1 глава (1/1)

Больше всего на свете Шарль-Максимилиан ненавидел дни, когда шел дождь. Видимо, потому в его лице сверстники читали неприкрытую тоску, которая напоминала о скором возвращении холодов и о том, что в зимние месяцы все чаще придется проводить время у теплого очага, чем гулять и тренироваться.Королевское негодование окрашивалось в цвета бледности. На лице то проявлялись, то исчезали алые пятна нервического состояния. Молодой человек неловко окунал перо в чернильницу и изредка поднимал взгляд на старого доброго учителя, который спустя рукава исполнял обязанности, слишком углубился в чтение толстого фолианта и задремал, сидя напротив столов, за которыми расположились принцы крови.Красивые кляксы Шарль уже умудрился прорисовать несколькими стеблями и украсил цветами вопреки требуемому навыку ровного письма. Его отвлекало то, что позади неугомонный кузен Анрио шептался с Александром и готов был перейти к ссоре, что способна разбудить даже глухого.Светловолосый и вечно активный, беарнец заставлял короля нервничать уже не раз, а после последнего происшествия во дворе Наваррского коллежа и вовсе предполагать, что дело закончится очередной потасовкой уже на глазах у седовласого доносчика, который отправится в замок, чтобы во всех подробностях донести до матери новость о синяках, полученных от несносного задиры.- Довольно! - шикнул, когда кто-то кому-то отдавил ногу, поворачивая голову и проедая глазами обоих соперников, не поделивших место.Анрио улыбнулся. Ослепительно, как всегда легко и с невероятной харизмой, от которой любое внушение становилось абсолютно бессмысленным. Родной брат же потупил очи и успел ткнуть острым локтем противника в бок.Профессор Тулюс поднял голову, и Шарль вынужденно вернулся к прерванному письму, чтобы не привлекать лишнего внимания. Между занятиями еще возможно было задержать Анрио и переговорить с ним о том, что не следует показывать характер так открыто, а пока перо заскрипело по бумаге, выводя строки не совсем ровно, относительно живописного пятна. Только это совсем короля не смущало, напротив - придавало хоть немного смысла изучаемому языку и особенностям его грамматики.Но лишь до того момента, когда в двери вошел монах Тоскарини, монотонно объявивший о небольшом перерыве. Во время него удачно удавалось размять ноги в коридоре или во дворе. Благо, ледяной ветер сегодня стих, и руки почти не заледенели.- Чего ты добиваешься, Анрио? - Шарлю не стоило особого труда поймать маленького юркого мальчишку у самых дверей, потащить к окнам, которые выходили на живописную лужайку. Прижать к каменной стене и уставиться сверху вниз, как на удивительное явление, совсем не вписывающееся в привычные рамки морали.Наваррский принц нахмурился. Второй день шел совсем не так, как виделось, и спорить с королем как-то не входило в планы, только шаловливый нрав так и лез наружу дерзостями.- Конечно, тумаков, - Анрио изумленно вскинул брови, как будто и вправду нарывался, на самом деле он несколько опасался, что проявляет излишне бурный нрав, учитывая высокое положение собеседника. - Мы всего лишь резвились, мой король, - добавил, облизывая обветренные губы.Светлые глаза глянули через плечо, явно видя куда больше, чем Шарль. Скептический настрой выдал мальчишку с головой - и король понял, не обойдется без драки.- Вот как? - Шарль не отпустил наваррца, но корпусом развернулся к тени, что уже приблизилась, с головы до ног оценил Генриха де Гиза и его настрой. Потомок знатного рода никогда не отличался мирным характером и сейчас подозрительно держал руку на эфесе шпаги, если призадуматься над разницей в возрасте. - У меня другое впечатление...- Да пустяки, правда, - Анрио похлопал Шарля по руке и умудрился выкрутиться из хватки, чтобы направиться навстречу Генриху и даже дождаться, когда тот чуть комично поклонится своему господину.- Монсеньор, - де Гиз нарочно злил юного короля и не обращался к нему подобающим образом, только бархатный берет сорвал, обнажая голову, и показал выстриженную светлую макушку. - У нас назначена дуэль, так что до следующих занятий необходимо успеть.- Запрети им, - Александр преградил путь к темной лестнице, на которой шумел дождь. - Анрио, ты не пойдешь, - второй по череде наследования принц Валуа будто нарочно прятался до последнего, в его руках появилась неизвестно откуда длинная палка. Темные глаза сверкали и обещали обоим драчунам неприятности.Только теперь до Шарля дошла вся расстановка сил, в поползших вниз уголках губ появилось властное выражение. Нет, запрещать Гизу воевать с беарнцем он не имел права, если их конфликт до сих пор не разрешен, но неприятное покалывание в груди отдавалось болью и в висках, что в который раз подтверждало излишнюю привязанность к кузену, относящемуся к жизни совсем легко...- Если только это угодно Анрио, - процедил сквозь зубы.Он не посмеет. Не станет так поступать, коль слышал об отношении к конфликтам... Шарль-Максимилиан опустил голову и сдвинутыми бровями показал, что драка просто так не пройдет.Александр крепче впился в палку пальцами, все еще стоя на пути у подростков. Щипать, кусать, бить... Да он бы Анрио врезал сам, лишь бы тот успокоился и перестал дразнить Генриха де Гиза.- Благодарю, мой король, я мечтал укоротить бубенцы вашему цепному псу, - навварец вспыхнул щеками и воодушевленно задел Гиза, когда обходил его у самого окна, затем остановился перед Александром и дождался, чтобы тот отступил в сторону. Принц сопротивлялся. Кровь кипела сильно, дышать удавалось через раз. Анрио поднырнул под руку и застучал по ступенькам звонко и насвистывая дурацкий деревенский мотивчик.- Ну, где же ваша доблесть, потомок коновалов? - крикнул снизу, открывая железные ворота и скрипя петлями, за которыми ливень стал слышнее. - Или вы боитесь промочить ноги?Генрих задержался на втором этаже пару секунд лишь для того, чтобы выдержать змеиный взгляд Карла, преисполненный неприкрытого презрения и ярости. Де Гизы по мнению матери слишком открыто выражали претензии на французский престол, и в приватных беседах частенько слышались неприязненные нотки по отношению к этой ветви знатных дворян.Шарль метнулся к украшенному витражом окну и дернул за щеколду, чтобы отворить и впустить в помещение холодный воздух. Анрио уже, наверняка, насквозь промок. В небрежно застегнутой короткой курточке с одним спущенным рукавом, висящем на паре шнурков, он совсем не походил на принца, скорее уж на деревенского мальчишку, желающего отомстить обидчику.

