Глава пятая. Часть первая. (1/1)

Как избранных не признаёт народ,Так и народа не признать вершине.Вновь отступив назад, а не ступив вперёд,Безумие разверзнешь только шире.Хоть плачь, кричи и умоляй,Хоть ты рассмейся?— всё без толку:Ты важность де?ла слишком извалялВ печальных мыслей пагубной протоке. ***Это утро казалось особенно холодным. Быть может, оно было таковым из-за постоянно поддерживаемой в одном из тех залов, в котором никто бы не хотел однажды оказаться, температуры. Возможно, мурашки шли по коже из-за гнетущей атмосферы, которую старательно поддерживал жуткий взгляд ярких токсично-жёлтых глаз.Провинившиеся стояли кучкой, невольно близко друг к другу, и, тогда казалось, таким образом сохраняли в себе тепло. Подумать только, некогда напыщенные и высокомерные придворные, которые раньше смотрели друг на друга с презрением или завистью (а может быть, и со всем вместе), теперь взаимно видели в своих друзьях по несчастью последнюю поддержку.Что именно их объединяло? Страх перед смертью? Ненависть к правительству? Желание в последний раз повидаться с семьёй? Или, быть может, проклиная того дня, когда они оказались на своих постах? В любом случае, осуждённые были едины в одном понимании: они более никогда не покинут этого зала.Арктос мог с наслаждением испепелять бедолаг взглядом ещё долгое время, изматывая их морально и физически, однако на сегодня ещё были планы, и снеговик не мог пожертвовать ими ради кучки, как он их называл, жалких предателей. Он сложил пальцы домиком, прежде чем начать:—?Так-так,?— резко ворвавшийся в морозное пространство голос отдался скрипучим эхом и заставил вздрогнуть не только государственных преступников, но и конвой вместе с дворецким, держащим в трясущихся руках поднос с пуншем,?— А вот и те ?герои?, которые думали, что смогли спасти свои шкуры. Что ж, вы, идиоты, может, и спаслись от вулкана, но от меня куда сложнее убежать. Или вы, пообщавшись с рептилией из Зелёной страны, подумали, что теперь ваш правитель вам совсем не страшен?..—?Ты только и делаешь, что угрожаешь! —?донеслось из толпы гневное восклицание.Арктос прервался и не без любопытства окинул внимательным взглядом стоящих напротив. Ему не пришлось долго искать: автор выкинутой фразы сам вышел на всеобщее обозрение, глядя на элементаля исподлобья. Это был морж Музло, единственный и неповторимый дирижёр и композитор, чью музыку снеговик любил послушать не только на торжествах, но и холодными зимними вечерами…—?Арктос, твоя политика нам всем осточертела,?— как ни в чём не бывало, продолжил тот,?— Дракон, пусть и маленький, но, сказав небольшое количество слов, смог спасти нам жизни. Ты же только и делал, что подвергал нас всех опасности и угрожал, угрожал, угрожал…—?Угрожал? Нет-нет, я обещал. И успешно привожу своё обещание в исполнение, как и всегда. Чем же тебе… нет, вам всем, всем здесь собравшимся, не понравился склад вещей? А как насчёт присяг, что вы все мне давали? ?Служить верой и правдой…?, ?Подчиняться…?, даже если смерть дышит в спину?—?Народу ты скажешь то же самое? —?прищурившись, процедил морж,?— Ты заставил зверей подписывать бумаги и оформлять документы под предлогом серьёзных наказаний, чуть ли не смерти. Как долго они будут терпеть подобное отношение к себе?—?Не говори так, будто ты смыслишь в реформах, дирижёришко,?— снисходительно ответил снеговик, жестом подзывая медведей,?— Но для последних слов очень неплохо. Дерзко так, энергичненько. Сразу видно?— творческая личность. А что до Табалуги…Элементаль с равнодушием проследил за тем, как медведи схватили преступников и распределили их по одному вдоль стены.—…Сильно он вам сейчас помог?Ледяное дыхание вихрем охватило и без того промёрзшие до костей тела и в один миг превратило их в бесформенные глыбы льда. Далее правитель снегов подозвал крупного медведя с повязкой на глазу, начальника темницы, стоящего по правую руку, и преспокойно распорядился:—?Все льдины расколоть и избавиться от них, а этого,?— он взял с подноса стакан пунша и указал свободной рукой на глыбу, в которую был облачён Музло,?— этого в Зал Славы,?— и не без злобной усмешки добавил:?— Заслужил.Более Арктоса не интересовало ни это место, ни происходящее в нём, и он, попивая напиток розоватого оттенка через трубочку, направился на выход из залы. Теперь он заговорил с не отстающим от него дворецким, преподнося новые распоряжения:—?Касательно процесса казней,?— как только снеговик начал говорить, Джеймс, подхватив поднос под мышку, торопливо достал из-за пазухи блокнот и ручку и чуть кривоватым почерком начал делать заметки,?— Использовать заморозку становится делом устаревшим и, признаюсь, утомительным. Я бы предпочёл видеть в Зале Славы только выдающихся преступников, премерзких и до жути ненавистных мне, от которых прямо кровь стынет в жилах (пускай у меня не имеется ни того, ни другого)! Всех остальных нужно ликвидировать каким-нибудь другим способом, дабы мне не пришлось тратить на них свои энергию и время.