Глава 49,5,4: Безмятежная ночь (Special #13) (1/1)

Стрела звякнула над головой писаря и отвалившись под собственным весом, упала к его ногам. Испуганный молодой человек, инстинктивно присел и погрозив кулаком в темноту, вернулся в дом, захлопнув за собой дверь. — Он стрелял, батя, стрелец недалече в темноте скрывается. Седой старик медленно поднялся с лавки, приколоченной напротив русской печки, сделал несколько шагов к сыну и молвил тихим голосом:

— Что я тебе сказывал? — Всё будет как благодетель наш пожелает. Не следовало тебе выступать прилюдно, словами окаянным его светлость одаривать. Князь Наш добрее седого оказался. Когда был я мальцом у старца в услужении, знаешь, что я с его слов записывал? — Конечно, как сейчас помню…

— Рассказывал! Только не так, как я тебе сейчас поведаю. Ведь наивно полагал, что и в этот раз беда стороной нас обойдёт. Ты станешь подмастерьем у плотника, а своё же ремесло я собирался передать твоему старшему брату по его возвращению. Знаю, что вестей про него нет. Уже третий год как ушёл он к Нашему Князю на попечение.

— Есть ещё надежда, — прошептал младший сын. — Теперь слишком поздно. Жизнь нашу... э-эх, всё пропало. Князь не позволит знаниям по свету без усмотрения гулять. Да, вся беда в том письме, которое ты помогал мне переписывать лун тридцать назад, или… не помню. Ну! Давно это было, не упомню всего… — Неужто, вы батя о том самом письме, где описывалось путешествие Князя и его встреча со святыми отцами? Не уразумею в чём дело, бать, неужто схоронил для памяти? — Грех мой, пожелал для нашей, общей памяти оставить. Род твой… он ведь о правде настоящей прознать может! Не сейчас, через поколение, когда на правление взойдёт Новый Князь, когда будет уверенность, что в хронику быль запишется. Старец мой, учитель и наставник, всегда сохранял копии важных донесений. Никто не видывал, даже я… и об этом не сказывали! Знай, что не все, но многие из нас это делают и строжайше таят от любопытных глаз до времени, которое порой вовсе не наступает.

— Как они прознали… бать, ты же не мог... отчего же?

— Когда я служил у князя писчим, он застал меня за написанием лишней копии важного послания. Тогда я как значит: сказывал ему, что время ныне позднее. Вот и одолели думы грешные супротив воли собственной. Это был не последний день моего служения. Только с тех самых пор, я переписывал менее важные. Сам ведаешь.

— Знамо вот, отчего жалование твоё скудным сделалось.

— Они ценили дар мой и умение без ошибок слова выводить. До сих пор ценили, как видишь. Наш Князь оказался премного умнее. Ошибка моя в том, что бездумно копию важную сотворил для врага его заклятого. Тебе не нужно про его имя ведать. Сказывали мне, что летом этим поселился он в городище отдалённом. Слишком близко... по слабости своей я выдал себя почерком. Нам осталось недолго. Желание моё — сохрани себя и старшему брату поведай о том, что случается, когда правду ставят превыше оберега своего. В почерневшем от сажи кагане, закончился рыбий жир и прежде тускло освещённая изба, наполнилось неприятном дымом. Старик молчал. Его сын стоял перед отцом в немой задумчивости. Снаружи шумел ветер, была поздняя весна, и наступала короткая ночь.

— Бать, внемли о чём поведаю — нарушил тишину сын. — Они ведь не станут палить избу до утра? Я знаю, огонь перекинется на остальных всех, начнёт гореть всё пригородное.

— Пока не слышно никого, — тихо ответил старец. — Как и обещали, они ждут рассвет, ну а там… знаешь, что в памяти моей явилось? Подлей жира и запали старый фитиль от лампадки.

Старик сдвинул стол в сторону и лихо поддел одну из досок. После убрал ещё несколько и с некоторым усилием, вытянул из тайника на скрипучий пол обмотанный в мешковину шарообразный предмет диаметром в полный охват. Дождавшись, когда в помещении станет светлее, он, с дрожью в голосе объявил:

— Это… сам погляди. Положил сюда его мой отец, а достался он ему от деда, который кузнецом был. Внука его ты знаешь, он хороший мастер, поостерегись только: про это ему не сказывай! Перед парнем предстал идеальной формы шар. Беспокойный огонь разгоревшегося каганца тускло освещал один бок, другой же полностью сливался с темнотой. Мужчины молча смотрели на явленное чудо, не понимая, откуда оно взялось и для чего предназначалось.

— Значит, камень этот тебе достался от моего прадеда, который кузнецом в Киеве был? Он же отдал его отцу твоему? Отчего же так?

— Сам не ведаю, было сказано — упрятать и забыть про него. Внимание он привлекает, и людей недобрых…

— Куда мне его теперь, батя?

— Останется здесь же, когда меня не станет. Ты не сотворил ничего дурного, скажешь всем, что в грамоту хорошо умеет старший брат. Вестей про него которое лето не слышно. Они поверят, потому что правда. Про меня сказ другой будет… сегодня выйду к ним, я так решил.

Вскоре загадочный шар был снова упрятан в подполье. Только на этот раз, старик задвинул его куда-то в бок и для уверенности дотолкал отвёрнутой половицей.

— Если взломают подполье, вероятно, они сотворят это в известном месте. Когда обнаружат пустой тайник, далече могут и не проглядывать… коли станут, ты ничего не ведаешь. Через много лет переедешь, достанешь его и увезёшь куда подальше. Чудо это нерукотворное. Моя дума, что это упавшая звезда. — Может, лучше предать её земле? — робко поинтересовался сын. — Если сможешь — будет замечательно, вот я… не сделал этого, просто, не смог заставить себя. Сон одолевает, утомился. Утро настанет, решится всё. Да и ты давай, хотя бы дрёму подпусти.*** Утро застало усталых мужчин на лавке. Отец и сын мирно сидели, прислонившись друг к другу и еле слышно дышали. Возвестившие народ о начале трудового дня петухи не разбудили спящих. Стук в дверь не прервал их сон, и даже выломанная дверь не потревожила их безмятежность.

Взбешённый стрелец поморщился от неприятного запаха и осторожно шагнул внутрь. За ним проследовал сельский приказчик, посыльный из города и княжеский стражник. Стрелец подошёл к неподвижному старику, окликнул его по имени, толкнул в бок. Почувствовав головокружение и резь в глазах, огляделся по сторонам. Сальной светильник продолжал чадить, насыщая помещение угарным газом. Находившиеся в избе поняли всё без слов. Загасив убийцу, они вышли на свежий воздух. Красное солнце осветило город ласковыми лучами. Начинался новый и наполненный трудовой жизнью день. Только старик со своим сыном не проснулись. Для них продолжалась безмятежная ночь поздней весны.