Часть 18 (1/1)

– У меня ничего не получится, – нервничал Энтони, сидя в автомобиле рядом с Генри. – Я никогда не снимался голым.– Смущаться что ли будешь? – усмехнулся Генри, не отрывая взгляда от дороги. – Здесь нет ничего страшного. Разве что… Такеру, наверно, прикасаться к тебе будет, да и сам попросит обнять его. Но это тоже просто. Представь, что ты на пляже с девушкой. Такеру так похож на девчонку, что это вполне возможно представить.– Ага, особенно фигура его очень похожа на девчачью.– Да ну брось. Можно подумать, что ты никогда не дотрагивался до голого мужского тела.На самом деле Энтони волновался вовсе не из-за этого. Он боялся, что сорвётся, что не сдержит эмоций, не сможет просто и сухо прикасаться к жаркому телу любимого человека. И тогда Генри всё узнает. А Энтони ещё не готов признать перед другими, что он гей. Он ещё и перед собой-то не готов был это признать.– Я буду в плавках, – предупредил Энтони.– Хорошо.– Может, надо было в студии снимать, а не в такой интимной обстановке? Да и кровать на фото…– Кровати не будет. Я сделаю тёмный фон. Красиво получится.Такеру уже ждал гостей, встретил их в хорошем, можно даже сказать, в игривом настроении. Его наряд, как обычно, состоял из одного кимоно. Генри сразу направился в спальню устанавливать принесённый с собой аппарат и небольшой прожектор. Энтони остался в комнате. Он чувствовал себя неловко при коллеге. Едва Генри скрылся в спальне, Такеру тут же кинулся к Энтони с поцелуем. Но тот отстранился.– Прекрати. Генри увидит, – прошептал он.Такеру смущение друга только позабавило, и он продолжил нескромные приставания. Энтони отбивался как мог, но игра его не нервировала, а напротив, втягивала и даже вызывала смех. Парень отступал от хитрого нападающего, пока не наткнулся спиной на стену. Попался. Такеру облизнулся, его улыбка стала коварной.– Перестань, Такеру, я серьёзно, – пытался остановить друга Энтони, однако сам едва сдерживал улыбку. – Не хочу, чтобы Генри узнал о нас. Обещай, что будешь вести себя прилично, никаких приставаний и намёков.– Я не понимать.– Всё ты прекрасно понимаешь.– Один поцелуй только.Такеру прильнул всем телом, и Энтони почувствовал волну возбуждения. Только этого не хватало. Он быстро чмокнул Такеру в щёку и, отодвинув его от себя, наконец вышел на свободу. И вовремя. В комнату вернулся Генри.– У меня всё готово, – сообщил он.Парни прошли в спальню. Такеру сразу запрыгнул на кровать. Энтони же пребывал в нерешительности.– И что мне делать?– Наверно, надо раздеться, – просто ответил Генри. – Такеру настаивал на откровенных фото.– Может, я в брюках останусь?– Мне всё равно.Но Такеру было не всё равно. Он приказал снять всё, совсем всё. При этом он сам скинул с себя кимоно, оставшись нагишом и продемонстрировав, какой вид должен быть у модели. Энтони ничего не оставалось, как подчиниться. Раздевшись, он залез на кровать. Бедняга буквально горел от стыда. На Такеру он смотреть не мог, боялся вспышки желания. От Генри тоже отводил глаза, стесняясь своего вида и положения.Энтони не знал, что надо делать. Но Такеру подсказал. Он приблизился к напарнику и начал ласкать его, призывая Энтони делать то же самое. Постепенно оба вошли в роль нежных любовников. Энтони даже отбросил смущение, и лишь контролировал возбуждение.Генри старательно концентрировал своё внимание на свете, на фокусе, на лицах моделей. Он упорно гнал от сознания чувства, которые вызывали эти покрытые негой лица, эти ласкающие движения, эти позы готовых соединиться тел. Парень искренне считал, что ему приходится значительно труднее, чем Энтони. Тот получал удовольствие, а бедному Генри надо работать и лишь мечтать об этом удовольствии.Сначала Энтони сидел впереди, заслоняя спиной фигуру Такеру. Парень делал вид, будто целует плечи и грудь напарника, но Генри знал, что это всё понарошку, и его пока ничего не волновало. Но потом «любовники» встали, повернулись боком, и он ясно увидел, что Такеру вовсе не притворялся. Он на самом деле целовал тело Энтони, опускаясь всё ниже и ниже. Язык щекотал кожу, руки ласкали обнажённые бёдра. Дойдя до живота, Такеру прильнул к нему щекой, но путь вниз не прервал. И вот его щека легла на пенис, который немедленно встрепенулся и наполнился силой. Возбуждение вышло из-под контроля. Энтони и так отворачивался от камеры, а теперь был готов вообще сквозь землю провалиться. Вредный Такеру, зачем он так поступает?