Глава 1. Либо смелый, либо отчаявшийся (1/1)

Открывая глаза, Антон поначалу не понимает, где находится. Обычное дело, если долго спишь. На сегодня, правда, было много запланировано, но пробуждение во… во сколько? В третьем часу дня херит все возможные планы. Молодой человек хватается за голову обеими руками и, зажмурившись что есть силы, сдавленно стонет. Теперь понятно, почему он проспал так долго. Картинки происходившего вчера заполняют дыры в пробитой алкоголем памяти, и этот процесс заставляет и без того ноющие виски забиться в ускоренном ритме.Началось с того, что у одной из водных элементалов случился эмоциональный сбой, отчего та носилась по лесу, мучительно и заунывно жалуясь на отсутствие любви в ее иссушенном летней жарой сердце. К сожалению, подавлять подобные всплески не было смысла, все равно где-нибудь да прорвёт. Антон все же догнал страдалицу, вручив ей в руки бутылку с водой. Ну и кто ж у них, стихийной нечисти, доктор, что в подобные моменты даже элементарных вещей, таких как окунуться в родную стихию, например, они не могут осознать? Сделав пару глотков из бутылки, Элла присела на близлежащий камень. Ей, видимо, стало легче, но вода ещё стояла в светлых глазах.Шастун присел рядом, чтобы оказаться на одном уровне с подопечной, и пожелал узнать причину её страданий. Отсутствие любви, как и предполагалось, было лишь метафорой происходившего в душе хаоса. Девушка со светлыми, голубевшими на кончиках волосами печалилась о том, что из-за эмоциональной нестабильности она не могла навестить своего брата, поскольку в таком состоянии не способна была адекватно вести беседу.— Ты знаешь, как это работает, Эл, — Антон приободряюще коснулся плеча собеседницы, — пара дней на восстановление — и вы снова встретитесь. У всех твоих сородичей подобное происходит. Не ты первая, не ты последняя.Казалось, что он устроился психологом для местной сверхъестественной живности. И не сказать, что он был против такого занятия. Обычный человек, которому не нравилось охотиться на магических существ. Ему было ближе и приятнее помочь, вразумить, дать поводы смириться со своей ?тёмной? стороной, вытащить с того света и выходить, чем попусту сотрясать воздух по поводу опасности и хищности неприрученных существ.Это ведь просто обращённые поневоле люди, которым не посчастливилось пройти определённым маршрутом или загуляться на пикнике. И нормой это, происходившее уже полгода, точно не являлось. Интересно, вот где ходят эти хваленые, маститые охотники на нечисть, когда они так нужны? То есть, как кричать о том, что эти существа опасны для общества, так это мы можем, а вот когда уже очень долгое время происходит несанкционированное перетягивание простых смертных на ?тёмную? сторону, никто и пальцем не пошевелит? Весело, ничего не скажешь.А ведь всё просто — озвереть может каждое существо, если к нему относиться подобным образом, даже если у них нет таких признаков хищности, как клыки или шерсть.Элла была благодарна парню за поддержку, поэтому не хотела быть эгоисткой и продолжила разговор.— Антон, почему ты не такой, как все охотники? — голос элементала звучал мягко, спокойно, искренне заинтересованно.Шастун за столько лет и отвык уже от того, что его так называли, потому невольно поморщился. Мельком бросив взгляд на длинные локоны своей собеседницы, он заглянул ей в глаза, ответив:— В любом существе есть то, за что стоит бороться.— Это очень благородно с твоей стороны. — Девушка улыбнулась уголком губ, чуть отводя взгляд в сторону, размышляя. — Помогаешь другим, не щадя себя. Для принятия такого решения нужно быть либо очень смелым, либо очень отчаявшимся.Антон промолчал, протягивая руку водной элементалу, чтобы помочь ей подняться на ноги. Элла не проявила излишнего интереса, зато приняла помощь.— Возможно, чтобы восстановление шло быстрее, тебе стоит быть ближе к себе подобным, — намекнул Антон, заглянув за спину девушки и отметив полыхнувшее вдали огненное свечение — отблески чужой стихии.И внезапно ещё недавно расстроенная нескорой встречей с братом девушка в мгновение ока стала спокойной, уверенной леди, а во взгляде светло-голубых глаз блеснула некая игривость.— Да ты не только дрессировщик, так ещё и сводник, — усмехнулась девушка, проследив направление взгляда дрессировщика.— Иди уже, — Шастун отпустил ее руку, этим лёгким жестом словно вложив ее пальцы в другие.И Элла, благодарно посмотрев на него, буквально уплыла в лес.