Долговязый худой Гиз даже при своем росте уступал Наваррскому в ловкости и умению атаковать и защищаться. Не боялся получить увечья и стоически переносил боль. Все эти умения немало восхищали Карла, который не выставлял напоказ то, чему обучался у испанских и французских мастеров фехтования. Но он не без удивления каждый раз наблюдал за Анрио, за этим маленьким протестантом, что характером и силой рос быстрее травы на лужайках Лувра.- Гиз его убьет, - Алексис грудью припал к подоконнику и перевесился вниз, опираясь только одной ногой о каменный пол.- Тогда как он вчера ушел от возмездия? - король покосился на брата, знавшего как обычно больше других. Проявлять умеренный интерес к Анрио не казалось чем-то особенным, никому и в голову не придет подумать о том, что в голове у юного монарха крутится на протяжении уже почти года, как они стали общаться и проводить время вместе без лишнего наблюдения.- Скажем так, я его капельку спас, - принц Анжуйский заставлял каждого в королевской семье поступать сообразно своим желаниям, так что даже за шалости не получал розг. - Анрио! Справа! - закричал, когда Гиз попытался нанести фирменный удар и чуть не ткнул брэттой мальчишку в плечо.Наваррский поскользнулся и плюхнулся задом в лужу, тут же подскочил и отряхнулся брызгами воды, как маленький смелый пони, отбивающийся от здорового пса. Еще бы! Искаженное до неузнаваемости лицо Гиза горело бешенством. Движения шпаги становились беспорядочными от невозможности держать сильные чувства при себе.- И что же вчера случилось? - Шарль встал полубоком к окну, чтобы видеть и двор, и лицо брата, скрестил на груди руки. - Будь любезен рассказать, а то, как вижу, ты совсем спелся с Анрио и постоянно изображаешь передо мной невинность.- Они говорили про отцов. Анрио обозвал Гизов приспособленцами и интриганами, которые жаждут власти, насмехался над Генрихом. Все как обычно... если бы не их драка. Еле удалось разнять и убежать, - Александр нервно сглотнул, когда услышал вскрики, склонился еще ниже, и королю пришлось ухватить нерадивого второго щенка сзади за пышные темные буфоны, которые пошили по последней моде.- А что говорил Гиз? - Шарль отлично понимал, что по политическим соображениям и с безусловного влияния матушки Анжуйский не преподносит всю правду, выставляет Наваррского абсолютным злом, которое пригрелось в Лувре.- Бей его, Анрио! Даааа! - вместо ответа Алексис лягнулся и бросился внезапно наутек по длинному коридору, переходившему в колоннаду, причем так быстро, что Карлу пришлось бежать со всех ног и то и дело пытаться ухватиться за шиворот братца, возомнившего себя кроликом во время охоты.- Стой! Стой, я тебе говорю! - король пришел в окончательное бешенство, так что собирался как следует разделаться с младшим Валуа, если сумеет того нагнать.

