытаются основательно пошатнуть.Пока Попов думает обо всём этом, сам же продолжает полосовать тёмную материю безжалостно впиваясь когтями, раздирая в лохмотья. Почему-то его совсем не пугает перспектива быть затемнённым, словно бы в нём есть какая-то уверенность, что их союз со звериным началом справится со всем этим.Пантера почти добирается до условного лица духа, как прямо в красный глаз прилетает очень концентрированный сгусток светлой материи. Арсений успевает спрыгнуть на пол и оглянуться, чтобы увидеть, откуда явилась эта сила. Саша, с абсолютно счастливым выражением лица, держащий за руку Костю, только что швырнул как перчатку своей энергией в духа. Попов себе отмечает, что это умиротворяющая картина, когда двое вместе, несмотря ни на что.– Как воодушевляюще мило наблюдать ваше воссоединение, – голос Инны раздаётся будто повсюду, – вы делаете только хуже, старательно выгоняя дух отсюда. Но раз так, то смею напомнить, что в какой-то момент, когда тьма разрастается до невероятной концентрации, взорваться может не только оболочка.– Его надо подавить, – Саша, проходясь быстрым взглядом по Косте и мимолётно вновь прижимаясь губами к его, кричит дрессировщику и оборотню, отходя назад, – я начну оплетать, но помощь не помешала бы.***

– Тьма, в итоге поглотит всё живое, – Ира продолжает улыбчиво говорить, совершенно не подозревая, что может сболтнуть лишнего, – потому что нарушать равновесие – себе дороже.– В целях понимания великой задумки босса, – Серёжа решает прикинуться заинтересованным в происходящем, выпрямляя уши, – кто посмел осквернить честь демонской расы?Тимур и Ами переглядываются удивлённо, пока Вика и Настя стараются сдержать усмешки, причём одной удаётся прикрыть рот освобождённой рукой, а вторая утыкается лицом в плечо своей девушки.– Никак прозрел, ушастик? – оживляется Ира, подходя ближе к оборотню, присаживаясь перед ним на корточки, – ну до чего же ты очаровательный. Ладно, тебе расскажу тайну: люди поубивали всех демонов, потому что боялись их. Прям как косой траву. А потом подумали, что не грозит им расплата.– Ирина, не расходись сильно, – предупреждает Демис, морщась и чихая, – что за... туман? В солнечную погоду? Ду?хи! Хорош с ним трепаться, Кузнецова. Нас на туман правды развели!– К ним со всей душой, а они... – вздыхает демонесса, вставая с корточек и уничижительно глядит на Серёжу, – впрочем, босс будет только за, если мы избавимся от вас. Демис?– Слушаю, – волк наихитрейше оскаливается, предвкушая нечто, придётся по его затемнённой душе.– Рви их, можно, – как ни в чём не бывало взмахивает в сторону элементалов Ира.– Наконец-то, – зло выдыхает оборотень, кидаясь на огненную деву, но за неё тут же заступается Ифри, – ещё и предатели у нас тут. Ну ничего, быстро вас порешаю.

