Глава 18. Принцесса превращения. (1/2)

Когда Энви проснулся, в комнате царил приятный полумрак, который совсем не мешал гомункулу видеть также хорошо, как и при свете солнца. Он впервые за долгое время смог настолько хорошо выспаться. Энви, к удивлению своему, чувствовал себя защищённым чем-то невидимым, но очень крепким. Не тем призрачным щитом, как во времена служения Отцу – там была односторонняя защита, существовавшая лишь до тех пор, пока гомункулы удовлетворяли прихоти своего создателя – а самым настоящим. Энви чувствовал необыкновенный прилив сил и удивительную лёгкость, ему не страшны уже были и Сильвия с Фухито. Они – это так, нечто игрушечное по сравнению с бушующей подобно горной реке мощью, которая струилась по венам, заставляя мелко подрагивать от удовольствия. Гомункул неспешно потянулся, жмурясь, и неожиданно напряжённо замер, ощутив, что его что-то ненавязчиво сковывает; Энви понял это только сейчас, когда вышел из сонного состояния. Скосив глаза, он обнаружил золотисто-медовую макушку. ?Точно, - вспомнил Энви. – Она же меня вчера лечь заставила?. Изображать из себя подушку, пусть даже и в такой ранний час, ему не хотелось, и он сделал первое, что пришло в голову – попытался спихнуть с себя принцессу. Но стоило ему только дотронуться до её плеча, как её голова качнулась и приподнялась, и в него упёрся мутный от внезапного пробуждения взгляд. Её лицо оказалось настолько близко, что Энви мог видеть своё отражение в глазах Химе. -Подъём, - хмыкнул гомункул, садясь. Она медленно вздохнула и тоже уселась. Химе сползла с кровати и, отыскав взглядом любимую серебристую диадему, поправила рукой волосы. Энви ненавязчиво наблюдал за ней, подтянув ноги к себе и оперевшись подбородком на сцепленные руки. Он поймал себя на мысли, что хочет снова услышать её сердцебиение, и недовольно поморщился. - Они нападут сегодня, - удивительно спокойным для такой новости голосом сказала Химе. - Откуда такая уверенность? – изогнув брови, с ехидцей спросил он. - Я могу чувствовать, как они приближаются. Мы же связаны кровными узами. Отвернись, - потребовала она. Энви быстро понял, к чему она клонит. Запрокинув голову, он безудержно расхохотался. - Слушай, во мне нет плотского желания, оно всё к Ласт перешло, так что… - закончить гомункулу помешала какая-то чёрная тряпка, брошенная в его сторону заглянувшей в комнату Фландре. Он возмущённо стянул с себя тряпку и отшвырнул её на другой край кровати; Химе ещё стояла в своей по-королевски роскошной пижаме, а рядом с ней суетилась андроид. - Я же сказала – не смотри, - нахмурилась Химе. - Хочу и буду смотреть, имею право, - упирался гомункул. Не то чтобы ему действительно хотелось, но уступать позиции девчонке он не собирался. - Это с каких пор? – в её голосе было насмешливое удивление. - А с сегодняшней ночи, - заявил гомункул, нагло улыбаясь. Химе фыркнула, мысленно поражаясь самой себе: и как она могла полюбить такого нахала? - Фландре, - тихо сказала она, глазами указав на Энви. Андроид поняла всё без слов: подойдя к сидевшему на кровати гомункулу, она почти ласково произнесла своё любимое: ?Фуга? и, схватив за руку, швырнула в сторону двери, которую принцесса очень кстати открыла. В бросок Фландре вложила не всю свою силу, но Энви всё равно поприветствовал спиной стену и сполз по ней на пол. В ту же минуту дверь захлопнулась.Гомункул потряс головой, собирая разрозненную картину перед глазами в единое целое, встряхнулся и окинул неожиданную деревянную преграду мрачным взглядом. - Это что сейчас было? – прорычал он, недоумевая. – Я эту дверь ко всем чертям вышибу! - Тебе так трудно подождать? – донёсся из-за двери приглушённый голос Химе. - Да! – не раздумывая, наобум рявкнул Энви. - Ну, твои проблемы. Он был растерян и подавлен. Как так? Ночью он точно знал, что Химе непроизвольно ищет у него защиты, а утром она снова превратилась в снежную королеву? В раздражении гомункул пнул дверь, оставив в ней приличных размеров вмятину, и отошёл. ?А зачем я вообще её жду?? - подумал гомункул, удивляясь самому себе. И, приободрившись, вскочил на перила широкой лестницы. Но когда он уже почти оттолкнулся и заскользил по гладким чёрным перилам, дверь открылась и вышла Химе. На звук открывающейся двери Энви машинально обернулся и в удивлении замер: Химе смотрела на него тем же взглядом, какой он видел ночью. Непередаваемая нежность и теплота была в нём. Гомункул вздрогнул, будто обжёгся, и отвернулся. Энви совершенно забыл о том, что на перилах не только удобно сидеть, но и очень легко с них съехать, но перила выполняли свою роль исправно. И он заскользил, причём совсем не так, как хотелось бы. Проехав до конца, гомункул слетел с перил и почти врезался в стену, знатно проехавшись по полу, однако, успел сгруппироваться, приземлиться на ноги и затормозить. Остановившись и выпрямившись, Энви оглянулся. Сзади послышался тихий смешок, сопровождаемый шелестом нетопыриных крыл.