Они уже добрались до второй широкой лестницы, что вела в библиотеку, над дверьми которой ярким пламенем горел факел, когда принц внезапно сам затормозил и нырнул в нишу, потому что заметил профессора, возвращавшегося к знатным ученикам.Шарль едва успел последовать примеру брата, и вот они уже вжались друг в друга, тяжело дыша и щипая за бока.- Скотина!- Сам ты скотина! Пусти! - Алексис укусил короля за запястье и наступил каблуком тому на ногу ровно тогда, когда рядом прозвучали шаги. Шарль вцепился в горло скрюченными ледяными пальцами, глуша крик, который ухнул куда-то в самый низ живота, потом залепил Анжуйскому между ног со всей силы и вытащил на свет уже готового, таща за брасьеру, что мог порвать в любой момент.- Так что говорил Гиз? - повторил вопрос, сотрясая несчастного и приподнимая над полом с неожиданной силой для такого худого и нездорового на вид юноши.- Он назвал Жанну д’Альбре шлюхой... Мол, живет она у самого известного сутенера в Париже. И сама принимает клиентов по ночам, - Анжуйский крутился и пытался ударить короля.- Вот как! И мать тебе запретила об этом говорить? - Шарля перекосило от мерзостного чувства грязи, в которого и его окунули с головой. Наваррский потому отказался отужинать вместе и почитать книги... Только по милости драгоценной семейки и гнусных выходок Генриха. - И ты называешь Анрио другом? - пальцы разжались, а щенок рухнул на пол и скульнул, вытирая с глаз внезапные слезы.- Что я сделал?

- Пытался мне соврать, вот что, - король отряхнул ладони о ладони, словно только что сильно испачкался, выпрямился, как столб и скрестил руки за спиной, становясь отрешенным. - Не вздумай посещать меня в ближайшую неделю, - добавил без снисхождения, прежде чем вернуться к лестнице и преодолеть расстояние ведущей к протопленным комнатам для занятий твердым шагом.Еще издалека он слышал голоса взрослых и менторские нотки профессора и охраны, что-то громко обсуждавших.Подозрение и волнение скрутили короля, узревшего в каком виде предстал Анрио перед преподавателем. Мокрый до нитки, с испачканными грязью коленями, алым пятном на скуле, явно полученном в жесткой потасовке, горящими глазами, но не сдавшийся и даже не проронивший ни единой слезы. Этот стервец улыбался и оглядывал всех присутствующих как настоящий маленький лев, источающий славу своего славного маленького королевства.- Я вас спрашиваю последний раз, зачем вы дрались? - спрашивал профессор сурово, держась за поясницу и при этом наклоняясь к Наваррскому, что только супил брови и разводил руками.- Само вышло, а вы как думали? - выдал, будто каждый день кидается на изящного и в обращении, и в манерах Генриха де Гиза, что теперь тоже выглядел растрепанным и даже немного ошарашенным.- Так вы признаете свою вину? Что я должен сказать вашей матери и королеве? Мыслимое ли дело? Ведь вы могли убить товарища!- Смотрите ка, тогда от чего он еще вполне себе жив? - дерзкий Наваррский показывал зубы, отбрехиваясь от псов, один из которых скрутил его руку за спину.