Волк хватает пастью пламенного духа, в это же мгновение Вася заливает водой глаза зверя. Ира, взбешённая вышедшей из под контроля ситуацией, выдёргивает сильным движением руки зайца из земли и сдавливает тому шею. Матвиенко усердно пытается вывернуться, бьётся и кусается, но демонессе будто всё равно, словно боли она не чувствует совсем. Карие глаза наливаются красным свечением, потрескавшимся, как лава, чёрными вкраплениями, губы растягиваются в злой улыбке, пока тело оборотня за шею поднимается на высоту вытянутой руки.– Говорливых убирают первыми, зайка, – отчеканивает Ира, сжимая пальцы крепче, выпуская тьму через них прямо в тело оборотня.В одну секунду в голову демонессы прилетает пуля, силой отдачи её сбивает с ног, а рука разжимается сама собой. К упавшему впервые не на лапы зайцу подбегает Стас, подкладывает свободную от пистолета ладонь под голову оборотню, при этом не переставая направлять ствол на демонессу.– Так называть его могу только я, – выдаёт глава братии, в упор глядя на обозлённую девушку, – у меня на то официальное разрешение есть. А вы тут что устроили?– Наивный человек, – жалеющим тоном произносит Ира, глядя на лежащего в руке оборотня, – ты не знаешь, за кого заступаешься. Он обречён, я успела его затемнить. Демис, нужно сказать боссу.– Иди, я с ними сам с удовольствием разберусь, – кидает Демис, оглядываясь на демонессу, что успевает ему кивнуть в знак признательности.– Не подрассчитал ты силы, – довольно тянет Вика, поглаживая своего водного духа.– Давайте вытрясем из него жизнь, – говорит Ами и на неё все шокировано оглядываются, – но насколько я знаю, это не наша битва. Мы разберемся лучше с затемнёнными духами.Стас придерживает голову Серёжи, который всё не приходит в себя.– А как я без тебя мстить буду? Давай, вставай, – вполголоса зовёт оборотня Шеминов, неосознанно поглаживая большим пальцем по макушке.Он успевает пригнуться, когда волк прыгает на него, но промахнувшись, зверь теперь смотрит в лицо охотника, рыча.Стас не выдерживает, он поднимает лежащего на траве Серёжу и усаживает его за пазуху своей куртки, надеясь, что заяц придёт в себя в самый разгар сопротивления. Волк нападает снова, стремясь укусить за ногу, но охотник, кажется, включает все свои физические данные. Потому подпрыгивает высоко, придерживая своего сомстителя и приземляясь прямо на морду недооценившему его волку.– Я слишком долго ждал этого момента, чтобы экономить на силах. Ты за всё ответишь!– Посмотрим, как у тебя это получится, старьё, – нахально кидает Демис, царапая воздух рядом с охотником, – болезного своего не потеряй.– Уж за моего не беспокойся, – Стасу совсем немного померещилось, что Серёжа дёрнул ушами на обращение к себе, – как очнётся, обязательно присоединится к нашей беседе.Команда Тимура не отстаёт, каждый разбирает своих стихийных духов и избавляются от затемнения их разума. Стас не сдаёт позиций, всё ещё держа почти рукой стремящегося выводиться из его внутреннего кармана Серёжу, при этом достойно отбиваясь от атак волка.– Долго ты ещё будешь дрыхнуть? – бубнит себе под нос Стас, отстреливаясь и попадая в кончик хвоста пулей.– Бля, я же отказался от автобусов, нахрен меня так укачивает, – ворчит заяц, не открывая глаз.– Советую тебе проснуться и... присоединиться к нашему обсуждению, – сдавленно произносит Шеминов, изворачиваясь так, что едва не задевает губами чувствительное длинное ухо.– Стас? – удивлённо спрашивает Серёжа, разлепляя глаза, – а почему ты меня на руках держишь?

– Не мог же я допустить, чтобы ты пропустил всё веселье, – совсем мягко говорит охотник, будто и не замечает, как волк пытается перегрызть выставленную кожаную плеть.– Ты такой заботливый, оказывается, – почему-то улыбается заяц, чуть жмурясь, – что заставило тебя изменить своё мнение о нечисти?Стас скидывает с перегрызанной коживолка, смотрит прямо в глаза оборотня и честно сознается:– Ты.Серёжа не надеется, он почти молится, чтобы его смущение было видно Стасу даже сквозь плотный слой шерсти. А в следующую секунду Матвиенко быстро перекидывается в человека, совсем легко поддевает пальцами подбородок охотника, осторожно прильнув губами к его всего на мгновение. После довольно наблюдает офигевшие глаза и перевоплощается обратно в зайца.– Сергей Матвиенко вошёл в чат. Продолжим нашу беседу, грек, – кричит Серёжа, спрыгивая с плеча Стаса.***