- От принцессы сбегал? Бедняжка, как она тебя напугала… - Рейри хихикнула снова и по-хозяйски положила руки ему на плечи. - Да не пугал меня никто! – поспешно огрызнулся гомункул. – И вообще, иди к Элрику приставай, а не ко мне! - Какой ты сегодня напряжё-ённый, - игриво протянула Рейри, не убирая рук. – Не могу я к нему подойти, он сегодня оборотнями пропах, - с неожиданной для неё серьёзностью добавила вампирша. Энви только хмыкнул, многозначительно выгиная брови. Он не знал, как избавиться от настойчивой Камуры и беспокойно оглядывался – не идёт ли кто, на кого можно переключить её внимание? Химе стала для него настоящим спасением. Заметив её, Рейри перестала так явно добиваться своего и ограничилась лишь тем, что облокотилась на гомункула. - Доброе утро, принцесса, - проворковала она, отлепляясь от Энви. Химе, как и положено, царственно кивнула и скосила глаза на Энви. Он в очередной раз поразился, как много можно вложить в один-единственный взгляд:здесь было и предупреждение, и затаенная теплота, и едва уловимая насмешка над тем, как он поехал по перилам, и присущая ей острая холодность, за который стыдливо скрывалась нежность. Этот взгляд бил морозом по телу и согревал, гладил и колол, затягивал и отталкивал… Химе уже прошла мимо, а он всё раздумывал, можно подделать взгляд или нет. Лично у него это никогда не получалось, да и не задумывался гомункул особо об этом раньше.

- Энви, так ты идёшь? Или дашь двум обжорам съесть твою порцию вместе с тарелкой? – услышал он мелодичный голос Рейри. Увидев, что он вышел из ступора, она понимающе улыбнулась и поманила его пальчиком.

- Принцесса, я его привела! – заскочив в столовую, возвестила вампирша. Она хотела утянуть его за собой и сесть рядом (или вообще на него), но планам неожиданно помешала Химе, не собиравшаяся отдавать своего воина крови кому бы то ни было. ?Началось, - с тоской подумал гомункул, чувствовавший себя неубитым медведем, шкуру которого уже делят. – И поесть спокойно не дадут!? Энви оглядел сидящих за столом и едва удержался, чтобы не выдохнуть с облегчением: Накуа не было. Были Лиза и Эдвард, была Шервуд, что-то почуявшая и бросавшая на сестру и её воина крови полные детского любопытства взгляды, были андроиды, был Эмиль с остальной своей свитой, а Накуа не было и не предвидится! ?Ушла, ушла!? - ликовал Энви, совершенно забыв о том, насколько богиня может пригодиться им в битве с Сильвией и Фухито. В столовую вошла Савава. За ней кто-то вошёл следом, но Энви пришельца не сразу разглядел – он просто скользнул взглядом по Сававе и почти сразу забыл о её присутствии. - Сделаем, с-сделаем всё в лучш-шем в-виде, - донесся до Энви знакомый противный дребезжащий голос. Флиман. Только он мог настолько противно жужжать! ?С кем это он разговаривает?? – нахмурился гомункул, привстав, чтобы разглядеть собеседника учёного, и ужаснулся.