Генри стало очень жарко. Он даже стянул с себя футболку. В подобных условиях он ещё не работал.Энтони опустился на колени и встал позади Такеру. Он пытался скрыть от Генри своё возбуждённое состояние и надеялся заставить разум успокоиться. Но едва пенис прижался к мягким ягодицам, надежда на спокойствие рассыпалась мелкими кусочками. Руки Энтони приобрели самостоятельность, откровенно мяли грудь Такеру, сжимали мышцы живота, поглаживали бёдра.Генри сквозь объектив камеры наблюдал за действиями «любовников». У него пока ещё получалось обуздывать желание и уговаривать сознание, что ничего особенного не происходит. Парень продолжал следить за светом, за расстоянием, за фокусом… И за лицом Такеру. А оно было очень выразительно, меняя эмоции и изображая то скромность, то соблазн, то великое наслаждение. Сейчас на нём застыло ожидание даже настороженность. Теперь выражение…Такеру покачнулся и оперся об спинку кровати. На его лице мелькнуло изумление и тут же уступило место терпению. Генри так и застыл, не веря своим глазам.– Энтони, ты… Ты взял его? – выдохнул он.– Я больше не в силах сдерживаться, – тихо признался Энтони, продолжая движения бёдрами.Генри никак не ожидал подобного от своего скромного коллеги. Он смотрел за происходящим действием, совсем забыв о контроле над желанием. И оно тут же воспользовалось свободой. Возбуждение охватило Генри. Разве теперь до работы?– Я тебя понимаю, сдержаться трудно, – машинально проговорил Генри.– Почему ты так говоришь? Ты был с ним?– Он такой желанный. Так возбуждает. Он позволяет владеть им после каждой нашей работы.После каждой работы? Так это почти каждый день! Энтони вдруг почувствовал, что его предали. Он-то думал, что один нравится Такеру, что только ему было дозволено прикасаться к этому прекрасному телу, ощущать вкус сладких губ. Но оказалось, что он не избранный, что это лакомство доступно и другим!Мерзавец! Энтони вошёл с такой силой, что Такеру вскрикнул. Сволочь! Так для него их свидания и объятия были лишь игрой? А он сам стал игрушкой? Энтони со злобой повторил проникновение. Негодяй! Предатель!Генри попятился. Он и не знал, что мягкий мальчик Энтони способен на такие жёсткие действия. Бедный Такеру. Генри никогда не позволял себе так мучить его. Закрыв объектив фотоаппарата, парень покинул спальню. Работа на сегодня закончена.Энтони выплёскивал на Такеру всю свою обиду. Глупец. Как он мог поверить этому развратному типу? Как мог полюбить его? Все ласки были лживы, все поцелуи лишь для собственных утех.Такеру терпел. Он понимал, что Энтони на что-то злился. Слов Генри Такеру не понял и мог лишь предположить, что тот признался, что спит с ним. Уэда прав, игра слишком затянулась, и романтик Энтони успел влюбиться. Надо обязательно успокоить его душевную боль.Кончив, Энтони грубо оттолкнул от себя предателя. Обиженный, он собрался уйти, но Такеру остановил:– Что с тобой? Почему ты злиться? Что я делать не так?Энтони недобро покосился на встревоженного парня.– Это правда? Ты спишь с Генри?Такеру отвёл глаза – его догадки оказались правильными.– Да. Он хотеть меня всегда.– И ты соглашаешься? – Такеру нахмурился, не поняв слово, и Энтони выразился иначе. – Почему ты не говоришь «Нет»?– Генри делать очень хорошие фото после.– А, так ты заботишься о его вдохновении? Тогда зачем ты со мной? Зачем я нужен тебе?– Ты нравится мне. Мне с тобой хорошо.– Ложь.Энтони вновь попытался встать с кровати, но Такеру снова его остановил. Он придвинулся совсем близко и, заглянув в глаза, тихо спросил:– Энтони, ты любить меня?Энтони промолчал и лишь смущённо опустил глаза. Его ответ был очевиден и без слов.– Не надо. Я не уметь ответить тебе.Энтони вскинул взволнованный взгляд на Такеру. А тот продолжал:– Ты нравится мне. Это правда. Но мы расставаться. Надо расставаться.

