Пролог (1/1)
Тонкие лучи приближающегося рассвета взрезали бледное небо. Маленький, но очень уютный городок спал, выгнув поближе к поднимавшемуся на горизонте светло-жёлтому солнцу свою каменную, бугристую спину. По его сплетённым в один большой клубок улицам медленно передвигалось нечто, напоминавшее огромного паука. Покачиваясь на длинных, но крепких лапах паук двигался к востоку, где над горизонтом разлилась жидким золотом полоска света. Люди, к счастью своему и спокойствию, ещё спали и не могли видеть незваного гостя, который, к тому же, был не один. Спутниками его были миловидная, не по возрасту серьёзная темноглазая девочка и юноша, с внешностью столь экстравагантной, что впору было думать, будто он пришелец. Впрочем, он и был пришельцем, существом из иного мира, по счастливой случайности спасённый прекрасной принцессой, которая впоследствии оказалась тем ещё тираном. Хотя, до своих родственников ей было ещё далеко… Энви, скучая, забавлялся тем, что ловил пролетавших мимо ночных бабочек и рассматривал трепетавшую добычу со жгучим интересом. До моста в мир богов, куда они направлялись, было ещё далеко, и он просто не знал, чем же себя можно занять. Его спутница, синтоистская богиня, попыток заговорить с ней не поддерживала и упорно молчала, думая о чём-то своём. Ловить бабочек ему вскоре надоело, а нового развлечения пока не предвиделось. Демонстративно зевнув, Энви обратил свой взор на постепенно набиравшейся сочной сини небо. ?Поспать, что ли?? - подумал он, глядя на чиркнувшую крылами по небу птицу. Решив, что лучше сейчас и не придумаешь, Энви улёгся на спину и блаженно прикрыл глаза, закидывая одну ногу на другую. На лицо ему шлёпнулось что-то небольшое и гладкое. Недовольно фыркнув, потревоженный Энви схватил предмет рукой, собираясь выбросить, но, нащупав острый угол, открыл глаза и вгляделся в находку повнимательней. Его взору предстал небольшой алый прямоугольник из неизвестного материала. На его поверхности переливалась всеми оттенками чёрного сделанная крупными печатными буквами надпись: ?Psyren?. Не поднимаясь, он с озадаченным видом повертел прямоугольник в руках. - Накуа, - окликнул он богиню. – Что это за дрянь? - Карточка, - скосив в его сторону глаза, отозвалась она. – Телефонная. - А-а-а, - с разочарованием протянул он. – Хм… Накуа, останови паука. - Зачем? – тем же равнодушным голосом спросила богиня. – Развлечься захотелось? - И развлечься, и размяться, - поднимаясь на ноги, сказал Энви. Накуа посмотрела на него, потом на паука и снова на своего спутника. Ничего страшного, в общем-то, в небольшой задержке быть не могло, и она согласилась. Энви, обрадованный возможностью кого-либо разыграть, пулей метнулся к ближайшей телефонной будке, вставил карточку и стал ждать ответа. - Приветствуем! Ваш мир со-е-ди-нён! – прозвучал в трубке бодрый женский голос. – Вы попали в иммиграционный офис Псайрен! Сейчас мы проведём экзамен для иммигрантов… ?Экзамен? – хмыкнул Энви, прищуриваясь. – Ну, посмотрим…? - Пожалуйста, ответьте на следующие вопросы, - радостно продолжала трубка. – У каждого вопроса два варианта ответа. Если ваш ответ ?Да?, нажмите ?один?. Если ваш ответ ?Нет?, нажмите ?два?.
?Ну и экзамен, - присвистнул Энви. – Просто верх интеллектуальности!? Он подумал, что, возможно, есть смысл бросить трубку и вернуться к Накуа, но проснувшееся любопытствояростно запротестовало, и после недолгой борьбы между здравым смыслом и привычкой искать приключения себе на голову победа осталась за последней.
