Фестиваль Роз (часть 3) (1/1)

— Что. Вы. Здесь. Делаете?! — злобный рык вырывался из груди султана, явно старающегося себя сдерживать, чтобы не испугать стоящего рядом с собой наложника. Куроко чуть испуганно поморщился, услышав интонацию своего господина, но не удивился. И сейчас, думая об этом, мальчик больше удивлялся тому, что раньше не видел Амира таким — жестким, грубым и властным, каким и должен быть правитель столь огромной страны. Тецуя уже давно приготовился увидеть истинную сущность Аомине: представлял себе, как господин на него кричит, упрекает, даже избивает. Он искренне считал, что готов к проявлению истиной сущности Дайки. Но теперь...Предательский дрожь прошибла изящное тело, стоило подростку только мельком взглянуть на своего господина. Глаза султана, раньше имеющие приятный синеватый оттенок ночного неба, усыпанного звездами, сейчас потемнели и опасно сузились. Между гневно сведенными бровями образовалась глубокая морщинка, тонкие губы исказились в злом оскале, а руки то дело сжимались и разжимались, казалось, что мужчина прямо сейчас готов кинуться на одного из братьев. Под столь мрачным взглядом Мидорима невольно вздрогнул, сильнее вцепился пальцами в накидку (ее присутствие, кстати, мужчина объяснил тем, что это — некий талисман дня), а Кисе, и так до этого нервно топтавшийся на месте, икнул, и в один прыжок оказался за Касимом. Атсуши, который все это время тихо стоял в уголке и жевал кусочек вяленного мяса поперхнулся, но легкий испуг умело скрыл за кашлем. И единственным, кто не показал испуга (во всяком случае, внешне), был Ашраф, величественно возвышавшийся над младшим братом и прожигающий последнего взглядом. — Фестиваль, — отчеканил Акаши, — Фестиваль, Дайки. Амин отправил нам послание, что тебе не хватает людей для работы. Поэтому мы здесь. — Не нужна мне ваша помощь, — ядовито кинул Аомине, — помнится, раньше... — тут Дайки сморгнул, удивленно захлопав ресницами. На секунду Тецуе показалось, что его господин что-то понял — важное, но неприятное, — и мальчик с замиранием сердца ожидал продолжения его тирады. — А ведь...стоп, неужели... — неожиданно злобно Дайки зыркнул на Акаши, и губы его, помимо воли, растянулись в гаденькой усмешке. Амир, выбрав из своего арсенала самый сладкий и спокойный голос, чуть приподнялся на локтях, ближе пододвигаясь к старшему брату, и, широко улыбаясь, проговорил четко и быстро, вкладывая в каждое свое слово просто море яда:— Неужели, дорогой братец, ты так соскучился по Мурасакибаре, что даже соизволил своей БОЖЕСТВЕННОЙ персоне снизойти до такого холопа, как я? А то обычно ты даже не пишешь мне, да и на праздниках я мы встречаемся нечасто В прошлом году ты опоздал на целый день, объяснив свою задержку «срочными делами».Здесь, нужно отметить, Аомине саркастично выгнул бровь. Никто, кажется, кроме Куроко этого жеста не заметил, но у наложника что-то неприятно скрутило внутри от этого взгляда. — А вместе с тобой прибыл и братец Мурасакибара, ужасно злой и раздраженный. И это при том, что на празднике ежегодно собирают такое количество еды, что даже ему все не съесть. Я тогда озаботился этим, в конечном счете, не так уж мы часто встречается, и если потеря аппетита Атсуши связана с чем-то или кем-то нехорошим... Сам понимаешь, подобного я не могу допустить. Но я ушел от темы. Так вот, дорогой мой братец Акаши, ты знаешь, что мои слуги выяснили впоследствии? Нет? Знаешь же, по лицу вижу. Но я все же озвучу. Новость, повергшая меня в состояние глубокого, но не продолжительного транса заключалась в том, что два моих старших брата вульгарно протра... — голос султана резко пропал, Куроко ошарашенно отшатнулся от места, где только что стоял. Воздух пронзил громкий лязг двух скрещенных клинков. Кисе испуганно ойкнул. Скрестив оружия, смотря глаза в глаза, Сейджуро и Дайки пытались сломить каждый своего соперника, и у Амира был существенный перевес — казалось, что пары небольших усилий хватит султану, чтобы свалить рыжего. Но братья простояли в одной позе, напирая друг на друга, несколько минут, а Дайки все никак не мог сокрушить брата. Неожиданно Куроко вспомнил слова Кисе об Акаши. Мол, тот намного слабее физически любого из них, но своим умом легко сможет справиться даже с сильнейшим Амиром. Тецуя внимательней присмотрелся и понял, что его догадка была верна. Аомине находился в довольно неудобной позе: колени полусогнутых ног чуть тряслись, корпус тела странно выгнулся и даже локоть был поднят выше уровня плеч молодого султана, что явно