– Но помощь не помешала бы, – разносится по помещению, как в него врываются Паша и Егор.– Надеюсь, мы вовремя, – выдыхает Кридовский, подхватывая энергетический поток Саши, – спешили как могли.– Надеялся на ваше триумфальное появление, Павел Алексеевич, – поддерживает радость Костя, а через паузу обращается уже к Саше, – милый, я поотягиваю тьму и мы её с Волей поразберём на части?– Просить тебя обещать мне, что всё будет хорошо, бесполезно? – вздыхает эмпат, усиляя плетение энергетических силков.

– Абсолютно, – кивает Костя, хватая за край тёмной материи духа, – но я буду осторожен.– Я в тебя верю, – вздыхает Саша, на что Егор только усмехается.– Антон, Арс, валите эту боссиху, пока мы с этой хренью справляемся, – кричит Паша, присоединясь к Бочарову к разбору на составляющие тьмы.Арсений перекидывается вновь в себя, подходя к Антону и кладя ему руку на плечо. Тот смотрит на него так, словно никогда в жизни не видел ничего красивее. Шастун почему-то именно сейчас – весь взмокший от бега и нервов – наклоняется прямо к уху, шепчет как-то совсем тихо, но слышно для звериного нутра:– Как всё закончится, мы проваляемся в постели две недели и перепробуем всё на свете... обещаю.Арсений весь смущается как девица красная, но блестит ответно глазами. Антон целуется так, будто это его первый и последний поцелуй – отчаянно, сильно, едва не впечатывая в себя оборотня до хруста костей.– Хорош сосаться! – приводит их обоих в чувство крик Паши, Арсений на силу отстраняется от Антона, оглядывая своего парня с ног до головы.– Командуй, наставник, – уверенно говорит Попов, готовый абсолютно ко всему.Антон кивает и они оба кидаются бежать по шлейфу тёмной материи Инны, которая спряталась куда-то. Однако долго её искать не приходится – демонесса оказывается у своего места, но теперь уже не одна, а с прибывшей Ирой.– Мы заждались вас, мальчики, – устало тянет босс, оглядываясь на обоих, – только погляди на них. Образец для подражания. Человек, решивший, что спасая нечисть, станет сильнее обычных людей и оборотень, который ввязался в игру со смертью по глупости и из-за первого тоже.– Наставник, – специально игнорируя поддёвку со стороны дам, обращается Арсений к Антону, – ты же знаешь, что драться с бывшими – моветон?– Знаю, – кивает дрессировщик, поглядывая на босса больше, – поэтому предоставляю тебе возможность ?отвоевать? меня, пока я пообщаюсь с той, у которой больше всего претензий ко мне.Арсений кивает и указывает рукой путь чуть в сторону Ире, которая следует каким-то негласным правилам магической дуэли, походу, потому что не бросает колкостей и просто готовится атаковать.Антон же глаз не сводит с Инны, которая улыбается мариниными губами и смотрит на него глазами сестры.– Непривычно, правда? – произносит она, словно бы читая его мысли, – но не тебе жаловаться. Моя девочка заслуживала лучшей жизни, но как же её угораздило оказаться в вашей прогнившей семейке.

– Ты злишься только поэтому, Инна?– Я из-за всего в ярости, Антон. Что Хилькевич-старший отказался признавать её своей дочерью, что оставил меня одну разбираться с моим демонизмом, что Бочаров-старший решил воспитать мою девочку в дважды демонской семье... что она попала к вам, тем, кто непосредственно относится к демонскому истреблению...