- Вопрос номер один, - изменив тон на суховато-деловой, сказал приятный женский голос. – Вам больше пятнадцати лет? Палец опустился на кнопку с цифрой ?один?. - Вопрос номер два: вас интересует будущее нашей страны? Энви забавы ради нажал ?один? и тихо рассмеялся, гадая, какой вопрос будет следующим. - Вопрос номер три: вы получали когда-нибудь сотрясение мозга? Два. - Вопрос номер четыре: удовлетворены ли вы настоящим состоянием атмосферы нашей планеты? ?Экзамен, блин. Опросник какой-то?, - подумал он, нажимая на единицу. - Вопрос номер пять: возникало ли у вас когда-либо желание убить? Один, один, один! - Вопрос номер шесть: вы любите манипулировать людьми? На его лице проявилась откровенная радость, а глаза заблестели, как у ребёнка, который получил целую коробку конфет. Конечно же, он нажал ?один?. - Вопрос номер семь: вы мечтали в детстве о пони? ?Что за бредятина?? - Энви нахмурился, выпустив воздух через сжатые зубы и, поколебавшись немного, нажал на двойку. - Вопрос номер восемь: вы хотели заглянуть в рот медведю? Два-а? -… Вопрос номер двадцать: вы когда-нибудь опускали руку в жидкий азот? Один. - Правда? – заинтересованно протянула трубка. – И как ощуще… Гм-гм… - вернувшись к беспристрастному тону, голос продолжил: - Вопрос номер двадцать один: вы боитесь высоты?
Вопросы становились все нелепее и нелепее. Энви уже засомневался в адекватности женщины и подумал, что зря вообще всё это затеял, когда следующий вопрос поверг его в изумление, а затем в ужас. - Вопрос номер шестьдесят: вас раздражали ваши старшие родственники? Вы всю жизнь хотели обрести свободу, но боялись тирании своего отца? Вам неприятны воспоминания о том дне, когда вас тридцать раз подряд сожгли заживо, - голос уже не спрашивал, он утверждал. – Вы до сих пор боитесь этого человека, как и свою спутницу, но не показываете этого. А больше всего на свете вас страшит ощущение полной ненужности. По коже его пробежал мороз. В оцепенении он стоял ещё несколько секунд, с недоверием уставившись на трубку. ?Откуда… Откуда ей известны такие подробности моей жизни?!? Внезапно им овладело такое бешенство, что, схватив трубку так, что она хрустнула, он ударил её об стену несколько раз и, отойдя, открыл дверь будки ногой.
- Ты куда собрался, гад?! – взвыла трубка, подрагивая от негодования. – Ты зачем сюда позвонил, а?! Я для твоего блага старалась, свинья неблагодарная, червяк бесхребетный! – трубка смачно выругалась не хуже сапожника из самого захудалого квартала. – Думаешь, весь мир вокруг тебя одного вертится, да?! Все клиенты одинаковые, одни придурки кругом! Вот такого оскорбления, тем более, от какой-то неизвестной, он вытерпеть не мог. Энви развернулся и направился обратно к трубке походкой терминатора. - Ты чего там вякнула, зараза? – зашипел он, сжав кулаки до хруста. Трубка замолкла, почуяв исходившую от него угрозу. Энви тяжело дышал, в его удивительных глазах цвета граната змеёй свернулась свирепость, а его красивое, утончённое лицо исказила гримаса ярости. - Пс-с, парень, – виновато прошептала трубка. – Хочешь попасть в Псайрен? У нас есть… - Да нафига мне твой дурацкий Псайрен сдался?! – звенящим от злости голосом крикнул Энви, но его мгновенно перебила трубка, а язык как под анестезией онемел и стал таким тяжёлым, будто его чем-то набили. - Погоди, не горячись. У меня есть предложение: ты же хочешь силы? – к женщине на конце трубки хоть и вернулся беспристрастный голос, но она уже показывала, что от ответа гомункула зависит его дальнейшая судьба. – Девушка, которую ты любишь, но не признаёшь этого…Вижу-вижу, ради тебя она готова горы свернуть, ты же для неё ничего не можешь сделать. Хотя нет, это скорее уже твоё самолюбие и непомерная самоуверенность заставляют тебя желать силы, Энви. - Сто ти прилогаяш? – с огромным трудом ворочая языком, пролепетал абонент. - Выбор у тебя не велик: согласишься на мои условия – и тебе откроется простор, который ты и не видывал. И больше ни от кого не надо зависеть, даже от той девчонки, что ездит на огромном пауке. Энви подумал над всем, что ему предлагали. Плюсы: получить силу и перестать зависеть даже на этом этапе от Химе и Накуа чрезвычайно подогревали аппетиты гомункула; минусы: судя по всему, Псайрен находится чёрте где! Пошедший рябью сигнал начал и вовсе угасать, когда воин пламени стал размышлять дальше, ещё совсем немного колеблясь. - Ну так как, ты согласен? Я помогу тебе, только дай срок, - как бы умоляя напоследок, женский голос снова стал ласковым и виноватым. - Так уж и быть, но с тебя последующие объяснения, милочка…
Гомункул, скривив нос, чихнул и потёр переносицу. Запись, пошипев ещё немного, выключилась. - Добро пожаловать в Псайрен, смертничек, - ехидно-зловещим тоном произнесла трубка. Неизвестный голос утих, уступив место обычным гудкам.