Шарль осторожно сделал несколько шагов вперед, при этом оглядываясь на принца Анжуйского. Ладонью вынудил того задержаться, а затем направился к Анрио и Генриху.

Последний не улыбался и кажется действительно получил пустяковое ранение. Иначе бы его рубашка не была испачкана кровью, а ладонь не прижималась к плечу.- Отпустите кузена!!! - приказал как можно более выверенно холодно, припоминая дурной конец старшего брата, попавшего в молотилку Лотарингского клана. Шарль до сих пор не верил, что Франциск погиб от ушной болезни, зато предполагал, что виной тому яд, мучивший несчастного почти две недели.Юноше даже ладонями уши захотелось зажать, словно где-то поблизости слышались истошные крики почившего. Но он махнул охране, чтобы закрыла окна, а затем добавил:- Растопите пожарче камин. Позовите лекаря и пошлите слугу за сухой одеждой для герцога де Гиза и короля Наваррского.- Ваша мать останется недовольна, - Тулюс постучал палкой по полу с угрозой в голосе, а Шарль подтолкнул Анрио в теплое помещение и только покачал головой.- Уверен, что вы еще не раз пожалеете о том, что считаете будто есть кто-то значимее меня, - заявил безо всякой осторожности, зато с явным предостережением.Занятия и так были сорваны. Следовало помочь раненым, устроить их поближе к огню.- Снимайте брасьеру, Анрио, - Шарль требовал полного подчинения. - И рубашку. Закройте дверь изнутри, Алексис. Генрих, не стойте болваном, идите сюда тоже.Король сбросил верхнюю одежду, выпростал длинное исподнее и оторвал от него широкую полосу ткани, затем велел Гизу сесть на неудобный стул и ловко перевязал его глубокую царапину, чтобы тот перестал истекать кровью.Наваррский продолжал стоять на месте и упрямился. Вот ведь мелкая протестанская шлюха. Сравнение само по себе пришло на ум, укололо разум короля так больно и сладко, что он не сразу отпустил раненого герцога, оставшегося в одних буфонах и сапогах. Статный молодой кобель обещал стать жестоким воином и уже теперь проявлял немалую агрессию по отношению к тем, кто по его мнению стоял на пути Лотарингской семьи.- Зря вы пытаетесь его приручить, монсеньор, - Гиз рыкнул в сторону Арио, который устало прислонился к стене, а тот сразу вскинулся и напряженно уставился на Валуа - причем сверлил глазами обоих братьев.- Дерзок стал слишком, - легкий шлепок ладонью по лицу Генриха больше напоминал ласку, чем наказание за то, что парень обижает мелких отпрысков и сгибает их по углам. В Лувре жестокости процветали и похуже.- Снимайте брасьеру и рубашку немедленно, Анрио, - Шарль нюхом улавливал подвох, он не желал применять силу, но в таком виде Наваррский рисковал очень быстро подхватить простуду.- Я не ранен, мой король, - мальчишка запахнулся плотнее, хотя и без того было видно, что он начинает стучать зубами.

Александр выгнул бровь. И переглянулся со старшим братом, будто настоящий заговорщик, затем направился к другу и ухватил за обе руки, но не ради насилия, а чтобы успокоить. Даже носом о нос его потерся.- Снимай! Я помогу...- Иди к черту, Алексис! - ругательство вышло совсем взволнованным, и теперь и Гиза заинтересовало не на шутку.- Боишься что ли? - спросил он, расплываясь в гнусной улыбочке. - Вот какой недотрога, а мы то думали, что бы такое с тобой сделать, пока другие не видят.- Отойди от меня, - Анрио не воспользовался правом ответить, пыхнул только, краснея до корней волос, что густо вились даже теперь, когда их очень коротко остригли. Хотел ускользнуть, но оказался чуть ли зажатым братьями Валуа, запреты на которых никогда не действовали. не получится так, оторвут рукав, стащат по частям, избавят от порченной одежды...- Святые угодники! - первое, что воскликнул принц, было, конечно, ругательством, но потом он перешел на более приличную речь и прижал ладонь к черному пятну в области ребер. Похоже, Анрио нуждался не только в сухой одежде, но и более серьезной помощи.Глаза у Шарля сменили цвет. Редкое свойство для человека с темными глазами, когда они начинают светиться изнутри, будто у волка, которому легко отрастить шерсть и острые зубы.