- Что… Что она здесь делает? – прошипел он, сверля взглядом вынырнувшую макушку богини.

- Как что? Она, можно сказать, живёт теперь здесь, мы ещё вчера с Сававой часовню ей построили, - сказал удивлённый столь бурной реакцией Эдвард. Энви уже подумывал преобразоваться и слинять отсюда, но попытка остаться незамеченным провалилась с треском: выглянув из-за фигуры Флимана, богиня одарила гомункула своим жутким взглядом, от которого у Энви волосы на голове зашевелились, и зловещим (по крайней мере, так показалось Энви) тоном сказала: - И ты тут. Не хочешь посмотреть, как мост строится? Энви отчаянно замотал головой, категорически отказываясь куда-либо с ней идти. Наверняка же заманить его так хочет! - Не имею никакого желания, - процедил он сквозь зубы. Богиня пожала плечиками, не сильно сожалея о его отказе, и ушла наставлять Сававу, положившую в подношения слишком много сахара. Энви проводил её мрачным взглядом и судорожно вздохнул. Наверное, Накуа и Фухито были единственными, кого он настолько боялся. Оба были сильнее его, и осознание собственной беспомощности его злило. Хотел бы он встать с ними на один уровень, но для этого нужно быть божеством… Энви неожиданно лукаво улыбнулся, опасно щуря глаза. И как он раньше до этого не додумался? Энви едва сдержал смех, встал из-за стола и направился в ту же сторону, что и Накуа ранее. Гомункул не видел, как на него устремились непонимающие взгляды, как пожал плечами Эдвард, сделав крайне удивлённую физиономию.

Накуа как раз выходила от Сававы, когда нос к носу столкнулась с гомункулом. Отойдя от неожиданности на несколько шагов назад, богиня выгнула брови и широко распахнула налившиеся сочным пурпуром глаза. - Ты что-то хотел? – спросила она, скрывая свою неловкость. - Да, - Энви с трудом пересилил свой страх и, подойдя так, что они почти касались друг друга, и посмотрел ей в глаза. – Помнишь, ты говорила, что можешь показать мне мир богов и рассказать ваши тайны? – от напряжения голос немного дрогнул, но тут же выровнялся; Энви не хотел выдавать перед ней своего волнения, но не принял во внимание то, что его эмоции можно читать по лицу, как по книге. - Насчёт тайн речи не шло, - Накуа недовольно поморщилась, сжав губы в бледную полоску. – Так что тебе от меня надо? Ты же вроде не хотел оставаться со мной. Я не права? - Права, - Энви прикусил нижнюю губу и отвёл взгляд, переведя его на деловито бегущего по стене паучка. – Но у тебя есть то, что нужно мне. - Сила, - догадалась Накуа. – Да? Он кивнул, обрадовавшись, что не надо ей долго объяснять. ?Вообще, она умная, пусть даже она выглядит, как ребёнок, - подумал гомункул. – А ещё проницательная. Иногда слишком…? - А ты хотя бы понимаешь ,что тебя в таком случае ждёт? – голос Накуа приобрёл тот самый зловещий, морозный оттенок, от которого гомункула начинало мелко трясти, будто его бросили в ледяную воду. – Конечно, для тебя это звучит заманчиво, но не всё так радужно. Во-первых, на этом пути ты легко можешь погибнуть. Во-вторых, на то, чтобы овладеть такой силой, заметь, не всей, нужно не одно десятилетие, а ты, насколько я знаю, нетерпелив. А назад дороги не будет, на полпути уже не остановишься… - она красноречиво замолчала, ожидая его ответа. Несколько минут Энви стоял, наполовину прикрыв глаза и размышляя. Он медленно признавал правоту Накуа; ему становилось страшно от одной мысли о мире богов, этой запретной для большинства существ территории. Но что же тогда получается? Он зря сюда пришёл и расспрашивал Накуа обо всём этом, зря тратил время? - Запугать решила? – быстро облизнув губы, внезапно охрипшим голосом спросил он. – Не выйдет. Я не откажусь. Когда заварушка с Фухито и Сильвией утихнет… - Понятно, - глаза Накуа заблестели. – Жалеть не будешь? - О чём? – с напускной небрежностью фыркнул гомункул. - О Химе. Она к тебе привязалась. Тем более, с ней ты будешь в большей безопасности, чем со мной. Слова Накуа били по больному, и гомункул вспылил. - Ты меня отговаривать собралась? Сама предлагала, а теперь отступаешь?! - Ничего я не отступаю, - недовольно пробубнила богиня. – Я просто ставлю тебя перед фактом.

