Глава первая, в которой есть лампочка, трупы и оскорбленные чувства (1/2)
В дурном – уже третий день - настроении Юкавы Манабу был виноват ассистент Курибаяши, и сам Курибаяши прекрасно это понимал. Хотя почему он должен был стучать, входя в собственную лабораторию поздним вечером? И откуда он мог знать, что поздно вечером Юкава-сэнсэй в этой самой лаборатории занимается чем-то совершенно нефизическим? То есть, физическим, конечно, но не профильным. То есть, профильным, но… Короче, во всем была виновата Кишитани, дурной характер Кишитани, новые туфли Кишитани (ну улучшающие ее дурной характер), и то, что Курибаяши не очень-то хорошо умел ходить с девушками на свидания. В чем, конечно же, виновата была тоже Кишитани.
Гора кружек из-под кофе, скомканных бумаг и исписанных ручек между тем росла, а эксперименты Юкавы становились день ото дня все зрелищнее. Заказав себе лазер, он устраивал целые шоу, заставляя после этого студентов исписывать тетради отчетами и расчетами. Апофеозом этого стал понедельник, когда Юкава – лишенный в воскресенье возможности вымещать свое дурное настроение на детях и Курибаяши – приволок газету и заставил всех, кому не посчастливилось оказаться в лаборатории, разбирать таинственное утопление, повлекшее за собой появление ультрамариново-синей воды в Канагаве. Такое уже было лет семь назад, но, помнится, не принесло к столь разрушительным последствиям. Нынче Юкава-сэсней был особенно язвителен.Пока студенты честно пытались найти причину синей воды и утопления (без явных признаков оного), несмотря на то что оба вопроса лежали вне сферы их будущей профессиональной деятельности, Курибаяши покаянно мыл кружки. Не следовало ему врываться. Глядишь, сэнсэй и полицейская до чего-нибудь и договорились бы. Когда перешли к разговорам, конечно.
- Интересно…Голос Юкавы, впервые за несколько дней звучащий не язвительно и раздраженно, а задумчиво-удивленно, заставил всех в лаборатории подскочить на месте. Мыльная кружка выскользнула из рук Курибаяши и упрыгала под стол. Курибаяши залез под него, встав на четвереньки, поэтому продолжение реплики и телефонный звонок застали его в несколько неловкой позе.- Шимазаки умер…
- Шимазаки? Шимазаки Шинтаро? – уточнил Курибаяши, выползая из-под стола. Кружку он победно сжимал в левой руке, а правой пытался нажать кнопку вызова. Миса-чан терпеть не могла, когда на ее звонки не отвечают.Юкава помахал в воздухе газетой. Студенты, увидев, что их профессор занят чем-то другим и не обращает на них внимания, потихоньку начали пробираться к выходу. Мгновение спустя лаборатория опустела, но сенсей этого даже не заметил. Он продолжал с недоумением изучать газетную заметку, словно в ней было что-то неправильное. Впрочем, смерть молодого еще – всего пятьдесят – крепкого, энергичного профессора, страстного альпиниста и ловкого пловца и не могла быть правильной.- Э-э-э, вот как… - расстроенно протянул Курибаяши. Телефон перестал звонить. Миса-чан, очевидно, в раздражении бросила трубку. – Что случилось?- Самоубийство…- Самоубийство?!- Утопился, - кивнул Юкава, аккуратно складывая газету и бросая ее в мусорную корзину. – Мне нужно позвонить в Киотский университет… Позаботься о лаборатории, Курибаяши-сан.Курибаяши оглядел разорение, в которое в последние дни пришла лаборатория, и застонал. Ну что ему стоило прийти на час попозже? Или вообще не появляться в лаборатории в тот злополучный вечер? Бормоча себе под нос жалобы, Курибаяши принялся за уборку.
* * *Миса смирилась с нелепым прозвищем – ?Маленькая Оккультистка?; смирилась с тем, что в расследованиях приходится то и дело обращаться к Юкаве Манабу, а это такой засранец, что не приведи Господь; смирилась с тем, что у нее такой нелепый бойфренд (но ведь милый, верно?); и даже с тем, что новой ее начальницей стала Уцуми Каору. Но некоторые вещи оказались просто невыносимыми. К примеру, последние несколько дней Уцуми с остервенением составляла отчеты по всем делам, находящимся в это время у них на руках. Осень выдалась неспокойная, да еще несколько тел все еще пребывали в, так сказать, подвешенном состоянии: непонятно было, убийство это, самоубийство или несчастный случай. И все равно, Уцуми заставляла Мису писать кучу бумаг, заполнять протоколы, переписывать, заполнять протоколы заново, а когда Миса пыталась пожаловаться… вернее, когда Миса совершенно оправданно, крайне логично и в высшей степени благоразумно взывала к голосу разума, Уцуми так смотрела, что волосы вставали дыбом.
