Часть 5 (1/1)

Лид любил гулять по городу в свободное от поисков время. Это помогало ему расслабиться, отдохнуть. И с новыми силами приступить к делу. Он уже двинулся обратно, к таверне, где снимал комнату, как внезапно почувствовал легкое прикосновение невдалеке от своего кошеля. Кто-то, прячась в темной подворотне, пытался ограбить фехтовальщика. Хорошо еще, что не использовал кастет или нож. Хотя, в таком случае нападавший так и остался бы в этой подворотне. А так – можно было и пощадить. Рука эскримеро схватила воришку за запястье. Резкий рывок на себя, шаг в сторону — и Лид уже стоял за спиной неудачного преступника. Левая рука привычным движением выхватила дагу. Острое лезвие коснулось шеи воришки, там, где пульсировала артерия. Лид и сам не понял, почему тогда не резанул. Возможно потому, что воришка не представлял опасности: у него даже ножа с собой не было. Или из-за жалости: больно уж худой и грязный был преступник. А может, в силу его молодости.— Тебя не учили, что воровать не хорошо? — поинтересовался эскримеро, таща воришку за собой. Тот пытался вырваться, но сил и навыков ему не хватало.— Нет, — выкрикнул тот, — мои родители умерли, когда мне было 5 лет. Жизни меня учила улица.Голос у преступника был молодой и звонкий. Совсем еще мальчишка… Лид выдернул своего пленника на свет и принялся разглядывать.Воришка и правду был молод и, несмотря на грязь и худобу, красив. Светлые пряди волос, ныне испачканные и всклокоченные, зеленые глаза, смотрящие с испугом на оружие в руках эскримеро. Черты лица вполне могли бы принадлежать аристократу или пажу. Тонкие, как у музыканта, пальцы. Для воришки это — подарок судьбы: руки, идеально приспособленные к изъятию чужих вещей. «Да уж», — подумал эскримеро. Он дернул пленника за руку и рявкнул: Пошли.Тот покорно шел следом, уверенный, что его хотят сдать страже. Законы всегда несправедливы к простолюдинам, а особенно к тем, которые покушаются на чужое имущество.Это воришка понимал, поэтому вид у него был унылый.Он сыто рыгнул и откинулся на спинку стула. Голодный блеск в глазах воришки, которого звали Ретус, поутих; но все равно глядел паренек настороженно. Улица научила, что ничего бесплатно не дают. А этот незнакомец… Мало того, что не сдал страже, так еще и накормил.— Зачем? – поинтересовался Ретус.— Потом скажу, — усмехнулся эскримеро, медленно потягивая мерзкое вино, кислое, как лимон. Ничего лучше в дешевой таверне не было, к сожалению. А времяпровождение в дорогих местах привлекает ненужное внимание. Допив эту гадость, Лид встал на ноги: Пошли.— Куда? – отозвался воришка. «Теперь и на эшафот можно» — подумал он.— Разумеется, в баню…Спустя несколько часов они сидели в комнате, которую снимал Лид. С прямо таки аскетическим интерьером: 2 стула, стол, кровать и сундук для вещей. Все добротное и дешевое. Мастеру-эскримеро все это подходило не больше, чем дубина вместо шпаги. Но Лид не обращал внимания на подобные мелочи. А уж если вспомнить ученичество… В Башне условия были не лучше. Даже наоборот, если учесть каменные холодные стены и маленькие, будто бойницы, окна. На бытовых условиях там экономили. Считалось, что это закаляет дух. Правда, в лазаретах и тренажерных залах все было на высшем уровне. Лучшего оснащения Лид нигде не встречал. От дальнейших воспоминаний эскримеро отвлек воришка.— А теперь что? — поинтересовался Ретус. Голос паренька дрожал.— Теперь, — медленно протянул эскримеро, — ты должен отплатить за мою доброту.Он подошел к воришке и толкнул его на кровать. Усмехнулся, увидев в глазах паренька страх. Самому ему было все равно. К подобным развлечениям эскримеро привык в Башне. Стоящая на острове, она была словно тюрьма. Уйти оттуда можно было только, если не можешь продолжать. В течение 5 лет бойцы не покидали острова. Женщин на острове тоже не было. Вот находчивые студиозусы и додумались до такого. Учителя же на подобные нарушения божьих и человечьих законов смотрели сквозь пальцы. Им было главное, чтобы студенты постигали искусство клинка.Любителем подобных забав Лид не стал. Однако наказать воришку требовалось.Тот ещё не до конца понял, что с ним собираются сделать, ведь, возможно, ему ещё и не приходилось сталкиваться с подобными вещами, однако смутные догадки мгновенно всплыли на поверхность сознания. Ретус сразу же дёрнулся в сторону, намереваясь вскочить и убежать, но его каратель оказался проворнее. Сильная рука схватила воришку за горло и пригвоздила к кровати, практически лишая возможности двигаться. Лид чувствовал, как под кожей на его шее бешено пульсировала артерия, выдавая его сильнейший страх.— Лежи спокойно. Для своего же блага, — тихо прорычал он, склоняясь над ним. В ответ мальчишка лишь что-то сдавленно прохрипел. Другая рука тем временем бесцеремонно схватилась за его штаны и потянула их вниз. Никаких сомнений не оставалось. В ужасе Ретус схватился за стремительно уползающие штаны, пытаясь хоть как-то защитить свою честь, но все его попытки оказались напрасными. Вскоре они бесформенным комком ткани лежали рядом, и эскримеро грубым движением развёл в стороны стройные ноги своей жертвы. Затем приспустил собственные брюки ровно настолько, чтобы не стеснять своих движений, и разгорячённый твердеющий орган упёрся в девственное, ещё нетронутое колечко мышц. Парнишка закричал и упёрся руками Лиду в грудь, чтобы оттолкнуть его, но, естественно, силы были неравными. Он изо всех сил напрягся, не давая ему проникнуть в себя.— Расслабься, говорю же.Несколько попыток оказались неудачными, но, наконец он оказался внутри, продвигаясь глубже мелкими толчками. От пронзившей его резкой боли Ретус снова закричал, и по телу его побежала мелкая дрожь. Он всё ещё пытался вырваться и, поскуливая от каждого движения, отчаянно дёргался и извивался под мужчиной, однако тот держал его слишком крепко. К тому времени, когда наступил финал и горячий поток излился в него, воришка уже сдался и почти не сопротивлялся. Лид резко покинул его тело и выпустил из тисков своих объятий. Затем встал и, одеваясь, двинулся к выходу. У самой двери он остановился и бросил воришке кошель с монетами.— Держи, раз хотел. Мне это, возможно, больше не понадобится.