Глава 2. Заброшенный храм (1/2)
Испуганный крик разрезал ночную тишину, спугнул дремлющих птиц. Усуи едва успел перехватить без памяти перепуганную девушку, которая в темноте приняла его смутную темную фигуру за медведя. Как только ее ноздрей коснулся знакомый дразнящий аромат корицы, полыни и лимонника, тело мгновенно обмякло, успокоилось, само инстинктивно приникло к источнику безопасности и тепла. Этот запах знало ее подсознание.
- Аюдзава... - пораженный Усуи прижал к себе дрожащую Мисаки. - Как ты здесь оказалась?
Руки у девушки были совсем ледяные. Впопыхах она даже забыла о толстовке, повязанной на поясе, и так и ходила по ночному лесу - вконец продрогшая и захваченная страхом. Юноша крепче обнял Аюдзаву, пряча ее руки у себя на груди. - Я услышала шорохи... - едва слышно отозвалась еще не пришедшая в себя Мисаки. - За мной кто-то шел. Медленно, осторожно, словно выслеживал. Я хотела залезть на дерево, спрятаться, но не выдержала. Побежала. Мне казалось, что этот кто-то несется за мной, но когда я столкнулась с тобой - звук исчез. Ты ничего не слышал, Усуи? Такуми накрыл ладонью пушистую макушку. Когда Аюдзава боится - она перестает быть такой ехидной колючкой, превращаясь в самую очаровательно-беспомощную и ранимую девочку. Эти мгновения хотелось продлить, пока ее предохранитель вновь не сработает.
"Ты все-таки девушка, Мисаки" - мысленно усмехнулся Усуи.
Только он хотел ответить, как кусты в отдалении затрещали. Негромко, но весьма уверенно. Кто-то шел к ним навстречу, но не спокойно, а крадучись, осторожно - вдруг увидят, вдруг... поймают? Или заметят? - Усуи! Бежим! - Аюдзава встрепенулась, дико уставилась на похрустывающие недалеко деревья и схватила юношу за руку.
- Погоди, - попробовал остановить ее Такуми. - Вдруг это Химэми или... Неожиданно их ушей достигло протяжное фырканье. Весьма крупное животное приближалось к тому месту, где они стояли. Мелкие веточки ломались под тяжестью тела незваного ночного гостя, создавая весьма впечатляющий звуковой эффект. Проверять, кто это, у Аюдзавы не было ни малейшего желания. Издерганная, паникующая, она рванула по тропе в сторону, увлекая за собой опешившего Усуи. К ее чести, Мисаки не вопила, но дыхание выдавало ее с головой - так пыхтят только ежики или очень, очень испуганные девушки. Они быстро мчались куда-то вглубь леса по виляющей между деревьями тропинке. Усуи старался удержать Аюдзаву от сомнительных ответвлений, чтобы после было хотя бы понятно, как выбираться из чащи. Сама же Миса-чан не думала, казалось, ни о чем - страх гнал ее вперед, прочь от источника звука. Впрочем, поначалу неохотно следующий за ней Такуми тоже ощутимо прибавил шагу: кажется, виновник переполоха осознал, что от него поспешно убегают, и решил догнать их. Ветки ломались уже гораздо чаще и громче, неуклонно приближаясь к ним. Еще минута - и Усуи сам тащил девушку за собой. Вряд ли за ними гнался милый белый зайчик с самыми добрыми намерениями. Нужно было что-то предпринять, но что? Тропа изогнулась, резко ушла вниз и почти сразу оборвалась у прохладного неглубокого ручья: видимо, они оказались ниже водопада, и поток воды здесь замедлялся, почти меланхолично закручиваясь вокруг крупных камней. Недолго думая, Такуми подхватил Аюдзаву на руки и перепрыгнул через ручей. Президент в кои-веки не сопротивлялась, лишь благодарно сжала ткань его джемпера. За водным потоком обнаружилось продолжение тропы, уходящей куда-то наверх. Посередине, между двух деревьев, стояли невысокие железные ворота, закрытые на щеколду. Судя по всему, они служили препятствием больше для зверей, нежели для человека. Стоило Усуи, не отпуская Мисаки, забежать за ворота, как на противоположном берегу показался темный силуэт животного, подозрительно смахивающего на крупного волка. Кажется, зверь не собирался охотиться именно на них, но и удачу упускать не хотел. Аюдзава соскользнула с рук юноши и во все глаза уставилась на уверенно перескакивающего с камня на камень преследователя. Такуми захлопнул ворота, надеясь таким образом задержать животное, и быстро побежал вверх по полуразрушенной лестнице, увлекая за собой Мисаки. Металлический лязг подтвердил догадки - сдаваться так просто зверь не собирается, и хорошо, если не сразу найдет обход. Они преодолевали ступени с невероятной скоростью, даже не рискуя оглядываться. Усуи пропустил Аюдзаву вперед, прикрывая ее спину.
Лестница изогнулась, и они неожиданно для себя оказались на территории старого храма.
