Глава 15. Дом с привидениями. Часть 3 (1/1)

В утреннем тумане, поднимающемся над водой, были видны крыши домов какой-то большой деревни. Фабио, обернувшись, махнул в сторону арки портала развёрнутым веером и, стремительно поблекнув, проход между мирами исчез, будто пустынный мираж. Оставив рядом с ним пару охранных заклинаний, герцог Турио мог быть совершенно спокоен – никто из местных не сможет приблизиться к порталу: их будут охватывать иррациональные ужас и страх. Во все времена одарённые, забывая об оставленных ими Путях, создавали и продолжали множить места, которые впоследствии среди аборигенов стали считаться «проклятыми», «нехорошими» или «гиблыми». Иногда поставленная защита давала сбой, а со временем и вовсе истончалась и люди, случайно оказавшиеся не в том времени и не в том месте бесследно исчезали. Подобные сказки, мифы и легенды сопутствовали многим заповедным аномальным зонам. К ним привыкали и жили рядом с необычным веками, наказывая внукам и правнукам не ходить туда, откуда можно не вернуться. Но Фабио не считал себя столь легкомысленным. Можно было, разумеется, посетить эту ничем не примечательную аграрную планету обычным способом, на корабле, однако подобное действие непременно сопроводилось бы шумихой в прессе, ненужными домыслами и пересудами на тему: к какой из любовниц герцог Турио совершил парадный вылет?Огорчать свою супругу в планы Фабио не входило, как и оповещать возможных шпионов повстанцев о направлении расследования - это могло вспугнуть крупную рыбу.Размышляя об этом, он шёл к деревне, наслаждаясь запахом луговых трав и весёлым щебетом пташек. На индустриальных планетах, во сто крат опередивших в развитии подобные миры, природа оказалась загнана в жёсткие рамки особо охраняемых зон, где каждая травинка была на учёте, а каждое деревце обслуживал целый штат сотрудников. Позволить себе роскошь держать оранжерею могли лишь дворяне да разбогатевшие на торговле негоцианты. Здесь же люди жили, даже не ведая о своём богатстве – дышать свежим воздухом, не фильтрованным тысячу раз дворцовыми кондиционерами, а настоящим, пряным, имеющим запах костра и готовящегося на нём мяса, свежескошенной травы, душистого домашнего хлеба…Посад оказался довольно большим – домов сто. Новая персона сразу же привлекла к себе живое внимание и за идущим герцогом тотчас же увязалась стайка мальчишек, передразнивающих важную походку незнакомца. Найти трактир не составило труда – видимо, деревня эта находилась на перекрёстке торговых путей и на площади гордо красовалась единственная гостиница, а по совместительству ещё и кабак, в который заглядывали работяги по вечерам. Большая деревянная вывеска гласила, что заведение называется «Дырявая бочка», тут же красовалось изрядно выцветшее, но по-прежнему хорошо различимое изображение лопнувшей бочки, из которой хлестал пенный эль. Внутри было довольно опрятно и чисто, девица крестьянского вида тщательно мыла и скоблила деревянные доски пола, время от времени погружая тряпку в ведро с мутной водой. Заметив гостя неприветливо буркнула:- Чего изволите?- Кружку эля. Самого лучшего.Увидев в руках незнакомца увесистый кошель, девица заторопилась, тут же исчезнув в кухонном помещении, так что когда Фабио добрался до барной стойки, осторожно обогнув все столы с поднятыми на них стульями и скамьями, его уже встречал услужливо улыбающийся хозяин заведения. Мигом оценив презентабельный вид принца, а в особенности уделив внимание серому мундиру «Акелла» с белой лилией на плече, дядька выставил на барную стойку здоровую кружку тёмного пива.- Пустовато здесь, - заметил Фабио, пригубив напиток и крякнув от удовольствия. В пивоварне, принадлежавшей его матери, варили эль не на много хуже этого и он даже испытал мимолётный приступ ностальгии.