Началось это вечером в злополучную пятницу, когда Уцуми – уже уехавшая домой – вдруг объявилась на работе, бросила на стол папку с записями и принялась с остервенением писать отчет. Да, именно в этом моменте и крылся корень зла.Миса в тот вечер тоже не собиралась возвращаться в управление, но день у нее как-то не задался, новые туфли – умопомрачительные, на шпильках, лилового цвета – жали, а Кури-чан был – бревно-бревном, и не подумал даже сказать девушке комплимент. Ну или понести на руках, коль скоро девушка так выразительно хромает. Раздраженная нечуткостью своего бойфренда, Миса вернулась в управление, чтобы переобуться и выкинуть это лиловое орудия Дьявола с глаз подальше. Уцуми встретила ее мрачным взглядом, пунцовыми щеками и неистовым рабочим энтузиазмом.- Дело раскрыто, - процедила она сквозь зубы и продолжила строчить отчет.
Через полчаса ?Дело о божественном гневе? считалось уже раскрытым, а находящиеся на дежурстве оперативники отправились арестовывать Ишиду. Всю ночь Уцуми провела в допросной, а Миса – за размышлениями о природе взаимоотношений новой начальницы с Чудаком-физиком.
Тут все было просто, как дважды два. Уцуми раскрыла преступление. Преступление было совершено противоестественно-хитрым способом с участием металлических пластин, проводов и пульта дистанционного управления. Преступления, совершенные таким изуверским научным способом требовали консультации Юкавы Манабу. Вывод: Уцуми встречалась вечером с сенсеем. От которого вернулась злая, красная и готовая сворачивать горы.
Когда Миса попыталась упомянуть при ней сенсея – как раз этим утром – Уцуми выдала взгляд настолько страшный, что отчеты вдруг показались самым предпочтительным занятием на свете. Ну, подумаешь, сто пятьдесят страниц. Делов-то!
Впрочем, сейчас у них был странный труп, выловленный в Канагаве, так что рабочий энтузиазм был как нельзя кстати.
Проблема была только в том, что даже патологоанатомы, осмотрев тело, только развели руками. Утоп. Нет, не в реке. Дело темное. Захлебнулся. Ждите отчета.Миса готова была дать руку на отсечение, что дело тут нечисто. И этот утопленник/не утопленник, а также внезапно посиневшая вода, имеют какое-нибудь эффектное научное объяснение. Или же никакого объяснения, но кое-кого в Тэйто все равно осенит. За то время, что ей довелось работать с невыносимым физиком, Миса уяснила одну вещь: он далеко не такой нерд, каким кажется на первый взгляд, и прекрасно разбирается в людях. Кроме всего прочего, Миса ценила его талант ухватывать мельчайшие детали, незаметные на первый взгляд и неочевидные для других. И Миса также была уверена, что Чудак точно так же увлекается расследованием, как и сбором своих непонятных агрегатов, потому что азартен почти до абсурда.
Ну и в конце концов, - привела она последний аргумент, - всегда полезен взгляд со стороны, тем более теперь, когда эта история уже наделала шума в прессе и интернете.При первом же упоминании Юкавы Уцуми бросила на Мису настолько свирепый взгляд, что захотелось спрятаться под стол. Вместо этого Миса воспользовалась законным обеденным перерывом, чтобы проветриться и купить кофе в ближайшем магазинчике. Его здесь разливали в пурпурные бумажные стаканчики с красной эмблемой: веселым львенком. Он был такой смешной и нелепый, этот львенок, что неизменно напоминал Мисе Кури-чана.Если гора не идет к Магомету, то благоразумный офицер Кишитани мирится со своим бойфрендом. Тем более, что три дня были для него достаточно долгим наказанием. Миса набрала его номер, но Кури-чан как назло не брал трубку. Сперва она разозлилась, но после третьего или четвертого глотка кофе пришла к выводу, что тут, как говорится, не разберешь: где старший брат, а где младший. Если Уцуми в таком дурном настроении, то и Галилей, наверное, злиться. Миса оставила попытки дозвониться и решила наведаться в Тэйто лично. В конце концов, расследования по телефону не ведутся. По телефону крайне сложно заинтересовать Чудака, особенно если он в дурном настроении.Миса купила еще кофе – она все не оставляла надежду, что однажды профессор бросит свою ерунду с ?ничто не сравниться со вкусом растворимого кофе? - и отправилась в университет.* * *Уцуми Каору была уже в том возрасте, когда на гоконы не зовут, зато каждая тетушка (пускай она и видела свою родственницу последний раз на фотографии из детсадовского альбома) норовит устроить свидание и свести с каким-нибудь бизнесменом, продавцом, писателем, словом солидным человеком. Потому что, работая в полиции, приличного мужа не найдешь.Каору от души грохнула стопку отчетов на стол, так что все ее коллеги испуганно переглянулись.И правильно! Откуда полицейской взять приличного мужчину? Попадаются только…Еще одна стопка опустилась рядом, Каору смахнула со лба пот и опустилась на крутящееся офисное кресло. Осталось заполнять пару формуляров, и два дела, начатые еще до ее возвращения, можно будет передавать в архив. Следствие по ним закончено, и дальнейшее – работа прокуроров.
