История Якузарии (Пролог к "Фестивалю Роз") (1/1)

О-хо-хо, товарищи, вечер добрый. Кто-нибудь еще помнит этот фик, не? Ладно, в любом случае, простите за то, что я его забросила. Теперь я с новыми силами вновь берусь за работу. Данная глава скучна, но познавательна и нужна. Не смущайтесь по поводу цифр. Так надо.

Ну, а теперь, господа, приятного аппетита. Надеюсь, меня не закидают гнилыми помидорами :3— Праздник? — Куроко удивленно распахнул глаза, уставившись на своего господина. — Да, — Аомине неохотно ответил, отрываясь от ловких пальчиков Тецуи, массирующих его плечи, — Фестиваль Роз. В Якузарии из-за частых военных походов не редки массовые похороны. Люди этой страны давно бы загнулись, но мой отец, бывший султан, решил подбодрить своих подданных большим праздником. История эта старая, произошло все давно. Не думаю, что тебе будет интересно... — Дайки исподлобья взглянул на Тецую, как бы намекая: «Спроси, ну спроси меня!» — на что Куроко, (проявив недюжую догадливость), кивнул, чуть приподнял уголки губ в улыбке и прищурился:— Ну что ты, Дайки, — Куроко быстрым движением руки прикрыл плечи султана шалью — день выдался на удивление жарким, и мужчина почти все утро проходил с голым торсом, явно не забывая покрасоваться перед своим наложником,но усилиями голубоглазого все же соизволил прикрыться хоть чем-то. — Мне будет очень интересно послушать, — и, подумав, добавил, — если ты не против потратить на меня немного своего времени. Дайки широко улыбнулся. Бросил веселое: «А почему бы и нет» — и завалился на спину, положив голову на колени Куроко. Тецуя сразу сориентировался, запустил пальцы в короткие волосы Дайки и несильно начал массировать виски Амира — мулату это незамысловатое действие очень нравилось, как понял Куроко за две недели совместного проживания. Паренек даже однажды, кажется, слышал, как из груди господина вырывалось тихое, но довольное, мурчание. Дайки внимательно посмотрел на Тецую — заглянул в глубокие голубые глаза, мазнул взглядом по пухлым бледным губам, спустился к острым ключицам, розовым соскам... дальше он решил, что стоит остановиться... а затем удовлетворенно вздохнул. За тот короткий срок, что мужчина прожил с Джавдатом, кажется, успел к нему «прирасти». Да, вот так просто, быстро, незаметно. В начале мальчик нравился ему лишь внешне — светлый, хрупкий, пахнущий невероятно притягательно... И буквально через неделю проявились и другие особенности мальчика — несмотря на угрюмое, порой даже сердитое лицо Тецуя притягивал к себе людей. Дети прислуги часто приходили к голубоглазому поиграть в прятки (в которых Тецу, несмотря на свою яркую внешность, постоянно выигрывал); кухарки подкармливали подростка, искренне надеясь, что тот хоть немного поправится; и даже Амин, старый визирь, и тот проникся к новому наложнику султана (единственному в гареме, к слову) некоей отеческой заботой. Но это лишь верхушка айсберга, ведь Амир видел в нем нечто гораздо... Большее? Фундаментальное? Во всяком случае сам султан Якузарии этого объяснить не мог, но рассказать на примере — запросто. Взять даже нынешнюю ситуацию. Куроко — наложник, можно сказать, раб Аомине. Он ублажает господина (дальше обычных прикосновений пока не дошло), но не позволяет собой пользоваться. Он подчиняется капризам и приказам Дайки, но делает это так, словно сам того хочет — или чего хуже, сам позволяет Аомине собой руководить. Тецуя совершенно не выглядит умерщвленным или подавленным — он с высоко поднятой головой и прямой спиной выполняет приказы, при этом совершенно не напрягаясь, — ведь султан у него просит такую мелочь, ей-богу. Аомине нравится эта независимость Тецу, ему нравится особый шарм, которым обладает только Куроко. Султану нравится прямой взгляд его любимого наложника. И, чего скрывать, сам наложник ему тоже очень, очень симпатичен...