1.1 страх и ненависть в солнечной системе (2/2)

— Не мамкай.

Ёнбин всё-таки не сдерживается и начинает смеяться, а затем подходит ближе и приобнимает Чани за плечи:

— Пойдём, не хочу, чтобы ты случайно попал под раздачу.

— Ким Ёнбин! — Айрин пытается его остановить и подбирает один из электрических револьверов с земли.

— Это мой ребёнок, Айрин! Не заставляй его работать!

Ёнбин возвращается вместе с Чеюном к Айрин, чтобы помочь разобрать завал, и освобождает от этого Йери и Джой, при этом оставляя Чани на, пожалуй, самых безответственных членов команды.

— Ну так что?

Инсон и Давон выглядят довольно пугающими, когда садятся по обе стороны от Чани и внимательно на него смотрят, ожидая ответа после длинной непонятной речи о том, что они все вместе должны сходить куда-нибудь, пока у них есть на это время и пока они в Гавани, потому что в следующий раз такой случай появится только в двух раскладах: либо понадобится срочно закупиться оружием, либо Ёнбин захочет увидеть Айрин — второе маловероятно, но никто из членов команды не скрывает, что знает, зачем их капитан даёт курс на Гавань каждый раз, когда ему что-то стрельнёт в голову.

Вообще-то, Чани хотел бы помочь Йери и Джой, но Ёнбин сказал сидеть здесь, поэтому он думал побродить по кораблю, чтобы осмотреться и, может, поболтать с кем-нибудь, кроме этих двух, потому что он так и не понял, чего от него хотят, но явно ничего хорошего.

— Что? — он смотрит на этих двоих по очереди и срочно хочет сбежать.

— Пойдёшь с нами гулять? — в голосе Давона столько надежды на их авантюру, что Чани сдаётся слишком быстро и ликующих ребят прерывает только вошедший Тэян, который как-то внезапно интересуется, что здесь происходит. — Мы гулять.

Лицо Тэяна становится таким просвещенным, что он незамедлительно отсылает сообщение кому-то, улыбается, сразу же получив ответ, и наконец-то снова обращает внимание на ребят.

— Я и Роун тоже пойдём, — говорит он с ужасно приторной улыбкой на лице, такой сахарной, что Давон закатывает глаза от интонации, которой Тэян произнёс чужое имя.

— Когда вы уже перестанете делать вид, что между вами ничего нет? — Давон вздыхает и смотрит на Тэяна, как будто в комнате кроме них двоих больше никого нет.

— Не понимаю, о чём ты, — Тэян пожимает плечами и собирается уходить. — Мы выйдем через десять минут.

Как только он уходит, Инсон цокает языком и даёт Давону подзатыльник, чтобы не болтал лишнего, потому что так и не научится перестать говорить всякую ерунду, когда его не просят. То есть, это не совсем ерунда, а, вообще-то, отчасти правда, но его всё равно никто не просил, так что получил он заслуженно. — Что с этими двумя не так? — внезапно спрашивает Чани, все еще глядя туда, где парой мгновений раньше стоял Тэян.

— Без понятия, — отзывается Инсон, — все вокруг давно поняли, что между ними… эм, искра? Но проблема в том, что поняли все, кроме них двоих.

То, что прогулка по Гавани с этой четверкой — плохая идея, Чани понял тогда, когда Давон начал ругаться с Роуном из-за какой-то глупости. Они пререкались минут пятнадцать, пока дорога лежала в одном направлении. По обе стороны Чани разглядывал высотки и огромные броские рекламные щиты, аккуратные магазины и лавки, какие-то кафешки на разных уровнях от земли, над головой кружили шаттлы и корабли, такси, вокруг столько людей, что Чани с трудом успевает хватать за ладонь Инсона, пока тот идёт вперёд (толпа не такая большая, но Чани впервые страшно потеряться) — не так он себе представлял Гавань, скорее, как забитое, грязное и вонючее место по типу пиратских бухт из древних сказок Земли. В Гавани всё совсем по-другому и почему-то Чани, несмотря на страх заблудиться, чувствует себя здесь довольно спокойно. По крайней мере, спокойнее, чем в любом из других уголков бескрайней галактики.

— Ну и как тебе здесь? — спрашивает внезапно Инсон, крепче сжимая чужую ладонь.

— Спокойно, — озвучивает собственные мысли Чани. — Здесь безопасно. Ну, я так чувствую.

— В этом и смысл Гавани, — Инсон цокает языком следом за своей фразой, Давон и Роун начинают неимоверно раздражать. — Тебе не обязательно быть преступником, чтобы жить или закупаться здесь, потому что этот маленький рай в реалиях тоталитаризма нашей галактики предназначен именно для того, чтобы тебе было нестрашно жить. У Гавани своя политика и самые опасные преступники на стороне, так что ни главнокомандующий, ни президент со своей армией сюда не полезут. Им проще, когда они знают, где находятся все преступники, чем искать всех тех, кто постоянно летает по галактике, как мы.

— Знаешь, это даже как-то грустно, — задумчиво отвечает Чани.

— В плане?

— По сути, все преступники заперты здесь, — продолжает свою мысль он и на мгновение осматривается. — Если они хотят вести дальше спокойную жизнь, то должны до конца своих дней проторчать в Гавани без права вылета, а если они хотят свободы, то вынуждены постоянно спасаться от коалиционных ?псов? так же, как это делаете вы. Это какой-то замкнутый круг.

Инсон совершенно не знает, что ответить, и только вздыхает. Это действительно выглядит довольно печально, но Ёнбин не обещал предоставить безопасность никому из них, когда предлагал путешествовать и воровать у богатых. Они добровольно пошли на это, зная, что в любой момент их могут поймать, посадить или убить (и повезёт, если убьют сразу) — любая связь с Ёнбином дорогого стоит.

В конце концов, Роун и Давон ругаются так, что Тэян прекращает попытки справиться с этими двумя и отходит на безопасное расстояние. Почему эти двое поругались — так и остается загадкой. Инсон смотрит на сложившуюся картину, вздыхает, достаёт пушку из-за спины (на территории Гавани запрещено пользоваться оружием, но это не мешает припугнуть двух надоедливых идиотов) и направляет её на этих двоих.

— Мне даже не страшен штраф за попытку использования бластера на территории Гавани, но если вы оба сейчас не заткнётесь, то я готов даже на смертную казнь за преднамеренное убийство вас двоих.

— Зай, положи пушку обратно, — Давон сдаётся и поднимает руки с раскрытыми ладонями, показывая, что он всё-таки сдаётся.

— Прекратите ругаться и тогда я сделаю это.

У Чани, кажется, звёздочки и сердечки с огромным восхищением в глазах, когда он смотрит на Инсона, потому что тот казался ему довольно спокойным в некоторых моментах и немного безбашенным, когда дело касалось Давона, но вот он держит пушку и выглядит донельзя серьёзно и так классно, что хочется попросить автограф.

— Я думаю, что мы с Роуном сейчас пойдём на юг и посидим в какой-нибудь ?Рапсодии? или погуляем, — вмешивается Тэян и берёт Роуна за локоть, отводя в сторону. — Встретимся вечером!

— Они точно не встречаются? — спрашивает Чани, как только эти двое отходят на приличное расстояние.

— Пока нет, — говорит Давон и пожимает плечами, а затем смотрит на то, как Инсон наконец-то убирает пушку (повезло, что их не повязали). — Может, на рынок?

Рынок располагается в восточной части Гавани и идти до него очень долго. Вообще, можно было бы проехаться на каком-нибудь автобусном шаттле, но Давон сказал, что Чани должен почувствовать дух Гавани или вроде того. Чани не вслушивался даже. Он всё так же продолжал разглядывать окрестности и всех вокруг. Когда они проходили мимо станции, Чани даже на момент остановился, чтобы посмотреть за тем, как отправляется скоростной поезд в не известное ему направление. Толпа на станции расходится, оставляя на виду только клубы пыли. Чани никогда не ездил на скоростных поездах и ему это почему-то кажется самым большим упущением в жизни.

Ни о каком духе Гавани речи и не шло. Гавань больше похожа на типичную промзону Земли, только вверху нет плавающих по небу дисков со слежкой и труб, тянущихся к главному корпусу Лаборатории, тут только чистое небо и искусственные солнца с еле виднеющимися звёздами. Чани тут правда нравится, потому что здесь очень спокойно и он пока не заметил ничего, что могло бы его напугать. Он бы здесь остался. Во всяком случае, Чани всё ещё ничего не обещал Ёнбину, а на деньги с карты и чипа его паспорта можно уж точно обеспечить себе невероятную жизнь здесь, денег хватит на три земных года вперёд (купить небольшой шаттл и иногда вылетать, чтобы выполнить заказы, ему никто не мешает).

Из раздумий его вытягивает Давон, который хлопает его по плечу и показывает тот самый рынок, который больше напоминает какой-то торговый центр с самообслуживанием и системой бесконтактной оплаты по карте. Они проходят пару рядов под восторженные крики Давона из-за каких-то новых видов чипсов и деталей для звездолёта, а Инсон восхищается новыми изданиями книг, которые, как он сказал, очень популярны только в Гавани, потому что уже пару веков никого не интересуют печатные издания.

— Здесь столько талантов, Чани, — дополняет Инсон. — Они могли бы стать самыми продаваемыми писателями в галактике, но вынуждены быть здесь просто из-за преступлений. Не у всех хватает смелости бороздить просторы космоса, когда на хвосте гончие главнокомандующего.

Он заканчивает говорить и бьет Давона по рукам, когда тот пытается украсть что-то прямо с прилавка. Чани бы не заметил, если бы Инсон не дернулся в сторону.

— За что?! — Давон изображает недовольство и надувает губы.

— Для профилактики. Мы в Гавани, здесь красть нельзя.

Давон шмыгает носом и идёт вперёд, а потом Чани буквально видит, как над его головой загорается лампочка с новой идеей, и тот разворачивается, подбегает к нему ближе и обнимает за плечи:

— Видишь вон тот прилавок?

Чани не сразу понимает, куда указывает Давон, а как только находит место, куда ему нужно смотреть, то утвердительно кивает. Перед его взором небольшая лавка с фруктами, там, на первый взгляд, половина из тех, что Чани в своей жизни совершенно не пробовал.

— Ты должен кое-что попробовать!

Инсон устало говорит: ?боже, Давон, блять, нет?, но тот парирует: ?Давон, да!? и спешно отводит Чани к прилавку, собирая в пакет пару странных на вид голубых фруктов и моментально расплачиваясь.

— Во всей галактике не найдёшь ничего вкуснее! — всё так же восторженно говорит Давон. Чани не нравится его напор и фрукт этот странный тоже не нравится; пахнет от него, в общем-то, ровно так же мерзко и подозрительно. Но Давон его вообще не слушает и пихает фрукт прямо в рот под тяжелые вздохи Инсона.

