Часть 16 (1/1)

Такеру проснулся поздно. Совершенно не отдохнувший, с головной болью, с отвратительным привкусом во рту. Ещё до того, как он открыл глаза, память яркими вспышками осветила куски прошедшего вечера, и они хозяина не особо порадовали. Открыв глаза, Такеру обнаружил, что в кровати находился один. Кряхтя, он принял сидячее положение.– Уэда… – вяло позвал парень.Но ответа не последовало. Неужели Уэда снова оставил его одного? Его, такого больного и несчастного?– Уэда! – уже громче позвал Такеру.На этот раз в комнате послышались шаги, и скоро в дверь заглянул Уэда.– Наконец-то ты соизволил проснуться. Как самочувствие?– Отвратительно, – буркнул Такеру. – Голова раскалывается.– Я принёс тебе ром. Будешь?– Естественно.Уэда подошёл, сел на кровать напротив друга и подал ему почти полный стакан с бронзовым напитком. Такеру принял угощение и залпом жадно выпил сразу половину порции. После, облегчённо выдохнув, послал Уэда взгляд недовольного принца.– Предупреждаю, я помню всё, что было в мотеле, – сказал Такеру.Но его друг лишь равнодушно пожал плечами.– Что с того? Ты ничему не противился, даже просил. А помнишь ли ты, как в лимузине приставал к Джефри?– В лимузине? Разве? – нахмурился Такеру, направив задумчивый взгляд в чёрные дыры своей памяти. – Да… Да! Он обещал мне поцелуй, если я поцелую одну из девчонок! Но, кажется, так и не исполнил обещание?– Не исполнил, – улыбнувшись, подтвердил Уэда.– Надо будет потребовать от него оплаты проигрыша. – Такеру сделал ещё пару больших глотков, затем снова ткнул в друга недовольный взгляд. – Зачем ты вчера привёл сюда Леона?Уэда удручённо покачал головой – значит, Такеру запомнил этот грязный эпизод прошедшего вечера.– Он помог мне выгрузить тебя из лимузина и доставить в номер.– Раньше ты один с этим справлялся.– Леон предложил мне помощь, и я не отказался.– Он меня изнасиловал! Я был пьян, но всё помню! Помню, потому что он был жесток.– Не понимаю, какие ко мне претензии? – Упрёки Уэда задели. – Ты сам спровоцировал его. Сам разыграл перед ним спектакль, показав, как любишь боль. Разве ты не говорил, что он захочет отыграться на тебе за прошлое? Разве ты не понимал, что ласковым он с тобой не будет? Зато теперь можешь радоваться пятой победе. Ведь именно этого ты и добивался.Такеру прикусил язык. Он не подавал вида, но признавал, что друг был прав.– Я понимаю твою обиду, – продолжал Уэда. – Но свою вину я могу признать лишь в том, что оставил тебя одного. Спиртное помогло? Полегчало немного?Такеру кивнул и допил остатки рома.– Тогда иди в душ. Я закажу обед, а после будем собирать вещи.– Собирать вещи? Зачем? – встрепенулся Такеру.– Ты же просил вчера, чтоб мы уехали домой. Я и билеты забронировал.– Как домой? Нам сейчас нельзя уезжать.– Я так и знал, – тяжко вздохнул Уэда. – Ты не помнишь свои жалобы или передумал?– Я не помню. Но если бы и помнил, то передумал бы. Мы ещё не отобрали снимки. Я обещал Тиё интервью. Должна быть фотосессия с Энтони. Да и…– Да и что? И Роберт ещё не соблазнён?Уэда нервно отвернулся. Что бы ни происходило в жизни Такеру, этот взбалмошный тип оставался верен своим капризам.– Если бы мы сегодня уехали, – говорил Уэда, – я бы согласился забыть о нашем глупом пари, будто его и не было вовсе. Но раз уж ты остаёшься, то оно продолжается. Ты мне тысячу раз доказывал, что являешься отличным психологом, но Роберта тебе никогда не соблазнить. Взрослый серьёзный мужчина, семьянин, у него голова забита кучей проблем, и ему не до твоих прелестей. Ты проиграешь обязательно. И тогда я покончу с твоей разгульной жизнью.