не прибавляло сил его запястью. Акаши же сверху налегал на младшего брата, пытаясь сосредоточить весь свой вес (или хотя бы часть его) в руках, крепко держащих небольшой клинок. Одна нога рыжего была полусогнута и упиралась в пол, служа ему дополнительной опорой. В глазах Сейджуро полыхнул зловещий огонь ненависти, который не смог пропустить Тецуя. Сердце мальчика на секунду сжалось от ужаса. Его господина могут убить. У него на глазах, причем собственный брат Дайки. Мальчик беспомощно начал оглядываться, надеясь увидеть поддержку со стороны оставшихся членов Королевской семьи, но и тут его призыв был проигнорирован. Мужчины завороженно наблюдали за происходящим, будто так и должно быть, словно все сейчас происходящее — это шоу. «Им что, все равно? — отчаяние уже медленно стало окутывать Тецую. Горький ком встал у него в горле и никак не хотел проходить, в глазах нещадно защипало, — как они могут так спокойно на подобное реагировать? Они же братья! Черт подери, да Кагами бы никогда... Он бы точно... точно остановил это... Кагами, господи, где же ты... Пожалуйста, помоги...» — Джавдата мелко затрясло. Он лихорадочно вцепился ледяными пальцами в собственные плечи, с ужасом представляя, что произойдет дальше.Куроко уже чувствовал, что готов накинуться на Акаши в любой момент и начать оттаскивать его от Дайки ценой даже собственной жизни, но его от верной смерти спас тихий, удивленно-болезненный вздох. Наложник резко дернулся, и шея у него болезненно заныла. Совершенно не чувствуя неприятных ощущений, голубоглазый с удивлением наблюдал за картиной, разворачивающейся перед ним. Видимо, как-то исхитрившись, Дайки все же сумел выкрутиться из столь щепетильной ситуации, обездвижевшей его. Мужчина сжал пальцы свободный руки в кулак, резко дернул локтем той, в которой был кинжал, тем самым на мгновение отвлекая внимание Сейджуро. Но даже этого мгновения хватило Аомине чтобы выбить из рук брата кинжал, что с жалобным лязгом улетел в сторону каменной стены. Ашраф круглыми от удивления глазами уставился на Амира. Мужчина не долго колебался, одним четким движением схватил рыжего за плечо для устойчивости, а второй быстро запечатал у того на щеке след от кулака. Акаши с болезненным стоном рухнул на пол, тут же хватаясь за щеку и злобно шипя проклятия в сторону султана Якуразии. Мурасакибара с коротким «Ака-чин» бросился помогать брату, пока Шинтаро и Кисе облегченно вздыхали где-то на заднем фоне. Тецу без промедлений кинулся к господину. Увидев на лице у мулата широкую, довольную улыбку, Тецу облегченно вздохнул. Но вместе с тем в голове что-то щелкнуло и он разозлился на Аомине, уже в конец путаясь в своих ощущениях. Разозлился? Он-то? Почему? Потому что Дайки так просто улыбается после того, как его чуть не убили? А слуге, вроде Тецуи, вообще можно злиться на своего хозяина?Эти и еще тысяча вопросов роились в светловолосой головушке, пока тело юноши работало на автомате. Тецу аккуратно обхватил своими тонкими пальцами лицо вмиг растерявшего весь свой садистский задор султана. Последний чуть настороженно нахмурил брови и заподозрил, что мог в процессе... «игры» навредить мальчику. — Тецу...— С вами все хорошо, господин? — Аомине вздрогнул и ошалело уставился на своего наложника. Пусть вместе они пробыли и недолго, но Дайки впервые услышал такой... такой... растерянный и испуганный, с примесью беспокойства и нежности голос у Куроко. Да он вообще впервые за всю свою недолгую, но насыщенную жизнь впервые услышал у кого-то такой голос. Даже его любимая мать никогда не могла вложить в одну короткую фразу столько чувств и эмоций, как этот мальчик. На секунду от этой мысли внутри все похолодело. А что он только что сделал перед этим мальчиком?..От осознания своей ошибки мужчина чуть не выругался в голос. Он с досадой понял, что сам же весь свой план и провалил — он не собирался показывать Тецу себя. Не так рано. Сначала голубоглазый должен был к нему привыкнуть, потом прирасти, влюбиться, и, наконец, полюбить. Вот тогда бы, как только Куроко признался бы сам себе в этих чувствах, Аомине его уже никуда бы не отпустил — связал бы, посадил на цепь, а затем медленно начал бы приучать к себе настоящему. Но теперь все пропало. Увидев истинную суть своего султана Тецу испугается, и, может, внешне этого не покажет, но будет стараться теперь сторониться Амира, избегать...Или не будет?