—?Ваша Морозность, а как насчёт…—?Про повешение даже не заикайся! —?отмахнулся правитель,?— Это дело публичное, а народ с каждым веком всё отрицательнее воспринимает это дело. Какой бунт они устроили на этой почве несколько десятков лет назад! Нет-нет, такого моя казна снова не выдержит.—?О нет, Ваша Рассудительность,?— с ехидной улыбкой возразил дворецкий Джеймс, тыльной стороной ладони умудряясь поправлять монокль,?— Я говорил о новой разработке под названием ?электрический стул?.—?Это случайно не тот проект, который заморозили пару лет тому назад? —?без особого энтузиазма ответил тот, шагая вверх по лестнице.—?Он самый,?— кивнул пингвин,?— Вот только после той неудачи с проводкой мы постепенно смогли усовершенствовать модель и слегка изменить её изначальную задачу.—?Это как?—?Так как в Снежной стране мороза всегда хоть отбавляй, мы решили использовать эту энергию и переделали ?стул? из ?электрического? в ?морозильный?.Арктос отвечал всё так же скептически, параллельно отпирая одну из дверей верхнего этажа:—?Звучит бредово даже для меня, высокого ценителя морозной энергии,?— он хмыкнул,?— Но если эти твои инженеры не завалят презентацию этого ?технического чуда?, то я наконец одобрю проект. Если же нет… то тебе придётся очень постараться, чтобы найти альтернативное решение.—?В-всё будет в лучшем виде, Ваше Ледничество! —?Джеймс убрал блокнот и достал платок, дабы утереть проступивший пот.Меж тем, повелитель льдов уже достал несколько инструментов необычной формы и непонятного назначения и, после нескольких шагов принял решение взвалить эту ношу на дворецкого.—?Итак, озвучь планы на сегодня.—?После того, как вы казнили советников и нескольких чиновников, а представителей слоёв пониже, но тоже бывших на той злополучной встрече, отправили на каторжный труд,?— не без надрыва донеслось из-за груды инструментов,?— Вам предстоит небольшое заседание, где вы с тайным советом будете обсуждать детали выборов новых советников, а также… ситуацию во внешней политике.—?Мне до сих пор любопытно, как этим чудилам из тайного совета удаётся не засыпать на этих самых заседаниях. Но, видимо, у всех свои преимущества.—?Не беспокойтесь, Ваше Ледничество, и помните, что всё это не только на благо государства, но и на ваше тоже.Джеймс облегчённо вдохнул, когда наконец освободился от тяжкой ноши. Арктос велел ему сложить инструменты подле двери какой-то комнаты, которая раньше внимание дворецкого не привлекала. Но теперь, когда господин не заставил его тащить инструменты вовнутрь, а просто оставить возле порога и удалиться восвояси, в голову пингвина закрались некоторые сомнения. Точнее сказать, его маленькую душонку посетило нехорошее любопытство.Конечно, кому не интересно, чем занимается правитель в тайне от всех?К счастью или сожалению, но пока что интересоваться насчёт этого у самого Арктоса Джеймс разумно посчитал делом слишком рискованным и неуместным, а потому на данный момент предпочёл состороить из себя послушного и совершенно незаинтересованного в тайнах повелителя слугу и уйти прочь.Заседание прошло совершенно обыденно, как и предполагал правитель. Джеймс назвал все те темы, что озвучивались непосредственно на самом собрании; если с первым вопросом, касающимся избранием на пост советников, проблем практически не было, то со вторым, что затрагивал геополитику, возникли затруднения. Тайному совету было известно произошедшее в день извержения вулкана, и по всем признакам было заметно, как в его глазах упала репутация Арктоса. Последний прекрасно чувствовал это, но до последнего не выдавал себя, делая вид, что совершенно не чувствует ответственности за случившееся.Снеговик давно хотел расформировать состав тайного совета, как и, в принципе, само понятие. Но в нынешней ситуации это было не так-то просто, ибо власть над участниками совета когда-то незаметно утекла из его рук. Арктос знал, что ему необходимо провернуть всё так, чтобы власть в большинстве своём вновь оказалась на его стороне. Но до тех пор, пока он не придумал единственно правильного, на его взгляд, решения, приходилось строить из себя идиота и делать вид, что всё, в принципе, прекрасно до безобразия. Работало ли это? По всей видимости, пока ещё вполне себе. Но время, всё же, было на исходе.Меж тем, на заседании также была затронута проблема внешней торговли, а именно поступления из Зелёной страны необходимых для исландцев продуктов. Присутствующий на собрании министр иностранных дел сообщил о большой вероятности контрабанды из заграницы, ибо официальный импорт противоречил статистике количества имеющихся у граждан продуктов. Конечно же, снеговик велел немедленно принять меры и усилить контроль на границе, а также направить силы на борьбу с коррупцией.