Обед Такеру поглощал с большим аппетитом. Похмелье угомонилось, головная боль, благодаря лекарству, стихла. Вот только настроение по-прежнему было покрыто тенью недовольства, и Такеру по каждому поводу издавал ворчливые реплики. Вдруг в дверь постучали.– Разве ты не сказал горничной, чтоб она меня не беспокоила сегодня? – зыркнул Такеру на друга.– Сказал, – спокойно ответил Уэда. – Очевидно, это гости. Энтони, например.Стук повторился. Кто бы это ни был, Такеру никого не хотелось видеть. И всё же он выкрикнул разрешение войти. Дверь открылась, и в комнату не слишком уверенно вошёл Леон. Такеру насторожился – неожиданный визит. Леон явно чувствовал себя неловко, взгляд беспокойно блуждал по убранству апартаментов, стараясь избежать встречи с глазами хозяина.– Зачем ты приходить? – холодно поинтересовался Такеру.Но Леон почему-то вопросительно уставился на Уэда. А тот невозмутимо продолжал трапезу, не обращая на гостя никакого внимания.– Зачем ты приходить? – повторил вопрос Такеру.– Пришёл узнать, как ты себя чувствуешь после вчерашнего, – негромко проговорил Леон.Уэда перевёл.– Странно, – усмехнулся Такеру. – То он со мной даже здороваться не хочет, а то вдруг забеспокоился о моём здоровье.Уэда снова перевёл.– Я помнить, что ты вчера делать, – с угрозой добавил Такеру.Леон опустил голову. Он очень надеялся, что память пьяного парня возьмёт тайм-аут, но такого не случилось.– Прости, я не сдержался, – промямлил он.Недовольный принц лишь презрительно усмехнулся. Уэда же соизволил повернуться к гостю:– В Японии, когда человек что-то просит, особенно если просит прощение, то он садиться на колени и низко кланяется. Думаю, после твоего вчерашнего, мягко говоря, отвратительного поступка, тебе не будет сложно сделать это.На колени? Перед геями-извращенцами? В Леоне немедленно вспыхнула гордость.– Ты сам мне его подсовывал! – возмущённо оправдывался он. – Ты сам говорил «делай с ним, что угодно и как угодно». А теперь заставляешь на колени вставать?– У тебя мозги есть? – Уэда едва сдерживал гнев. – Ты был не настолько пьян, чтобы не понимать разницу между жёстким сексом по обоюдному согласию и откровенным насилием. Ты просто нагло воспользовался его обессиленным состоянием. Попробуй сейчас повторить свой вчерашний «подвиг» и уже через пять минут будешь валяться здесь со сломанными рёбрами. Так что вставай на колени, не обломишься.Леон понял, что идти против двоих бесполезно, да и доказывать что-либо смысла не имело. Он бы с удовольствием плюнул на всё и ушёл, но нужно было остаться и получить прощение. Парень сел на колени и склонил голову.– Прошу простить меня, Такеру.– Почему-то я ему не верю, – признался Такеру другу. – Чем он оправдывается?– Тем, что наше с тобой нескромное поведение его возбудило, а он был пьян и не сдержался.– Не искренен он.Такеру вышел из-за стола, подошёл к будто бы каявшемуся парню и опустился на пол рядом с ним. Леон поднял на него глаза.– Зачем ты так? – мягко заговорил Такеру, и его взгляд был полон упрёка. – Я понимать, ты иметь обида на прошлый жизнь. Но я не быть виноватый. Я не делать тебе плохо. Если ты хотеть секс с меня, можно делать другое, хорошо, приятно. Но не так. Не так.От этих тихих нестройных слов, от этого взгляда обиженного ребёнка в душе Леона зашевелилась совесть, и пробудилось чувство стыда за содеянное. Леон отвёл глаза и ещё больше склонил голову. Вот теперь он осознал вину. Теперь Такеру был доволен.