— Дайки? — от неожиданности нижняя губа Аомине вздрогнула, веки чуть приподнялись, мулат удивленно уставился на Тецую. — Ты молчал. Минут пять. Хотел узнать, не заснул ли ты, — светлая рука Тецуи с груди Амира (как она там оказалась?), медленно поднялась к ключицам, пальцы чуть прошлись по ним, словно оценивая; затем к мощной шее, пригладив кадык, от чего у султана, кажется, воздух из легких выбило; остановилась ладошка на щеке мужчины. — Все в порядке? Ты же хотел рассказать мне про отца. Дайки судорожно сглотнул, убрав руку Куроко с щеки и сжав пальцы подростка в своей ладони. Нечто в действиях голубоглазого было таким... вызывающим и возбуждающим... что невероятно контрастировало с совершенно безэмоциональным выражением его лица. «Вот поганец... И как он это делает?» — удивился Аомине, кивая. — Ты же знаешь, что семьдесят пять процентов нашей планеты занимает вода — реки, моря, оазисы, океаны... Восемнадцать — пустыни, а остальные семь страны с зеленым, ледяным и другими покровами? — Куроко утвердительно кивнул на вопросительный взгляд Дайки, а султан продолжил:— И про то, что самая большая страна в мире — Якузария, ты тоже знаешь? — вновь кивок. — Но так было не всегда. Буквально пятьдесят лет назад не было никакой Якузарии — зато был маленький караван кочевников, состоящий из могущественных воинов. Этими воинами были друзья отца, он сам и его семья. Тогда племя вело непрерывные войны с другими кочевниками, отстаивая права все на новые и новые земли. Тогда единственным домом для кочевников вроде моего отца был Затерянный Город. Его называли Розой. Находясь посреди самой пустыни, Роза была маленьким процветающим городом, жителей окружала зелень, а древний водопад был главным источником жизни кочевников. Расширение территорий началось после вероломного нападения соседнего племени на Розу. Возжелав всех благ Затерянного Города, враги прокрались через главные ворота посреди ночи. Но, — здесь Дайки сделал эффектную паузу, почти сразу продолжив, — как говорится, кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет. Отец узнал о планах недруга и самостоятельно отбил город у самых ворот Розы. После этого случая он, хоть и было ему всего двадцать лет, стал вождем племени. Не знаю, была ли то ошибка жителей, или это и правда было лучше для племени, но с назначением отца вождем жители Розы начали вести постоянные войны. Отец боялся еще одного предательства, потому и завоевывал один город за другим, пока вся Якузария не перешла под полный его контроль. Когда отцу было тридцать, начались первые крупные строительные работы. Замок нынешний, каким ты его знаешь, строился пятнадцать лет. Это время было тихим для Якузарии, страна стала развиваться внутри и, когда, казалось бы, первые города сформировались, на Розу, тогда еще столицу страны, напали войска соседнего государства. Началась новая война, которую мы выиграли. Но кончилось все это массовым погребением, огромное количество воинов было убито, люди скорбели, экономика медленно, но верно скатывалась в никуда. Тогда и возник Фестиваль Роз. Желая поднять дух своих подчиненных, отец устроил самый шикарный праздник, который когда-либо был на этой планете. Со временем войн становилось все больше, а вместе с ними и праздников, благодаря которым люди держались. Сейчас для нашей страны не проблема завоевать соседей — рядом с Якузарией остались лишь маленькие страны, не способные себя защитить...