- Так рано ещё, господин. – Заискивающе улыбнулся трактирщик. Почему-то все заведения подобного рода, в которых за свои сто пятьдесят лет бывал Фабио, имели в своих владельцах кругленьких и низких мужичков с красными, потными лицами и льстивыми улыбочками. Наверное, это была какая-то особая раса. – Все в поле, а сюда придут только ближе к вечеру, поэтому, если вам нужна комната…- Обойдусь, - коротко отрезал герцог. – Скажи-ка лучше, любезный, нет ли поблизости от деревни старого господского поместья?- Как же не быть, уважаемый. – На широкое добродушное лицо трактирщика будто легла тень. – В трёх лигах к северу, на холме стоит старый дом. Говорят, он принадлежал какой-то знатной семье старого рода.- А на воротах – леопард?- Как есть, милорд.Фабио внутренне возликовал! Его источники не подвели и Дом Эшли находился совсем рядом. Стараясь казаться беспечным, лениво спросил:- Поди всё ценное вынесли давно?В пору юности герцогу Турио довелось бывать в самых разных местах и общаться с разными людьми. В отличие от своих братьев, родившихся и выросших во Дворце, где за ними присматривал целый штат гувернёров, репетиторов и учителей, Фабио долгое время был предоставлен самому себе и считал, что у него действительно было детство. Мать его, Фэйа Роннен, воспитала в сыне любовь к свободе и ему претила та покорность, с которой братья выслушивали и исполняли повеления отца. Не желая становиться узником этой слепой преданности и любви, пытаясь сохранить свои убеждения, юный Фабио не долго пробыл в столице. При первом же удобном случае он бежал в Эргон, где судьба и свела его с Кэтрин Старр и заодно преподала пару жестоких, но весьма доходчивых уроков, поубавив наивности и подростковой бесшабашности. Но и после того, как отец, разыскав, вернул Фабио обратно во Дворец, юноша продолжал бунтовать. Сейчас, по прошествии многих лет, герцог Турио, оглядываясь на своё прошлое, не мог сдержать горькой улыбки. Каким же глупым он был тогда! Наивно полагал, что в идеях повстанцев есть рациональное зерно, что, если с умом подойти к проблемам многих, можно вывести правильное решение, словно доказать теорему. Считал, что одному под силу изменить систему… Тогда он как никогда был близок к тому, чтобы примкнуть к сопротивлению и только могучий инстинкт сыновьего долга останавливал его на краю пропасти. И сейчас Фабио был рад, что не сорвался в неё. Он решил действовать иначе. Отец научил его одной очень важной мудрости и Фабио всегда будет помнить тот разговор…+++- Я просто хочу равноправия, - устало повторил юноша, отчаявшись доказать свою точку зрения более старшему и опытному собеседнику. Тимо подбросил дров в горящий камин, багровые отблески легли на его печальное, суровое лицо, когда он тихо ответил:- Значит, ты хочешь войны.- Это совсем не обязательно, - запротестовал Фабио. – История знала множество примеров бескровных революций…- Остановись, мальчик мой. – На плечо принца опустилась рука с тонкими, бледными пальцами. Император не позволял себе украшений. – Остановись и взгляни на мир не через призму глупых фантазий и убеждений, а как на объективную реальность. Эта Вселенная построена на контрасте: всегда есть чёрное и белое, жизнь и смерть, добро и зло… Разделение проявляется даже в самой природе человеческой, как женское и мужское начала. Ты не в силах изменить суть вещей.- Но что, если я не одинок в своих суждениях? – Дерзко задрав узкий подбородок, воскликнул Фабио. – У меня есть сотни, тысячи единомышленников как из аристократии одарённых, так и среди простых граждан. Что же делать с ними? Тоже прочитать им умиротворяющую лекцию о границе между нашими мирами и со спокойной душой напутствовать на продолжение их бессмысленного существования?!И снова его уверенность разбилась о ледяную стену мудрости и спокойствия отца.- Ты славный ребёнок, Лестер. В тебе горит яркий огонь, но он спалит тех, кого ты поведёшь за собой. Так случалось всегда, когда кто-либо, подобный тебе, наивный идеалист, пытался сдвинуть горы, стоявшие ещё до рождения его предков. Свободы и равноправия, как ты их понимаешь, не существует. Можно быть свободным, даже находясь в плену условностей. Можно чувствовать себя счастливым, занимаясь тем делом, в которое веришь. Что же предлагаешь ты, мальчик? Отобрать у людей то, в чём они понимали смысл их жизней, втолковать этим многоликим массам, как они плохо жили раньше, и вот теперь, благодаря твоей революции, всё, наконец, займёт свои места?