Тэян улыбается так ярко, что его улыбка заменяет Роуну солнце. Он не знает, что тот с ним делает, но явно ничего хорошего, потому что смотреть на Тэяна и не ослепнуть от нереальной красоты просто невозможно. Роун видит, как люди оборачиваются, видит, что они заинтересованы в Тэяне и том, как он на всё восторженно реагирует, как будто они здесь впервые, но Тэяну они не интересны совершенно. Он рассматривает горящие огни вдоль реки и свисающие со зданий стебли цветов. На юге всегда очень красиво — центр богемы, центр красивой жизни Гавани. Роун знает, что Тэян всегда хотел здесь жить, что ему, на самом деле, не по душе все эти побеги от ?псов?, вечные кражи и ни минуты спокойствия на просторах космоса, только здесь он чувствует себя свободным и счастливым. Роун ловит себя на мысли, что хочет видеть его таким счастливым постоянно, но вслух так и не решается об этом сказать, только молча следует за ним и легко улыбается, наблюдая за тем, как тот запрыгивает на невысокое ограждение между прогулочной дорожкой и рекой. — Возьми меня за руку, — говорит Тэян, улыбаясь, и Роун не может отказать.

Тэян ведёт его за собой, Роуну хочется запрыгнуть следом, но наблюдать так за поистине детской радостью в глазах Тэяна, за тем, как он аккуратно ступает по узкому ограждению, как встаёт на носки, чтобы дотянуться пальцами до цветка, свисающего с длинного стебля, и сорвать его, а затем любоваться на то, какой цветок большой и красивый — дорогого стоит. Роун отдал бы всё, лишь бы наблюдать за этим вечность.

Тэян спрыгивает как-то неожиданно и становится прямо перед Роуном, поворачиваясь к нему и держа в руках цветок, а затем тянется и цепляет цветок за его ухом, проверяет, чтобы хорошо держался и выглядел аккуратно, а затем снова улыбается, ярко-ярко, отворачивается и переплетает их пальцы, чтобы в следующее мгновение пойти вперёд.

Роуна всё это бьёт прямо под дых, он не знает, как реагировать, когда Тэян ведёт себя так, но ему кажется, что за такие моменты он бы точно продал душу дьяволу и отдал жизнь.

На входе в звездолёт Инсона, Давона и Чани встречает грузный взгляд Джухо, который был не слишком довольным, что его опять не взяли никуда (да и не только его). Только он хотел бы разразиться гневной тирадой дальше, как Чани открывает рот в извинениях, а Джухо складывает от смеха пополам. Рот Чани светится голубым — побочное действие того самого фрукта; пакость Давона вполне удалась. — Вы накормили его этим дерьмом? Как вам не стыдно, — а сам не прекращает смеяться и хлопает Чани по плечу. — Тебе нужно сходить к Хвиёну.

— Кто это? — Чани непонимающе косится на него и прикрывает рот ладонью. — Ты не успел с ним познакомиться? — Джухо задумчиво чешет щёку. — Ах да, он же не выходил на общий ужин… Это наш штатный доктор. Он не особо разговорчивый, но тебе реально нужно к нему сходить с вот этой штукой.

Джухо ещё раз усмехается и показывает на приборной панели возле входа, где находится медицинский отсек. Хвиён точно должен быть там.

На самом деле, медицинский отсек находится не в такой уж и глубине, но Чани кажется, что он идёт туда слишком долго. По дороге он осматривает стены корабля, видит какие-то неровности, фотографии, свисающие подвески, которые наверняка что-то значат для каждого члена команды. Звездолёт выглядит слишком уютным, чтобы они не могли назвать его домом. Чани кажется, что он плохо вписывается в эту атмосферу.

Медицинский отсек, судя по плану на одной из стороне бесконечных проходов, находится прямо перед ним. Ёнбин вчера вручил ему карточку, с помощью которой Чани может проходить практически во все помещения звездолёта, но ему почему-то всё равно страшно, что карта не сработает. Он не совсем понимает, откуда взялся этот страх, но как только зелёный индикатор загорается и дверь перед ним открывается, Чани чувствует себя намного спокойнее.

В отсеке сильно пахнет спиртом и Чани морщится, закрывает нос и рот воротником куртки. Всё настолько стерильно, что у него начинают болеть глаза уже через три шага, однако присутствия кого-либо он не замечает, пока не заворачивает за угол и случайно не натыкается на кого-то. Он громко ойкает и сразу же просит прощения.

— Очередной подкидыш? — спрашивает этот кто-то в тот же момент.

— В каком смысле… — Чани не понимает, а неизвестный проходит мимо и кладёт что-то на высокую полку, так и не посмотрев на него. — Мне сюда сказал идти Джухо. — А, значит, подкидыш, — парень наконец-то поворачивается и пожимает плечами. — Я Хвиён, единственный врач на борту, а ты…

— Чани.

— Давон накормил тебя этим дерьмом?

Чани тяжело вздыхает и кивает, а Хвиён подходит ближе и осматривает его лицо так близко, что Чани начинает чувствовать себя неловко.

— Ты знаешь, что у этих фруктов есть побочки, помимо того, что ты похож на удильщика? Тебе повезло, что у тебя ни одной нет. Они, как правило, все проявляются в первые десять минут и в основном они внешние и не самые приятные, типа прыщей, шелушения кожи, открывающихся язв, гнойники, ну, и всё такое…

Хвиён говорит настолько спокойно, что Чани даже не сразу осознаёт, что мог бы быть похожим на атомную войну, если бы на нём проявилось всё то, о чём он только что услышал. Он решает для себя, что первый пункт в его личном своде правил выживания в этой команде; ?не доверять Давону?. Инсону, вообще-то, тоже не нужно, потому что тот даже его не остановил.

— А это как-нибудь вымыть можно?

— Вообще, оно пропадает через неделю, постепенно, — Хвиён цокает языком и слышит, насколько тяжело вздохнул Чани. — Но у меня есть кое-что, что поможет тебе.

Он подходит обратно к многочисленным полкам, где всё расставлено по цветовой гамме, и через пару секунд, поджав губы, достаёт оттуда одну из колб. Затем подходит обратно к Чани и отдаёт её ему.

— Эта штука уберёт эффект на некоторое время. Давон раньше объедался этими фруктами, как только понял, что побочка у него проявляется только одна, поэтому нужно было вот это. Я пока ничего лучше не придумал.

— Ну, и на этом спасибо, наверное, — Чани выпивает и надеется, что как минимум до поздней ночи не будет больше выглядеть, как удильщик.

— Просто не доверяй команде полностью. Мне можно, я хороший, а вот остальные могут учудить что-нибудь.

— Даже Ёнбин?

— Даже Ёнбин, — повторяет Хвиён и смотрит на панель на собственном запястье. — О, нам пора.

— Куда это?

С Чани, кажется, достаточно сюрпризов, но Хвиён ничего не говорит и просто берёт его за руку, уводя из медицинского отсека куда-то в противоположную сторону от той, от которой он шёл сюда. Чани вообще без понятия, куда его ведут, он даже не успел изучить корабль досконально, только расположение капитанского моста, столовой, кают и вот теперь медицинского отсека, а корабль немаленький, он довольно огромный, наверное, точно-точно угнанный у Коалиции, но Чани не видит ничего, хотя бы минимально схожего с кораблями властей, на которые ему удавалось пробраться.

Хвиён заводит его в тренировочный отсек — по крайней мере, именно это написано на навигационной карте. Как только они входят, то Чани видит всех, кроме Ёнбина, и сразу же подбегает к Инсону; тот стоит и надевает перчатки, а Давон на заднем плане пытается победить Джухо в невероятной словесной перепалке, которая действует как мешающий фоновый шум.

— Что происходит? — Чани задаётся этим вопросом уже минут пять или семь (вообще-то, целые сутки), но всё же решается обратиться. На всякий случай.

— Хвиён тебе не сказал? — удивляется Инсон, надев перчатки и начав настраивать что-то на голографическом экране наручной панели.

— Он просто сказал, что нам нужно идти.

— У нас матч по лазер-тагу, — внезапно к ним подходит Чеюн. Чани его запомнил как довольно спокойного и любящего только свою детку (этот звездолёт), а ещё очень неловкого и неуклюжего, судя по тому, как часто Джухо ловил его или его вещи за вчерашний вечер. — Мы его устраиваем каждый раз, когда прилетаем сюда, потому что Ёнбин никогда не ночует на корабле, если мы тут, ну, если ты понимаешь…

— Он и, эм, Айрин? — Чани чешет щеку. — Я думал, они вообще женаты.

Внезапно Чеюн и Инсон начинают смеяться и первый легонько хлопает Чани по плечу:

— Ёнбин самый завидный жених в галактике и больше любой девушки его хочет заполучить себе разве что главнокомандующий Ким, но Ёнбин всё ещё свободен и не хочет признаваться, ради кого он сюда прилетает тогда, когда в этом даже нет нужды.

— Я слышал, — в разговор неожиданно вклинивается Давон, — что у главнокомандующего уже кто-то есть.

— Не думаю, что у кого-то есть столько терпения, чтобы его выдержать, — цокает языком подошедший Джухо. — Сегодня, вон, послал на одного только Чани весь свой собачий сброд. Видимо, утром забыл подрочить и поэтому тестостероном забрызгал всех своих подчинённых. — Не выражайся при детях! — Чеюн даёт ему подзатыльник.

Джухо чешет свой побитый ни за что затылок и хочет что-то сказать, но к ним подходит Хвиён с коробкой. — Нам надо делиться на команды, — говорит он. — И разобрать оружие тоже, — в знак соответствия он трясёт коробку в своих руках и улыбается.

Давон становится на носки и осматривает зал. Вообще, Чани не сказал бы, что зал довольно большой для лазер-тага, да и в лазер-таг он играл только один раз, потому что больше предпочитал отсиживаться где-нибудь во временных маленьких квартирках, которые снимал на время, чтобы отдохнуть, посмотреть древние аниме и поесть уличной кухни. Здесь его два дня кормят сытной едой, приготовленной Джухо и Инсоном, а каталог кино, сериалов и аниме настолько огромный, что Чани мечется между свободой и риском умереть, пересмотрев все существующие в мире аниме, сидя на огромном диване и зарывшись в подушках.

— Роун и Тэян в одной команде, как обычно, — цокает языком Давон и смотрит на задумавшегося Чани. — Раньше с ними было прикольно, потому что они играли друг против друга, а сейчас только в одной команде и чаще всего всем надирают зад, — он пожимает плечами.

— Ты знаешь правила? — всё-таки спрашивает Чеюн, обращаясь к Чани.

