Глава 18. Переговоры. Часть 6 (1/1)

Хаашим понял, что с планом побега стоит поторопиться, когда по Аглору стали гулять слухи, будто на станцию в скором времени прибудет сам Хаффи, Воплощение Великого Дракона, свергнувший Триумвират и провозгласивший себя не меньше чем единовластным правителем над всеми Гнёздами - Императором Хсаш.Может быть, это известие и заставило сердца многих пленённых хсаши биться быстрее в ожидании освобождения от ужасной, позорной участи смерти в рабстве... да только Хаашим не был из их числа. Он не испытывал религиозного экстаза, слыша о чудесах, якобы явленных Избранником Хъярры, и не желал принимать спасение от кого-то, возомнившего себя Предвестником, стоявшим над всеми хсаши. Хаашим верил только в себя, и в то, что своими силами сможет оказаться на воле, разбив цепи и рабский ошейник, потому не собирался делить свой триумф с Драконом. Он, истинный сын своего гордого народа, с достоинством встретит смерть в случае неудачи, но не допустит, чтобы его видели жалким, униженным лакеем!Так думал он, лёжа на пуховых, мягчайших перинах, устилавших шикарное хозяйское ложе, обнимая уснувшую после любовных игр Хельгу. Потолок спальни изображал ночное небо, в котором тихо проплывали, таинственно мерцая, голографические звёздочки, образуя неизвестные хсаши созвездия. Скрытые от взгляда хитроумные механизмы проецировали мягкий, рассеянный свет, нежно-серебристый и словно бы искрящийся фальшивый лунный лабиринт, по которому разум Хаашима бесплодно скитался вот уже пять месяцев, ибо ровно столько длился его безумный роман с женщиной человеческого рода.Сначала он намеревался ранить, унизить её этой запретной связью, осквернить чистоту и доброту, что она ему дарила, однако, сама того не ведая, светлая волшебница из Дома Серой Кошки превратила озлобленность мужчины в нечто удивительно-непознанное для Хаашима и те чувства, что он начал испытывать к Хельге, всё больше и больше приобретали оттенки нежности, даже мягкой влюблённости.Опасные мысли. Неправильные.Хаашим раздражённо нахмурился,не в силах разобраться в ребусе своих эмоций. Невесомо-серебристый свет тонкой паутинкой ложился на обнажённое плечо Хельги - округлое, манящее.У Ал-Хиссы была совсем другая луна - сырно-жёлтая, рождающая мистические волны тумана, поднимающиеся с остывающих за ночь раскалённых песков пустыни... как и в прошлой жизни Йахшим-хааза царила совсем другая женщина со звучным, искрящимся именем Хайат. И пусть в мыслях он уже попрощался со своей первой любовью, сердце по-прежнему звало Хаашима домой. Туда, где не место изнеженным красавицам вроде Хельги. Где эссы сильны и мудры, а на их бронзовых от загара упругих, по-звериному гибких телах сверкают чешуйки-хэле, расписывая их неповторимыми, ежесекундно сменяющими друг друга узорами.Хаашим бросил ревнивый взгляд на спящую Хельгу. Её сила была иного толка. Она умела располагать к себе окружающих, пробуждать светлые чувства даже в том, кто никогда бы не заподозрил в своём сердце нежности и любви. Светлая, мягкая, отзывчивая, всегда готовая помочь в нужде... может эссы, о которых грезил Хаашим, и были прекрасны, но уж не восхитительнее Хельги Гэлли. И в этом он был уверен абсолютно.Любовь ко всем приходит по-разному: к кому-то она врывается в вихре весеннего вальса и лепестков первых распустившихся цветов, кто-то встречает её, долгожданную, облачённую в трогательно-белоснежный наряд невесты... К Хаашиму любовь подкралась, словно полночный вор - тихо, вкрадчиво вошла в его сердце, навсегда лишив покоя, отравив мысли о свободе.И пока она не завладела им полностью, заставив забыть родину, лишить остатков гордости, Хаашим должен бежать. У него уже был доступ в ангар на лётной палубе, и даже магнитный ключ от личной яхты госпожи. Вышло это обретение весьма неожиданным образом: связь между корпусами Аглора осуществлялась с помощью скоростных турболифтов, которые, впрочем, были слишком подвержены неисправностям, из-за чего люди, волею случая оказавшиеся в плену тесных кабинок, остановившихся посреди мёртвого вакуума, теряли массу времени в ожидании починки. Аристократия кошек слишком ценила сей ценный ресурс, предпочитая содержать в личных ангарах пару яхт, являвшихся не только средством передвижения, но и символом достатка. Хельга не была исключением. Её кораблик назывался гордым именем "Берегущий", с чем была связана весьма любопытная история, о которой хозяйка с удовольствием поведала Хаашиму по дороге к лётной палубе. Ему не составило особого труда разобраться с управлением, благо, в области навигации и механики люди не смогли придумать ничего нового. Яхта имела обтекаемую форму капельки, сверкая среди звёзд переливающимся ртутным блеском. И теперь Хаашим мог надеяться, что ему удастся совершить дерзкий побег на этом славном кораблике.Пользуясь уровнем доступа госпожи, хсаши подготовил всё необходимое, включая припасы, которых должно было хватить на месяц полёта. Осталось лишь выбрать время и заставить себя отказаться от возможности окончательно превратиться в раба Хельги из Дома Гэлли.Она тихонько спала на его плече, не подозревая, какие тяжёлые мысли владеют любовником, насколько сложно ему давались, казалось бы, простые решения, связанные с их дальнейшей судьбой!Хаашим, внутренне содрогаясь от непривычной нежности, самыми кончиками загрубевших от тяжёлой работы пальцев коснулся её плеча, ощущая прохладу и гладкость белоснежной кожи, изысканной, словно атлас.Она не простит. Хаашим знал это, как и то, что никогда не забудет время, проведённое с ней. Навсегда в памяти останутся любимый взгляд светло-серых глаз, пушистая мягкость золотых волос под его грубой ладонью, тихие стоны и ощущение неимоверного жара, исходившего от гибкого, стройного тела, страстно льнущего к нему.Горько улыбнувшись, Хаашим прикрыл глаза. Следовало отдохнуть перед важным мероприятием. И никакая любовь ему не нужна... он сильный. Справится.