Куроко аккуратно провел пальцами вдоль скул Дайки, внимательно всматриваясь в лицо султана, мельком осмотрел руки мужчины, одежду — и не увидев ничего страшного, подросток вздохнул с облегчением. Заметив некое замешательства Аомине, Тецу все же осмелился подойти к нему чуть ближе — да так, что наложник на собственной коже почувствовал жар тела султана, почувствовал приятную дрожь, пробежавшую вдоль позвоночника и тепло улыбнулся уголками губ. Его перестало трясти, словно в ознобе. Джавдат слегка успокоился и еще раз поинтересовался:— Господин, ничего не болит? Дайки пару раз неверяще похлопал ресницами и отрицательно покачал головой, не в силах ответить. Мужчина явно не такой реакции ожидал на свой не слишком разумный поступок. — Это хорошо, — погладил парень щеку мулата, — но... — Аомине вздрогнул от неожиданно понизившегося голоса Тецуи и чуть отшатнулся, заметив какую-то эфемерную темную ауру, собравшуюся вокруг его наложника, — пожалуйста, больше не делайте так. Господи Акаши Ваш брат, — подчеркнуто уважительно отметил Куроко, что сильно резануло по слуху Амира, — Вы не должны так рисковать собой и ним. Куроко замолк, но все так же продолжал хмуро смотреть на Дайки, который даже не понял, что сейчас произошло: Тецу его не испугался? Обеспокоился о его самочувствии?! Да ладно это, но он что, отчитал его, Дайки, великого и непреклонного султана Якузарии?! «Неужели кинжал у Акаши был отравлен? — подозрительно осмотрел рыжего мулат, — хотя нет, маловероятно... Но это же не может быть правдой. Да, не может ведь? Значит, у меня галлюцинации... Заботливый Тецу, отчитывающий меня... У меня точно галлюцинации». Для подтверждения своей гипотезы Амир больно ткнул пальцемКуроко под ребра. — Ай! — подросток болезненно сморщился и постарался сдержать себя, чтобы в ответ не стукнуть господина. «Я уже и так много наговорил». — Что-то не так, господин? — не ответив на вопрос, Дайки резко присел на корточки, всматриваясь в место, в которое недавно ткнул Тецу. Молочная кожа в том месте уже слегка покраснела, но, казалось, в любой момент грозилась посинеть, превратившись в болезненно-синий синяк. «А ведь на такой коже он будет выглядеть еще ярче...» — пронеслось в голове темновласого. А за этим и ужасное чувство вины захлестнуло мужчину, тот чуть сконфужено улыбнулся Куроко, (чье лицо стало еще мрачнее), виновато произнося:— Прости, Тецу... Я не нарочно... Точнее я думал, что ты глюк... То есть... — Я понял, — прервал Куроко мужчину, — все ясно, господин. Но лучше не делайте так... больше. — Джавдат стал еще мрачнее, или Дайки просто показалось? В любом случае, мужчина активно закивал головой, судорожно соображая, как можно перевести тему с небольшого, но уже заметно потемневшего синяка...Спасение пришло оттуда, откуда не ожидали:— Дайки, — Сейджуро чуть злобно морщился, осматривая поцарапанный кинжал, — мы должны продолжить. Но позже. Сейчас мы с братьями вернемся в свои комнаты, чтобы отдохнуть. Надеюсь к нашей следующей встрече ты будешь более... Дружелюбен, — последнее Акаши произнес с кривой усмешкой на губах. — Идем, Атсуши. Вам двоим тоже стоит пойти отдохнуть, — это было адресовано Кисе и Мидориме, которые лишь кивнули на слова брата. Уже в дверях Ашраф чуть притормозил, краем глаза осмотрев наложника своего младшего брата. «Как интересно... — подумал мужчина и не смог сдержать надменной ухмылки. — Тецуя, значит», — после чего покинул комнату, сопровождаемый чавканьем и тихим шепотом Мурасакибары. Младшие члены Королевской семьи так же предпочли откланяться, правда Кисе, все же, пытался остаться, ссылаясь на то, что «давно не видел Аоминеччи». Пообещав Рете, что скоро они поболтают, Дайки (исключительно ради благих целей, а не для того, чтобы самому остаться целым!) попросил Тецу сопроводить его братьев. Подросток секунд десять после этой просьбы сверлил взглядом Амира, но, учтиво поклонившись, подхватил блондина под локоть и спешно выпроводил того на свежий воздух. Оставшиеся наедине Аомине и Мидорима где-то с минуту сверлили друг друга взглядом, пока старший не выдержал и нервно не осведомился:— Ну что?! Шинтаро лишь сочувственно фыркнул и удалился за парнями. Дайки ошалело уставился в след братцу, который раз за последние несколько часов удивленно хлопая ресницами. Возможно, мулату и показалось, но в этом коротком и не слишком эмоциональном фырке тот сумел расслышать целых два слова: «Сочувствую. Понимаю».

______Юху-у! Славьте мою дорогую мамочку, все же вернувшую мне планшет и простившую мои плохие оценки :3Глава маленькая, не содержательная, с полным ООСом Акаши, но она есть. Так что выкладываю ее и благодарю за терпение всех <3