— Да, — тот неловко чешет затылок, — правда, я не знаю, с кем хотел бы быть в команде.

— О, это не проблема, — подбадривает его Чеюн, снова хлопая по плечу. — Инсон и Давон всегда играют в одной команде, я и Джухо никогда не играем в паре, а Хвиён играет не так часто, так что думаю, будет нормально, если ты будешь в команде, например, со мной?

Чани как-то неуверенно кивает, а Хвиён подаёт ему один из игровых бластеров. Чани всё ещё осматривается, пытаясь прикинуть, как они всё-таки будут играть в этом зале.

— Нам хватит места? — спрашивает он.

— Конечно, — Джухо осматривает свой игровой бластер так, как будто он настоящий. — Виртуальная реальность! Ну, не совсем, конечно, но, по крайней мере, Давон смог настроить её так, чтобы она помещалась в пределы тренировочного зала и не нужно было надевать громоздкие очки, когда есть вот это, — он достаёт из кармана тонкие очки и отдаёт их Чани.

— Это же новые технологии из Лаборатории? — восхищённо выдаёт тот. — Я перестал следить за новостями о проработке виртуальной реальности после сообщения о возможности вмещения её в ангар с неограниченным перемещением по всему виртуально созданному миру… Не думал, что у вас есть столько денег на то, чтобы вместить её сюда.

— Ну, — тянет Джухо, — это же простая небольшая локация. Да и, к тому же, не зря нас разыскивает правительство. Давон всего лишь доработал её.

— Вау…

Чани поворачивается в сторону Давона и выглядит таким удивлённым, что тот усмехается. Давон совершенно не выглядит серьёзным, но он такой умный… Чани помнит жизнь на Земле и возле Лаборатории, помнит заказы в ней, помнит, как приходилось пробираться к самым засекреченным разработкам, но по степени его удивления они даже рядом не стояли со словами Джухо. Наверное, главная проблема всего мира заключалась в том, что, как и говорил Инсон, в Гавани заперты самые талантливые люди. Давон, конечно, не заперт, но в розыске, а это уже большая накладка. Возможно, Ёнбину и всей команде в случае поимки светит минимум смертная казнь, потому что главнокомандующий не глуп и прекрасно знает, что либо они сами выберутся с такими-то гениальными умами и умениями уходить от погонь, либо их кто-то вытащит — таких людей опасно держать даже в Афине и Аресе.

— Итак, — наконец говорит Инсон, — значит, команды на сегодня: Роун и Тэян, ничего удивительного, я и Давон, Джухо и Хвиён, и Чани и Чеюн — всех всё устраивает?

Когда десять раундов подряд Роун выбивает из руки Чани бластер и убивает его, тот собирается бросить игру и уйти, потому что сил совсем не остаётся. Опытный игрок мстит за свою чёртову джинсовку и загоняет Чани в угол, а затем стреляет, не давая возможности дойти до подзарядки, чтобы совсем не сдохнуть — это нечестно.

Джухо видит этот беспредел и уговаривает Чани на ещё одну игру, рассказывая о том, что они могут быть одной командой и тогда победить Роуна будет намного легче. Чани соглашается сразу же и Чеюн не против, маленькие пакости ему всегда нравились. Хвиёну, вообще-то, всё равно, но он соглашается подыграть.

Роун понимает, что что-то идёт не так, когда у Чани и Чеюна загораются разные индикаторы команды, а потом он смотрит на Джухо и кусает губы от досады, что ему, кажется, сейчас полная жопа из-за того, сколько раз он убивал Чани за сегодняшнюю игру. Если до этого у Джухо не было приоритета убить Роуна как можно раньше, то сейчас он гоняется за ним по всему периметру уже третью игру подряд и убивает самым первым, несмотря на то, что главной целью любой игры было обезоружить Чеюна и заставить его искать любой способ откопать новый бластер, чтобы в конце концов остаться один на один. У Чеюна была такая же цель. Но сейчас было намного интереснее наблюдать за страданиями Роуна.

Интересно было до момента, пока этот придурок не выбежал на площадку к Инсону и Давону, а Джухо промахнулся, попал прямо в индикатор Давона и тут же пожалел об этом, закрыв глаза рукой и тяжело вздыхая.

— Только не это… — Хвиён, который появился на площадке внезапно, откинул оружие в сторону. — Ладно, ребята, пока, я к себе!

Чани подбегает сию же секунду и ничего не понимает, косится на Джухо, а потом видит, как Инсон бросает всё и подбегает к Давону, который лежит прямо на земле и делает вид, что прямо сейчас умрёт от потери крови или чего хуже.

— Нет, Джек! Не умирай! — кричит и театрально всхлипывает Инсон, падая на колени прямо перед ним.

К ребятам прибегает Тэян и выглядывает из-за плеча Джухо:

— О боже, они что, опять? — Ага, — подошедший Чеюн кивает и неодобрительно качает головой.

— Что происходит? — Чани вновь задаёт все тот же вопрос, но не дожидается ответа, потому что Джухо прикладывает палец к своим губам и кивает в сторону, чтобы тот наблюдал.

Инсон касается щеки Давона и другой рукой прижимает его ладонь к собственной груди:

— Держись, ты справишься, не оставляй меня!

— Роуз… — Давон театрально кашляет и мягко улыбается, а затем тянется ладонью к его лицу и кончиками пальцев касается губ. — Я люблю тебя… — рука драматично падает и Давон закрывает глаза.

Инсон обнимает его и так громко рыдает, что можно показаться, будто Давон взаправду умер, хотя он просто притворяется. Чани всё ещё непонимающе смотрит на открывшуюся перед ним картину и снова смотрит на Джухо, ожидая ответа.

— Это из старого фильма. Только там был корабль, а не лазер-таг, — говорит тот, повернувшись к Чани. — Попроси Хвиёна как-нибудь посмотреть с ним, у него остались древние оцифрованные записи фильмов. Качество, конечно, так себе, но терпимо. Это один из его любимых фильмов, так что я не думаю, что он откажет.

Ночью дверь заправки открывается и слышен глухой стук каблуков армейских сапог по бетону. На улице громко шумит ветер, песок заметает внутрь, но дверь не спешат закрывать до тех пор, пока ещё одна, уже внутри, не распахивается и выбегает Айрин, натягивая на ходу чужое пальто и вытаскивая бластер из-под стойки.

— Что ты тут делаешь? — она наставляет пистолет на незваного гостя и выглядит довольно серьёзно.

Тот молча улыбается и закрывает дверь, бесшумно, чтобы не разбудить других. Тут только у Айрин настолько чуткий слух, но если хлопнуть дверью, то, вероятно, проснутся все.

— Я пришёл купить оружие, — говорит он.

— Поздней ночью? Ты знаешь, что в это время мы закрытыдо следующего цикла, — она не опускает оружие и смотрит на него со злобой; знает, что он ничего не сделает, но всё равно остаётся настороже. — Проваливай, Джексон, или я вызываю патруль. — И что они мне сделают?

Джексон улыбается нагло, подходит настолько близко, что ему кажется, будто он чувствует чужой страх, но страха совсем нет, есть только боль и переживание… Джексон так отчётливо это ощущает, будто сам испытывает всё это, но это точно не его эмоции, слабину в этом мире он дать не может. Он смотрит на Айрин, которая даже не дрожит и всё ещё целится ему в лицо (прямо в искусственный глаз, чтобы изуродовать лицо окончательно, как будто огромного шрама на всей правой части лица ему явно мало). Джексон знает: одно лишнее движение — и она точно выстрелит, поэтому даже не пытается, но слышит, как открывается дверь и внезапно чувствует, как быстро забилось чужое сердце, как поменялось настроение Айрин и усилилась её тревога. Джексон не может объяснить, почему так отчётливо понимает каждую её эмоцию, почему чужое сердцебиение бьёт по его вискам, а беспокойство оплетает его самого, но в какой-то момент это уходит на второй план, потому что к ним выходит тот, кого Джексон совершенно не ожидал здесь увидеть.

— Они — ничего, а я смогу убить. Розыск ещё и в Гавани мне не навредит, — Ёнбин становится рядом с Айрин и смотрит с такой остротой, что можно даже порезаться. Джексону хочется узнать, насколько глубоко войдёт это лезвие, если он попытается что-либо сделать.

— Невероятно, — Джексон хрипло смеётся, — я пришёл купить оружие и позлить госпожу, а получил такой подарок судьбы. А остальные тоже здесь? Интересно, как сильно будет рад главнокомандующий, когда узнает, кого я к нему привезу? — он решает проявить дерзость, потому что ему кажется, будто уже ничего не грозит, даже если ему до сих пор целятся в лицо.

— Не смей, — заявляет твёрдо Айрин и становится перед Ёнбином, загораживая его собой.

Джексона не хватает на колкость, потому что он чувствует, как его резко пронзает ярость; чужая, не его. Он ощущает, как она закипает в крови Айрин, и ему честно хочется спросить у неё: ?Почему я чувствую всё, что чувствуешь ты? Может, мы близнецы или типа того? Или, может, я просто схожу с ума??, но молчит. Все слова теряются, когда за яростью видно, как сильно она хочет защитить Ёнбина, и Джексон понимает, что у него нет шансов. Почему-то ему кажется, что даже если он пригонит сюда весь легион главнокомандующего, Айрин убьёт всех их разом, но не позволит тронуть Ёнбина. Джексон не понимает, почему чувствует это так отчётливо.

— Хорошо, — выдыхает он, — просто можешь продать мне пару фазовых сферических бомб? Я не буду его трогать и сразу же свалю, — Джексон вскидывает раскрытые ладони и пытается сделать всё, чтобы она поверила, перед этим достав паспорт и нажимая на панель, чтобы перевести деньги на счёт заправки — сумма внушительная.

Айрин осторожно берёт бластер одной рукой и идёт за стойку, всё так же наведя на него пистолет. Она оставляла парочку, кто-то там заказывал целый ящик, но так и не пришёл за заказом. Айрин думает, что лучше отдать их Джексону, если тот обещает, что свалит, а если объявится старый заказчик, то она ответит то же, что и обычно: ?Продала за более выгодную цену более добросовестному покупателю?. Она ногой выталкивает пластиковый ящик и аккуратно пинает их в его сторону; тот отпрыгивает и смотрит на неё испуганно, а ей хочется засмеяться.

— Они взрываются тогда, когда ты хочешь, а не тогда, когда их кто-то толкнул, — говорит Айрин и опускает бластер. — А теперь вали отсюда нахрен.

Ёнбин поправляет пальто на её плечах и смотрит на Джексона. Ему совершенно не нравятся такие совпадения, но раз уж это произошло, то он ничего не может с этим сделать, осталось надеяться, что чёртов цербер будет держать пасть закрытой и не понесёт информацию прямо в руки своему хозяину.