Энви едва не расхохотался в голос: Накуа точно не горела желанием выполнять то, что на самом деле было всего лишь приманкой для любознательного гомункула. Но Энви намерен был получить обещанное, а вместе с тем обрести силу, нужную только для того, чтобы ощутить себя свободным и неприкосновенным. А, получив желаемое, возможно, вернуться к Химе, которая к тому времени станет полноценным бессмертным фениксом. Интересно будет узнать, на какой виток выйдут их отношения тогда. А вспомнит ли она о нём, если он уйдёт? Или для бессмертного феникса гомункул перестанет существовать? ?О чём это я думаю? – одёрнул себя Энви. – Даже если забудет, какое мне до этого дело?? Энви вспомнил её удивительное сердцебиение, то непонятное и очень тёплое чувство, разгоравшееся в её глазах, мягкую, почти незаметную полуулыбку и то, как по бледной, почти мраморной коже неспешно скользил такой же бледный, призрачный луч, и то непередаваемое сладостное чувство защищённости, которое окутало его утром… Голова приятно закружилась, как будто он залпом выпил полный бокал вина.

Он даже не знал, чего в нём было больше – непомерного удивления или трепетного ужаса. Энви только сейчас осознал, что он умудрился не только привыкнуть к Химе. Привычка – это ещё полбеды, изжить её бывает трудновато, но справиться можно, а вот то, во что она переросла… Нет, любовью в человеческом понимании это не назовёшь: приливов нежности он не испытывал, желания постоянно находиться рядом с ней – тоже; порывов сделать для неё что-нибудь приятное не было. Была только липкая и очень крепкая паутина, в которую они оба попались; была неразрушимая связь, было сердцебиение, которое он мог без труда почувствовать, даже если Химе не было рядом. Накуа надоело его пугать, и она окончательно согласилась. Энви, принимая свой триумф, чуть не скакал до потолка и выше. В отличном настроении он вышел в сад вместе с богиней, посмотрел на часовню, попробовал положенное на дощечку подношение и назвал Накуа привередой. Она обиженно отвернулась, задрав подбородок и сложив руки на груди. В глазах Энви мелькнул внезапный испуг – а вдруг она теперь откажет? Для Накуа выражение его лица стало тем,что её смягчило. Мысленно отметив, что без вечного маниакального оскала и угрожающего взгляда Энви очень даже ничего, богиня величественно удалилась. Сильвия заявилась через несколько часов. Она восседала на голове своего воина крови как на троне, разве что короны, скипетра и красной ковровой дорожки ей не хватало. Рядом с ней стоял Фухито. Взгляд у него был бесстрастный и даже как будто безжизненный. Сильвия, напротив, игриво сверкала глазами и улыбалась. Она была уверенна в своей победе и уже заранее торжествовала. Она просто не может проиграть: она сильнее Химе, которая слишком привыкла полагаться на своих воинов крови; с Фухито и Эмилем та же ситуация – он, может, потенциально на одном уровне со своим старшим братом, но вряд ли успел оправиться после болезни. А с тем, что случится потом, когда из фениксов останутся она сама и родители, Сильвия разберётся.