+++- Госпожа? - Диспетчер в удивлении вскинул испуганный взгляд на бледную почти до прозрачности мистресс. Сквозь непролитые слёзы Хельга Гэлли наблюдала за тем, как "Берегущий" уходит всё дальше, приближаясь к границе действия лучей грави-захвата и радиуса действия лазерных орудий станции. На душе было как-то пусто и холодно. Словно она смотрела со стороны какой-то фильм. Из странного ступора её вывел очередной окрик начинающего паниковать оператора:- Госпожа! Что прикажите? Остановить его?- Не стоит, - произнесла Хельга, ужасаясь тому, как безжизненно звучит её голос. - Пусть уходит. Всю ответственность за этот инцидент я беру на себя, так и укажите в рапорте.Развернувшись, Хельга покинула пост орбитальной диспетчерской, куда была вызвана несколько минут назад.Хаашим ушёл. Оставил её здесь, в этой мёртвой золотой клетке, но вместо приличествующему случаю негодованию, Хельга чувствовала лишь печаль. Она не желала ему зла, не хотела подрезать его крылья... пусть летит к свободе, если сможет. Сама Хельга уже давно поняла, что её свободу можно было обрести очень просто - едва лишь заглянув в тёмно-зелёные глаза возлюбленного с узким вертикальным зрачком. Зачем он пробудил её к жизни? Зачем заставил чувствовать, желать, страдать?Добравшись до своих комнат, Хельга заперлась в спальне и легла на то самое ложе, которое делила с Хаашимом всего лишь несколько часов назад. Ей казалось, будто в воздухе всё ещё витает тот особенный запах, исходящий от кожи хсаши. Если было бы возможно сохранить его...Он обманул! - Гневно вопила гордость. - Воспользовался тобой так низко и подло!Однако Хельга прекрасно помнила, что именно она была инициатором их отношений, а посему винить в чём-то оставалось только себя. К тому же, в глубине души она знала - её восхитительный, прекрасный роман обречён.Разумеется, когда Мать обо всём узнает, будет страшный скандал и Хельге оставалось надеяться, что Хаашим успеет убраться так далеко от Аглора, как только сможет, чтобы избежать карающей длани Джерр Гэлли.Невольная улыбка коснулась её губ, едва Хельга представила матушку в ярости. Почему-то она была уверена, что на сей раз никакие слова не смогут пробить её алмазный доспех и слёзы не выдадут её истинного горя. А одиночество... к нему можно привыкнуть.+++Хаашим со смешанным чувством страха и надежды наблюдал за тем, как Аглор удаляется всё дальше, оставаясь далеко за кормой "Берегущего" и вместе со звёздной крепостью, растворяющейся в межзвёздном пространстве, бледнели все пережитые им унижения, боль... и то странное трепетное чувство к светловолосой женщине-кошке. Он не сомневался - именно благодаря её вмешательству промолчали лазерные батареи, когда стало ясно, что полёт яхты не санкционирован. Ей хватило благородства и силы, чтобы отпустить его и сейчас, несмотря на близость вожделенной свободы, Хаашим ощущал себя как никогда мерзко, словно по собственной воле с головы до ног окунулся в грязь. Как жить с этим - он не знал.Тяжело вздохнув, хсаши откинулся на спинку кресла пилота, с какой-то иронией начиная понимать, насколько прочно въелась в его кровь рабская привычка встречать взгляд госпожи в ожидании новых приказов, больше походивших на просьбы.Наверное, до самого конца своей долгой, никчёмной жизни он будет сожалеть лишь об одном - что не предложил ей бежать вместе с ним.+++Гюссхе отстранённо наблюдала за отсветами, танцующими на радужных скорлупках яиц, хранящихся в инкрустированном драгоценными самоцветами инкубаторе. Отныне её главнейшей задачей в отсутствие Хаффи будет забота о созревающих в своих коконах детёнышах Араши. Медики в один голос утверждали, что рождение состоится уже совсем скоро - скорлупа затвердела, значит, младенцы перестали расти и теперь должны набираться сил для первого в жизни сражения. Гюссхе следила за температурой в инкубаторе, несколько раз в день бережно поворачивала ставшие тяжёлыми яйца с боку на бок, ведь тепло, впитываемое детёнышами, должно поступать равномерно. Чрезмерное охлаждение может в дальнейшем сказаться на здоровье малыша, и Гюссхе не была уверена в том, что Хаффи простит ей хоть малейшую оплошность.Вообще-то она очень любила детей. Во всяком случае, её не раздражала возня, крики и плач, царившие в огромной детской родового поместья Гнезда Гъёлл. Детёныши всех возрастов ползали по устланному мягкими подушками полу, играли разноцветными и яркими игрушками... Юные хсаши росли слишком быстро, поэтому взрослые старались сделать их короткое детство незабываемо счастливым, потому что во многих случаях лишь воспоминания об этой безоблачной поре составляли единственно хорошие воспоминания в тяжёлой жизни. Гюссхе думала тогда, глядя на беспечных малышей - скольким из них посчастливится дожить хотя бы до четырнадцати циклов, поры зрелости? Как много девочек и мальчиков будут действительно радоваться каждому дню, а не проклинать горькую судьбу, приведшую их в слишком несправедливый и жестокий мир, где едва научившихся держать оружие юнцов отправляют на передовую локальных войн между гнёздами, задыхающимися в тесных, перенаселённых мирках, составляющих Триумвират.Детёнышам, мирно спящим в своих скорлупках в золотом инкубаторе, несомненно, повезло. Их отцом был сам Хаффи, Воплощение Великого Дракона, чья Тень накроет Галактику. Им уготовано блестящее будущее, в отличие от многих и многих других. Сыновья Араши будут носить титул вивернов, его дочери станут завидными невестами... вот только они так и останутся детьми Феридэ, а не Гюссхе.