Фабио молчал, ибо именно так он и представлял себе развитие событий, но в словах собеседника чувствовалась безжалостная издевка, отчего возвышенные мечты и желания стали казаться детским бессвязным лепетом вроде: хочу, чтобы все жили счастливо.- Пойми, свобода – она не что-то такое, что можно взять или завоевать, отобрав у кого-то другого… Свобода всегда с тобой. В тебе. Но вы так молоды, и вам некогда остановится и подумать над этим… Стирая границы между чёрным и белым, ты привносишь в упорядоченный ранее мир хаос и смятение. Всё это может закончиться лишь одним – войной, разрушением, кровопролитием, где нет победивших и проигравших. А те, кто возомнит себя первыми, примутся строить прежние границы, на этот раз, обагряя их кровью невинных жертв твоих бредовых идей о неосуществимом равноправии.Фабио хотел возразить, но умозаключения отца были так просты и понятны, что казались истиной в последней инстанции. И от этого было очень горько.- Значит, ничего нельзя сделать? – Прошептал юноша. - Всё это ни к чему не приведёт?- Так устроена жизнь, малыш. – Пепельных волос Фабио коснулись ледяные пальцы, словно в утешение. – Думаешь, никто не пытался до тебя переделать мир? Эти попытки приносят лишь боль от потерь и шрамы, которые не заживают никогда.- Ты говоришь так, словно сам пытался совершить…- Подвиг? – В тишине комнаты раздался тихий, усталый смешок. – Это такая неблагодарная, грязная и страшная работа – совершать подвиги…+++Власть предлагала многие пути к достижению цели, открывала запертые до сего момента двери… У того, кто обладал ею, были все шансы влиять на ход истории и Фабио решил, что сам станет тем, кто будет вправе прокладывать новый путь. И если ради этого нужно изображать покорность и смирение – герцог Турио станет послушно склонять голову в присутствии Императора и наследника. До того, как не почувствует, что пора сделать свой ход.Во время своих странствий Фабио побывал в шкуре пирата, охотника на вампиров, простого фермера и даже телохранителя. Он умел общаться с людьми самых разных сословий и даже сейчас, когда требовалось поддержать беседу с крестьянином, он находил нужные слова, чтобы расположить к себе собеседника, так что очень скоро разница между ними словно стёрлась и человек напротив стал говорить легко и свободно.- Местные стараются не приближаться к тому дому, и, тем более, что-то брать оттуда. Проклятое место.- Глупые суеверия, - фыркнув, отмахнулся Фабио, и весь следующий час ему пришлось выслушивать разнообразные байки и легенды, связанные с покинутым поместьем. В первые годы, когда дом Эшли пустовал, вокруг него ещё не было такой зловещей ауры и люди могли спокойно входить в ворота с гербом леопарда, чтобы поживиться оставленными там сокровищами, но… ничего хорошего из этого не выходило. Кто-то умер от губительной скоротечной лихорадки, когда принёс домой украденную вазу, у кого-то сгорел дом со всем имуществом и родными, кто-то просто погибал при странных обстоятельствах, или, отчаявшись ждать неминуемой кары, сводил счёты с жизнью самостоятельно. И каждый раз, а их было много, украденные предметы исчезали, словно возвращаясь домой. А лет сто назад туда и вовсе стало сложно войти. На любопытные расспросы Фабио трактирщик отвечал, слегка понизив голос, будто боялся, что мстительные духи подслушают их разговор:- Дед мой видел однажды ночью, как в той стороне поднялось зарево, как от пожара, только синего цвета. Многие тогда решили, что конец пришёл старому дому, даже не утро всей деревней отправились посмотреть на пепелище, да только всё осталось, как прежде – и сад, и ворота и замок… нельзя только подойти ближе. Словно что-то отталкивает. Ну и оставили как есть. Но с тех пор там стали появляться призраки.