Антон проводил девушку взглядом, проконтролировал, пусть даже на расстоянии, что пост наблюдателя достойно приняли, и вернулся к себе домой.Он действительно давно отказался от звания ?охотник?, предпочитая, чтобы его звали ?дрессировщик?. Более чем подошло бы человеку, помогавшему адаптироваться после обретения сверхъестественных способностей.Он и сам не понял, как оказался в воронежской братии охотников — так гордо именовалась группировка людей, защищавшая род людской от диких существ. Когда они узнали, что Шастун любитель отпускать ?зверей?, то его тоже отпустили на все четыре стороны. Расстроился только лучший друг Дима, который проявлял в отношении Антона едва ли не отеческую заботу. Именно он до последнего верил, что всё со временем пройдёт, и как только подвернётся удачная возможность, парень обязательно почувствует стремление, как они говорили, ?не оставлять в живых?.Шастун считал иначе и мириться с устоями группировки не собирался. Вера в то, что любое существо имело право жить обычной жизнью, заставила его покинуть родной город и искать свое предназначение. Может он и пытался переломить в себе это стремление защитить всех вокруг, но чувствовал во всём этом дело своей жизни, потому продолжал изучать особенности каждого магического существа по всевозможным источникам. Только бы знать, как найти к ним подход, стать своим и вытащить из всяких неувязок с другими охотниками.Либо смелый, либо отчаявшийся. Скорее и то, и другое. И если в первом утверждении Антон сомневался, то второе как никогда точно описывало его состояние. Временами на него накатывали воспоминания, тяжёлой волной наваливаясь на широкие плечи, прижимая к земле. Но он тут же отвлекался на нечто более важное в данный момент.Вернувшись в свое пристанище, парень понял, что сна ни в одном глазу. Разбуженный Эллой и ее терзаниями, Антон решил найти себе полезное занятие. Он с особой педантичностью собрал раскиданные по комнате вещи, сложил их стопочкой и разместил их на полке в шкафу. Он и сам не понимал, зачем ему так много пространства для личных вещей. Однако, если припомнить последнего сожителя, любившего воплощаться в нечто пушистое и забираться во всевозможные коробки, запрыгивать на полки и безбожно шерстить любимые черные футболки парня… То да, всё же это было полезно, хотя не так катастрофически необходимо.Закончив с одеждой, Антон ощутил, что сон не желал приходить, поэтому приступил к плановой (ну почти) проверке своего оружия. Достав тёмный свёрток ткани, парень присел на пол, чтобы удобнее было разворачивать.Здесь, в импровизированном переносном складе, была вся жизнь молодого человека. Часть — настоящее оружие: ножи, пара излюбленных пистолетов, специализированные пули, пара мешочков с солью и ещё несколькими сыпучими для особых случаев. Другая часть — инструменты дрессировщика, больше походившие на набор для бдсм, но менее изощрённые. Шнуры, сдерживавшие особо агрессивные сущности, толстая книжка в тёмном переплете, металлические накладки на руки, баночки с разными составляющими: пепел, мутная вода, песок, раскрошенный древесный лист. И кольца. Разных размеров, разномастных сплавов, содержавшие множество камней. Для Антона именно эти ?безделушки? (коими их видели окружающие) и были самым сильным оружием. Природные материалы всегда на порядок сильнее созданного человеком механического оружия. Проверив состояние каждого элемента этой огромной системы, в которой мог разобраться только её создатель, Шастун свернул свои богатства и вернул их на привычное место.Время перевалило за четыре утра, но сон всё не приходил. Антон был вовсе не против вообще не спать, настроившись почитать несколько полезных статей и написать паре своих бывших подопечных, сведаться, как у них там дела. Но внезапная боль в правом запястье напомнила о себе в самый неподходящий момент. Парень привалился к стене, приложившись к ней плечом и зажимая злосчастную царапину пальцами. Сильно зажмурившись, он едва донёс себя до стула и со всей силы уселся на него. Снял с запястья длинные браслеты, разматывая их медленно, скрупулезно уделяя внимание каждой застёжке. Когда светлая кожа оказалась освобождённой, парень впечатался пристальным взглядом в тёмный длинный порез, тянувшийся от края до края, пульсировавший сейчас обжигающей болью, отдававшей в висках.?Раз…? — раздалось в его мыслях, и Антон попытался закрыть уши, чтобы перестать это слушать, но это было глубоко в воспоминаниях, от этого не спрятаться.?Я не смогу!??Ты должен!?