– Оставь его с нами, – попросил Уэда.– Я так и подумал, что это ты заставил его прийти, – вздохнул Такеру. Он положил руку на плечо Леону и примирительно предложил. – Ты оставаться с нами обедать.Леон недоверчиво покосился на собеседника – тот послал ему добрую улыбку. Странно как-то всё. По логике они с Такеру теперь должны стать врагами.– Нет. Я пойду, – отказался Леон и поднялся с колен.Такеру поспешил сделать то же самое. Так просто отпускать гостя он не желал.– Ты извиняться, я не иметь обиду уже, – заверял он.– Действительно, Леон, не ломайся, – поддержал друга Уэда. – Садись, выпей с нами. Ты понял, что поступил мерзко, ты извинился. Для Такеру это было важно. Да и у тебя с души груз свалился.Ещё чуток поколебавшись, Леон неуверенно направился к столу.– Он бы сам не пришёл, слишком горд, – говорил Такеру, пока гость усаживался на указанное место. – Как ты его заставил?– Позвонил ему и пригрозил скандалом в конторе, – отвечал Уэда. – Он хотел прийти, но без пинка не решился бы. Ты удовлетворён?– Да. И настолько, что уже готов с ним проститься.– Потерпи чуть-чуть. Он мне нужен.– Отомстить за меня?– Можно сказать и так.За разговором хозяин наполнил стакан гостя бренди, а его тарелку кусочками мяса в соусе. Затем занял своё место за столом. После порции спиртного Леон немного расслабился.– Кто тебе рассказал о моём прошлом? – спросил он.– Тиё, – спокойно отозвался Такеру.– Болтун.– Он просто предупредил меня, что ты ненавидишь геев. Хотя, я бы предположил иначе. Тебе интересны геи. И ты, возможно, стал бы таким же, да первый опыт был слишком неудачен. С другой стороны, наверно, это к лучшему. Ты остался нормальным парнем.– Нормальным… Но в общем, ты прав. Налей мне ещё, – попросил Леон Уэда.Тот исполнил просьбу гостя и снова наполнил его стакан. Такеру наблюдал за парнем со смешанными чувствами: обиды уже не было, но осадок разочарования ещё присутствовал.– Если хочешь его соблазнить, – сказал он Уэда, – то можно сыграть на его любопытстве к геям.– Можно, – согласился Уэда. – Но я уже кинул ему в стакан возбуждающее.– Как примитивно, – усмехнулся Такеру.– Зато быстро и наверняка.– О чём вы говорите? – поинтересовался Леон.– Такеру говорит, что ты должен перестать стесняться своего влечения к мужчинам, – ответил Уэда. – Тебе самому станет легче. Если хочешь переспать с парнем, просто сделай это.Леон влил в себя бренди и принялся за еду. В голове потихоньку пробуждался застрявший со вчерашнего вечера хмель.– Не надо учить меня жизни, ладно? Я сам с ней разберусь.– Леон, ты знать Роберт хорошо? – сменил тему Такеру.– Роберта? Да, его знаю давно, – поддержал смену беседы Леон. – Мы более трёх лет вместе работаем.– Расскажи, пожалуйста, немного о нём. О его семье, увлечениях. Мы завтра приглашены к нему на обед. Не хотелось бы попасть впросак каким-нибудь неудачным замечанием или неинтересным ему разговором.– Роберт умный всесторонне развитый человек. Он сумеет поддержать любую тему. Его увлечения – это его журнал. О нём он может говорить часами. Он всегда мечтал его создать, и вот создал. И теперь, конечно, очень переживает за своё детище. Его супруга Анна типичная домохозяйка. Её смысл жизни – семья и домашний уют. Единственной дочери Мэгги десять лет. Она ходит в школу, увлекается рисованием.– Понятно. Спасибо. А как Роберт относится ко мне?– Именно к тебе?