Ревность, что испытывала женщина, глядя на созревающую кладку, иссушала, лишала возможности полностью отдаться своим обязанностям, но Гюссхе мужественно боролась с недостойным чувством, предпочитая мечтать о том, что дети будут больше похожи на отца, чем на мать. Араши очень волновался за будущее потомство: хотя бы раз в день, с трудом вырываясь из бесконечной вереницы новых обязанностей и дел, он приходил сюда, чтобы увидеть, как на тёплом песке по-прежнему ярко сияют семь драгоценностей. Каждый раз лицо его освещалось каким-то странным светом, и Гюссхе вынуждена была признать - такой Араши ей безумно нравился. Когда снимал свою броню из подозрительности и высокомерия, отпускал что-то внутри себя, словно ослабляя постоянно взведённую пружину... Он даже придумал имена, которые будут носить детёныши, несмотря на то, что Гюссхе всеми силами старалась уберечь его от разочарования, раз за разом повторяя - детская смертность среди народа хсаши очень велика и многие из вылупившихся младенцев могут не пережить своих первых часов, даже находясь под присмотром лучших врачей империи. Но Хаффи не желал слушать. Он не верил, не допускал даже тени мысли о гибели хотя бы одного детёныша, яростно настаивая на том, что всё будет в порядке. Так, как должно быть. И Гюссхе перестала спорить с ним, печально опуская взгляд. Ей говорили, что в тот день, когда она сама выбралась из скорлупы, три яйца из кладки матери так и не треснули.Стук каблуков по мраморному полу отвлёк её от печальных мыслей. Гюссхе встала, заученным движением прикрыв широкими рукавами лицо в знак почтения к Хаффи. Сегодня он отбывает на космическую крепость Аглор, о которой судачили при дворе нового Императора целыми сутками, так что женщина уже успела наслушаться об ужасных монстрах, обитающих на борту цитадели и о тех опустошениях, что они производили на пути своего следования. Разумеется, как только сведения о разрушенных и разорённых фортах достигли ушей Араши, он немедленно приказал мобилизовать часть основного флота, собранного из кораблей, входивших ранее в боевые соединения, подчиняющиеся исключительно старейшинам Гнёзд, а ныне составляющие огромную непобедимую армаду, и через несколько часов, не дожидаясь "приглашения" со стороны вторженцев, Хаффи намеревался нанести им визит лично.Уверенным шагом приблизившись к застывшей в полупоклоне женщине (недостаточно учтивом, но и не дерзком), Араши коснулся кончиками пальцев её лба, разрешая поднять лицо. Гюссхе медленно выпрямилась, встретившись глазами с золотой бездной. Как и всегда в его присутствии, она чувствовала еле уловимую дрожь волнения, лишающую внятности мысли. Наверное,с тех пор, как он заманил её в хитрую ловушку в мире Йонен, Гюссхе ощущала эту сладкую слабость, едва Араши приближался к ней, нарушая все традиционные границы и дистанцию между учтивым хафесом и благовоспитанной эссой. Ему было наплевать на правила и законы, когда дело касалось их двоих, каждый раз разбивая в дребезги её святую веру в безопасность, он надвигался, наступал, словно грозный воин из древних легенд и преданий, а она отступала, теряя остатки гордости и воли, мечтая лишь о том, чтобы повторилось то томительное безумие, толкнувшее их навстречу друг другу... и не желая этого одновременно.- Моя хэйна... - в бархатном, низком баритоне слышатся нотки охотника, пришедшего проверить силки и обнаружившего попавшую в них добычу. - Ты прекрасна, словно рассвет над Хрустальными горами.Гюссхе бросило в жар от этих слов, едва она вспомнила, как Араши однажды выкрал её из собственного дворца, чтобы в лучах восходящего над горной грядой солнца целовать губы возлюбленной, не обращая особого внимания на жалкие попытки к сопротивлению. Тогда он почти сломил её волю, остановившись на самом пороге недопустимого, разжёг в ней похотливый огонь... и не погасил этот факел. С тех пор Гюссхе боялась его жадных взглядов, горячих прикосновений и своих собственных диких желаний, разрываясь между противоречивыми чувствами. Она не желала сдаваться, поэтому, уперев ладони в нагрудную пластину панциря Хаффи, остановила его на допустимой дистанции.- Рассвет, если вы заметили, уже миновал. - Холодно ответила, радуясь, что голос не дрогнул, старательно отводя взгляд от манящих губ Араши, а он, потешаясь над ней, старательно выговорил:- Что мешает нам встретить закат? - В его взгляде вновь та странная одержимость, он словно умолял её: "Ещё! Хочу целовать тебя, сжимать до сладкой боли! Ещё!", но Гюссхе была непреклонна:- Минует множество закатов, Хаффи, прежде чем вы сможете обнять меня, как законную жену, а до тех пор ваши жалкие попытки будут приносить лишь разочарование и поднимут на смех не только меня, как вашу невесту, но и унизят величие Избранника Изначальных.Губы Араши дрогнули в слабой улыбке. Она вновь отказала, но сегодня он не был намерен спрашивать разрешения.- Полагаю, по-настоящему унизить нас могло бы только моё равнодушие к собственной наречённой или ваша измена, моя хэйна.Она не сводила взгляда с его красивого, умного лица, сожалея, что не смеет дотронуться кончиками пальцев до лозы, выполненной алой тушью, прихотливыми кольцами завивающейся на его виске, спускающуюся по скуле. Ритуальный рисунок, призванный защитит его там, куда он направляется.- Нет смысла состязаться в острословии, - женщина опустила взгляд. – Зачем вы пришли, Хаффи?- Чтобы сказать, как сильно я люблю тебя, - внезапно севшим, хриплым голосом ответил Араши. – Занятно, раньше я не понимал значения этого слова, не догадывался, какой смысл в него вкладывают барды и менестрели… а всё оказалось так просто!- Очень тронута вашим признанием, - бесконечно ледяным тоном вежливой эссы откликнулась Гюссхе. – Надеюсь, теперь я могу остаться в одиночестве?- Несомненно, - и прежде чем она успела отшатнуться, Араши прижал женщину к себе, впиваясь в её губы грубым, безжалостным поцелуем. Он насиловал её рот, вторгаясь в него своим жадным языком, глухо постанывая от удовольствия, чувствуя, как упругая, сильная хищница в его руках вдруг перестаёт сопротивляться, а её пальцы зарываются в короткие, седые волосы, словно Гюссхе боялась, что этот поцелуй вдруг прервётся. Но Хаффи не собирался отступать слишком быстро. Непостижимым образом грубость его превратилась в нежность и ласку, заставив женщину трепетать от чувственного восторга. Задыхаясь, она вырвалась из плена, в смятении встретила его взгляд, ожидая увидеть триумф, но Араши также потрясённо разглядывал Гюссхе, Протянул ладонь, собираясь прикоснуться к припухшим губам своей хэйны, но она отвернулась, всхлипнув. Спросила:- Теперь ты доволен?! Оставь меня в покое!