Prinzesschen (1/1)

Привет, дневник! Это снова Рокси! Сегодня я расскажу тебе, как прошла моя первая настоящая вечеринка в Германии без взрослых! Ну, точнее, основная часть людей на вечеринке были ребята чуть старше меня, а значит - совершеннолетние. Но вот про девочек я бы так не сказала. В общем, чтобы ты понимал, под "взрослыми" я понимаю тех, кому за 30 лет и которые имеют право командовать мной или кем-то из парней. Ни Анимы, ни злых, ни добрых продюсеров в этот вечер, ночь и утро с нами не было. И если ты смотрел клип Tokio Hotel на песню Schrei или Scream (отличаются они лишь повзрослевшим Биллом в кадре, к слову), то на этой вечеринке все было примерно также. Полнейшее безумие! Ребята давно говорили об этом событии, все мы его давно ждали. Это должно было быть нечто феерическое, потому что это - их первая самостоятельная вечеринка в жизни! Первая официальная, взрослая вечеринка, на которой они могли чувствовать себя совершенно в безопасности, не стоять все время у входной двери, прислушиваясь, не едут ли за ними социальные службы с фараонами в обнимку. Ведь, как я раньше уже писала, в силу их несовершеннолетнего возраста, рядом всегда ошивались разнообразные ненужные никому люди из отдела по защите детей, странные психологи, учителя и многообразные нянечки. Теперь же все эти люди благополучно от них, наконец-то, отвяжутся! И, знаешь, думаю, вечеринка в первую очередь именно в честь этого события, и лишь потом - в честь дня рождения! Уверена, братья безумно переживали и предвкушали этот день. А я вот думала совсем не о вечеринке... Когда за день до вечеринки Анима озвучила новость о том, что меня возьмут работать виджеем на MTV.de - я просто с ума сошла от эмоций! Уже прошло некоторое время, но я все равно не могу до конца пережить это, переварить эту информацию. И вроде бы это должно занимать все мои мысли сейчас. Но все мои мысли занимает кое-что другое. Кое-кто. Билл Каулитц, черт возьми!