Джексон поднимает коробку и выходит, напоследок только подняв руку в знак прощания, а затем идёт к своему кораблю. Он ставит коробку рядом с входом внутрь и осматривается. Айрин совсем не освещает заправку ночью в этом цикле, поэтому рассмотреть что-то не получается. Он пытается заставить работать свой искусственный глаз, но каждый раз, когда он сюда прилетает, его протез и мозг вместе с ним как будто сходит с ума. Иногда Джексон слышит голос, похожий на Айрин (но это точно не она, ему кажется, что это не может быть она), у себя в голове и это начинает пугать. В такие моменты он старается крутить кольцо, которое ему подарил старый друг, но сейчас он в массивных перчатках и это слабо поможет, да и голосов-то никаких нет. ты слышишь меня? джексон?..

Джексон трёт виски и морщится от запаха дешевой кожи перчаток, нужно срочно купить новые, но сначала… Он всё-таки снимает перчатку, сжимает её зубами и на наручном индикаторе отправляет короткое: ?они в Гавани?.

Чонин устало вздыхает и смотрит на панель перед собой. Она горит множеством индикаторов, загорающимися на разных точках карты на ней. Он сверлит взглядом лишь один, что уже определённое время слишком странно перемещается и ему кажется, что это полный бред, а все в этом мире решили над ним поиздеваться, особенно… Чонин не успевает додумать, чужие ладони ложатся на его плечи, а пальцы аккуратно сжимают их. Он выдыхает и расслабляется.

— Что тебя беспокоит? — мягкий голос обволакивает его, и Чонину хочется затеряться где-то между двумя реальностями, слышать всего один-единственный голос и чувствовать прикосновения к себе, но никак не сидеть и наблюдать за панелью перемещения по галактике.

— Моя затёкшая спина, — Чонин улыбается и чуть поднимает голову, чтобы лучше рассмотреть лицо пришедшего к нему. — А ещё перемещение моих артефактов.

— Ты всегда за ними следишь. Что сейчас изменилось?

— То, что вот этот индикатор, — он указывает на оранжевый, — перемещается слишком странно, и мне это не нравится. Я не могу понять, почему. Я раньше не видел оранжевый индикатор…

Чонин прячет лицо в своих ладонях и снова тяжело вздыхает, понимая, что, помимо больной спины, у него болит ещё и шея (наверное, ему стоит поменять это чёртово кресло, да и вообще заставить сделать в его кабинете ремонт, съезжать он отсюда совсем не хочет: тут из панорамных окон во всю стену виднеется светлое, пусть и ночное небо с еле заметной Церерой, одним из небольших продовольственных спутников Земли, огромные водопады и скалы — этот вид его успокаивает, но состояние его дел — не очень). В итоге Чонин просто поворачивается на кресле и обнимает своего гостя за талию, позволяя чужим пальцам зарыться в мягкие волосы.

— Сехун… — говорит он, скорее выдыхая, — я так устал от всего.

— Тебе нужно отдохнуть, я тебе повторял это очень много раз, — говорит тот и улыбается, пропуская его волосы сквозь пальцы. — Как насчёт островов на спутнике Венеры? Там сейчас, судя по прогнозам, довольно благоприятная погода.

— Мне нужно добыть все артефакты, Сехун, это нужно, чтобы спасти нас, чтобы спасти тебя, — почти умоляюще говорит Чонин, отстраняется и берёт его ладони в свои, медленно и нежно целует костяшки и снова поднимает на него взгляд. — Понимаешь?

Сехун на какой-то момент теряется, внутри него происходит целый программный сбой. Он до сих пор не привык к такому отношению. Однако через пару мгновений он возвращается в прежнее функционирующее состояние и мягко улыбается.

— Понимаю, но тебе никто не мешает наблюдать за этим с пляжа, только чуть-чуть реже.

Чонин не хочет соглашаться на авантюру, ему это сейчас совсем не нужно, но пляж и солнце так манят его, что все мысли путаются только от одной мысли привкуса маргариты на языке и того, как Сехун будет есть эти чёртовы ананасы с его собственных рук. Соблазн настолько велик, что Чонин готов согласиться хоть сразу, но…

— Когда у меня получится убить трёх зайцев одним махом, сразу же полетим туда, куда захочешь, — он поворачивается обратно к панели и легко улыбается одним лишь краем губ, когда видит, как розовый индикатор неизбежно приближается к оранжевому.

Утро выдаётся жарким, искусственные солнца палят так, что кажется, будто они вот-вот взорвутся, но этого, конечно, не произойдёт, просто опять какой-то сбой в программной системе. Наверное, должны починить до завтра, а сегодня можно и потерпеть.

Ёнбин возвращается на звездолёт раньше, чем просыпаются все члены команды. Он заставляет всех встать и прийти на капитанский мост, а там уже рассказывает дальнейший план действий и то, что Айрин попросила достать пару схем оружия, заплатит она за это весьма прилично, поэтому желательно выдвигаться прямо сейчас. Давон устало зевает и потягивается; ему хотелось бы поспать ещё немного, в принципе, как и всем остальным, но Ёнбин говорит, что они отоспятся, как только завершат это задание, а значит, выбора сейчас у них совершенно нет.

Подготовка к полёту длится довольно долго. Сыльги пару раз проверяет всё, что вчера она вместе с Венди поставила на ?эту рухлядь? и посоветовала купить новый звездолёт, более мощный. Чеюн встрял в разговор и сказал, что, вообще-то, это его детка и он её не продаст, она стоила ему возможности сесть в Афину до конца жизни. Сыльги на это только цокает языком и закатывает глаза.

Джухо думает о том, что у него так-то есть ещё минут пятнадцать прежде, чем они соберутся окончательно, потому что Ёнбину и Чеюну нужно попрощаться с Айрин, Чани с Йери и Джой, Сыльги будет ругаться с Давоном и Инсоном, а Венди нужно отчитать Хвиёна за то, что он даже не вышел с ней поздороваться. Джухо только вздыхает: такой балаган происходит каждый раз, когда они прилетают.

Он отступает от входа заправки на пару шагов и закуривает. Чеюн его снова наругает за это, но перед полётом можно; неизвестно, когда он в следующий раз сможет нормально покурить. Тем более, что за схемами они летят на какой-то нестабильный спутник Юпитера, в котором не атмосфера, а пиздец. Хочется, конечно, верить, что они разберутся с этим довольно быстро, чтобы можно было наконец снова вернуться в Гавань и отдохнуть здесь около недели без всяких заданий, но это же не соло-кампания, а дружба с Ёнбином, в таком случае никогда не бывает просто.

Его хлопают по плечу и Джухо оборачивается, а затем застывает.

— Зажигалки не найдётся?

— Что ты тут делаешь? — Джухо достаёт из кармана джинсов зажигалку и протягивает её человеку напротив.

— Затариваюсь, — говорит тот и улыбается, — а ты?

— Не говори мне, что тебя это волнует, Хосок, — Джухо закатывает глаза, отбирает зажигалку и отворачивается, глядя куда-то вдаль, на линию горизонта, где виднеются высотки и станции. Айрин выбрала довольно странную локацию для размещения заправки, хотя, учитывая специфику её работы, это было вполне разумно.

Хосок усмехается и втягивает дым. Он молчит некоторое время, равняясь с Джухо, и так же смотрит вдаль, как будто они оба ищут на что-то ответы. Вообще-то, чисто теоретически, можно сказать, что им обоим не помешали бы эти самые ответы на некоторые вопросы, но никто из них не хочет их задавать. — Так что ты всё-таки тут делаешь? — всё-таки спрашивает снова Хосок. — Я не видел тебя очень много лет.

— Затариваюсь, — парирует Джухо, показывая, что он не хочет продолжать этот бессмысленный диалог, но Хосок упрямый, в этом они похожи.

— Мы не можем ругаться каждый раз, когда видим друг друга.

— Мы можем просто не разговаривать каждый раз, когда видим друг друга.

— Не будь такой паскудой.

— Не будь такой сволочью. Хосок вздыхает и прикрывает глаза. Сигарета в его руках медленно тлеет, пока он думает, что бы ему ещё такое сказать, чтобы диалог не был похож на тупую ругань (но это невозможно с их уровнем взаимоотношений) — в голове по нулям, он не может найти ни единой темы для разговора, однако…

— Когда ты в последний раз вспоминал о доме?

К моменту, когда Хосок задаёт этот вопрос, Джухо уже докуривает и выбрасывает бычок, хочет уйти, но сказанные слова останавливают его, а по телу как будто проходит разряд тока, от чего он ёжится и медленно оборачивается к Хосоку.

— Каждый день, — отвечает он и тут же разворачивается, чтобы уйти.

До отлёта около двух минут. Первым делом Джухо идёт на кухню, чтобы заварить себе кофе и уже после этого пойти на капитанский мост, чтобы наблюдать за диагностикой оборудования (Сыльги очень просила прислать ей все данные, потому что оборудование тестовое; ?— а если нас ёбнет в открытом космосе? — пришлёте счёт, я всё возмещу и заплачу за похороны?). Он думал, что кофе поможет ему расслабиться, но на кухне он встречает Ёнбина и Тэяна, которые смотрят на него с немым вопросом. Джухо спокойно достаёт кофе и кружку, ставит нагреваться воду и через пару мгновений уже заливает растворимый (такой ублюдский, но это единственное, что можно было достать пару дней назад в одном из магазинов) кофе водой, и только после этого всё-таки обращает внимание на этих двоих, что не сводят с него взгляда.

— Что?

— С кем ты говорил на заправке? — спрашивает Ёнбин. Ему, вообще-то, всё равно, но Айрин попросила его быть осторожнее, поэтому он не может рисковать.

— Да так, чувак какой-то спрашивал, разбираюсь ли я в байках. Ему помощь в починке нужна была, — Джухо пожимает плечами и вдыхает аромат кофе, а затем ставит чашку на столешницу и достаёт из холодильника открытую бутылку воды; ему очень хочется пить. — Мы спешим, поэтому я сказал, что не могу ему помочь.

— А ты разве разбираешься в байках? — спрашивает Тэян и в удивлении вскидывает брови.

— Вообще-то, да, — зевает Джухо и делает глоток воды. — Просто вы никогда не интересовались, поэтому я и не рассказывал.

Джухо как-то угрюмо усмехается и спешит выйти, попутно забрав чашку и похлопав Тэяна по плечу.