- Прости… - Араши, покачнувшись, отступил. Ему вдруг стало невыносимо горько и больно. Он совсем не хотел обидеть Гюссхе, но, видимо, женщина была другого мнения. – Я больше не побеспокою тебя.Он уходил с тяжёлым сердцем, и с точно таким чувством она смотрела ему в след. Наверное, им никогда не понять друг друга.+++Из челнока вышли великаны, облачённые в плащи кроваво-красного цвета и позолоченные шлемы в виде головы ящерицы, в руках они держали вымпелы с замысловатыми символами, значение которых встречающей процессии было неизвестным. Следом за почётным караулом по трапу сошёл сам Хаффи, Владыка владык, Повелитель Гнёзд и Предвестник Великого Дракона, и вид его был настолько величественен, что присутствующие помимо воли склонили головы в приветствии. Хельга с интересом разглядывала причудливое облачение Дракона, несомненно, имеющего в большинстве своём, ритуальную функцию. Богато украшенный доспех включал в себя высокие сапоги с голенищем из жёсткой кожи, поножи с тонкой чеканкой, металлизированные перчатки, заканчивающиеся хищного вида загнутыми когтями, прикрывающими подушечки пальцев Араши. Кольчужная рубашка и кираса выглядели лёгкими и не стесняющими движения, если бы Хельга не представляла себе их истинный вес. Как-то раз, будучи несмышлёной девчонкой, она с сестрой Ундиной пробралась в оружейную, где и попыталась примерить нечто подобное, вообразив себя принцессой-воительницей, отважно побивающей врагов. Но слабые детские руки не смогли даже приподнять тяжёлое облачение, не говоря уже о том, чтобы выдержать его полный вес! То, как непринуждённо двигался Хаффи, словно не замечая груза на своих плечах, внушило Хельге немалое уважение к этому человеку.На нагрудной пластине кирасы красовалось изображение расправившего крылья чёрного дракона, чьи глаза были выполнены из кроваво-красного рубина, а изнанка крыльев сверкала золотом. Образовывая полукруг, над родовым гербом алмазной насечкой переливалась надпись, состоявшая из клиновидных иероглифов хсаши. Благодаря урокам Хаашима, Хельга смогла прочитать её, почувствовав невольный холодок между лопаток. Девиз гласил: "Тот, чья Тень накроет Галактику". Не самое радужное предсказание для человечества! Тяжёлый, подбитый алым шёлком плащ Владыки крепился на его плечах при помощи двух массивных фибул, испещрённых неведомыми символами. Почему-то Хельге представлялось, что Араши явится в каком-нибудь шлеме, изображающем голову Дракона, но она ошиблась - мужчина предпочёл отбросить защиту, предоставив всем желающим открыто разглядывать идеальные, тонкие черты красивого и умного лица. Подавив восхищённо-изумлённый вздох, Хельга вынуждена была признать правоту Матери - Араши Йонен просто до изумления сильно походил на своего отца, Тимо Лайтонена! Тот же хищный разлёт бровей, прямой нос, немного нервный, тонкий изгиб губ... и белоснежно-седые волосы. Вот только взгляд Лайтонена - безмятежная синева летнего неба, внезапно сменяющаяся свинцово-тяжёлой грозовой пеленой, не шёл ни в какое сравнение с лучистым, золотым взглядом его сына. Янтарные краски рассвета, предвещающего начало нового дня, тёплый, ласковый... даже сейчас, когда его окружают враги.От уголка левого глаза к скуле завивался причудливыми кольцами орнамент, выполненный красной тушью. Странно, но этот, казалось бы, чужеродный элемент дополнял образ Великого Дракона, непостижимым образом завершая его, подчёркивая разницу между ним и остальными.Тупая, ноющая боль, поселившаяся в сердце после предательства Хаашима, на мгновение покинула Хельгу, когда Араши, проходя мимо, тихонько улыбнулся ей. Так, словно видел её душу, все её секреты, но не осуждал, а сочувствовал. Пожалев, что не имеет права присутствовать на закрытой конференции, женщина направилась в свою вотчину. Следовало успеть сделать всё то, что она планировала и, если фортуна будет на её стороне, очень скоро Аглор перестанет быть для неё постылой золотой клеткой.+++...Он заметил её сразу - женщину с милым, но печальным лицом. Она стояла чуть поодаль от толпы придворных, вынужденных обеспечить ему торжественную встречу. Ни Араши, ни, тем более, разодетые в пух и прах вельможи-коты не испытывали от необходимости столь пышного приёма в традиционном стиле давно минувшей эпохи неописуемого восторга. Эта мысль в разной степени светилась в каждом взгляде, обращённом на Великого Дракона, ибо Араши казался им средоточием зла и тьмы, преступившим заветы предков, предавшим свою расу... и оттого представлявшемся ещё опаснее. Чего можно ожидать от этой неизвестной величины?И только она одна смотрела на него без злобы и ненависти. С какой-то грустной, тихой улыбкой, словно любуясь отсветами прогоревшего счастья. Араши растеряно улыбнулся в ответ, подумав, что было бы неплохо забрать эту женщину с собой на Ал-Хиссу, где, быть может, её скорбь развеется и она перестанет винить себя в чём-то неведомом.Коридоры Аглора предстали перед ним бесконечно разветвляющейся паутиной, в самом сердце которой сплела себе трон старая паучиха Гэлли.Едва только Араши переступил порог конференц-зала, его накрыло чуждое присутствие, которое он ощущал лишь в моменты общения со своей покровительницей - Хъяррой. Эта ужасающая мощь, готовая раздавить разум неосторожного, дерзкого человека, исходила от высокого статного мужчины, с ленивым интересом рассматривающего вошедшего. Странно, но на его фоне Джерри Гэлли совершенно теряла большую часть своей властности и значимости. А посему Араши повернулся к Советнику, с приличествующим случаю почтением коснувшись кончиками золотых когтей сначала своего лба, затем – сердца, поприветствовав Изначального так, как следовало. Халаан, удивлённо вскинувший брови при виде подобного уже почти забытого выражения почтения, благосклонно кивнул, что не укрылось от ревностно следившей за сценой Матери.- Что он сказал, Суйге?- Просто приветствие, не более, госпожа, - мягко отозвался старлинг, со смешинками в серебристом взгляде смерив взбешённую до предела Повелительницу Кошек. – Воплощение Великого Дракона – весьма воспитанный молодой человек, а по этикету он обязан приветствовать более… старшего.