Фабио не нужно было ничего говорить, достаточно лишь скептически приподнять бровь и мужчина сам стал торопливо рассказывать то, чему сам был свидетелем.- Клянусь Семерыми, ваше высокоблагородие! Вот этими самыми глазами видел! Дело было в пору моего детства. Тогда почти все мальчишки моего возраста хоть один раз да ходили посмотреть на поместье, пробовали даже пройти сквозь прозрачную стену, ну, чтобы похвастаться перед девчонками. Стояла полночь, когда я собирался уже возвращаться в деревню, как вдруг в глубине сада появилось страшное голубоватое сияние, и из него вышла женщина неописуемой красоты!- Кто же это мог быть? – Фабио отпил крепкого эля и даже прищурился от удовольствия. В мистику он не верил и полагал, что всему в этом мире найдётся вполне понятное рациональное объяснение, но трактирщик, несомненно, обладал даром рассказчика и слушать его истории было одно удовольствие.- Знамо дело – Хозяйка!- Она сказала что-нибудь? Пророчество, проклятие?- Нет, господин. Она была слишком далеко, чтобы я мог что-то услышать, к тому же, сердце билось так часто, что я не слышал ничего, кроме шума в ушах. И скажу я вам, прекрасней женщины не видел свет! Вся будто соткана из лунного света, словно ночная фея из сказок.- Видели только женщину?- Нет, с нею ещё бывают мужчина и мальчик. Они живут своею жизнью, эти призраки. Разговаривают между собой, играют с ребёнком… а один раз рассказывали, будто видели фигуры военных.- Ага, - медленно произнёс Фабио. Мысли его лихорадочно метались. Чем могут быть эти призраки? Голограммами? Памятью старого места, в котором разыгралась трагедия? Хрономиражом?- Значит, если смотреть издали на особняк, то можно подсмотреть за жизнью его призрачных владельцев, а вот попытка проникновения карается на месте?- Истинно так, милорд.- Забавно. – Фабио, расплатившись, вышел из заведения. Куда идти он уже знал и добрался до искомого холма без всяких затруднений. К тому времени перевалило за полдень и солнце немилосердно припекало, так что начальник «Акелла», не долго думая, расстался с кителем и расстегнул первые две пуговицы форменной рубашки. Стояла выматывающая духота, как перед грозой, хотя на небе не было видно ни облачка.Ворота в имение Эшли искореженными под воздействием времени решётками всё ещё цеплялись проржавевшими креплениями за выщербленные каменные стены. С изображения леопарда осыпалась вся позолота, но герб до сих пор был узнаваем. Высокая каменная ограда, увитая плющом и побегами диких роз не являлась неодолимой преградой даже для Фабио, что уж говорить о любопытных мальчишках, однако зелёные плети, карабкающиеся вверх по сколотым камням, выглядели нетронутыми. Принц сделал шаг в сторону ворот… и его со страшной силой отбросило назад, так что, пролетев пару метров, герцог Турио весьма чувствительно грянулся о землю, каким-то чудом разминувшись с торчавшим из оной грозного вида камнем. Закашлявшись, начальник «Акелла» помотал из стороны в сторону головой, но чёрные круги, плавающие перед глазами, не торопились исчезать. С трудом собрав себя в коленопреклонную позицию, а затем и встав на ноги, Фабио сдавленно просипел:- Что за… так это не глупые россказни?Вход действительно был запечатан, и, воспользовавшись одним из сегментов своего металлического веера, Фабио активировал заклинание, позволяющее видеть энергетические потоки, а в следующую секунду изумлённо присвистнул. Кто бы ни сотворил подобное – он был чудовищно силён! Мощнейший барьер, окружавший Дом Эшли полупрозрачным энергетическим куполом, захватывал не только поместье, но и обширный парк, и, судя по отличной сохранности, регулярно обновлялся его контур. По крайней мере, в привратной зоне поле было особенно сильным.