Парень зажмурился, спрятав голову под собственными руками и сжав кулаки до побеления костяшек. Кто-нибудь, остановите это!?Два!??Пожалуйста…??Ты обещал мне!?Антон вскочил со стула и, едва различая очертания стен и окружавшей его мебели, схватил раненой рукой бутылку, резко выкручивая крышку и тут же опрокидывая три огромных глотка в напряжённое, стянутое спазмом горло.?Три?.Раздался звук выстрела.И парень застыл на месте, отстранив от себя стеклянную бутылку. Все кажется застывшим на мгновение, в тишине звучало только тяжелое дыхание дрессировщика и гулко бьющееся в груди сердце. Внезапно настигнувшая его боль усилилась, сдавливая правое запястье. Зелёные глаза потемнели от накатывавшей злобы.?…запомни, Шастун… ты никогда… ни к кому… не сможешь привязаться. Ты в очередной раз принесешь лишь страдания… живи с этим?.

Порез полыхнул ярко-красным свечением, но Антон этого не замечал. Сердце грозилось выбить грудную клетку своими частыми и сильными ударами. Он яростно отбросил бутылку в сторону, и она с громким звоном разбилась об пол. Оплетая пальцами запястье, сжимая его что есть силы, молодой человек мелко трясся. Будто он мог выдрать эту злосчастную метку, это проклятье, которое он так тщательно пытался забыть, продолжая жить изо всех сил.Парень молчал, кое-как дошагав до кровати, и упал на неё всем телом. Он был сильным каждый день, но сейчас ему просто необходимо было отключиться, чтобы не думать обо всем этом. Сон сбросит все эмоции, будет легче. Антон заснул мгновенно, не ощутив, что одна-единственная слеза всё же сорвалась с его глаза, очертив влажную дорожку на щеке, коснулась крыла носа и примостилась на всё ещё подрагивающих губах.Сейчас же парень трет лоб тыльной стороной кисти, смотря в потолок. Снова старается как можно скорее переключить своё внимание на что угодно, только бы не думать об этом. Смелый… нет, ни в коем случае. Он самый что ни на есть трус. Смелый человек не стал бы мириться с положением вещей, раз и навсегда избавившись от несчастной метки и наказав того, кто с ним это сделал. Но Антон… боится, что его отчаянные действия приведут к таким ужасным последствиям, что ему придётся расплачиваться теми, кем он дорожит.Он может закрыться, забиться в угол после этого проклятья, отгородить себя от мира, но не станет. Антон помнит, что умеет делать лучше всего, и именно это дело помогает ему не натыкаться раз за разом на собственную боль.Как-то в переписке Дима Позов в шутку назвал его Робином Гудом, который отбирает нечисть у богатых охотников и отдает их бедным людям. Тогда Антон смеялся, поинтересовавшись также, как Дима умудряется переписываться с ним, если в группировке за любые контакты с ?предателем всех времен и народов? охотника запросто могут предать анафеме и изгнать с позорным клеймом на лбу. На что Позов ответил ёмко, но непонятно. ?Мне разрешено грешить?.Антону нравится ставить перед собой сложные задачи и добиваться их исполнения как можно лучше. Так он относится и к своим невероятно разным подопечным. С кем-то приходится постоянно препираться, убеждать почти криками и подавлять всполохи агрессии всеми возможными инструментами. С другими же нужно много разговаривать, спокойно и размеренно повторяя по несколько раз простые и очевидные вещи, потому как за застилающими разум эмоциями, сложным для понимания может оказаться что угодно. Держать взаперти пару недель или же постоянно выводить на свежий воздух… За заботой о других Антон не замечал, как полностью погружался в чужие проблемы, напрочь забывая о собственных. И как бы долго не происходил период адаптации, существа вновь обретали человечность и со спокойной душой могли вернуться в обычную, человеческую жизнь. А могли выбрать и путь нечисти, разделявшей жизнь со своими силами, учиться и выстраивать общение с сородичами. Это уже зависело от адаптирующегося.