Взгляд Араши метнулся к разъярённой старухе, поразившись буквально материальным волнам ненависти и злобы, исходящим от неё. Не нужно было быть эмпатом, чтобы понять – Джерр с трудом сдерживается, чтобы не отдать приказ своей охране расстрелять наглеца, посмевшего воздать почести советнику прежде её собственной персоны! Очаровательно улыбнувшись Матери, Великий Дракон произнёс на интерлингве:- Лицезреть вашу красоту – честь для меня, Владычица. Однако, прибыл я вовсе не для того, чтобы расточать хвалу и елей тем, кто огненным мечом прошёлся по моим владениям, причинив им немалый ущерб. Ваш вызов, лишь слегка прикрытый дипломатической вежливостью, слегка запоздал, последствия этого видны из иллюминаторов зала невооружённым глазом.Джерр гневно сощурилась. Щенок Лайтонена насмехался над нею, смея указывать на свой смешной игрушечный флот, состоявший всего из пятидесяти вымпелов, окруживших её неуязвимый Аглор! Да он даже представить не мог, на что способна боевая мощь станции типа «Немезида», а её хватит не только для того, чтобы продержаться до подхода основного конвоя. Печальные обломки корабликов ящериц будут вечно крутиться в пространстве, стоит ей только отдать приказ! Упиваясь собственной силой и властью, женщина вскинула голову, с ледяной надменной усмешкой встречая любопытный золотой взгляд:- Не буду спорить – Аглор ненамеренно явился причиной некоторых разрушений на территории Триумвирата, а посему и отвечать я должна не перед вами, а вашими предшественниками, что, к немалому сожалению, невозможно. Как только передачи из Ал-Хиссы подтвердили наличие смены власти, все агрессивные действия со стороны Дома Гэлли были тут же прекращены, о чём есть документальные свидетельства.Араши восхищённо хмыкнул, но позиций не сдал:- В таком случае, я требую репараций со стороны Дома Гэлли, как супруг последней представительницы правящего Гнезда Триумвирата и, следовательно, как преемник законной власти, переведённой мною в несколько иной режим.Джерр едва не позеленела от злости. Кто бы мог подумать, что этот ублюдок предусмотрит подобное развитие событий, обеспечив себе доступ к преемственности всех прав предыдущего правительства! Величественным жестом предложив собеседнику присесть в услужливо пододвинутое лакеем кресло, Мать Кошек опустилась на свой трон, чтобы приступить к долгому, изнуряющему торгу. Советник Халаан эн Суйге всё это время переводил взгляд от Араши к Владычице и обратно, а с губ его не сходила загадочная полуулыбка.Наконец, после трёх часов непрерывных споров, угроз и увещеваний, была оговорена сумма компенсации, включающая в себя освобождение всех военнопленных, содержащихся на Аглоре в качестве рабов. Джерр пришлось пожертвовать ненасытному Змееглазому три крейсера из флота поддержки, чем она осталась весьма недовольна.- Полагаю, теперь мы привели в равновесие наши силы и можем сотрудничать во внешнеэкономических вопросах?- Должно быть, так, - невозмутимо произнёс Араши, ещё раз пробегая глазами договор о выдаче репарационной суммы. Перед ним на столе стояли письменные принадлежности, но Великий Дракон не торопился поднимать перо и Джерриа со злорадством понимала – почему. Нет, вовсе не скрытые ловушки в документе заставляли Змееглазого медлить, а золотые когти на перчатках, прикрывающие подушечки пальцев, превращая их в оружие, не приспособленное для столь тонкой операции, как подписание актов. Наконец Великий Дракон удовлетворённо кивнул, оглянувшись на одного из молодых хсаши-телохранителей, стоявших за его спиной. Юнец тут же скрылся за дверью конференц-зала, чтобы через секунду явиться в компании мальчика, прибывшего вместе с Араши. Джерр заинтересованно наблюдала за тем, как бывший герцог Йонен что-то тихо говорит ребёнку, облачённому почему-то в доспехи воина и тот, согласно кивнув, подходит к столу, чтобы поставить в указанном Араши месте витиеватую подпись.- Ах да, я забыл вас представить, - прервал готовую взорваться от возмущения Джерр Араши, положив руку на плечо мальчика: - Мой старший сын С’хленн. Вас что-то не устраивает?Старуха промолчала, зло кусая губы. Мысль о том, чтобы породниться с Императором Хсаш, подвинув неожиданно образовавшуюся помеху в виде жены, пришлось оставить, а мальчик был ещё слишком юн, чтобы помышлять о будущей женитьбе. Поймав её взгляд, С’хленн мрачно улыбнулся.- А теперь я вас внимательно выслушаю, госпожа Гэлли.- Что вы имеете в виду? – Удивлённо спросила Мать. Змееглазый терпеливо вздохнул, пристукнув когтями по столешнице, оставляя на гладкой, зеркальной поверхности уродливые царапины и вмятины.- Вы сейчас находитесь на моей территории нелегально. Нужно нечто повесомее того, на чём мы остановились, дабы я смог пропустить вас далее… в космос, принадлежащий моему отцу.Халаан упреждающе поднял ладонь, заставив Джерр немного остыть, после чего с ледяным спокойствием спросил:- Чего же вы хотите?- Поскольку примерные цели вашего путешествия легко могу себе представить, это будет стоить ОЧЕНЬ дорого. – Змееглазый очаровательно улыбнулся.- Мы могли бы объединить силы, - осторожно предложил Суйге, на что Араши возразил:- Цитадель класса «Немезида», - Джерр вздрогнула, вперив немигающий взгляд в разглагольствующего щенка, уверенного в своей непобедимости и могуществе, - развивает в среднем скорость, равную скорости нелинейного крейсера прошлой эпохи. Конечно, для тех лет, в которые был построен этот монстр, Аглор и был, возможно, самым смертоносным сооружением за всю историю Галактики, но… времена меняются. Вы могли это не заметить, проводя время в криосне, однако военная промышленность Империи Мэру шагнула очень далеко и вам будет весьма непросто подойти к границам, оставаясь незамеченными. Признаться, ваше вооружение сильно устарело даже по меркам хсаши. Кроме этого недостатка, как я уже сказал – ужасающе медленная скорость. Вашими темпами перемещения уйдёт лет семьдесят, не меньше, прежде чем Аглор достигнет места назначения, поэтому объединяться с Домом Кошки ради исполнения собственных целей – нерентабельно. За то время, пока вы плетётесь по задворкам пустого пространства, я успею отвоевать свой кусок собственными силами, а посему спрашиваю ещё раз: что вы можете мне предложить для реальной сделки.