Глава 17. Между двух огней. (2/2)
- А я и не просил ничьей помощи, - глухо сказал Энви, устало глядя на то, как Эдвард на радостях подхватывает богиню и тоже начинает кружить. Странный он, всё-таки: пустые доспехи за людей считает, готов договориться с гомункулами, успокаивает богиню, к которой даже подойти страшно, ладит с оборотнями…
Шервуд подошла к Энви и, потянув его за руку, немного смущённо спросила: - Идём? Кажется, всё закончилось благополучно, - сделав важный вид, довольно сказала она.
Энви только хмыкнул. Ничего не закончилось, всё только начинается. Да, Накуа удалось остановить, да, китайские боги вряд ли в ближайшее время полезут. Но не стоит забывать о Сильвии, которая захватила Фухито. Девчонка ещё себя проявит, в этом гомункул даже не сомневался. Но, кажется, его опасений никто не разделял. Когда он озвучил свои мысли, Эдвард весело ответил: - Да ты, оказывается, пессимист! - Пусть они сюда только сунутся, - поддакнул Кезая, выдыхая густой дым сигары-самокрутки. – Я их по стенке размажу. - Ага, они только от одного твоего перегара улягутся, - передразнил ещё Следж, недовольно поморщившись, когда дым достиг его носа. – Кезая, я тебе серьёзно говорю – бросай курить! Домой они вернулись шумной компанией. Следж громко возмущался по поводу сигареты Кезаи, а тот любовно поглаживал пальцами самокрутку и скалился. Мадлен сначала крутилась рядом с Эмилем и Эдвардом, но после убежала к Шервуд, в комнате которой вдруг стало подозрительно тихо. Савава, обрадовавшись ещё одной гостье (она, как всегда, не признала в Накуа богиню, а увидела только маленькую и очень миленькую девочку), расстаралась и приготовиластолько еды, как будто сюда зашла целая рота. Накуа, побалтывая ногами, дегустировала угощение. Лиза, поглядывавшая на неё в начале ужина не очень-то дружелюбно, после вкусной еды подобрела и расслабилась. Её даже потянуло поговорить, и полукровка пересела поближе к богине. Рейри занималась своим любимым делом – кружилась рядом с Эдвардом и жутко его смущала. Она бы с удовольствием поприставала к Энви, но он и Химе скрылись с глаз ещё в самом начале ужина, а Фландре унесла тарелки за ними.
- А я ему и говорю: если сейчас не положишь щенка обратно… - Лиза угрожающе рыкнула, обнажая клыки.
- Да, и среди людей уроды встречаются, - поддакнула Накуа, подтягивая поближе тарелку со сладостями. - Псинка, да ты никак пьяна! – притворно ужаснулась Рейри, перелетев к ней. – Вот уж не думала, что от еды дуреют… - Слышишь ты, - Лиза недовольно сверкнула глазами и продолжила: - Лети к своему хахалю! – и, видя, что до вампирши не доходит, о чём идёт речь, мстительно добавила: - К Цепелли этому! Рейри сделала вид, что не услышала, и переместилась обратно к Эдварду. Заметив на себе обеспокоенный взгляд Лизы, она обворожительно улыбнулась. - Надо признать, она отлично готовит, - сказал Эмиль, единственный, кто сидел за столом тихо и раздумывал о судьбах мира сего.
- Савава вообще молодец! – радостно подхватила эстафету разговора полукровка.
- Очень милая горничная, - поддакнула Рейри. – А какая у неё кро-овь… - вампирша подкатила глаза и мечтательно облизнулась. – Ой, вот только не надо на меня смотреть так, не лишу я вас такой чудесной горничной. - Свежо предание да верится с трудом, - глубокомысленно изрекла Лиза, возвращаясь к поглощению деликатесов. - Ого, кто-то запомнил умную фразу? Псинка, да ты растёшь на глазах! Да, в столовой было шумно и весело. Но совсем не так было в спальне Химе. Здесь царила тишина, она бродила на мягких лапах по комнате, заглушая самые громкие звуки, доносившиеся из столовой. Химе лежала на своей кровати и смотрела в окно, за которым неспешно кралась по небу полная луна. По улицам ночного города слонялся скучающий ветер и устало останавливался в переулках.
Энви стоял у стены, вглядываясь в ночной полумрак. Он уже долго молчал, но это молчание не было напряжённым. Застыв в одной позе, он наблюдал за тем, как медленно гаснут в городе огни. Услышав шум за спиной, Энви машинально обернулся, пригинаясь, как будто ему грозила опасность, но понял, что это принцесса просто повернулась набок, и выпрямился.