На самом же деле, в планах Арктоса была отмена импорта из Зелёной страны в целом. Это бы значительно сократило расходы, а значит, увеличило бы средства для восстановления оружия и армии в целом. Это, в свою очередь, сыграло бы на завоевание новых земель, и в конце концов, Гренландия со всеми своими ресурсами была бы частью единой великой державы. Но такие планы не одобрял всё тот же тайный совет, и правитель снова был вынужден играть по его правилам.От подобных размышлений начинала закипать голова, а это было, очевидно, не самым хорошим явлением, особенно, для снеговика. Арктос спешно закончил собрание, объявляя о перенесении нерешённых вопросов на следующее, и направился к выходу. По дороге в замок он впервые за много лет посетил библиотеку и взял три разных толщин книги в кожаном переплёте. Нужно было досконально, практически с самого зарождения официального правительства, изучить не только вопросы и положение современной политики, но и историю государства в целом, дабы понять, в какой именно момент он, правитель, упустил из виду группу, которая в какой-то момент стала считаться неприкосновенной и носить понтовое название ?тайный совет?.На сегодня оставалось ещё одно незавершённое дело. Им Арктос пытался заняться уже с утра, но водоворот обязанностей не давал ему ступить и шагу к месту, в котором он обосновался.Снеговик прошёлся вдоль тронного зала, по обычаю заложив руки за спину, и по прошествии нескольких минут хождения вперёд-назад обратил свой взор к окнам. Ничего. За окном, казалось, нет абсолютно ничего, а только лишь серое пространство, в котором при желании можно было разглядеть дымчатые облака.Элементаль взглянул на настенные часы. Время идёт к вечеру. Но этого всё не видно. Как будто само время, независимо от хода часовых стрелок, застыло без желания продолжать путь. Зависело ли это от внешнего мира, вроде одинакового всякий день во все времена года неба, или от внутренних размышлений правителя?— не так уж и важно. Мы с вами и без того прекрасно понимаем, что в какой-то момент всё само по себе или при каких-то усилиях, в основном, незначительных, становится на свои места и вновь продолжает свой бесконечный путь в никуда.Снеговик подошёл к трону и, задержав взгляд на одном из окон, что было ближе к правой стороне зала, сел на трон и начал настраивать телескоп. Направив аппарат в нужное направление, он с прищуром начал наблюдать.Конечно же, объектом налюдения Арктоса была Зелёная страна. Но не её обитатели и не состояние захваченных земель, а маленький зелёный правитель Гренландии. К удивлению снежного правителя, тот, как положено, восседал на троне и общался с приходящими к нему жителями, видимо, решая государственные и житейские вопросы. Отчего-то увиденное ввело Арктоса в ступор, и он ещё, как казалось, долго смотрел пустым взглядом в одну точку, которая, так получилось, совпадала с местонахождением сына Тириона.—?Погоди-ка… —?он прищурился.Подняв угол обзора чуть выше, Его Ледничество заметил стоящего рядом с троном филина, насколько помнил элементаль, близкого друга Тириона.—?Так вот, где собака зарыта,?— ухмыльнулся правитель снегов, наблюдая за тем, как волшебник что-то осторожно нашёптывает наследнику престола,?— Как бы эта птица в действительности не прибрала к своим крылышкам бразды правления Гренландией. В противном случае, всё усложниться ещё сильнее.Вскоре Арктос оставил телескоп. Ему наскучило наблюдение за однообразными действиями, вид вполне себе мирной жизни внутри чужой страны, а главное, до боли в глазах красочные пейзажи. Да, пока в Исландии постепенно темнело, в Зелёной стране закат пылал в сто сорок солнц, и потемневшие краски листвы и цветочных полей становились ещё более густыми и тёплыми.Это бесило: никакого порядка, никакой закономерности, никакой строгости. Всё растёт и цветёт так, как заблагорассудится, а не как будет приказано. А ведь как бы чудесно смотрелся блестящий белый снег на этих изуродованных зеленью холмах!.. Впрочем, учить гренландцев красоте истинного искусства всегда было занятием бесполезным. У этих низших существ мозги заточены под куда более приземлённые вещи.Арктос поднялся с места и, немного погодя, вышел из зала. Наконец он мог с относительно спокойной душой приступить к незаконченному делу, которое было для него важнее, чем всё пережитое за этот весьма сумбурный день. Снеговик скрылся за дверью, которую дворецкий Джеймс посчитал таинственной, освещая путь ледяной энергией, имеющей во тьме форму светящегося шара голубоватого оттенка и отдающего маленькими холодными искорками, схожими со снежинками, сошёл под длинной узкой лестнице в подвал. Здесь, среди кучи инструментов разного назначения, раскрытых или закрытых на закладки с разделами обшарпанных временем книг, светящихся неоновым цветом, кипящих и неподвижных веществ в колбах разных форм и размеров, посреди комнаты в холодном освещении находилось подобие операционного стола.Первый шаг к совершению невозможного выполнен. Осталась ещё сотня.