– Марина была не такой, как все люди, – отчеканивает Антон, готовясь отражать нападение любого характера, с любой из сторон, – ни за что на свете не причинила бы вреда ни одному сверхъестественному существу.– Она не заслужила смерти!– Но убил её не я, это сделала Ира. Отравила её тьмой. Рина сделала свой выбор. На тебе вина, что она мертва. По твоей указке Ира вселилась в её оболочку.– Ничтожество, – Инна пускает тьму, подобно змеям каждая ползёт к Антону, но тот очень вовремя подсуетился ранее, зачерпнув эмпатических сил.

Желая укусить дрессировщика, змеи натыкаются на преграду из плотного щита светлой материи, выпущенной из сдвоенного кольца. Все рассыпаются блестящими частицами к ногам человека.– И ты думаешь, что на этом всё остановится, мой предприимчивый мальчик? – улыбается умиленно демонесса, – я замучаю тебя до такой степени, что ты будешь умолять меня остановиться.Антон только улыбается в ответ. Коварно, широко, не открывая рта, будто не Инна здесь демон.А в это же мгновение Арсений буквально ухватывает Иру за волосы и откидывает её к стене. Она верещит, но тут же выкручивается, швыряя в пантеру тёмные сгустки, подобные мазуту, в которых Попов залипает, не может двигаться. А когда демонесса приближается почти лоб в лоб, то когтистая лапа вырывается из вязкости субстанции и полосует по лицу всеми пятью когтями. Ира отпрянула назад, хватаясь за щёку из которой сочится сейчас кровь и будто... прожжена сейчас тёмная материя.Как такое может быть, он не понимает, но радуется тому, что липкость, которая не давала ему двигаться, почему-то расступилась. Видимо она напрямую связана с состоянием создателя, потому жидкость устремилась к Ире.– Я тебя уничтожу! – кричит от отчаяния Кузнецова, перехватывая прыгнувшего на неё оборотня. Утягивая за собой на пол, Ира сталкивает их обоих на почти три этажа с металлической лестницы.Перехватывает так, что пантере становится нечем дышать, шею сдавливают знатно. Точно как в день обращения. Но Арсений не позволяет себя убрать, мысленно просит прощения у оболочки за то, что собирается сделать. Он сквозь трудность собственного дыхания, изгибается так, чтобы челюсти ровно сомкнулись на тонкой шее и с силой их смыкает.Несколько секунд ничего не происходит, следом даже звука не раздаётся, холодеющие руки безвольно стекают с пантерьего тела. Арсений только спустя минуту частого дыхания понимает, что смог убить демонессу... это не укладывается в голове, ведь просто физически их нельзя уничтожить. Неужели... может все эти видения не случайны? Может это отголоски совсем небольших способностей к эмпатии? Иначе это не объяснить.

Но размышления откладываются в сторону, сейчас важно помочь его наставнику.Инна материализует огненные потоки, Антон отражает их пеплом с пылью аквамарина, демонесса пытается ухватить его верёвками, дрессировщик гибко из них выбирается, ухватившее же перерезает именным ножом. На все приёмы босса, у Шастуна находится защита. Ему удаётся даже использовать любимый хлыст, заставая в расплох Инну, оплетая одно из запястьев и окручивая плетёным канатиком тело, притягивает к себе. Так демонесса оказывается в захвате обеих рук дрессировщика.– Брат, – вдруг испуганно произносит девушка, совсем знакомо глядя в глаза, – что ты делаешь?Антон смотрит в чистые зелёные глаза, вдыхает резко, веря.– Рина, – он едва отпускает крепкое плетение, как издалека доносится отчаянное:– Антон, это не Марина, не верь ей!Арсений бежит изо всех сил, преодолевает последний пролёт.– Твоя слабость очевидна, Шастун, – меняется в лице девушка, вновь допуская в глаза фиолетовые свечение, а освободившаяся рука вытягивает кнут из растерявшихся пальцев, – предупреждала же тебя Ира, привязываться к кому-то – обрести слабость.Антон успевает только схватиться за собственный нож, как его опережает материализованный из тьмы кусок металла, который пронзает его насквозь, где-то в области рёбер...