Чангюн трёт виски и жмурится от количества света снаружи. Он не привык выходить из своего отсека куда-либо, потому что ему намного больше нравится работать за компьютером, нежели с людьми. У них в команде ещё шесть человек помимо него, и они отлично справляются с задачей отлова преступников, ну, если не считать происшествия на рынке, даже взлом чужой системы не помог поймать эсэф, а это могло бы вылиться в долгожданную прибыль и отпуск в целый цикл! Но главнокомандующий узнал о провале и сказал, что даже в случае поимки в последующие разы никакая прибыль, а тем более отпуск им не светит. Чангюн, конечно, поворчал на это всё, но что ещё ему остаётся делать? Отчасти, наверное, это и его вина, надо было полностью сносить их систему, но их программист тоже не промах и установил неплохую защиту. Чангюн, наверное, только зря бы время потратил на это.

В этот раз Шону сказал ему и Кихёну пойти купить пару пушек и деталей для корабля. Правительство не выделяет столько денег, чтобы они могли купить это всё на официальном рынке, поэтому приходится выкручиваться. Хорошо, что у них здесь есть свои люди, которые дали доступ в Гавань, а то им бы точно пришлось несладко.

Кихён разминает шею и рассасывает леденец. Чангюн обращает внимание на то, что губы у того блестят, но тут же отводит взгляд, понимая, как это может выглядеть. Он не знает, чего они ждут, но Кихён стоит на месте и ничего не делает, просто сверяясь с часами на наручной панели.

— Может, мы уже пойдём? — спрашивает наконец Чангюн.

— Нет, я не доел леденец, — отвечает тот. — Не люблю говорить с набитым ртом.

— Повтори мне это в следующий раз, когда мы остановимся в Hope World, — цокает языком Чангюн и в тот же момент оказывается прижат к стене, больно ударяясь головой.

Кихён держит его за джинсовку и зло смотрит на него, его розовая чёлка падает прямо на глаза и он пытается её сдуть, но получается это довольно плохо. Он так близко, что Чангюну в какой-то момент становится жарко, но он не понимает, от чего именно: от этой близости или от температуры на улице — и от этого ли у него цветные круги под глазами и кружится голова. В затылке всё ещё тупая боль, а сознание становится таким мутным, что Чангюн теряется между реальностями и слова Кихёна про то, что это не его дело, переплетаются вместе со звяканьем связки ключей и щупальцами, которые будто бы оплетают его, и Чангюн не понимает, галлюцинация это или нет, но почему Кихён тогда не реагирует… Мысли растворяются с мнимым щелчком лампочки в мозгу и вдруг всё становится слишком ясным, а голова больше не болит.

Чангюн отталкивает Кихёна и поправляет собственные волосы, пальцами зачёсывая чёлку назад. Он снимает джинсовку и кидает её Кихёну, пока тот совсем не понимает, что происходит, после чего закатывает рукава рубашки и расстёгивает две пуговицы — ему не хватает ещё шубы и колец, но это всегда можно раздобыть позже.

— Оформишь заказ сам, у меня дела, — бросает Чангюн и заходит внутрь заправки, где за стойкой скучает Йери. — Айрин у себя?

— Ага, — говорит та совсем безэмоционально (на самом деле, Йери сложно привыкнуть, что Айрин согласилась работать с ?псами?; сама Йери их просто ненавидит, но Чангюн кажется довольно терпимым, в отличие от Минхёка. Ей кажется, что Минхёка даже его собственная команда терпеть не может). — У неё настроение с утра нервное. Ну, это так, на всякий случай.

— Понял тебя.

Чангюн заходит в одну из дверей прямо возле стойки и идёт вперед по небольшому коридору. Он разминает шею и улыбается прежде, чем войти.

— Доброе утро, Чангюн, — говорит Айрин, как только видит, кто вошёл. Она выглядит довольно расслабленной и листает новостные слайды, обозревая, что произошло за одну ночь в галактике, надеясь на то, что главнокомандующего Кима всё-таки кто-то прикончил.

— Джухён, мне нужны ключи, — говорит он и захлопывает за собой дверь.

Айрин поднимает голову и закрывает все слайды, а затем встаёт с места:

— О нет.

— О да, Джухён, ты думала, что от меня так легко избавиться? — Чангюн нагло улыбается и подходит чуть ближе.

— Стой, где стоишь, или я убью тебя, даже не моргнув, — говорит она. В её голосе нет ни капли страха, но Чангюну кажется, что она просто хорошо это скрывает.

— Не убьёшь, — Чангюн над ней насмехается и делает ещё один шаг вперёд, буквально чувствуя, как она напрягается от каждого его движения. — Ты так старалась сохранить всю нашу семью, что разбросала нас по всей галактике, а её оставила гнить прямо там, что я не могу сказать, конечно, про твоего любимого сына. Давно его навещала?

Айрин не сдерживается и кидает в него нож. Он пролетает аккурат рядом с чужой щекой, оставляя царапину, и попадает в стену, но Чангюн даже не морщится, он не чувствует боли, только тупое жжение и то, как маленькая капля крови скатывается вниз.

— Разозлило, правда? — он делает ещё один шаг вперед. — Представь, каково мне, когда я второй раз просыпаюсь, вспоминая, почему заперт.

— Я не отдам тебе ключи. Я не хочу, чтобы она оказалась на свободе, — Айрин настроена решительно и сжимает кулаки, показывая всем своим видом, что он отсюда живым точно не выйдет и плевать, что он — коалиционный ?пёс?, а вся его команда затаривается у неё уже два цикла после того, как им кто-то предоставил доступ. Стоит ей указать на то, что они из правительства, и ни один из них отсюда не улетит.

— Я хочу вернуть свою нормальную жизнь, Джухён.

— А я хочу спокойно продавать оружие и не думать о том, что в любой момент вы все сможете разрушить галактику.

— Как жаль, что наши планы не совпадают.

Айрин нападает первая, зная, что у неё есть только одна попытка, перепрыгивает через стол и опрокидывает Чангюна прямо на пол. Она держит его за горло и каблуком упирается в солнечное сплетение — у неё не так много времени, чтобы пытаться ему сказать о том, что она очень сильно сожалеет о том, что ей приходится делать это в который раз, но она правда так и думает. Это слишком тяжело, но пока в этом мире есть те, кем она дорожит, у неё просто нет другого выхода. Вторую ладонь она прикладывает к его лбу и смотрит на него с чересчур явной жалостью. — Не делай этого, — хрипит он, но в следующий момент валит её на пол, нависая над ней и удерживая её запястья одной рукой, а второй давя на горло так же, как делала она мгновением раньше. — В этот раз у тебя нет шансов.

— Мне жаль, — тихо говорит Айрин и на какой-то момент Чангюн застывает, не понимая, к чему она, неужели и правда решила сдаться, но тут же получает сильный толчок ногой в живот и отлетает к столу, снова ударяясь головой, но на этот раз без галлюцинаций, только с болью в затылке и животе.

Она откашливается и встаёт, а затем подходит к Чангюну и опять упирается каблуком ему в живот — один сильный удар и он мёртв, Айрин это прекрасно знает, ему ничего не поможет, только если она отдаст ему ключи, но она, конечно же, делать этого не собирается. Она садится напротив и берёт его за подбородок. Чангюн открывает глаза и смотрит на неё слегка замыленным взглядом. Он не чувствует, как болит всё тело, но прекрасно ощущает головную боль и это кажется пыткой; у него всё ещё не так много сил, чтобы совсем не чувствовать боли. Айрин всё так же смотрит на него с жалостью и заботливо прикладывает ладонь к его лбу.

— Просто убей меня, но не запирай снова, — он просит почти болезненно, на грани с тем, чтобы вспороть самому себе живот её туфлями.

— Ты сам сказал, что вы — моя семья. Я не могу этого сделать, — Айрин выдыхает и сосредотачивается.

— Я видел его, — хрипло произносит Чангюн и она снова открывает глаза. — Того, кого ты так сильно боишься. Держи свою любовь подальше от себя, ты знаешь, что он заберёт у тебя всё самое дорогое. — Он мёртв, — решительно говорит она и снова закрывает глаза.

Чангюн видит из-под её ресниц яркое свечение и то, как её волосы поднимаются от энергии, которую она в него вкладывает, чувствует, как его пробирает зарядом тока и думает лишь о том, что ему повезло — секунду спустя он не будет помнить об этой боли.

— Не могу поверить, что он так споткнулся, — Шону чешет затылок и неловко улыбается. — Прости, с ним иногда бывает. Он довольно неловкий, поэтому старается не выходить из своего отсека. Я думал, что хоть какое-то разнообразие пойдёт ему на пользу. — Ничего, — Айрин улыбается в ответ и старается выглядеть спокойно. — Главное, что с Чангюном всё в порядке.

На корабле Чангюн озадаченно трогает смешной пластырь (его приклеил Минхёк и даже в щеку поцеловал — от этого боль, кажется, только усилилась) и пялится в стену, сидя перед мониторами и думая о том, что целый кусок из его памяти просто стёрся. С ним уже такое бывало, но он не думал, что это произойдёт снова. Кихён сказал, что он какой-то странный, а Айрин посоветовала быть аккуратней. Куда уж аккуратнее, если он почти не встаёт из-за компьютеров, а он говорил Шону, что это, вообще-то, плохая идея выпускать его за пределы отсека, но тот не послушался — и вот, он теряет память уже во второй раз, да ещё и не понимает, о чём говорит Кихён.

Внезапно к нему влетает Минхёк и тянет за собой Хосока, параллельно что-то очень громко и бессвязно болтая. Хосок совсем поникший, но старается не подавать вид, что всё действительно так, а Минхёк тем временем, судя по всему, готов откусить ему лицо; он размахивает руками и продолжает много болтать. Чангюн поворачивается к ним на кресле и вопросительно смотрит на обоих до тех пор, пока Минхёк не обращает на него внимание.

— Что-то случилось? — спокойно спрашивает он.

— Да! — выпаливает Минхёк. — Угадай, кого упустил этот придурок?

Чангюн даже представлять не хочет, что случилось, но, конечно же, догадывается. Он снова поворачивается к мониторам и видит, что пару минут назад пришло сообщение для Шону, которое успели посмотреть все в команде, кроме него. Чангюн выводит его на главный монитор и на экране появляется лицо главного технического специалиста под началом главнокомандующего Кима — Бён Бэкхён. Чангюн вздыхает. Это лицо он совсем не хотел видеть в ближайшее никогда, но, похоже, сегодня судьба совсем не на его стороне.

— Несколькими часами ранее нам сообщили, что в Гавани видели Ким Ёнбина и его команду, а парой минут ранее звездолёт, похожий на тот, что мы ранее подозревали, был замечен на трассе возле Гавани. Пока что они в зоне видимости, но мы не знаем, куда они направляются. Шону, он дал вам двадцать четыре часа на поимку: живыми или мёртвыми — плевать. Я отследил номер, вышлю текстовым сообщением. Отсчёт пошёл.

Сообщение заканчивается и Минхёк говорит, чтобы Чангюн проверил следующее сообщение от Бэкхёна. На одном из мониторов высвечивается номер и Чангюн в растерянности поворачивается обратно к ним.

