Султан страны Якузария (1/1)
— Султан Амир, что делать с пленными? — старый советник склонился перед своим повелителем в низком поклоне, показывая высшую меру своего уважения юному герою их страны. — Хах... Что делать с пленными? — в синих глазах заплясали нехорошие огоньки, отчего старец, покрывшись испариной, вздрогнул, но попытался выглядеть невозмутимо. Вышло плохо. — А ты как думаешь, Амин? Как мы обычно поступаем с ними?— Господин... Вам не кажется, что это будет немного... жестоко? В смысле они ведь все дети... — залепетал старец, и, будто уменьшаясь в размерах, он отступил на пару шагов. Под тяжелым взглядом молодого султана Аомине Д'эль Хасан Амир Дайки советник не посмел более шелохнуться. На несколько минут комната утонула в звенящей тишине. Аомине с раздражением посмотрел на советника и, тихо сплюнув, откинулся на грудь одной из своих наложниц. Девушка, тихо выдохнув, покраснела, но промолчала, также, как и советник, боясь гнева своего господина. Дайки смотрел на высокий потолок, кончиками пальцев массируя виски. Он устал. Жутко устал. От всего, совершенно. Он устал от своих родственников, четырех шумных братьев, диких и с явными психическими отклонениями. От советника Амина, доброго и умного старика, когда-то воспитавшего его, но в нынешней ситуации лишь бесхребетного труса, не умеющего подавить рвущуюся наружу жалость. От вечных походов, во время которых падает одно королевство за другим, становясь частью Якузарии. От торговли рабами, продажных шлюх, что называют себя его, Аомине, наложницами. А еще он устал от одиночества. От дикого, разрывающего на части чувства, подобного черной дыре, что окутала сердце султана. В свои двадцать мужчина никогда не любил, более того, даже не старался. И чем старше он становился, тем больше утверждался в мысли, что и не полюбит. — Пленные... нужно посмотреть на пленных. — Засела в синевласой голове навязчивая мысль. Дайки глубоко вдохнул, впуская в легкие витающий по комнате аромат ладана, в глазах все поплыло, но, резко тряхнув головой, Аомине стряхнул с себя дрему. Поспать можно и потом, думал он, а с делами лучше закончить сейчас. Тихий рык заставил наложницу отстраниться, позволяя мужчине беспрепятственно подняться:— Амин, приведи всех заложников в главный зал. Я хочу посмотреть на добычу. Старец поклонился, а затем спиной вперед вышел из залы. На уровне подсознания советник чувствовал — султана нельзя злить. Не сегодня. Не сейчас. Не в тот день, когда из жизни ушла единственная любимая и оберегаемая им женщина — его мать.
***POV Аомине ДайкиЯ зашел в хорошо освещенный зал, и, глубоко вдохнув, проследовал к своему трону под чутким конвоем стражи. От раздражения я даже фыркнул. Для чего весь этот фарс? Чтобы защитить меня? Я и сам могу это прекрасно сделать. Чтобы придать «великому Султану» большей презентабельности? Еще хуже. Смотрю на военнопленных и тяжело вздыхаю. Большинство из них выглядят просто ужасно, если не сказать плачевно. Изуродованные взрослые в порезах и ссадинах, с запекшейся на светлой коже кровью и полными ненависти глазами. И дети, все уже старше восьми лет. Они, будто призраки, худые, перепачканные в родительской крови, все они смотрят на меня с ужасом и понимают — именно я тот, кто забрал их дом. Именно по моему приказу были убиты их друзья и родные, а сами они станут в недалеком будущем рабами. Маркация — маленькая страна, известная своими танцовщицами и винами. Ну и людьми, конечно, как без этого? Для всего мира и по сей день остается загадкой, как обитатели этой страны, живущие в жаркой пустыне, под беспощадным солнцем, могут иметь такую светлую кожу. И для меня это так же является тайной, одним из семи чудес света. Я медленно поднимаюсь, осматриваясь, и делаю шаг вперед. По залу разносится громкий стук, маркаци шарахаются от меня, словно от чумы. Нет, не так. Словно от дикого зверя. И я ухмыляюсь, не в силах сдерживать хорошее настроение. Они чувствуют это. Мою дикую сущность и кровь повелителя, что течет по моим венам. Поднимаю руку вверх, давая страже приказ. В следующее мгновение по залу раздаются крики. Вот один из моих охранников резко ударил женщину по плечу, тем самым оглушив ее. А второй, менее любезный, со всей силы ударил взрослого мужчину рукояткой кинжала в живот. И еще несколько человек постигла та же участь. А они молча стояли и наблюдали за этим. Трусы. — Надеюсь, теперь вы будете более приветливыми? — в ответ лишь давящая тишина. Удовлетворено кивнул и отозвал стражу, начиная ходить между рядов. Нет, нет, нет... никто из них мне не подходит. Даже обидно. Неужели ни один маркаций не сможет стать моей новой игрушкой?Пару шагов, легкий аромат орхидеи, и рука сама тянется к белоснежной ручке. Я смотрю на тебя, и, не в силах пошевелиться, лишь глухо шепчу:— Идеален.