Все благодаря Шастуну, который готов получать тонну негодования и недоумения от бывших коллег, взамен на тепло искреннюю благодарность за спасение.Антон пытается поднять своё бренное тело с кровати, но с первой попытки это не удаётся, и он рушится обратно, закрывая лицо ладонями и сдавленно смеясь. Он представляет себя со стороны, как нелепо он выглядит, предпринимая попытки принять вертикальное положение. Спустя пару минут концентрированного внимания к своим ногам парень все же сподобился, ощущая, как вес тела настойчиво тянет его присесть на пол. Странно, выпил немного, а кажется, что бессовестно бухал всю ночь. И вялость такая, будто его нашли под грудой каких-то неизвестных завалов. Хорошо, что хоть дышится легче, а то во сне было странное ощущение заложенности носа и легких.Удивительный факт из его жизни — Антон очень редко болеет такими вещами как простуда, грипп и прочие мелкие неприятности. Организм вынослив к подобному по непонятной для него причине. Он отшучивается генами, дарованными родителями, но доподлинно об этой особенности не знает даже он сам.Предчувствия в работе дрессировщика чрезвычайно полезны. Они могут предупредить его о надвигающемся событии раньше, чем мозг сможет это осознать. Поэтому Антон тут же бодрится, ощутив знакомый холодок, пробежавший по спине. Парень быстро собирает необходимые для него инструменты почти на автомате, потому как чутье уже научилось определять, с чем ему придётся сегодня столкнуться. Он в очередной раз жалеет, что не обладает магическими способностями, ведь с магией было бы куда проще безошибочно определить, в какой именно части леса он отыщет взволновавшее его предчувствия существо.Из дома он вылетает как можно быстрее, с размаху захлопывая дверь, по привычке наказывая близлежащему пню оставаться за главного. Антон молниеносно оказывается в самой чаще леса, и только тогда переходит на шаг. Прислушиваясь к каждому звуку, он проходит ещё дальше, приближаясь к излюбленному, спрятанному огромными деревьями от лишних глаз маленькому полю. Кто-то есть там, это точно. Послышались звуки загнанного дыхания, не похожий на человеческий хрип и глухие удары о землю. По старой охотничьей привычке молодой человек перехватывает нож одной рукой, другой отодвигая наросшие за время его отсутствия здесь заросли травы.Антон втягивает носом воздух, узнавая отголоски чужой силы… оборотень. Правда, учитывая лесистую местность, это может оказаться всего лишь заяц. Но стало бы это пушистое животное так прирыкивать от… боли. Шастун отчетливо слышит, что эти рваные, хриплые вздохи издает раненое животное. Плевав на осторожность, что делалось крайне редко и по особым случаям, парень выходит на поляну, не пытаясь спрятаться от гостя здешних мест. И замирает от удивления.Это так же невозможно, как снег в жаркий день. Антон пристально рассматривает с трудом поднимающегося на лапы хищника, поражаясь в мыслях: ?Неужели и в таких зверей нынче обращают?? Привычные волки, лисы и мелкая живность, свойственные этому климатическому поясу, отходят на задний план, когда перед глазами предстает обозленная, загнанная, раненая… чёрная пантера с ярко-голубыми глазами.