Глава 7 - Нефелин (1/2)
Во избежании каких-либо проблем и досадных неприятностей с континуумом, которые могут повлечь за собой полное крушение естественной истории прошлого и привести к частичной или полной потери имеющегося будущего и настоящего, Говард Чон Хосок Сен-Виленский ввёл ряд правил и предосторожностей, которые следует неукоснительно соблюдать, находясь в прошлом. В их числе:1. Не брать в прошлое никаких предметов из будущего, не брать в будущее никаких предметов из прошлого.2. Не распространяться о своей миссии/деятельности/статусе кому-либо из прошлого, за исключением хранителей и членов Внешнего Круга, осведомлённых о целях прибытия путешественника.
3. Не влиять на глобальные события, напрямую касающиеся человеческого прогресса, а именно:
? Не пытаться вмешаться в события какой-либо войны с целью предотвратить её (Чон Чонгук, Изумруд)
?Разве вы бы не поступили так же??? Не пытаться излечить случайного прохожего от Чумы (Чон Хосок, Нефрит)
?Глупые ошибки юности?? Не давать симпатизирующей политической партии возможность воспользоваться ещё не изобретённым в их времени оружием (Ким Тэхён, Цитрин)
?Хватит лишать меня той жалкой горстки увеселений, которая у меня есть?И так далее.Хроники хранителей, Том 2: Путешествия во времени и законы континуума***— Эй? Ты как? — Чимин зажмурился, не горя желанием видеть подвал, в который он элапсировал, вернее то, как он выглядел сотню лет назад.
Впрочем, в этот раз его бурное воображение, нарисовавшее чумных крыс, кучу плесени и горстку человеческих костей, валяющихся в углу, сыграло против него. Подвал, на удивление, был довольно приличным, как для XIX-ого века, по крайней мере, в нём не чувствовалось запаха сырости и чьей-то смерти.
Но одна крыса в нём всё-таки была.
— Юнги? Как я рад тебя видеть, — Чимин демонстративно закатил глаза, всем своим видом показывая, что нет, не рад.
— Да ты прямо сама любезность, — Юнги очаровательно улыбнулся, обнажая дёсны, и омега с неудовольствием отметил, что тот выглядел невероятно хорошо в своём ханбоке цвета индиго, с таким же париком, но явно из какого-то хитрого материала далёкого будущего. — А теперь идём.
Он подсветил их путь факелом, который всё это время держал в руке, и мягко потянул его в сторону одного из запутанных тоннелей прошлого. Какое-то время они продвигались вперёд в полной тишине, но спустя примерно минуту их траурного шествия, давящего молчания не выдержал Юнги:
— Слушай, я искренне извиняюсь перед тобой за… За некоторые недопонимания, которые могли возникнуть в ходе нашего знакомства. Я правда не имел в виду то, что ты подумал, просто немного сложно привыкнуть к тому, что вместо человека, с которым я тренировался несколько лет, я буду выполнять миссии с кем-то неподготовленным, невежественным, не говорящим на…— Ну всё, всё, я тебя понял, — прошипел Чимин, которого завели слова старшего. — Ты думаешь, что ты круче и умнее всех, пижонский фуфел, но тот факт, что ты умеешь танцевать менуэт, говоришь на никому неизвестных древних наречиях и выглядишь, как мечта пубертатного омеги, не означает, что ты представляешь из себя хоть что-то, кроме набора примитивных функций, с детства вбитых в твою никчёмную голову! — омега перевёл дыхание, какое-то время судорожно вбирая в лёгкие так глупо растраченный воздух.
Одним из самых неизученных и непонятных феноменов человеческой коммуникации официально нужно считать знакомство и дальнейшее его развитие. В жизни Чимина, как и любого другого человека, были люди, с которыми он ладил с полуслова, но были и те, с которыми какие-либо отношения были изначально обречены на провал. Ну не идёт, и всё тут, причём без всяких на то особых причин. Юнги, который смеривал его насмешливым взглядом, явно относился ко второму типу, и ничего с этим не поделать, только смириться, сжать зубы и терпеть.
— Я правда выгляжу, как мечта пубертатных омег? Но вообще, — Чимин крупно вздрогнул: голос альфы моментально трансформировался из дурашливо-заинтересованного в холодный и серьёзный. — Не думай, что если я пытаюсь говорить с тобой по-хорошему, это означает, что у тебя теперь карт-бланш на испытывание моего терпения. Будь осторожен, птенчик, и проявляй свой характер с теми, кто готов это терпеть. А сейчас натяни улыбку на лицо и отсиди этот вечер, рассыпаясь в немой покорности и молчании, так, как это делают все хорошие омеги.
Чимин сощурился и понял, как крупно ошибался насчёт Юнги. Пожалуй, он даже рад, что альфа сказал это, потому что теперь у него появились веские причины его ненавидеть.
— Мы пришли, — поджал губы старший, галантно пропуская его в небольшой закуток, где их встретила стража.
— Пароль? — насупился один из двух громил, перекрывающих им проход наверх.— Barbarus hic ego sum, quia non intelligor illis*, — без запинки проговорил Юнги, ловя на себе удивлённый взгляд Чимина. — Иронично, не находишь? — на порядок тише спросил он.Так непринуждённо, будто той эмоциональной пощёчины, отвешенной минуту назад, вовсе и не было. Так, будто они лучшие друзья, приехавшие на пикник, а не два обозлённых путешественника во времени, пытающихся приспособиться к идиотским реалиям этого мира.— Ты мне противен, — прошипел Чимин, послушно подхватывая предложенную руку и следуя за стражниками, принявшими их пароль.
— Ты тоже мне симпатичен, птенчик, — весело фыркнул Юнги, и Чимин уже был готов впечатать его лицо в каменную кладку стены напротив, когда один из стражников повернулся к ним с крайне заинтересованным и вместе с тем нерешительным выражением лица.
Он говорил на японском, и хотя Чимин плохо понимал, почему, этот язык они более менее проходили в школе, настолько, насколько это было возможно для двух раз в неделю, а потому какие-то, пусть и не все слова, он, вопреки сомнениям Юнги, всё-таки смог разобрать.— Простите, а это не вы случайно были… эээ… вчера… эээ… тот самый… эээ… но вы выглядели моложе и… эээ?Юнги обворожительно улыбнулся и кивнул, после чего, когда стражник удовлетворённо развернулся к своему напарнику, наклонился к Чимину и прошептал:
— Я был у графа вчера, ну, по меркам их времени, на деле же моё тогдашнее путешествие состоялось, когда мне было 16 и я только достиг инициации. Вот бедняга и недоумевает, почему же я всё тот же человек, что и день назад, а выгляжу по-другому, — Юнги совершенно по-глупому хихикнул, а Чимин скорчил максимально противное выражение лица.
— Ну да, ну да.
— Не дуйся, — Юнги вновь посмотрел на него тем самым взглядом ледышки, после чего прикоснулся к чужому лбу и отвесил не слишком болючий, но довольно обидный щелбан. — Говорят, Говард Чон Хосок Сен-Виленский умеет читать мысли, поэтому не стоит материть меня у себя в голове, когда нас примут.— Что? Мысли? — Чимин поперхнулся, на секунду забывая о том, что он, вроде как, собирался игнорировать Юнги до конца своих дней. — Ты сейчас серьёзно?