— И что?

— Короче, мне стало скучно на борту и я бродил вокруг с бутылкой лимонада… — Минхёк, можно ближе к делу? — Чангюн разминает шею и тяжело вздыхает.

— Так вот! Я видел, на второй парковке был звездолёт с таким же номером, а этот придурок, скорее всего, разговаривал с одним из членов команды Ёнбина прямо возле входа и даже не понял этого! Видите ли, они о погоде говорили да о байках…

— Окей, это моя ошибка, может, ты перестанешь? — Хосок готов убить Минхёка, но он смиренно ждёт, пока у него иссякнет весь запас энергии и вся эта пытка попросту закончится.

— Прикольно, конечно, ребят, а от меня что требуется? Вообще-то, Чжухон отвечает за управление этим мусором, — Чангюн цокает языком и всем видом показывает, что хочет, чтобы эти двое тупо ушли.

— Рассчитай оптимальный путь полёта, ориентируясь на те данные, которые дополнительно прислал Бэкхён. Их нужно поймать, я не хочу остаться без отпуска!

То, что у них проблемы, стало ясно через пару часов полёта, когда они отлетали от Марса и спокойно занимались своими делами. Джухо слишком внезапно прервался от наблюдения за приборами и метнулся к Чеюну, чтобы нажать кнопку усиления щита, а затем сел в кресло и пристегнулся, громко приказывая всем, кто находится на мосту, сделать то же самое.

— Чт…

Ёнбин не успевает договорить, как следом за выполненным приказом идет сильный удар по щиту. Корабль встряхивает, и Чеюн еле удерживает управление, чтобы не сбиться с курса; он вопросительно смотрит на Джухо, когда тот отстёгивает ремень и вскакивает, чтобы подбежать к своей панели и просмотреть данные.

— Что это было?! — на мост прибегает Роун и вытирает полотенцем лицо от кофе.

— То, чего не увидели наши старые приборы, — Джухо запускает пальцы в волосы и зачёсывает их назад, нервно кусая губы. — Модель наблюдения, которую разработала Венди, настолько усовершенствованная, что зафиксировала правительственный звездолёт раньше, чем они собирались по нам ударить.

— Правительственный звездолёт? Только не говори мне, что главнокомандующий выследил нас и решил лично прикончить, — внезапно возникший на мосту Давон подлетел к приборной панели и взял планшет, на котором к индикатору их корабля медленно приближался ещё один.

— Нет, — Чеюн ненадолго поворачивается к ним. Одной рукой он всё ещё продолжает держать штурвал, а второй — что-то быстро искать на панели, затем выносит её голограмму, чтобы видели все, и сразу же отворачивается обратно, прибавляя скорости и уворачиваясь от залпа. На голограмме виден огромный звездолёт, наверное, раз в пять больше их собственного. — Когда мы улетали, я увидел его на общей парковке возле взлётной полосы, а ещё точно такой же был недалеко от рынка. У меня только одно предположение… Не то чтобы оно было на сто процентов верное, но всё-таки… Это — коалиционные ?псы? и ты, Джухо, разговаривал с одним из них.

У Джухо не находится слов, он теряется слишком неожиданно, потому что Хосок не мог быть ?псом? — это просто не вяжется с ним… Ну, то есть, да, вяжется, но тогда выходит очень иронично, что они попали на разные стороны баррикад. Они не виделись довольно много земных лет. За бесконечными полётами и кражами как-то довольно сложно отследить счёт времени, Джухо даже с трудом может вспомнить, сколько ему сейчас лет, потому что с тех пор, как он встретил Ёнбина, время перестало иметь для него хоть какое-то значение, а возраст — тем более. Единственное, что он помнит — с Хосоком они не виделись с тех пор, как Джухо стал членом этой команды.

После фразы Чеюна Джухо не успевает что-то ответить, как в них прилетает очередной залп и звездолёт трясёт. Давон разворачивает голограмму наполовину просканированного чужого звездолёта к себе и пытается найти его слабые места, но в спешке у него ничего не выходит. Он даже прибегает к тому оборудованию, что подсоединили Сыльги и Венди, но ему кажется, что все напрасно.

— По расчётам, — Инсон поворачивается ко всем, рассчитав все их вероятности смыться, — у нас один выход: перейти на первую космическую с одной попытки и метнуться в другую часть галактики, но вероятность того, что мы попадём к какому-нибудь Нептуну, где нас выследят сразу же, слишком велика. Однако, шанс, что нас там поймают, куда меньше, чем то, что прямо сейчас наши щиты не выдержат и нам конец.

— Он прав, — отзывается Давон, — у нас слишком слабая защита, даже с усилением, которое поставили девочки. Корабль ?псов? в десять раз мощнее. Я удивлён, что нас всё ещё не убили.

— Потому что у них другой приказ, — Ёнбин заметно нервничает, но ничего не может с этим сделать. Сейчас они в ловушке, потому что долго так отбиваться не получится, а силы их собственных пушек хватит только на то, чтобы максимум подбить корпус и не более. Ёнбин поджимает губы и начинает кусать ноготь на большом пальце. Вообще-то, он может связаться с Айрин и попросить подмоги, но она не успеет сделать вообще ничего, даже вылететь с орбиты, не говоря уже о том, чтобы долететь до них, а выйти на первую космическую в их случае с таким-то звездолётом старой модели у них вряд ли выйдет удачно. Они попросту могут взорваться. К этому моменту на капитанский мост прибегают Тэян, Хвиён и Чани — у всех троих испуганные лица, но только Чани подходит к Давону и внимательно изучает голограмму, рассматривая каждую деталь корпуса, а затем осматривается. — Мы можем выйти на первую космическую? — спрашивает он и поворачивается к Ёнбину. — Можем, но…

— Давайте попробуем.

Чеюн вздыхает и, на момент повернувшись к Ёнбину и увидев его кивок, разворачивается к штурвалу и так же кивает Джухо. Прежде Чеюн выходил на первую космическую только пару раз: когда угнал звездолёт, чтобы улизнуть от служб правопорядка, ещё в совсем подростковом возрасте, а эту малышку он угонял аж два раза и она довольно сильно потрёпана жизнью, так что он очень сомневается, что им удастся сделать это и не взорваться где-нибудь возле Эриче.

В какой-то момент кажется, что им удастся скрыться, но когда Чеюн собирается сделать прыжок, вместо голограмм звездолёта появляются глитчи и Давон даже отскакивает, а Инсон отходит на два шага — на каждом экране и голограмме появляется знакомое ?:^)?.

Всё происходит слишком быстро и Джухо начинает жалеть о том, что отказался от приколюхи с сопротивлением притяжению от Сыльги, как вдруг ?псы? используют это самое притяжение на них. Чеюн громко кричит ?блять!? и вскакивает из-за штурвала, пока остальные в немом шоке наблюдают за реакцией Ёнбина на то, что их буквально засасывает в звездолёт к ?псам?. Чеюну безумно хочется наехать на Джухо за то, что это он, похоже, виноват в том, что сейчас происходит, но к нему вовремя подбегает не менее обеспокоенный Тэян и останавливает его, удерживая за локоть и безмолвно прося не начинать ненужную ссору из-за того, в чём явно нет вины ни одного из них. К ним подходит Роун и отводит Тэяна в сторону — лишние разборки им не нужны, тем более сейчас. Ёнбин в прострации старается думать, что им делать. Они ведь раньше вылезали из любой задницы. Правда лишь в том, что ни одна из этих задниц не была похожа на нынешнюю; в данном случае это огромная такая жопа, которая приведёт их к главнокомандующему Киму, который больше всех желает лично казнить Ёнбина и всю его команду. Ким настолько огромный ублюдок, что, зная о собственной безнаказанности, скорее всего просто заставит Ёнбина смотреть на то, как одного за другим будут убивать членов его команды. Или не убивать, просто мучить, потому что не все из них заслужили смерть, но от этого не легче. Главнокомандующий пойдёт наперекор правосудию и всё равно убьёт каждого. Ёнбин думает о том, что лучше бы этот ублюдок убил его одного, чем тронул всю команду. Они заслужили лучшей жизни, чем у них есть сейчас. — Мы что-нибудь придумаем, — говорит он и сам не верит собственным словам, настолько неправдоподобно они звучат.

Их звездолёт засасывает так стремительно, что Тэян, сжимая ладонь Роуна, закрывает глаза, как только полоска света от закрывающегося шлюза исчезает на его лице.

Свет в ангаре включается так же мгновенно, от него слепит глаза и Джухо прикрывает собственные ладонью, а затем смотрит на всех остальных. Поникший Ёнбин смотрит себе на ботинки и неверяще сверлит их взглядом, не обращая внимания ни на что вокруг. Давон осматривает приборы, а Инсон — приборную панель. Чеюн опирается о собственное кресло и стоит с закрытыми глазами, стараясь ровно дышать. Тэян всё так же сжимает руку Роуна, пока Хвиён осматривает глаза Чани (он жмурится и трёт ладонью лицо, за что получает по рукам и начинает возмущаться). Если бы не редкие восклицания Чани, то Джухо мог бы с лёгкостью сказать, что тишина почти мёртвая.

— Что мы будем делать? — спрашивает Тэян и смотрит на затылок Ёнбина. Тот тяжело вздыхает и трёт лицо ладонями, как будто знает ответ на этот вопрос, но в голову упорно ничего не лезет.

— Может, подорвём их?! — подаёт голос Давон.

— Ага, и нас вместе с ними, — скептически отзывается Чеюн. — Нам нужно открыть ангар, — говорит Джухо, поворачиваясь к экранам приборной панели. — Но так просто мы его не откроем, нужно пробраться на их капитанский мост.

— Это похоже на ловушку, — Инсон смотрит на него и в его глазах читается беспокойство.

— Конечно, это ловушка, — вздыхает внезапно Ёнбин и поднимается с кресла. — Они хотят, чтобы мы вышли отсюда, потому что, пока мы внутри, они ничего не могут сделать. Будь по-другому, мы бы давно были мертвы, а значит, главнокомандующему мы нужны живыми, поэтому, чтобы выбраться, нам нужно принять их правила и выйти отсюда.

Инсон, Хвиён и Чани остаются на корабле. Ёнбин сказал им, что придётся завести малышку, чтобы в нужный момент, как только вся команда взойдёт на корабль после выполненной операции, они взлетели после открытия ангара. Не то чтобы кто-то из этих троих был против остаться на звездолёте, но это всяко лучше, чем выходить прямо в пасть дракона. Роун отстаивал то, чтобы и Тэян остался, но тот сам полез на рожон, говоря о том, что лучше любого из здесь присутствующих сечёт фишку в шифровании их баз данных и хочет подорвать её к чертям хотя бы на этом корабле.