Так вот, возвращаясь к возрасту. Сейчас Каору бы встретилась и с крокодилом. Лишь бы не вспоминать случившееся в злополучной тринадцатой лаборатории несколько дней назад.Нет, начиналось все прекрасно. Каору и мечтать не смела о подобном, хотя, следует признать, представления о романтике у Юкавы были… своеобразные. Задним числом она понимала, что чокнутый физик давно уже за ней ухаживает. Отчетливо это стало ясно, пока Уцуми была в Америке. Она время от времени прокручивала их встречи, в особенности то, что не относилось напрямую к расследованию дел. Вердикт очевиден: своеобразные, очень в духе университетских умников, ухаживания. Подарок – здоровенный кусок германия – Каору торжественно водрузила на стол рядом с фотографией родителей. Не носить же его в сумочке.И в последний раз все было… Каору сказала бы ?очаровательно?, но слово явно было неудачное. Прекрасно. Да, все было прекрасно. Темнота, тишина, знакомые запахи (умиротворяющие Уцуми вот уже почти семь лет), поцелуй, который она даже и не воображала себе. Поскольку Юкава все делал великолепно, и целовался он тоже просто потрясающе. Наверное, проводил исследования, составлял формулы, выводил идеальный алгоритм, и защитил на эту тему пару диссертаций.Каору нервно хихикнула. Коллеги засобирались на обед. Кишитани так и вовсе как ветром сдуло еще сегодня до полудня.Все было великолепно. Каору провела пальцем по губам украдкой, пока никто не видит.
А потом вспыхнул свет, и Курибаяши, пришедший так невовремя, застал их в весьма неловкой позе. Каору посмотрела на свои пальцы. Что это им вздумалось сцепиться в замок на шее Чудака, а? Немая сцена длилась с полминуты: Каору и Юкава смотрели друг на друга, а Курибаяши – широко разинув рот – на них обоих. Потом Юкава вывернулся, пробормотал что-то невразумительное и скрылся в недрах лаборатории. И больше не появился.Каору не знала, следует ли ей чувствовать себя дурой, сделавшей неверные выводы, или страшилищем, с которым можно целоваться в темноте, но нельзя оказываться нос к носу при свете дня. Или же просто надо пойти и надеть на голову Чудака мусорную корзину. Может хоть так в его не в меру умной голове появятся какие-то рациональные – с житейской точки зрения – мысли.С того злополучного вечера периоды апатии и саможаления сменялись у Каору приступами злости, так что она с головой ринулась в работу, чтобы заглушить и первое, и второе, и третье. Дело как назло было из числа тех, что требовали помощи Галилея,и ей уже намекал об этом Шеф Мамия, а раздражалка-Кишитани так и вовсе сказала открытым текстом. Первой идти на мировую и разрешать возникшее недоразумение Каору не собиралась.
Зазвонил телефон. Каору взглянула на дисплей и обнаружила, что от Чудака пришло текстовое сообщение. Каору нажала кнопку.?Шимазаки Шинтаро не убивал себя?. И подпись: Юкава.На ?извини? или же ?нам нужно объясниться? это не походило. Недоразумение повисло между ними уже не завитушками – витками колючей проволоки. Каору скрипнула зубами и проигнорировала сообщение.Следующее гласило: ?Шимазаки Шинтаро из Киотского Университета не мог утопиться. Это убийство. Юкава?.Третье развивало мысль: ?Шимазаки был отличным ученым. Все дела шли удачно. У него не было причин оканчивать свою жизнь. Юкава?.?Надо же, - саркастически усмехнулась Каору. – Как нелогично?.?У семьи Шимазаки был меч для сеппуку. В крайнем случае он бы принял яд. Юкава??Нам нужно поговорить. История с Шимазаки меня беспокоит?, - сообщало последнее послание. Каору и его проигнорировала.- Шеф Мамия, я закончила с отчетами, - сказала она, забрасывая телефон в ящик стола. – Есть еще какие-то срочные дела?Шеф посмотрел на нее с плохо скрываемым сочувствием. Каору вдруг почему-то показалось, что все в полицейском управлении знают об этой нелепой истории с поцелуем.- Может быть возьмешь отгул, Уцуми-кун? Съездишь к родителям, погуляешь, выспишься наконец….