Я проводила взглядом уезжающую вдаль проспекта машину, вернулась в комнату и...ни о чем больше не могла думать. Он хотел поцеловать меня! Я хотела поцеловать его! Это было так неизбежно, так очевидно, просто, логично! Как будто мы давно вместе. Будто прожили вместе целую жизнь, знаем друг друга так, как никто другой нас не знает. Будто он для меня, а я для него. Я буквально ощущала связь между нами на каком-то космическом уровне. И это... Это меня пугало. Мне стало страшно, что я могу... Или, нет, лучше сказать - не могу. Не могу быть той, кто нужна ему. Я не та, кто бы passen(соответствовать) ему. Он был достоен чего-то большего. Кого-то лучше меня. Джаред говорил, что я не умею любить. Что эта способность просто не заложена в меня. Как будто когда Бог создавал меня и Джейн, он делил между нами различные качества. И любовь всю отдал ей, а меня любви совершенно лишил. Бессердечная. Эгоистичная. Ветреная. Безответственная. И еще много других резких слов сказал мне тогда мой бывший, когда я спросила его: "Что со мной не так?" Я не стала доказывать ему обратное. Поверила на слова. Но тебе скажу то, что не сказала в тот день ему. Это неправда. Любовь всегда была во мне. Любовь к моим родителям, сестре, любовь к друзьям, к тете, что всегда жила в Лондоне, и виделись мы не так часто. Но любовь в расстояние не верит. Я любила. И люблю сейчас. Но боюсь показать это людям. Даже тем, которым эта любовь предназначена. Я никогда не говорила этого вслух. Три слова: "Я люблю тебя". Даже маме. Мама умерла, так и не услышав этого от меня. Ни разу. Никогда. Воспоминания такие размытые. Слишком больно, и моя память старается уберечь меня от них. Но я все же помню. Джейн практически не отходила от постели мамы все последние дни ее жизни. Они держали друг друга за руки, говорили и молчали вместе. Сестра не боялась, все твердила маме, как любит ее, как ей тяжело с ней прощаться... А я стояла в дверном проеме ее комнаты и не могла найти силы подойти ближе. Она уходила, и я ничего не могла с этим сделать. Я просто смотрела, как на моих глазах с каждой минутой она становилась все дальше, а потом навсегда исчезла, так и не услышав, что я тоже. Я тоже люблю тебя, мама! Тогда я решила, что не скажу никому этого всерьез. И никого любить не стану, потому что любить - очень больно. И если ты спросишь меня, что такое любовь, то я отвечу. Я поняла это, когда она умерла на моих глазах. Любовь - это постоянный страх. Страх каждый день. Жуткий, первородный страх того, что однажды ты потеряешь ее - свою любовь. Ведь человек не навсегда, знаешь? Люди умирают. А любовь живет вечно. И когда нет того, кому ты отдавал ее - она глухим эхом отзывается внутри тебя. Любовь - это когда ты готов отдать свою жизнь ни на мгновение не задумываясь, ради того самого человека. Ради спасения его жизни ты сделаешь все, и если потребуется - ты умрешь ради него. Именно это я чувствовала, когда стояла в дверном проеме, навсегда с ней прощаясь. "Пожалуйста, Боже, если ты только слышишь меня! Поменяй нас местами! Забери мою жизнь, она не нужна мне, и без меня все справятся! Но спаси мою маму, она так нужна отцу и сестре, без нее им никак!" - молила я каждую ночь со слезами на глазах, одержимая страхом. Но бога нет, ты знал? Он никогда меня не слышал. После этого я навсегда заперла любовь глубоко внутри, никому свое сердце не показывая. Джейн много раз старалась вернуть меня к нормальной жизни, но я отвергала ее. Запиралась в комнате, включая громко музыку, будто не слышу, как она стучит в мою дверь. Перестала делиться с ней. Избавилась от всех одинаковых вещей, что мы любили носить, позиционируя себя близняшками в обществе. Я закрылась. И в конце концов она перестала пытаться подобрать ко мне ключи. "Я пыталась быть идеальной, но это не стоило моих усилий. Я использую все слова, чтобы лишь дать понять тебе: мне лучше быть одной", - написала я на стикере и прикрепила к двери моей комнаты. Больше сестра ни разу не постучалась. И вот она уехала, и я почувствовала, как мне без нее плохо. Любить издалека проще, замечал? Ведь так ты остаешься одна, но в тоже время у тебя всегда есть кто-то, кого можно любить. Далеко. Он не может причинить тебе боль, не может разбить тебе сердце. И ты в безопасности, и сердце все еще на замке. Только вот в чем проблема: сестра была далеко, а вот Билл Каулитц - совсем близко... На вечеринку я собиралась долго. Я с самого начала понимала, что сейчас именно тот день, когда пришло время для того самого одного единственного "маленького черного платья", которое на данный момент было в моем гардеробе и разительно выбивалось на фоне мужских футболок, рубашек в клетку и вечно грязных джинсов(а я вообще их стирала хоть раз?) В нем я выглядела как... девчонка! Лифчик с пуш-апом создавал иллюзию того, что у меня есть грудь, а само платье было прилегающего силуэта сверху, подчеркивало мою узкую талию и сидело на костлявой фигуре очень красиво. Юбка красиво развевалась, а кружева кокетливо украшали все это, добавляя женственности. В нем я была похожа на сестру, и это было так странно! В общем, решено было оставлять платье. Волосы я завила с помощью двух косичек, с которыми спала ночью, а вот с макияжем пришлось возиться очень долго - я совершенно не умела нормально красить глаза тушью, все время попадала щеточкой в глаз и переделывала раз семь этот кромешный ужас! Так или иначе, но я все же смогла закончить длительный сборы за двадцать минут до приезда Густава с водителем: сегодня мне выпала честь ехать к месту назначения именно с ним. Платьем просило каблуки, разумеется, но у меня никаких каблуков не было, так что я благополучно напялила грязные черные кеды, накинула кожанку и спустилась к автомобилю. Парень явно не ожидал увидеть меня в таком виде. У него буквально отпала челюсть! Он даже как-то замялся, растерялся, что ли? Сказал что-то невнятное, типа: "Du siehst wundervoll aus!"(Ты прекрасно выглядишь!), и мне это так польстило! Они ведь так давно зовут меня Американской Красавицей, а сейчас я будто впервые себя ею действительно чувствую. Только теперь я Аmerikanische Sch?nheit. Нужно ведь улучшать свой немецкий! Приехали мы с запозданием, потому что угодили в пробку на выезде из города. Вечеринка была запланирована на даче бабушки и дедушки Георга, которую он получил в наследство. Это был просто громадный коттедж в три этажа, в три! И это он называет дачей! В моем понимании "дача" - это маленький домик с огородиком и небольшим садом с несколькими яблонями, вишнями и айвой во дворе. Здесь же был основной дом, небольшой флигель, достаточно большой бассейн и гриль под тентом. Ничего себе у немцев дачи!