— Откуда у тебя вообще полная схема их звездолёта? — Давон, недоумевая, рассматривал голограмму псарни и удивлённо смотрел на Инсона. — Скажи спасибо Венди. Это она поставила более сильную защиту от таких атак и теперь нам не приходится ждать миллиард лет, чтобы восстановить систему. А ещё с помощью этой же защиты я обнаружил, что их прогер не досмотрел, а может, даже специально оставил лазейку, откуда я достал пару данных.

— Ты уверен, что это нам не навредит? Вдруг это всё-таки намеренно.

— Скажу честно: я думаю, так и есть.

Никто не уверен, что операция пройдёт успешно, но всегда можно подорвать звездолёт, даже если умирать именно так — совсем уж отвратительная идея, но этот план остаётся на тот случай, если у них не будет выбора. Ёнбин надеется, что всё получится, хоть и уверенности чуть меньше, чем ноль процентов. Чеюн, Давон и Тэян идут на капитанский мост, Ёнбин и Роун решают их подстраховать и, следуя схеме, полученной Инсоном, направляются в обход, а Джухо говорит, что пойдёт исследовать корабль в одиночку (если он наткнётся на Хосока, то может лично его прикончить, но это он, конечно, не озвучивает). Дверь перед ними открывается, как только они к ней подходят, и это точно ловушка, но они уже готовы к тому, что, возможно, это их последняя командная работа.

Сидя за мониторами, Чангюн молча кивает и Минхёк выходит из его отсека.

— Ты тоже можешь уходить, — говорит Чангюн, не отворачиваясь от мониторов и наблюдая, как и куда двигаются эсэф.

— От меня нет пользы, — Кихён пожимает плечами и подходит ближе. — Если бы нужно было их всех убить, то я был бы первым на очереди. Мне сложно не выстрелить в кого-нибудь из них. Знаешь, убийства похожи на жажду. Её довольно сложно контролировать.

Он подходит совсем близко, кладёт ладони Чангюну на плечи и несильно сжимает пальцы. Тот хмурится и скидывает чужие руки.

— Уходи.

— А то что? — Кихён усмехается и сдувает упавшую на лоб чёлку. — Снова пафосно скинешь свою джинсовку и порычишь на меня? Знаешь, у меня есть более интересное предложение — порычать у меня в постели, — он наклоняется совсем близко к уху Чангюна, когда произносит это, и тот чувствует чужую улыбку.

Кихён видит, как чужие щёки вспыхивают красным в тусклом свете мониторов и лава-ламп, как Чангюн сжимает пальцами край стола; затем он улыбается и хлопает того по плечу: — Забей, милый. Кихён разворачивается, идёт к выходу и прежде, чем покинуть помещение, останавливается у двери и добавляет: — Но, если что, я у себя, стараюсь не сдохнуть от скуки.

Инсон скидывает каждому на наручную панель примерный план звездолёта и расположение камер. Джухо внимательно изучает всё, подмечая, что стоит в слепой зоне (правительство поскупилось на полное оснащение псарни камерами на каждом сантиметре?) и камера, которая расположена аккурат перед ним, возможно, его не видит (но этой информации нельзя доверять). Он начинает осторожно продвигаться вперёд, осознавая, что полностью убежать от камер у него точно не получится, поэтому придётся слепо довериться предоставленному самими же ?псами? в свободный доступ плану их звездолёта.

Джухо слышит чужие голоса и прячется за одним из выступов. Конечно, не факт, что это ему поможет, но голоса отдаляются и он думает о том, что либо это слепая удача, либо у ?псов? есть свой план. На самом деле, он всегда был уверен, что на больших кораблях ?псов? всегда должно быть много людей, потому что здесь слишком много приборов и механизмов для того, чтобы с ними справлялось мало человек, но, вероятнее всего, у них всё автоматизировано и нескольких членов команды вполне хватает для того, чтобы держать звездолёт в строю. Джухо всё ещё не уверен, сколько всего ?псов? на борту, и он надеется, что их около пяти, а не, например, сто двадцать семь — в противном случае, у них будут проблемы масштабнее, чем они думали.

Он проходит несколько коридоров и все они пусты. Это выглядит довольно странно и пугающе. Джухо даже сверяется с картой и, судя по всему, он направляется в отсек с каютами. Перед ними есть поворот в отсек, выделенный под склад, и как только он доходит дотуда, то поворачивает — в каюты ему не нужно, а на складе может быть что-нибудь полезное.

В отсеке темно и Джухо включает фонарь на наручной панели. Вокруг много ящиков, накрытых тканью; он наводит фонарь на один из них и щурится, стараясь разобрать надпись — ну, кто бы сомневался, что всё это добро из Лаборатории. Джухо цокает языком: будь это возможным, всё бы вынес, чтобы разобрать содержимое каждого ящика на предмет чего-то важного (а важного там может быть очень много). Он проходит ещё несколько шагов, осматривая кучу ящиков, как вдруг к его затылку подставляют дуло.

— Ты так повзрослел, но так и не научился быть осторожным.

Джухо разворачивается и делает пару шагов назад, выставляя перед собой бластер. Одного голоса было достаточно, чтобы догадаться, кому принадлежит эта фраза.

— А ты совсем не изменился, — почти выплёвывает он.

— Расслабься, — хрипло смеётся Хосок и от этого смеха у Джухо мурашки по коже (больше от страха, чем от ностальгических, но таких ненужных воспоминаний). — Я и не знал, что ты в числе самой безбашенной банды галактики.

— Так же, как и я не знал, что ты в числе ублюдков.

— Жизнь помотала.

Хосок не опускает собственный бластер и Джухо, зная наверняка, что в него не собираются стрелять, не опускает свой. Внутри него тяжёлый груз из воспоминаний давит и в какой-то момент хочется сдаться, отбросить бластер к чужим ногам, а затем упасть на колени и, возможно, даже расплакаться, но он не может и не хочет — этот ублюдок не достоин такой роскоши.

— Смотри, — нарушает молчание Хосок, — мы можем стоять тут очень долго и сверлить друг друга взглядом, а можем опустить оружие, и ты пойдёшь вместе со мной. Ты же знаешь, что я не сделаю тебе больно.

— Один раз сделал, — фыркает Джухо. — Я не верю ни одному твоему слову. Что даст вам главнокомандующий за наши головы? Отпуск на Венере? Билет в безбедную жизнь?

— Просто отпуск на пару недель, — пожимает плечами тот. — Я могу попросить для тебя амнистию или хотя бы отсидку в Афине без этих тупых боёв всего лишь один цикл, а после твоих так себе мучений я куплю тебе дом где-нибудь в зеленых нетронутых районах Земли. Ты же всегда хотел жить в Канаде, правда? Разбирать звездолёты, изобретать всякие твои эти механические штуки, писать кучу диссертаций и продвигаться как доктор наук, ну, и всё такое… Я буду прилетать к тебе каждый раз, когда у меня будет возможность и всё будет, как раньше, но тебе придётся совсем немного потерпеть. Ты же потерпишь ради меня?

Джухо стойко молчит, крепче сжимая бластер. Хосок давит на больное, на мечты о спокойной жизни и карьере, о семье и горах, совсем немного ушедших под воду мирового океана, и он прекрасно об этом знает, пытаясь сломать. Джухо и правда ломает, совсем немного; ему хочется верить Хосоку, хочется надеяться на то, что всё так и будет, стоит ему принять предложение и пойти, предав всех, с кем он бороздил космос последние несколько лет. Джухо вздыхает и прикрывает глаза. В какой-то момент бластер в его руках опускается и Хосок улыбается, глядя на это. — Ты правда думаешь, что я поверю тебе? — он говорит это и снова поднимает дуло на того. — Я могу поверить даже в тупой бред бабушкиных сказок про артефакты, но не тебе.

Хосок усмехается и в ту же секунду прижимает пальцы к уху. Джухо может расслышать всё, что говорит голос из наушника:

— Вонхо, как обстановка? Всё в норме?

Тот долго молчит и сверлит взглядом Джухо.

— Конечно, — говорит он спустя длинную паузу и лезет в карман, чтобы через мгновение кинуть Джухо маленькую вещь.

Он ловит и смотрит на собственные ладони — в руках его любимая конфета.

Как только Чеюн вошёл на капитанский мост, то сразу понял, что дело плохо. Дверь за ним закрывается в ту же секунду, как он заходит внутрь, и перегораживает путь к свободе, оставляя в другом отсеке Давона и Тэяна (из-за массивной двери слышно, как Давон что-то орёт, издавая звук сирены, но в этом нет ничего нового). Дело хуйня, но Чеюн думает о том, что стоит разобраться с их управлением — может, получится развернуть звездолёт, тем более, здесь никого нет. По крайней мере, так кажется, пока Чеюн бегло осматривается вокруг. Капитанский мост обширный, много панелей управления у штурвала и глаза теряются от того, сколько на ней модернизированного дерьма, а показатели на голограмме заставляют глаза гореть и думать о том, что пора бы уже поменять их детку на что-то более современное, даже если совсем не хочется.

Работать не со своим штурвалом — это как пытаться печатать что-то на чужой клавиатуре, когда пальцы, привыкшие к раскладке, не могут освоить новое, промахиваются и дрожат. У Чеюна глаза бегают по приборной панели, замечая изображения камер (он видит их звездолёт, видит, как Тэян и Давон проверяют панель в предыдущем отсеке, как Джухо идёт по коридорам и встречается с Роуном и Ёнбином), он старается сообразить, как всё работает, но прежде, чем садится в кресло, примерно поняв, что для чего нужно, слышит чужой смешок и оборачивается — позади него стоит ?пёс? и нагло улыбается. Чеюн достаёт свой бластер и направляет на него.

— Неа, — ?пёс? мотает головой и его рыжие волосы падают ему на лоб, — я бы не советовал стрелять. Работоспособность всего звездолёта зависит от каждого миллиметра в этом отсеке. Если не хочешь подорвать нас — убери пушку.

— И я должен тебе верить?

— А ты хочешь проверить, прав я или нет?

Чеюн ненавидит драться, но этот ?пёс? его вынуждает. Проверять прочность отсека и своё везение стрельбой по вражескому пилоту ему не хочется, это всё-таки не лазер-таг против Джухо. ?Пёс? сильный и нападает первым, выбивая бластер из рук. Чеюну еле удаётся уклониться и отбить атаку; выходит, конечно, так себе, но, по крайней мере, он всё ещё цел и его не вырубили. Он — не мастер кулачного боя, но если выживет, надо будет попросить Роуна обучить его паре приёмов, чтобы в следующий раз (если он, опять же, будет) не оплошать и не метаться, как зверь в клетке, стараясь всего лишь быть не задетым. Параллельно с этим он заново бегло осматривает панель. Выходит это тоже не очень, ?пёс? бьет его в скулу и Чеюн, опираясь на панель, ударяется спиной, шикает и стискивает зубы — Давон справился бы лучше и давно вырубил ?пса?, но у Чеюна тут без шансов и всего лишь пара попыток найти нужные кнопки для открытия дверей. У него пару раз получается опереться на, вроде как, нужную панель с, вроде как, нужными кнопками, но ?пёс? откидывал его каждый раз, стоило только приблизиться к одной из них.