Однако, в деревне находили смельчаки, по словам трактирщика, проникающие в парк даже через невидимую и каменную преграды. Значит, кажущийся монолитным купол, должен иметь изъяны и достаточные, чтобы мог пролезть любопытный мальчишка. Фабио двинулся вдоль стены, предусмотрительно соблюдая безопасное расстояние от сердито потрескивающего барьера, и чем дальше уходил он от ворот, тем сильнее страдала целостность купола. Должно быть, неведомый охранник уделял особое внимание лишь парадному входу.Энергетическая стена выглядела словно старое, потрескавшееся стекло – она всё ещё выполняла свои функции, но, преимущественно у земли, начали появляться широкие трещины. В конце концов, принцу удалось найти довольно сильно разрушенный участок и ему пришлось пожертвовать безупречной белизной рубашки и чистотой брюк, чтобы переползти, уподобившись ящерице, на другую сторону. Разумеется, он мог бы попытаться разрушить барьер и, возможно, сил для этого у него хватило бы… но кто поручится, что не существует незамеченной им сигнализации, сообщающей владельцу поместья о проникновении незваного гостя?Решив не возвращаться к воротам, Фабио с лёгкостью перемахнул через медленно разрушающуюся каменную стену и углубился в разросшийся до неприличия, заброшенный парк. Когда-то, несомненно, здесь было очень красиво. Ухоженные клумбы, журчащие фонтаны, искусственные каскады водопадов, искрящихся на солнце бриллиантовыми брызгами… Цвели диковинные цветы, за которыми кропотливо ухаживали садовники, ажурные скамеечки стояли в тени раскидистых крон деревьев, а по посыпанным мелким речным песком дорожкам гуляли прекрасные дамы под кружевными зонтиками, бегали смеющиеся дети, играющие в догонялки, серьёзные кавалеры обсуждали новости политики и светскую хронику… Теперь же парк представлял собой унылое, мрачное место, где дикие травы полностью скрыли под собой аккуратные клумбы, кроны деревьев, никем не ухоженные, сплелись ветвями, образуя странный шатёр, сквозь который робко проглядывали солнечные лучи. Чаши фонтанов стояли пустые и многие из них оказались разбиты. Печальное, полное таинственных и мистических шорохов место, где властвовали тени прошлого.Время от времени Фабио замечал среди сочной зелени вьюнка и плюща застывшие белокаменные изваяния нимф и дриад, словно охраняющих сей заповедный уголок. Они провожали незнакомца, безнаказанно вторгшегося в их владения, укоризненными взорами слепых глаз и в них чудилась Фабио некая враждебность.Вскоре герцог Турио вышел на дорогу, ведущую к печально известному особняку. Ему показалось даже, что стало легче дышать. Всё-таки полу-тёмный парк и его безмолвные сторожа, замершие в вечности, создавали довольно-таки угнетающее впечатление, хотя он и не верил в мистическую и зловещую ауру этого места.Старинный дом – внушительное здание с вычурными башенками, колоннами и нишами, в которых, опять же, стояли статуи, на сей раз изображавшие отнюдь не лесных фей, а родоначальников Дома Эшли. Они встречали всех, кто приходил сюда – мудрые старцы со свитками в руках, суровые воины, опирающиеся на энергетические копья, прекрасные женщины… Время безжалостно выщербило камень, покрыло его сеточкой трещин и сколов, так что от былой красоты мало что осталось. На фронтоне двери – стилизованный леопард, обнимающий передними лапами щит с тремя лилиями. Дом Эшли восходил своими корнями к старейшей династии Эгеров, первых галактических правителей.Фабио, запрокинув голову, посмотрел на окна последнего, третьего, этажа. В них ослепительными бликами отражалось солнце, кое-где проваливаясь во тьму, щерившуюся разбитыми осколками. На неприступную крепость поместье мало походило, скорее – на загородное имение, в котором так приятно отдохнуть от вечной суеты столицы и проникнуться неторопливым течением деревенской жизни.Поднявшись по израненным временем мраморным ступеням, безжалостно раздавив робкий одуванчик, пробившийся между разошедшихся плит, Фабио толкнул двери, не надеясь, впрочем, на скорую капитуляцию столь сурового дома. К его удивлению тяжёлые створки, обитые позеленевшей бронзой с чеканкой, послушно отворились в затхлую и мрачную залу холла.