- Энви, - она выскользнула из-под одеяла, приподнялась на локте. - Ты ещё не вырубилась? – наиграно удивился гомункул. Она пропустила колкость мимо ушей и, в упор посмотрев на гомункула, свела брови к переносице. - Я почему-то не могу уснуть, - призналась Химе, откинув на спину тяжёлую медовую прядь. Она помолчала, набрала в грудь побольше воздуха и тихо спросила: – Энви, что ты будешь делать теперь?
- Ну-у… - протянул гомункул и запнулся. А правда, что теперь? Он уже достиг того, что хотел – он больше не слуга Накуа и не воин крови Химе, он свободен, как тот ветер за окном. Иди куда хочешь, делай что хочешь, и никто не накажет. Полная свобода, о которой ранее гомункул мог только мечтать, свалилась настолько неожиданно, что он оказался к этому не готов. Даже осталась неудовлетворённость – как, вот так просто? Эти путы, ранее его сковавшие, так легко исчезли?
- И? – Химе внимательно смотрела на него, пряча свой взгляд за длинными тёмными ресницами и надеясь, что он не слышит, насколько сильно стучит её сердце. Химе горько усмехнулась: наверное, она одна настолько везучая, что умудрилась пробудить в себе такие чувства к воину крови.
Воины крови и их хозяева могут испытывать полное доверие друг к другу и желание защитить, но их чувства не должны перерастать в нечто большее. Это неправильно, это страшно, когда из-за таких чувств можно потерять контроль над собой. Химе всегда вела себя снисходительно по отношению к своим слугам и никогда не думала, что одного из них будет настолько тяжело отпускать. И также тяжело было осознавать, что удержать Энви привычным способом Химе уже не могла.
- Я… Ещё не думал над этим… - задумчиво и немного растерянно сказал Энви, глядя в потолок. На миг на лице Химе отразилось невероятное облегчение, но она тут же взяла себя в руки и вновь стала невозмутимой снежной королевой. Возможно, он и вовсе передумает уходить, раз не порвал все связи сразу? Эта надежда грела изнутри, растапливая холодное сердце ещё больше.
Химе опустилась обратно, накрываясь одеялом так, что из-под него были видны только блестящие, похожие на два граната, глаза. Энви взглянул на летучую мышь, пролетавшую за окном, и отошёл от окна подальше. Мышь, может, и не принадлежит Рейри, но лучше перестраховаться. Зная любопытную натуру Камуры, вполне возможно и то, что она следит за ним.
- Энви… - Ну что? – лениво протянул гомункул. - Мне холодно, - Химе опять немного отодвинула одеяло и требовательно посмотрела на него, будто ожидая чего-то.
- И что? – тем же тоном спросил он.
- Иди сюда. Энви пожал плечами, как будто говоря, что ему немного непонятен такой требовательный тон вкупе с этими словами, но подошёл к самой кровати и, уперев руки в бока, встал. - По-твоему, от моего взгляда ты согреешься?
- Не иронизируй, - Химе села, запрокинула голову. – А чего ты встал? Садись давай. Энви шумно фыркнул, уселся на кровать в пол-оборота к ней и выжидающе замер. Ой, странно она себя сегодня вела… В нём затаилось предчувствие чего-то загадочного, необычного. А ещё было немного страшно.
Чужое тепло коснулось его спины, а по щеке лёгким холодком пробежалось чужое дыхание. Непонимающе обернувшись, он увидел её совсем рядом с собой. В алых, как у него самого, глазах разгоралось нечто такое, что ему было неведомо, это же непонятное скользило по её гладкой бледной коже, в каждом движении, в каждом взмахе длинных тёмных ресниц. Энви от её близости почему-то стало совсем страшно, и он нервно облизнулся. - Ты не больная, нет? – на всякий случай уточнил он. – Или ты пьяная? - А почему ты так думаешь? – Химе от его вопросов чуть воздухом не поперхнулась. Она совсем забыла, что никто и никогда не подходил к гомункулу так близко, никто не касался его настолько нежно. Рейри не в счёт – она всегда так себя вела. Рейри просто проявляла таким образом свою симпатию, но Химе… Энви всё же дотронулся до её лба. Температура была нормальной, и происходящее всё больше и больше озадачивало гомункула. - Потому что ты ведёшь себя странно, - хмыкнул он. – Ты точно головой нигде не ударялась? Химе вместо ответа шлёпнула его по голове и немного отодвинулась, но руки не убрала. Энви от её жеста стало спокойней – вот к такой принцессе он привык. Если она так реагирует, значит, по крайней мере, с головой у неё всё в порядке. Уже радует. - Просто мне холодно, - повторила она, пожав плечами. - И поэтому ты меня решила использовать вместо одеяла? – Энви тихо рассмеялся. Он, конечно, знал, что у принцессы много тараканов в голове, но не со всеми он, оказывается, познакомился.