Леон взглянул Такеру, и его глаза тут же замерли на полных губах японца. Память выдала яркую картинку застывшей белой капли в уголке этих губ. По венам пробежалась волна желания, пока ещё слабого и пока ещё вполне контролируемого. Леон выдохнул и допил своё бренди.– Сначала ты ему не понравился, – стал говорить он, вернувшись к еде. – Поведение «звезды», дурацкие условия. Но сейчас он, вроде, о тебе хорошего мнения, говорит с уважением. Роберт внимательно следит за вашей с Генри работой. Он не очень верит в большой доход от твоих фотографий, но ему больше не на что надеяться.– Мои снимки ему нравятся?– Да. Он даже поставил один из снимков на заставку монитора.– Правда? И какой же?Леон снова вскинул взгляд на собеседника, и глаза, словно намагниченные, припали к губам. К мягким, аппетитным, с белой капелькой в уголке.– Ну… Это… – Леон отлепил взгляд от губ, и тот упал в небрежно запахнутый ворот кимоно, плохо прикрывающий обнажённую грудь парня. Внизу живота защемило. – Это… Где ты с покрывалом… Вот так стоишь на кровати. Там почти не видно твоего те-тела…

Леон оторвал взгляд от приятного зрелища и робко покосился на Уэда. У того ворот кимоно тоже был не слишком скромным. Леон отметил, что у Уэда мышцы груди более накачены, чем у Такеру, плечи шире. Да и вообще Уэда казался крупнее и сильнее своего друга. И руки у него такие крепкие.

В разуме замелькала стая непристойных картинок. Леон нещадно разгонял их, но они снова толпились. Тело напряглось и становилось жарко. Даже вид еды, в которую Леон насильно опустил взгляд, не мог сдерживать рост желания.– Кажется, он уже готов, – заметил Такеру, внимательно наблюдавший за гостем.– Нет, ещё немного, – отозвался Уэда.Леон вскинул голову, готовый вернуться в разговор. Он взглянул на Такеру и тут же пожалел об этом. Тот сидел напротив него спокойный красивый и медленно водил пальцами по своей шее. Жестокая память немедленно напомнила, что как раз в этом месте вчера осталось красное пятнышко от долгого поцелуя. Внизу живота снова заныло, и плавки вдруг стали слишком узкими. Бедный Леон не понимал, что с ним происходит. С чего вдруг накатывает такое возбуждение? Тлетворное действие алкоголя? Или он сам превращается в гея?– Мне пора домой, – сказал Леон, даже не попытавшись встать из-за стола.– Может, ещё бренди напоследок? – предложил Уэда.Леон взглянул на него. Уэда тоже симпатичен, и губы его тоже аппетитны. И руки такие крепкие. Возбуждение сковывало не только тело, но и разум, и бороться с ним становилось всё сложнее.– Ты тоже считаешь, что если я пересплю с парнем, то мне станет легче? – выдал Леон, не отрывая взгляда от рук Уэда.– Уверен в этом, – ответил тот.– Честно говоря, я всегда хотел это сделать.– Так сделай. Здесь ты можешь не стесняться своих желаний.Леон покосился на Такеру, который продолжал спокойно сидеть и холодно наблюдать за происходящим. Вести бесполезную борьбу с желанием парень уже перестал.– Я его хочу, – заявил Леон.– Нет, милый, – усмехнулся Уэда. – Боюсь, после твоей вчерашней шалости, это лакомство тебе более недоступно.Он подошёл к Леону, провёл пальцами по его лицу. Но парень отшатнулся от прикосновений.– Строптивый, – хищно улыбнулся Уэда. – Люблю таких. Пойдём, Леон, я покажу тебе свою кроватку.Леон вскочил со стула и, гордо вздёрнув подбородок, с вызовом взглянул на японца. К такому фамильярному отношению он не привык. Но Уэда его поведение только ещё больше раззадоривало. Он крепко обнял парня и схватил его между ног.– Такеру слишком нежен для тебя и скучен, – проговорил он. – Я же дам именно то, что тебе нужно.Леон почувствовал власть. Огонёк его гордости пропал, исчез в ярком пламени взорвавшегося желания.– Надеюсь, твоя кроватка не детская, – глухо произнёс Леон.Вот это другой разговор. Уэда уже предвкушал весёлый вечерок, полный удовольствия. Он слегка подтолкнул Леона к выходу, и тот послушно пошёл.– Такеру, ты присоединишься к нам? – поинтересовался Уэда, оглянувшись на друга.Но Такеру продолжал сохранять почти равнодушный вид.– Нет, – отозвался он, кладя на тарелку очередной кусочек мяса. – У меня сегодня выходной. Хотя… Не запирай дверь. Я подумаю.