Халаан поймал взгляд Джерр и устало спросил:- Смотря, что вы готовы предложить.- О, - рассмеялся Араши. – Это будет исполнением ваших мечтаний! Что вы знаете о Лордах Путей?- Одарённые высокого ранга, способные открывать проходы в другие миры из любой точки вселенной туда, где бывали хоть раз.- Всё верно, - похвалил Змееглазый. – Но знаете ли вы, что по-настоящему могущественный Лорд может взять с собой в это путешествие несколько кораблей?Джерр, не выдержав, вскочила на ноги, сверкающим взглядом смерив Араши. Взволнованно выкрикнула:- Это действительно так?!Змееглазый тоже поднялся на ноги. Медленно, величественно.- Я не лгу. Лично я могу сопровождать в этом мгновенном переносе флот от пяти до семи вымпелов.- Это… это… - задыхаясь, старая женщина рухнула в кресло.- Как я и сказал – предел ваших надежд. И вы не сможете расплатиться со мной за подобную услугу.- О, нет, - протянула Джерриа, возвращая себе самообладание и, вместе с тем, способность трезво мыслить. – У меня есть кое-что, что вас крайне заинтересует. Как я слышала, у хсаши нет одарённых, верно? Какая насмешка природы!Халаан эн Суйге, имевший непосредственное отношение к «природе» появления хсаши, подавил улыбку, позволив этим двоим развлекаться в своё удовольствие самой захватывающей игрой.- Действительно. – Кивнул Араши. – Не буду ходить долго вокруг проблемы – мне нужен корпус одарённых, состоящий из молодых мужчин репродуктивного возраста. Здоровых и без отклонений, если вы понимаете о чём я.- Прекрасно понимаю, - кивнула Джерр. – Самка хсаши способна принести за один раз от семи до двенадцати яиц, таким образом, всего за год вы получите популяцию полукровок, обладающих Искрой в крови.-Поговорим о составе корпуса позже. Главное моё требование на этот момент – Аглор остаётся в пределах моих границ до тех пор, пока я собственными силами не верну контроль над провинцией Йонен и произойдёт это событие без вмешательства Дома Кошки.- Отлично, - с нотками торжества в голосе, согласилась Мать. – Что же до платы за мгновенный перенос… пусть выйдут все, кроме Дракона. Эта информация носит очень личный характер.Араши кивнул С’хленну и проследил за тем, как его марухи и сын выходят в коридор в компании эн Суйге и телохранителей госпожи Гэлли.- Итак?..- Если бы Тимо Лайтонен в своё время знал хотя бы малость о своей истинной природе, то вас и ваших братьев не было бы на свете по одной простой причине – Тимо не позволил бы своей ненаглядной Фэйт умереть от старости. На что вы готовы пойти, чтобы ваша жена оставалась молодой и красивой долгие годы? Чтобы составляла смысл вашего существования тогда, когда уйдут в иной мир дети ваших детей и дети их детей?Араши не медлил ни секунды:- Я душу продам.- Договорились, - ласково и ядовито улыбнулась Джерриа Гэлли. – Кровью подписывать не будем. Она вам понадобится.С этими словами Джерр вытянула из стопки чистой бумаги лист и быстро набросала на нём несколько строк.- Клянитесь, что поможете перенести Аглор в Империю Мэру, - потребовала старуха.- Клянусь жизнью. – Змееглазый принял лист и вчитался в информацию, за которую продал отца и братьев. Неверяще поднял взгляд: - И это всё?- Работает с вероятностью сто процентов, - самодовольно заявила Джерр. – Всего одна капля твоей крови сделает её бессмертной. Подумай хорошенько, Змееглазый. Готов ли ты на это?- Кстати, - вдруг вспомнив кое-что, произнёс Араши, тщательно складывая лист бумаги и пряча его в потайной кармашек на кольчужной перчатке. – С чего вы взяли, что такими устаревшими крейсерами и с помощью древней крепости способны разнести армию отца и Браниха?- Что вам известно о Доме Гэлли? О его иерархии?- Вы, как матриарх, правите безраздельно младшими Домами…- Над которыми стоят мои дочери, являющиеся матриархами для тех Ветвей, что породили. Но знаете ли вы, что один единственный раз в истории моего Дома мужчина удостоился звания Патриарха? Он полностью предан мне, он сделает всё, чтобы его род позаботился о хорошем приёме для Аглора.- И Патриархом какого Дома он является?- Странно, Араши Йонен, хитрейший и мудрейший из Амадо и вдруг не знает? Это Дом Фетт, разумеется. Вторая Ветвь Дома Гэлли, имеет более семисот тысяч семей, из которых пять огромных кланов, специализирующихся на создании оружия и тех, кто может им пользоваться. Готфорд, Каснер, Оэфтан, Хилар и Сактар.Араши медленно опустился в кресло, обдумывая только что сказанное. О том, что Феттов много, он слышал с самого детства. Они составляли основу армии и флота, да что там говорить! Более половины Чёрных Жнецов из корпуса личной гвардии Джейнно Фаула были Феттами!- Значит, Ваако Фетт…Джерр пренебрежительно фыркнула:- Всего лишь текущий глава рода, не более. Его приказы легко отменяются в связи с объявлением Патриарха об активизации Права Крови и Власти. Как и приказы Императора. Уверена, Тимо просто смертельно удивится, когда его собственный телохранитель воткнёт нож ему в спину!- Но кто же тогда…- Он во Дворце, и довольно на этом.Удовлетворённо улыбнувшись, Джерриа Гэлли оставила свою главную тайну про запас.+++Когда делегация Великого Дракона возвращалась на лётную палубу, где полных ходом шла проверка челноков и подготовка их к полёту, у самого трапа Змееглазого остановил спокойный женский голос:- В связи с установлением между нашими Домами дипломатических отношений, я полагаю, вам потребуется посольский корпус, который бы отвечал по делам, связанным с внутренними проблемами Гэлли.Араши развернулся, с немалым удивлением разглядывая дерзкую женщину. Это была та самая печальная фея, что приглянулась ему по приезде, вот только теперь в её серых глазах горел фанатичный огонь.- С кем имею честь?- Хельга Гэлли, вторая дочь Матери, матриарх Дома Вайонейт.- Ваше решение согласовано с Матерью?