- Это так вы вчера подрались? - спросил король глухим голосом, не поворачиваясь к Гизу и ожидая его ответа. Герцог привстал и даже присвистнул. Конечно, они частенько пикировали, но чтобы вот так кулаки стесывать...- Не вешайте на меня то, чего я не делал, - Генриху и самому стало любопытно, когда успел наваррец получить столько ссадин и синяков, что на нем даже живого места не осталось.Только когда это упрямый маленький протестант давал прямые ответы. Ему проще искусать всех вокруг и высмеять. Вот и теперь на лице Анрио появилась шальная улыбочка, бесившая половину юных дворян, которые обитали в Париже.

Что же случится, когда парень достигнет возраста конфирмации? Хотя он же совсем испорчен даром Кальвинизма и ересью... Гиз потер болевшее плечо и даже не подумал оправдываться.- Это не он, - подтвердил Анрио просто, как будто открывал для всех настоящие откровения святого апостола Иоанна. - Это на неделе мы учились преоделевать препятствия на лошадях... И я упал неудачно.- За дураков нас держишь, - Александру не нравилась мысль, что лекарь пожалует с минуты на минуту, устроит скандал, позовет сюда Екатерину Медичи и доложит кому-то о странных следах на наследнике Наварры.- Я не держу, это не так... Алексис, вы мне вменяете в вину, что я не придерживаюсь ваших правил? Чем я обязан такому жесткому обращению? - возмутился Анрио, с ужасом наблюдая, как Шарль снимает рубашку с себя, впопыхах, протягивает и кивает:

- Давай, я не буду повторять несколько раз...Шаги в коридоре остановились ровно напротив двери. Гиз поднялся и закрыл непотребство собой. Принц тоже сменил позицию и дал возможность наваррцу скрыть следы явных побоев.Шарль же нацепил на голое тело брасьеру и улыбнулся явившемуся лекарю личному учителю старому принцу де Ла-Рош-сюр-Лону и еще паре дворян, которые сопровождали ученую особу. И, кажется, дело обошлось без лишних вопросов, тем более, что синяк на лице Анрио даже никто исследовать не стал, а вот другая неприятность ждала несчастного проказника сразу после переодевания в сухую одежду.

Розги. Их применение дозволялось в случае непокорности или нарушении правил. Первое и второе по мнению учителей мальчишка нарушал не раз, так что Шарлю пришлось присутствовать при короткой процедуре, на которой кузен опустился на колени, снял стянул с себя буфоны и подставил под палку белоснежный зад, который явно единственный не пострадал от руки садиста, который жестоко воспитывал Беарнца. То, что по рукам досталось и Гизу, короля мало волновало на тот момент.Следовало хоть немного сгладить жестокость прошедшего дня, даже повлиять на преподавателей Анрио, особенно на Ла Гошри, что выматывал мальчика постоянными наставлениями, а еще нанял бывшего лейтенанта королевской гвардии де Ла Косту, чтобы тот учил его военному искусству.В маленьком отряде Наваррский проводил чрезмерно много времени и почти не появлялся в Лувре. Это следовало исправлять немедленно. Шарль даже раздобыл мазь от ударов и свежей ткани, чтобы перетянуть товарища, которым пренебрегал из ревности к его увлечениям.Екатерина не встала на пути у короля и в этот раз милостиво отнеслась к тому, чтобы Анрио некоторое время гостил в покоях, которые занимали ее сыновья. Впрочем сам Бреанец не горел желанием налаживать отношения с королевскими особами после смерти отца. Он находился в растерянности уже достаточное время, выглядел поникшим и даже отрешенным. А возбуждался лишь тогда, когда получал колкостей или тумаков от юных католиков. что вечно вились возле богатой Лотарингской семьи.- Вы слишком привечаете сына отступника, - в комнатах королевы-матери всегда царил идеальный порядок. Эта женщина не выносила хоть малейшего отхождения от выработанных годами привычек. Вот и теперь забрала из рук Шарля тончайшей работы статуэтку и водрузила на столик, чтобы прошуршать мимо, оставляя удушающий аромат духов, который, впрочем, прекрасно сочетался с ее черным одеянием. Некрасивая, с множеством морщин у пронзительных вороньих глаз, Екатерина обладала особенной чертой, которая мужчин содрогаться - она всегда говорила на низкой и угрожающей ноте.- Хочу напомнить, что Антуан де Бурбон верно служили вашему величеству, - парировал Шарль, услужливо подавая матери руку и помогая устроиться в глубоком кресле напротив стола с только что принесенной трапезой.- А я вам - о ваших обязанностях короля. Или вы думаете, что я все должна делать одна? - женщина плотно сжала губы, видя много знакомых неприятных черт погибшего мужа во втором сыне. Упрямый, взбалмошный, истеричный, он был отвратителен Екатерине даже тем, что пытался любить ее вопреки всякому неблагодарному поступку.