— Как моя?.. — глухой, сиплый голос. Светлая челка прикрыла голубые глаза парня, который чуть склонил голову. Аомине прикусил язык. Последнее он зря сморозил. Но, решив, что лучшая проблема, это та, которой нет, моментально сориентировался и сделал вид, будто не услышал:— ... Но некоторые праздники до сих пор имеют место быть. Самыми масштабными считаются три праздника: Фестиваль Роз, Суг Басар и Арабская ночь. Во время Фестиваля Роз торговцы со всей Якузарии съезжаются сюда, в Халив, дабы хорошенько поживиться. Это грандиознейший праздник. Лучшая еда, подарки, игры. По улицам ходит различная живность, привезенная с других континентов и стран. На протяжении трех дней праздник не прекращается. Суг Басар — это уже больше похоже на обмен ценностями. На протяжении месяца торговцы и все желающие могут без какого-либо досмотра преодолевать границы своих районов и чужих, это полномасштабный праздник, во время которого все улицы и дома превращаются в вещевые лавки. Для тех, кто не имеет лицензии на продажу, это отличное время продать или обменять старое и ненужное на что-нибудь новое. И, наконец, Арабская ночь. Это фестиваль историй. Праздник длится неделю, летом, когда ночи наиболее длинные.Старики рассказывают древние байки, дети выдумывают нечто новое и великолепное, дети постарше травят страшилки. Каждый делится своими знаниями и опытом, кто-то просто хорошо отдыхает, ведь праздник подразумевает собой алкоголь и хорошую еду — а кто-то просто слушает чужие истории. Конечно, у нас есть еще много более мелких праздников, но они не так важны. — То есть, — наконец подал Куроко голос после длительного молчания, — через неделю начнется Фестиваль Роз, верно? — Дайки кивнул. — Так, это я понял... Только непонятно, при чем тут Кагами-кун. Скажи, Дайки, — тяжело вздохнул светловолосый, — он что-то натворил, да? И поэтому ты хочешь посадить его в карьер с тиграми? Сразу предупреждаю, пусть его имя и Бакир, но с кисами он явно за одним столом в карты не сыграет, — свел парнишка брови к переносице, словно хотя выглядеть серьезным. Аомине, не то ли от шутки про рыжего, не то ли от столь очаровательного выражения лица его Тецуи прыснул, не смог сдержаться и уже смеялся в полный голос. Картина Тайги, сидящего за одним столом вместе с тиграми и явно им проигрывающим, насмешила. Отсмеявшись, мужчина все же поднял глаза на наложника: тот выглядел до очарования раздраженным и обиженным. Амир не смог сдержать умиленного вздоха, протянул свои шаловливые ручки к Тецуе. Перехватил парня одной рукой за талию, а другой за бедро — видимо, чтобы легче было придвинуть мальчишку к себе, и через пару мгновений Тецу уже удобно сидел на коленях султана, упираясь ладонями в широкую грудь мулата. — Дайки?— Не обижайся, — султан нежно потрепал Куроко по мягким волосам, — я помню ты говорил, что Бакагами хорошо готовит. Главным мероприятием первого дня будет вечернее приготовлением огромного количества еды, среди всего будет возвышаться торт весом в тридцать килограмм. Нам не хватает поваров, поэтому я и хотел поговорить с ним. Но ты же знаешь, этот придирок как меня увидел — так сразу ломанул наутек. Я хочу, чтобы ты его попросил. Ему плевать на мои приказы, и он не будет их исполнять даже под угрозой смертной казни. А вот ты — другое дело...— Дайки, ты решил его подкупить? — прямо спросил Куроко и грубо прервал господина. Аомине внимательно осмотрел Куроко. Ощущение, что его видят насквозь, вспыхнуло с новой силой. — Тецу?— Ладно. Но, — тут же осадил голубоглазый, — я тоже хочу помочь. От меня ведь тоже может быть какая-нибудь польза, верно? — после этого вопроса Амир нахмурился, зарывшись носом в волосы подростка. Вопрос поставил его в тупик. Что умеет делать Тецу, кроме как производить хорошее впечатление и пленять своим шармом? Аомине этого не знает. Хотя...— Есть у меня одна идейка...Тецуя вздрогнул. Маньячий блеск в глазах и низкий голос господина не предвещали ничего хорошего. Кажется, он еще успеет пожалеть о своих словах... — короткий взгляд в сторону Дайки, — и еще не раз.