В какой-то момент ему удается дотянуться до одной из кнопок и она, к счастью, открывает дверь в отсек, а ?пёс? откидывает его в другую сторону. Выглядит он пугающе с разбитой губой от случайного Чеюнового удара и, судя по твердому шагу, ясным намерением закончить схватку. В ту же секунду забегает Давон и вырубает ?пса? ударом рукоятки откинутого Чеюнового бластера по затылку. — Пиздец, — говорит он.

— Согласен, — подтверждает Чеюн и, кряхтя, силится самостоятельно встать. — Где Тэян?

— Там снаружи были какие-то коды шифрования или типа того. Короче, Тэян сказал — жутко информативная хуйня, поэтому он это всё скачал и побежал на выход к звездолёту. — Я надеюсь, что его не убьют по дороге, потому что я, конечно, верю в его изворотливость, но заряд бластера быстрее, — выдыхает Чеюн. — Так.

У него на щеке ссадина и в рёбрах дикая боль, но он потерпит. Хвиён его залатает. Пока Давон следит за ?псом? и говорит, что хочет пристрелить его на всякий случай, Чеюн говорит, что не хочет, чтобы на них повесили клеймо убийц и точно четвертовали за убийство ?пса?, если вдруг всё-таки поймают, а потом смотрит на панель ещё раз и жмёт кнопку, наблюдая на камере, как над воротами ангара загорается индикатор и они медленно начинают открываться.

— Ёнбин, — Чеюн связывается по панели с капитаном и облегчённо выдыхает, когда слышит его запыхавшийся голос. — На выход.

— Отлично, — говорит тот и сообщает Роуну, что им пора, а затем добавляет. — Мы вырубили двух, но видели ещё самого здорового. Постарайтесь не наткнуться на него. У нас пять минут.

Ёнбин вбегает в ангар самым последним, оглядываясь назад и убеждаясь, что им ничего не грозит, а затем мчит на мост и успевает забежать в ворота их звездолёта. Дышать совсем тяжело, но, по крайней мере, они выжили и готовы к вылету. Он с облегчением выдыхает и трёт лицо, а затем нажимает на кнопку закрытия шлюза. Давон по связи говорит о том, что можно было всё-таки подложить пару бомб и взорвать их к чёртовой матери, на что слышен хриплый смех Хвиёна и его просьба передать управление звездолётом Джухо, чтобы Чеюн подошёл в медицинский отсек. Сам Чеюн сразу же подсоединяется и сообщает, что там ничего серьёзного, а потом ойкает от подзатыльника Джухо. Ёнбин смеётся.

Дверь шлюза закрывается медленно, и он думает, что надо бы её починить, но поток мыслей о ремонте звездолёта прерывает Роун, который подбегает к нему с крайне обеспокоенным видом. Звездолёт поднимается, готовый улететь, в тот момент, когда Роун спрашивает:

— Где Тэян?

Ёнбин на него смотрит с недоумением, ведь Тэян сообщал, что он почти у прохода в ангар, когда его взгляд падает на ту самую дверь и в проёме появляется тот самый ?здоровый? член этой псарни, удерживая Тэяна, у которого рот заклеен и связаны руки. Тот в ответ на чужой взгляд, полный ужаса, мотает головой в знак того, что им не нужно останавливаться, когда Роун порывается отменить закрытие шлюза, но Ёнбин перехватывает его руку и сообщает Джухо о том, чтобы он улетал.

?Пёс? улыбается, уводя Тэяна, когда шлюз закрывается и они вылетают из ангара.

Роун возмущается и лезет с кулаками на Ёнбина, пока Джухо пытается его успокоить. Ёнбин сидит в капитанском кресле и закрывает лицо ладонями. Давон пытается помочь Джухо, но Роун слишком сильный даже для них двоих и усмирить его получается довольно плохо.

— Мы могли его спасти! — кричит Роун.

— Не могли, — тихо, но твёрдо говорит Ёнбин. — Тэян сам показал, что не нужно.

— Твою мать, мы одна команда, какого хрена мы оставили его там?! Мы же почти всех вырубили, мы вдвоём не смогли бы убить этого здорового!?

На крики Роуна приходит Чани и не знает, куда себя деть. Чеюн управляет звездолётом и даже не хочет вмешиваться, хотя стоило бы, но если Роун не хочет слушать Ёнбина, то дело совсем дрянь и всё бесполезно.

— Роун, — Ёнбин поднимает на него уставший взгляд и вздыхает, — как думаешь, он хотел бы, чтобы ты жертвовал собой и жизнью ещё семерых людей в команде ради него? А если бы на попытку спасти его этот здоровый выстрелил бы? Не в нас, так в него?

У Роуна что-то ломается внутри от этих слов и он совсем поникает, а затем вырывается из рук Давона и Джухо и отходит, предпочитая совсем не смотреть на команду. Давон цокает языком и отходит в другую сторону.

— Вы можете перестать ругаться хотя бы на минуту? — в разговор внезапно вклинивается Инсон. — Я кое-что обнаружил. Их прогер учёл, что мы попадёмся на удочку, но не заметил, что дал мне ещё одну лазейку. Я откопал их частичные профайлы. Теперь мы хотя бы знаем, кто они.

Инсон выводит профайлы на голограммы и на стекле перед штурвалом возникает первый: Шону (настоящее имя скрыто) — тот ?здоровый?. Написано, что он их капитан и у него довольно высокий ранг даже для ?пса?. Что он делает на такой неблагодарной должности — непонятно, количество его наград такое огромное, что Инсон устаёт читать название каждой. Этот Шону знает пару единоборств и мастерски владеет несколькими видами оружия, а ещё довольно хорош в кулачном бою. Чани присвистывает и выдает тихое ?вау?. Затем появляется следующая фотография; имя — Чжухон. Чеюн закатывает глаза, прочитав о том, что тот — высококвалифицированный пилот с (опять же) кучей наград и всё такое, Давон говорит, что этот Чжухон — тупой слабак и даёт Чеюну пять. В профайле упоминаются победы на гонках галактического масштаба и в боксе, а ещё, что тот занимается благотворительностью, что совсем не вяжется с тем устрашающим видом, когда он был готов, кажется, убить Чеюна. Тот вздыхает, думая, что, наверное, ему повезло не проверить силу ударов этого гонщика на себе. Следующим показывают Вонхо. Инсон говорит, что он мастер на все руки и вообще мистер вселенная, судя по профайлу, количеству умений и наград. Джухо вздрагивает, а затем видит, как Ёнбин медленно переводит на него взгляд, и по спине бегут мурашки.

— Джухо, — говорит он, а в голосе чувствуется такой холод, что внутри всё враз замирает. — Ответь на мой вопрос.

Все поворачиваются к Джухо и смотрят на него так внимательно, что от этих взглядов хочется поскорее спрятаться. — Это тот ?чувак с байком? с заправки?

Роун, стоявший позади и не обращающий никакого внимания на голограммы, подходит ближе и ошарашенно смотрит на Джухо.

— Да, — выдавливает тот.

— Ты его знаешь? — задаёт следующий вопрос Ёнбин.

Джухо не знает, что ответить. Все мысли в голове путаются и ему тяжело смотреть на команду. Он понимает, какие мысли появятся в их головах, стоит ему ответить ещё одно короткое ?да? — это как самоубийство, но если он соврёт, то лучше ему не станет, даже если может всё это согнать на случайность, ведь таких случайностей уж точно не бывает, а ?псам? не дают пропуск в Гавань просто так — убивать его никто не собирается, но Джухо кажется, что из-за этого все пушки его команды направлены прямо на него. Они ведь не глупые совсем, тем более Ёнбин, который может связать два фактора, забив на то, что с Джухо они почти с самого начала пути, на то, что Джухо с ним бы так не поступил никогда.

— Да.

— И ты молчал?! — в этот раз взрывается Давон и подходит совсем близко, тычет пальцем в грудь Джухо и смотрит совсем укоризненно, пока тот опускает взгляд вниз и не знает, что ещё добавить.

— Я, блять, не могу поверить… — Роун тяжело вздыхает и старается держать себя в руках, всё-таки понимая, что устраивать драку даже на такой почве им нельзя.

— Ты серьёзно? — спрашивает Ёнбин и даже поднимается с места.

— Послушайте! Я не знал, что он — ?пёс?! Мы не виделись с ним слишком много лет!

— Ты разговаривал с ним на заправке, а здесь вообще пошёл на разведку один! Разве мы можем тебе верить?! — внезапно выплёвывает Роун.

Хочется возразить что-нибудь ядовитое и гадкое, хочется уйти и улететь на одном из запасных шаттлов отсюда куда-нибудь в ту же Гавань и больше здесь не стоять, осознавая, что всё доверие потеряно буквально за миг, но так и не озвученный вопрос Чеюна, который еле повернулся на кресле ко всем, прерывает звук пришедшего сообщения и глитч голограммы над штурвалом.

— Как дела у моих любимых преступников?

Голос главнокомандующего разрезает внезапную тишину, и все застывают. На голограмме его лицо и он так самодовольно улыбается, что хочется врезать, да нельзя. Чани никогда прежде его не видел и снова выдыхает короткое ?вау?, когда Давон косится на него и тот жмёт плечами, тихо добавляя, что не будь главнокомандующий таким ублюдком, то вошёл бы в его личный список самых красивых людей галактики. — Мне одна птичка напела, что кое-кто, — главнокомандующий продолжает, перекладывает одну ногу на другую и закусывает нижнюю губу, издеваясь, — потерял кое-кого очень важного. Дикая трагедия, не спорю… Но! У меня к вам предложение немыслимой щедрости! Как насчёт сделать для меня кое-что в обмен на жизнь вашего дорогого Тэяна? Знаю, знаю, вы не верите мне, но разве у вас есть выбор? Сделаете для меня это кое-что — и ваше солнце у вас. В противном случае я его убью. Я вам всё расскажу, только вам нужно прилететь ко мне на чай и обсудить детали. Координаты получите сразу после этого сообщения. Жду! И не думайте, что сможете меня обмануть — с этого момента я слежу за вами!

Сообщение заканчивается, лицо главнокомандующего пропадает с экрана и через секунду на нём появляются обещанные координаты. Гробовое молчание прерывает тихая песня про неминуемую встречу.