Тень полностью накрыла особняк. Циклоп остановился, поднял похожую на колонную ногу и пнул стену. Воздух сотряс грохот напополам со звоном, здание вздрогнуло и покачнулось. Он видел своим громадным выпученным глазом, как из сада им навстречу скачками понеслось ало-золотистое пятно, а следом за ним – рыжее, и озадаченно фыркнул. - Хорошо, что принцесса нас предупредила, - отдуваясь, выдохнула Лиза. – Эта махина в лепёшку нас раздавить могла! - Надо поскорее остановить его, пока он кроме особняка ещё и сад не вздумал уничтожить, там же часовня… - пробормотал Эдвард. И тут же резко остановился, просияв. Лиза не успела затормозить и, налетев на него, непонимающе взглянула. – Лиза, часовня – это же идеальный выход! – втолковывал он подруге. – Накуа не горела желанием сражаться на нашей стороне, так? А если этот тип разломает часовню, она жутко разозлится! – Эдвард радовался своей выдумке так, словно вновь испытал то неповторимое чувство, когда возвратил себе руку и ногу. Переполнявший его восторг выплёскивался через край и постепенно заразил и Лизу. - Ты ненормальный, просто ненормальный, - улыбнувшись, сказала она. - Я знаю, - с не менее радостным лицом кивнул ей алхимик. – Погнали! Сильвия со снисходительной усмешкой наблюдала за тем, как они быстро переговариваются, с опаской поглядывая на махину, которая при прошлой их встрече вела себя агрессивно и точно желала убить всех, кого только видела. ?Ничего им не поможет, - Сильвия покосилась на Фухито. – От него не сбежишь, на него не нападёшь. Идеальный воин крови из тебя вышел, Фухито… И почему я не догадалась использовать Эмиля раньше?? Эдвард подбежал к чудовищу почти вплотную и, размахнувшись, ударил по его ногам сгустком пламени. Языки его принялись жадно лизать плоть, поднялись до колена, но здесь их накрыло белым дымком, и пламя стало потухать. Боль длилась лишь несколько секунд, но этого хватило, чтобы великан обратил на алхимика внимание и возжелал раздавить несносную букашку.

- Эй, верзила! – Эдвард запрыгал на месте, размахивая руками, и показал язык. – Попробуй догнать меня, туша одноглазая!

Вряд ли циклопообразный великан понял значение этих слов, но поведение букашки показалось ему оскорбительным. Утробно взревев и забив себя кулаками в грудь, он устремился на добычу, рассчитывая раздавить добычу быстро и без лишней траты нервов. Но добыча попалась чересчур вертлявая: дразнясь, Эдвард подпускал его к себе поближе и тут же отскакивал в сторону. Великан постепенно свирепел, его единственный глаз наливался кровью, а изо рта неэстетичными шнурками свисала слюна. Петляя как заяц, Эдвард вёл его к часовне. Она была недалеко, но из-за циклопа, оказавшегося резвее, чем он рассчитывал, они постоянно сбивались с курса и делали крюки. Сильвию немного настораживало то, что Химе с Эмилем до сих пор не появились. Была, конечно, вероятность, что своим сокрушающим ударом циклоп их задел, но что-то слабо в такую удачу верилось. В любом случае, они пока не объявились, и можно было не мешать одноглазому воину крови развлекаться. Эдвард, наконец, достиг часовни и, задыхаясь от быстрого бега, прислонился к стене. Несколько мгновений спустя великан с оглушающим и валящим с ног рёвом влетел следом за алхимиком. Он настолько сосредоточился на Эдварде, что совсем не смотрел по сторонам. И, конечно, не заметил рыжий комок, кинувшийся ему под ноги из засады. Лиза весила во много раз меньше его, и её когтистые волчьи лапы могли разве что поцарапать грубую шкуру, но она стала причиной, породившей феерическое падение. Великан просто-напросто запнулся об неё, подвернул ногу и полетел на землю, вытянутыми руками коснувшись часовни. - Есть! – тихо воскликнул Эдвард.