- В этом нет необходимости, милорд Змееглазый, ибо я – Кошка, что гуляет сама по себе.- Добро пожаловать в Империю Хсаши, - улыбнувшись, сказал Араши, протягивая ей руку. Не испугавшись острых золотистых когтей, Хельга вложила ладонь в его пальцы, смело шагнув на пандус, ведущий к челноку. У неё будет будущее, которое она выберет сама, без участия Матери и сестёр.+++Мрачная, пустынная поверхность крупного планетоида ярко освещена со всех сторон парящими голокамерами и умело направленными лучами слепящего, почти стерильного света. Не возможно было придумать места более подходящего для дуэли чести. Накрытая силовым полем площадка, воздуха в этом куполе - только для двоих, с глазу на глаз решающих один самый важный вопрос: чья же правда сильнее? Им никто не мог в этом помешать - все зрители остались за пределами освещённого круга, жадно приникнув к экранам своих мониторов, наблюдая схватку, чей исход определит будущее двух Империй.Эвазар выглядит больным и несчастным. Он уже с трудом стоит на искалеченных ногах, по лицу его и обнажённому торсу градом струится пот, однако синий взгляд по-прежнему твёрд и решителен. Он не собирается отступать, чего бы это ни стоило. Это просто невозможно. Тяжёлый палаш оттягивает руку, не привыкшую к подобным упражнениям. От ненесённых и принятых на лезвие ударов гудит плечо, а золотой взгляд напротив до странности пустой, словно Араши не чувствует вообще ничего. Будто механическая кукла, он наносит новые удары - безупречные, чёткие, но с каким-то страшным, ещё не понятным Эвазару изъяном. Сталь ятагана хсаши встречается с палашом, высекая колючие, мгновенно обжигающие искры. Великий Дракон делает новый замах и его клинок рассекает воздух там, где Эвазар стоял всего лишь пару мгновений назад, почти звериным чутьём распознав замысел брата и успев уйти. И снова в лице бывшего герцога Йонен не дрогнуло абсолютно ничего. За его спиной была держава, которую он построил, и Араши не мог позволить войне вновь шагать по своим землям, собирая кровавую жатву. Он согласился на этот поединок по своей воле, заменяя собою всех подданных, уплачивая виру за предательство и грехи прошлого и крестовый поход Эвазара заканчивался здесь независимо от исхода. Именно такие условия выдвинул Избранник Хъярры, надеясь на благоразумие брата. Герцог Вэйлд не стал отказываться. Он так же считал, что другим не нужно умирать ради их спора.Но был ли поединок, настолько безукоризненный со стороны, на самом деле честным?Они бились без Покровов, не призывая свои сверхъестественные силы, однако Эвазар понимал, что ему долго не продержаться против более сильного и выносливого противника, не говоря уже о том, что Араши использовал в бою техники, незнакомые наследнику престола. И всё-таки... Был маленький шанс, подлый секрет, спрятанный в рукояти палаша, но Зэр хотел прибегнуть к нему лишь в самый последний, безнадёжный миг.Араши сделал резкий выпад, с трудом отбитый Эвазаром. Под золотистой от поцелуев чужого солнца кожей сверкали перламутровые чешуйки, плавными переливами серебра отмечая любое движение, образуя затейливые узоры. Он тоже очень устал, но усталость эта была иного свойства. Великий Дракон вновь взмахнул клинком... и промахнулся. Испуганно ахнула красивая женщина, наблюдавшая схватку сидя в богатых чертогах. От её лица отхлынула краска, выбелив губы. Мальчик рядом с ней бессильно схватился за клинок, подаренный названным отцом, который, несмотря на полную слепоту, вышел против страшного противника ради народа, который принял его.Эвазар целую секунду находился в замешательстве. Ятаган рассёк воздух далеко в стороне от цели. Араши стоял, прислушиваясь, чутко ловя каждый звук, но вот слева послышалось шуршание песка - противник движется осторожно, но не так тихо, как хотел бы. Больные ноги подводят его. Предчувствуя скорую победу, Дракон стремительно атакует... и в его спину входит леденящая сталь, разрывая мышцы и кости. От сокрушающей боли перехватывает дыхание, а рот наполняется кровью. Она стекает по подбородку, алыми каплями падает в мёртвый песок и сил нет для того, чтобы в последний раз произнести любимое имя.Эвазар обманул его хитрым маневром и мастер интриг, осторожный и мудрый Араши попался на такую простую уловку!- Я прощаю тебя, - слышит он тихий, усталый голос из темноты. - Прощаю и отвожу свои войска от твоих границ.Араши хотел бы сказать, что ему плевать на то, простил ли его брат. Губы скривились в сардонической усмешке, а в следующую секунду дыхание его замерло, навсегда забирая у тех, кто так страстно ждал возвращения самого близкого, любимого, родного...Франдэ отчаянно закричала. Она не хотела верить. Нет, всё должно быть не так!Слёзы душили девочку, когда она своими слабыми ручками рвала в клочья картину мироздания, оставившую в её памяти неподвижного брата с застывшей улыбкой и каким-то стеклянным взглядом. Это не правда! Так не будет! Никогда! Никогда!!!Светящийся обруч над её головой разгорался всё ярче, а когда, внезапно вспыхнув, погас, девочка проснулась в своей постели, а в соседних кроватках мирно посапывали сёстры. И ничего не случилось. И не было больше мёртвого Араши на сером песке, залитом кровью. И Эвазара, подло убившего брата в спину - тоже.Франдэ тихо всхлипнула, всё ещё зажимая в кулачках будущее, которому отныне не суждено будет сбыться и очень боялась, что если разожмёт пальцы, кошмар вернётся, по-прежнему яркий, затягивающий в водоворот отчаяния и страха.Но летняя ночь своим безмятежным покрывалом укутала маленькую Провидицу и она вновь смежила веки, засыпая на подушке, промокшей от горьких, недетских слёз.