Здесь давно никого не было. Лишь ветер, дождь да птицы навещали это забытое богами место. Когда-то в этот храм приходили жители окрестных деревень, но потом жителей в деревнях стало сильно меньше, а новый храм, гораздо ближе прежнего, забрал себе основную массу прихожан. И вот уже много лет это святилище стояло брошенное, лишь изредка радуя любыпытный глаз туриста или паломника. Однако небольшое аккуратное помещение храма хорошо сохранилось, и даже крыша все еще спасала его от дождя.
Ветер коснулся макушек деревьев, разом лишив их пригоршни листьев, и закрутил причудливым водоворотом. Тихо. Слишком тихо. Грохот решетки прекратился. Кажется, зверь устал биться в закрытые ворота и стал искать иное решение.
- Выхода у нас нет, а вот убежище, кажется, есть, - вполголоса произнес Усуи, крепко сжимая руку Мисаки. Она безмолвно кивнула, оглядываясь на темнеющие в отдалении створки.
Ребята промчались по заросшей тропинке мимо бассейна для омовений, взлетели по ступенькам на крыльцо и распахнули двери. Усуи втолкнул внутрь Аюдзаву и мгновенно закрыл их, для верности скрепив изнутри болтающимся, но все еще рабочим крючком. Они оказались в кромешной темноте.
Мисаки крепко держалась за своего спутника, ни на шаг не отходя от него. В другой ситуации Такуми непременно бы начал подтрунивать над ней, но не в этот раз - в дрожи ее пальцев угадывались страх, шок и огромное доверие к единственному защитнику. Он перехватил ее руку и обнадеживающе сжал ее. - Мы в безопасности, Аюдзава. Сюда звери не проникнут, - Усуи бережно спрятал в руке ее кулачок, сдержанно погладил побелевшие костяшки пальцев. - Сейчас осмотримся, погоди. Вспыхнул фонарь, разрезав лучами застоявшийся воздух всеми забытого помещения. Покинутый храм медленно умирал, но умирал достойно: в его пыльной небрежности не было следов визитов вандалов, подростков (что часто является одним и тем же), лиц без определенного места жительства и прочих маргинальных элементов. Просторная и светлая комната, в которой они оказались, практически пустовала: у окна стоял котацу, вокруг было разбросано несколько футонов и татами, в углу стояла ширма из гампи. По углам были сложены старые вещи, покосившимися кучками оттеняя стены. Все выглядело изрядно запыленным и старым, но аккуратным.
Все еще нервно оглядываясь, Мисаки отпустила руку Усуи и сконфуженно сделала полшага в сторону. Страх мало-помалу отступал, давая место смущению и смятению. Как она оказалась в столь странном месте с этим пришельцем, да еще и на ночь глядя? Как это все вообще могло произойти? Облачко пара вырвалось у нее изо рта. Воздух в горах остывал стремительно, а густой туман постепенно укутывал долину. Из окна его практически не было видно, однако сырость и пронизывающий холод быстро овладевали конечностями девушки. Предусмотрительно экипировавшийся Усуи страдал значительно меньше, но от него не укрылось состояние Аюдзавы. - Нам придется переночевать здесь, - констатировал он, выглядывая в окно.
Некое движение улавливалось во тьме, словно тени перетекали от дерева к дереву, от угла к углу. Будто два внимательных глаза неотрывно следили за каждым их движением. Дрожащая от холода и остатков страха президент ощущала кожей ледяное дыхание горной ночи, преследующее ее с самого суморочья. Ей казалось, что неупокоенные души, не страшась покинутого храма, подходили совсем близко, бросая голодные взгляды проваленных глазниц в окно. Каждый блик на оконном стекле взрывался в груди девушки приступами паники.
Уловив движение совсем рядом с крыльцом, Усуи предусмотрительно перехватил Аюдзаву за локоть и отвел подальше от окна. Но она и сама уже услышала царапающий звук по дереву, и ей стоило огромных сил стиснуть зубы и не закричать. Они будто в западне, в ловушке, которая только что захлопнулась - именно такое впечатление производил на нее дом.
Крыльцо мучительно заскрипело, вздохнуло, проминаясь под шелестящими шагами. Усуи, не теряясь, придвинул к дверям котацу и водрузил на него огромный керамический кувшин, найденный в углу под целой кучей старых штор. Конструкция оказалась весьма внушительной, да вдобавок еще и тяжелой. Новоиспеченный строитель пирамид перевел дух, перекинул через локоть плотные шторы и с улыбкой двинулся к Мисаки. Эти несколько мгновений без Такуми показались девушке целой вечностью, и, стоило ему приблизиться со шторами в руках, она без раздумий нашарила в темноте его теплую знакомую ладонь.
- Соскучилась? - не удержался Усуи, едва ощутимо сжимая ее тонкое запястье. Упрямая девушка дернула головой: больно ты мне нужен! Попыталась выдернуть руку, да какое там: легкие пальцы уже пробежались по ее ладони вниз, гася сопротивление, переплетаясь с ее пальцами - цепко, проникновенно, чувственно.