- Да, - Химе потянула его вниз, но гомункул с места так и не сдвинулся. - Я ж тебя раздавлю, - хмыкнул Энви, игриво посверкивая глазами. Он даже в мыслях допустить не мог, что принцесса вообще может что-то к нему испытывать - как-то не вязалось это с её образом.
- Ты можешь просто лечь рядом и помолчать? - Ну ладно. Какая ты сегодня странная… - пробурчал он, укладываясь.
- А ты всегда странный, - парировала Химе, поворачиваясь к нему лицом. - Зато не настолько, как ты сегодня, - съязвил Энви, не удержавшись. Она одним быстрым движением прильнула к нему, ткнулась носом в грудь и затихла. Гомункул снова почувствовал себя не в своей тарелке и беспокойно завозился. - Лежи спокойно, - её голос прозвучал немного глухо. Энви замер, с удивлением вслушиваясь в её сердцебиение. Никогда раньше он не задумывался, насколько по-разному может биться сердце. Вот оно стучит-стучит, будто загнанная в клетку птица, а потом успокаивается. А после Химе о чём-то подумала, и оно снова заспешило. Кажется, Химе заснула. Энви рассеянно смотрел на её медовые волосы и вспоминал то, что увидел, когда был в плену у Фухито. Тогда Химе, беспокоясь за жизнь своего воина крови (и за свою безопасность тоже) передала ему часть своей энергии и превратила в воина пламени, даже не зная, что это был всего лишь клон. Кажется, тогда она сделала то, что люди называют поцелуем. Ну, другого-то выхода всё равно не было, вот Энви и не увидел в этом ничего особенного. И только теперь разрозненные кусочки складывались в целую картину. В очень странную и совершенно невозможную.
- Да ладно, - гомункул настолько удивился, что сказал это громче, чем надо, и Химе вздрогнула. – Ты же не серьёзно? – он с опаской взглянул на принцессу.
- Ты о чём? – сонно спросила она, не меняя своего положения. - Слушай, тогда, у Фухито… Ты передала свою энергию таким способом только потому, что выхода другого не было? - Каким способом? – со сна Химе соображала медленней обычного, и на то, чтобы понять, о чём это Энви говорит, ушло около минуты. – А… Мне так захотелось. Её слова ничего не прояснили, более того, ещё сильнее запутали. Химе, сказав это, снова уснула, оставив Энви недоумевать: это она сейчас развлекается или действительно любит? Гомункул даже не знал, как на это реагировать. Он обычно смеялся над подобным, считая любовь ненужной блажью. Перед ним прекрасный пример был, который своей игрой доказывал, что так называемая любовь не более, чем подделка, обыкновенный выброс гормонов. И Энви ей верил, и считал, что прав. Но так продолжалось только до тех пор, пока это не касалось его, а теперь он впервые столкнулся с тем, что его тоже могут любить… Вроде.
Теперь Энви было совсем не смешно. Рушился ещё один стереотип, созданный родственниками и Отцом. Вообще, за всё то время, что он провёл здесь, его мир уже много раз перевернулся вверх тормашками. И каждый раз, когда он переворачивался снова, у Энви почва уходила из-под ног. В очередной раз она ушла сегодня ночью. Её сердцебиение действовало гипнотически - ровные стуки убаюкивали не хуже колыбельной. Вслушиваясь в эти стуки, утомлённый событиями бурного дня гомункул и сам не заметил, как уснул. Дверь приотворилась, в комнату заглянула подзарядившаяся Фландре. Она прошлась по комнате, проверяя, всё ли на месте и в порядке. Дойдя до кровати своей госпожи, андроид склонила головку набок и замерла.
- Фуга? - с оттенком удивления протянула андроид, заметив, что в кровати двое вместо одной. – Фу-уга, - тихо продолжила Фландре, озадаченно почесав болт. И, осторожно подойдя к двери, вышла.