Забравший фамильные черты Медичи, юноша при этом уродился с темными медными волосами и невероятно белой кожей, которая не переносила солнца. Он во всем казался Екатерине хуже Александра, даже в их похожести, которое являлось крайним несовершенством.- Я исполняю все предписания, ваше величество. И полагаю, что вы уже подумали над моим предложением насчет назначений на должности, - Шарль прошелся по слишком горячей для него комнате и прислушался к голосам ожидавших аудиенции. Утомительная процедура происходила каждый день и занимала достаточно времени для матери, фактически делала ее единственной правительницей. - Я подпишу все, что вы скажете при некоторых поблажках с вашей стороны, а пока не смею вас задерживать.Король уже хотел выйти в крепкие тяжелые двери, что открывали по одному щелчку пальцев, но Екатерина окликнула сына и подозвала обратно.- Это правда, что юный Генрих де Гиз винит в смерти принца Наваррского? Слышала, что ходят слухи о том, что он желает его убить...- Вообще-то, Мадам, мои сведения более скудны, чем ваши, и я обескуражен вашим заявлением, - Шарль сцепил пальцы рук, но про себя в который уже раз выругался. Ведь его никогда не обманывали предчувствия, а значит беарнец не зря сегодня в Лувре и под присмотром Александра.- Что же, ступайте, - королева поморщилась даже. Глупый сын ее злил и не вызывал никакой надежды на то, что однажды поумнеет. Тот уже почти достиг возраста, когда совершаются подвиги, но не соображал ни в политике, ни в интригах. Его невозможно было оставлять без присмотра, разве что развлекать балами и охотой.- Дайте пройти, - в Лувре никто особо не воспринимал серьезно Шарля, от чего тот давно считал, что скоро станет следующим в списке мертвецов. И король отвечал неприязнью почти всему двору, кроме поверенных лиц, среди которых был и верный слуга Жан-Антуан д`Ангелере, который прекрасно справлялся с особыми личными поручениями.

Как прекрасно, что он появился, как всегда вовремя, когда требовалось позвать к себе Маргариту так, чтобы никто не пронюхал.

- А, вы всегда так неожиданно отлепляетесь от стен, - Шарль глубоко выдохнул, поняв, что его никто не преследует, придержал охрану рукой и поманил веселого милого сатира, с которым даже самый хмурый день становился ясным.- Я летал, как бабочка, но потом наступил в говно, Шарль, - Жан отряхивался от пыли. - Вы знали, что дворяне постоянно гадят? Иногда под себя, иногда - в себя?- Это как? - король даже про материнскую вытянутую физиономию забыл.

- Как самые настоящие засранцы, - выдал д`Ангелере бойко. - Болтают о том, что скоро здесь будут править Гизы, а еще о том, что они этого ужасно боятся.- Слышал я такую страшную сказку, только меня сейчас волнует совсем другая. Я хотел бы переговорить с моей сестрой Маргаритой. И чтобы Клод ничего не пронюхала.- А ваша наваррская куница?- Я позову Анрио через пару часов. Поспеши, - юноша похлопал помощника по плечу и сжал на мгновение пальцы в кулаки. Следовало выпустить злость, и он знал на ком.