+++В Башне Времени царил переполох. Из комнаты в комнату, с этажа на этаж сновали люди в длиннополых одеждах, украшенных символом песочных часов. Во всех без исключения взглядах - тяжкое недоумение, граничащее с паникой. Из чертогов Оракулов Младшие со скорбными лицами выносили на гравитационных носилках неподвижные тела, с ног до головы укрытые саваном. Их много, ровно столько, сколько составляла дежурная смена Ясновидящих, имевших несчастье смотреть в будущее именно в момент, когда произошла катастрофа. Хранители в огромном зале Совета пытались успокоить взволнованных и испуганных одарённых обещая во всём разобраться. Близнецы стали старше за эту ночь, наверное, лет на тысячу. Они готовы были утешить и успокоить любого, от ревущей Младшей до умудрённого годами и опытом Наместника, но даже у них, владеющих Девятью Вратами, не было ответа на вопрос, который в эту ночь все задавали друг другу - что же произошло?!+++Ваако Фетт проснулся резко и внезапно, словно от толчка. Его буквально подбросило на кровати и привыкший доверять своим инстинктам телохранитель, стремительно одевшись, выбежал в коридор как раз в тот момент, когда из своих покоев, на подгибающихся ногах, цепляясь неверными пальцами за косяк, вышел Император. Тимо поднял на Фетта глаза - выцветшие от перенесённого ужаса, хотел что-то сказать, но голос не слушался и, в конце концов, Император просто сполз по стене на пол.- Владыка, что случилось?! - Ваако тут же оказался рядом, обнял, укачивая на руках, одновременно приложив пальцы к бьющейся жилке на горле хозяина. Сердце Тимо билось неровно, какими-то рывками и Ваако ощущал эту неправильность всем своим существом. - Что такое? - Уже тише, мягким, успокаивающим голосом. - Мне провести слияние? Вы касались кого-то?- Нет. - Удалось протолкнуть сквозь стучавшие зубы.- Где болит?Фетт ласково гладил Владыку по волосам, словно испуганного ночными кошмарами ребёнка, а внутри завязывался тугой узел тревоги. Тимо сотрясала крупная дрожь. Он цеплялся за телохранителя так, будто Ваако был островом спокойствия посреди бушующего океана.- Будущее, Ваако... Его больше нет.- Ну что вы такое говорите. Будущее есть всегда.- Ты не понимаешь, - мучительно застонал Тимо, не в силах объяснить.- Пойдёмте. Вам нужно успокоиться и отдохнуть. Это всё кошмары.Без труда Ваако поставил Императора на ноги и повёл в спальню. Тимо был странно послушным, почти безвольным и только в глазах всё ещё жил дикий ужас. Фетт налил в бокал вина и заставил Владыку сделать несколько глотков. Это оказалось неожиданно трудно: скрученное спазмом горло отказывалось слушаться, вино тонкими струйками стекало по подбородку на грудь, намочив просторную белоснежную рубашку. Но Ваако был настойчив и после нескольких неудач он просто набрал в рот спиртное и насильно приник к губам хозяина. Тимо, наконец, расслабился, доверившись знакомым рукам и голосу, твердившему, что всё будет хорошо.- Не будет, Ваако. Уже не будет так, как должно быть.- Почему?- Я... не понимаю. Просто знаю и всё. Что-то уничтожило грядущую реальность, мгновенно и окончательно. Мировые линии перемешались, судьбы и жизни миллиардов живых существ изменили своё течение. Полотно изменило рисунок.- Что же в этом такого?Тимо потрясённо уставился на Ваако, покачал головой:- Разве ты не видишь последствий? Не понимаешь, насколько чудовищно случившееся?- Вы не раз говорили мне, что будущее не предопределено, что оно постоянно меняется и зависит от наших поступков.- Верно. Однако это касается лишь той временной линии, на которой мы находимся. Ни сейчас, ни в ближайшее время, пока нити вероятностей изменяются с сумасшедшей скоростью, мы не сможем заглянуть за грань. Не сможем узнать об опасностях, которые могли бы нам угрожать.- Я всегда буду рядом, Владыка. - Ваако трепетно коснулся губами ладони Тимо и тот, наконец, смог улыбнуться.- Знаю, Ваако. Хоть в этом-то я могу быть уверен.- Владыка... могу ли я когда-нибудь стать для вас кем-то значимым?Тимо непонимающе склонил голову на бок. По плечам рассыпались серебристо-седые волосы. Ваако осторожно пропустил эти светящиеся в полутьме мягкие пряди сквозь пальцы, встречая синий взгляд.- Ты и так очень важен для меня.- Это жестокие слова, Повелитель. Вы знаете, насколько я люблю вас, знали об этом всегда, верно?Ваако мог бы, воспользовавшись ситуацией, подчинить Тимо. Сейчас Император был беспомощен и ослаблен, но что-то в нём противилось этому, наверное, потому что знал - Владыку не сломить насилием. Это было бы предательством страшнее и постыднее, чем всё, через что Фетт прошёл в своей длинной жизни. Поэтому он лишь смотрел в эти безмятежно-синие глаза напротив и видел в них ответ. Горечь наполнила его сердце, с трудом проглотив необдуманные, яростные слова, тихо спросил:- Тогда почему же вы позволили этому поганому вампиру касаться вас, а мне в этом удовольствии отказано? Или всё дело в том, что Айрон - Принц Ночи? Если я тоже стану каким-нибудь принцем, тогда-то вы посмотрите на меня не как на брата и друга?Тимо хрипло сказал:- Никогда... никогда у меня не было человека ближе и роднее, чем ты. Любовники, любовницы, мимолётные увлечения и романы... разве могли все эти люди заменить мне тебя, Ваако? Зачем ты хочешь встать в их ряды? Сулла, мои дети и ты - что плохого в том, что я хотел нормальную семью? Наверное, это просто невозможно.- Простите меня, брат мой. Я был слишком эгоистичен. Я завидовал Сулле, хотел, чтобы она ушла, но вот её нет рядом, и вы стали ещё более несчастным. Что мне сделать, чтобы исправить это?!Вместо ответа Тимо просто привлёк его ближе и тепло обнял.- Спасибо за всё, Ваако. Спасибо за то, что ты для меня делаешь.Тонкие пальцы с белоснежной кожей мягко скользнули по смуглой щеке и души их слились, как и тысячи раз до этого, но в этот раз Ваако пропускал через себя не чужие ненависть, страх и гнев, а бесконечную любовь и признательность. Именно сейчас он смог понять чувства Владыки, когда между ними не было барьеров из слов и неверного их толкования. Когда он мог видеть, насколько важным для Тимо было его тихое присутствие.И Ваако Фетт смирился, представляя, каким злобным торжеством осветится лицо Инженера Ванахи, но это не имело никакого значения по сравнению с той сокровищницей чувств и эмоций, открытой ему Тимо.Повелитель уснул тревожным сном, сжимая в пальцах рукав телохранителя и тот с печальной улыбкой пригладил сбившиеся белоснежные прядки. В конце концов, он не сделал фатальной ошибки и мог этим гордиться.