– Скажи честно. Ты просто играл со мной? Это была игра?Такеру мысленно перевёл вопрос и взвесил свой ответ.– Нет. Я хотеть иметь тебя, я хотеть делать тебе хорошо. Я хотеть нравиться тебе. Но быть только друзья. Любить не надо. Мне жаль. Простить прошу.«Друзья»… «Жаль»… Энтони отвернулся. Это не Такеру мерзавец, это он наивный дурак. Отдал сердце развратному гею, продал душу за его нежность и поцелуи тёплых мягких губ. А кто его заставлял это делать? Кто гнал его в эту комнату, на эту кровать? Такеру ему никогда не звонил, никогда не звал. И если бы он сам сюда не бежал, то никогда и не позвал бы. Энтони поднялся и, не сказав больше ни слова, даже не взглянув на Такеру, собрал с пола свои вещи и вышел из спальни. На диване сидел Генри.– Эй, что вы там притихли? – окликнул он, заметив парня. – Ты не убил его случаем?– Нет, он жив, – пробубнил Энтони. – Можешь идти пользоваться.– Тебе что, не понравилось? – спросил Генри, наблюдая, как парень спешно одевается.Но Энтони молчал. Движения его были нервными, лицо угрюмое.– Я теперь понимаю, зачем Такеру устроил эту фотосессию, – продолжал Генри. – Он всё-таки удовлетворил свой каприз, заставил тебя стать на время его любовником.Энтони по-прежнему молчал. Генри многого не знал, да и не должен знать. Пусть считает так, если хочет. Наскоро одевшись, Энтони быстро покинул номер. Обида тяготила, разливаясь горечью по венам. Очень хотелось выпить. Парень спустился на первый этаж и завернул в полупустой ресторан отеля. Там сразу направился к барной стойке.– Двойной виски, – бросил он бармену.– Что это ты днём пьёшь такие крепкие напитки?Энтони повернулся на голос – на дальнем табурете сидел Уэда и потягивал коктейль. Энтони равнодушно отвернулся. С этим извращенцем тоже не было желания разговаривать. Бармен подал заказанный напиток. Парень выпил его почти залпом и попросил ещё. Понаблюдав за нервным поведением Энтони, Уэда пересел, заняв место рядом с ним.– Что-то случилось? – спросил он парня. – Фотосессия провалилась?Энтони недовольно покосился на собеседника и приложился к новой порции спиртного.– Состоялась, – буркнул он.– Неужели неудачно?– Генри признался, что спит с Такеру.– А, понятно. Но ты же не думал, что Такеру влюблён в тебя?Энтони промолчал. Он так не думал, но в глубине души надеялся на это.– Не раздирай себе сердце. Поверь, Такеру того не стóит. Он – эгоистичный капризный ребёнок, который живёт только своими прихотями. И они у него каждый день новые. Сегодня ему нравишься ты, сегодня он пожелал проводить время с тобой. А завтра ему понравится другой парень, и тебя он оставит.– Я уже догадался, что стал для него лишь игрушкой.– Ну, не надо так утрировать. Такеру хорошо к тебе относится, он с удовольствием проводит с тобой время. Признаться, я даже немного ревновал.Энтони развернулся лицом к собеседнику.– Ты его тоже любишь?– Настолько, что посветил ему свою жизнь, – честно признался Уэда.– Тогда почему терпишь его измены? Потакаешь его капризам?– По этой причине и терплю. Такеру любит свободу и разнообразие, он не сможет жить по-другому. Но он ценит моё понимание, мои уступки. И за это дарит мне свою любовь. Настоящую. Ту, что в сердце. Жаль, что в обычном сексе ты увидел романтические отношения.– Обычный секс? Да Такеру занимался со мной любовью. Со страстью, с нежностью, с такой теплотой…– Вот в этом и заключается его коварство. Он слишком опытный любовник. Я слышал, ты поругался со своей невестой.– Не твоё дело.– Вернись к ней, пока не поздно, – проигнорировал Уэда грубость Энтони – Ты же нормальный парень. Зачем тебе такая жизнь, как наша? Ну, попробовал что-то новенькое, повеселился и хватит.

– Я сам буду решать, с кем мне быть.– Это само собой. И всё же подумай серьёзно, что тебе нужно в жизни? Вот такие мимолётные отношения без будущего или крепкие чувства, приносящие радость не только телу, но и душе. А главное, подумай, кому ты будешь больше нужен, взбалмошному гею или любящей женщине, готовой разделить с тобой жизнь.Сказав всё, что хотел, Уэда расплатился с барменом за себя и своего собеседника и направился прочь из ресторана. Энтони ещё долго сидел, опустив задумчивый взгляд в остатки виски в стакане. Уэда, конечно, прав, во всём прав. И всё же ни сердце, ни разум никак не желали принимать то, что всё закончено, что огонь странной неправильной любви должен погаснуть. Огонь любви, которая горела лишь с одной стороны. «Я хотеть нравиться тебе. Но быть только друзья. Любить не надо». Не надо. Но так хотелось. Отношения с парнем принесли Энтони больше наслаждения, чем отношения с девушкой. Но где гарантии, что с другим парнем он испытает то же самое? И где гарантии, что он не опустится до уровня дешёвой проститутки, клянчащей хоть кусочек любви? А ведь совсем недавно Энтони мечтал о семье, об уютном доме, о вечерах на веранде в обнимку с любимой супругой, а вовсе не о сексе с парнем.Энтони достал из кармана сотовый телефон и выбрал номер, о существовании которого уже потихоньку начинал забывать.– Келли, давай поженимся, – сказал он своей почти отверженной девушке.– Что это ты вдруг? – удивилась Келли. – Ещё недавно ты предлагал расстаться навсегда.– Прости. Это было необдуманно. Но теперь я понимаю, что без тебя мне не выжить.– Бедняжка, – усмехнулась девушка.– Можешь насмехаться, можешь унижать… Но только вернись. Спаси меня от пропасти. Если сейчас отвергнешь, я шагну в неё.