Вокруг было много людей, все оживленно общались, помешивая в пластиковых стаканах самодельные коктейли. Музыка играла и в доме и на улице, при том что интересно - совершенно разная. Из дома звуки доносились какие-то попсовые, а во дворе я отчетливо слышала речитатив Эминема. Неплохой микс, конечно. Диджей, походу, полный придурок. Я чувствовала, как нам с Густавом обоим неловко пробираться через толпу и искать ребят. Разница только в том, что барабанщик практически всех тут знает, а вот я не знаю совершенно никого. "Это она!? Это Американская Красавица?" - слышу я со всех сторон. Слишком много внимания к моей персоне...- Неужели доехали! Мы уже не надеялись! - Георг ловким движением спрыгивает с дивана, подлетает к нам, но вместо того, чтобы обнять меня, как обычно, замирает, делает шаг назад и осматривает меня сверху вниз. - Вау. Будь на тебе не эти многострадальные конверсы, я бы решил, что вместо себя ты прислала сюда свою сестру!- А вот и не дождешься! Это всего лишь я, и не суди строго! Я только учусь быть леди! - я развела руки в сторону и закружилась вокруг своей оси, демонстрируя Георгу, как развевается моя кружевная юбка. Кто-то подхватил меня под руку и потащил во двор. Старший Каулитц. Даже не поздоровался, зараза! Пока мы с Густавом искали ребят в лабиринте дачного домика, на улице успело потемнеть, и свет исходил лишь от ламп внутри бассейна и гирлянд, развешанных на деревьях. Билла нигде не было. Несколько ребят играли в Марко-Поло в воде, небольшая компания собралась возле гриля. Впрочем, на улице было немного спокойнее, чем внутри. Некий культурный отдых. Со стороны тента сплошным белым пятном на горизонте появилась девушка. Она была одета в белый махровый халат, а волосы ее свободно вились и были влажные от воды, видимо, она совсем недавно вышла из бассейна. На лице расплылось пятно, будто там было что-то нарисовано, но под воздействием хлорки успешно стерлось. Девушка подбежала к нам и кинулась ко мне в объятия. Вау! Вот это было совершенно неожиданно.- Привет, моя дорогая! Наконец-то, я вижу тебя настоящую! Какая ты красавица! Боже, какое платье! - девушка принялась рассматривать меня, а Том последовал ее примеру.- Обычно она выглядит так, будто годами жила на улице, и если что, я ее сегодня в таком виде вижу впервые! - гитарист характерно свистит. - Брат просто умрет, чувствую...- Меня зовут Кристина! Кристина Кляйн, но ты, наверное, меня узнаешь под другим именем. Я Лафи! - она с энтузиазмом тянет мне свою руку, и я неуверенно ее пожимаю. Значит вот она какая - та самая Кристина.- Конечно узнаю! Я обожаю твои песни! Знаешь, буквально сегодня я прочитала на форуме, что Prinzesschen(принцесса) из твоей одноименной песни - это я. Не всем понравилось мое появление в жизни Tokio Hotel, так что... Меня не очень любят, - я усмехнулась и посмотрела на еще одну юную знаменитость, а она лишь махнула рукой.-Забей на них. Они всех ненавидят, кто светится вблизи этих близнецов. С ними всегда как на минном поле. Меня однажды одна фанатка подкараулила, когда я выходила из школы. Не буду говорить, что случилось, а то сбежишь от них, как от огня, а Билл от горя сдохнет! - Кристина засмеялась, с ней в унисон засмеялся и Том.

Она была такой эклектичной! Выглядела такой милой девочкой, но голос был грубоватый, да и речь тоже совсем не ласково звучала. Точнее нет, не так. Ласково и грубо одновременно! И я никак не могла собрать в своей голове какой-то целостный образ этойюной леди. Девушка села к старшему близнецу на колени и обняла его за шею так фривольно, будто хотела показать всеми своими движениями: "Он мой!", - а он словно бы растаял. Удивительное дело! Никогда в жизни не видела, чтобы Том Каулитц с таким восхищением смотрел на девушку. Обычно он смотрел на них свысока, словно на фрукты в магазине, тщательно выбирая, какие посвежее да получше. С ней было иначе, она им владела целиком и полностью, а Том охотно позволял ей это делать. Кажется, я только сейчас стала понимать, какие странные отношения связывают этих двоих: им просто хорошо быть вместе, и они вместе. Никому не больно. И любви нет. Любовь и боль ведь как близнецы - всегда идут в комплекте.

И вдруг неожиданно Лафи вскочила, скинула халат, оставаясь в одном бикини, и закричала: "Билл, иди скорее сюда, она здесь!" В панике я посмотрела в ту сторону, куда смотрела девушка, но увидела лишь то, как парень поспешно скрылся за дверью. Он что...не хочет меня видеть? От удивления я открыла рот и пыталась найти слова, но не находила. Открывала рот...закрывала рот. И так по кругу. Вот ведь, черт! Он, наверное, жалеет о том, что вчера... А я уже столько себе напридумывала!- Малыш, не обращай на него внимания, он просто слишком скромный и нерешительный, а ты выглядишь сегодня слишком прекрасно. Правда, Томми, котик? - промурлыкала Кристина и легко поцеловала младшего.- Да, так и есть. От него можешь не ждать никаких первых шагов, он в этом плане паранойик тот еще! - Том усмехнулся и полез к своей девушке с более настырным поцелуем.- Но ведь можно было бы хотя бы поздороваться? - сказала я на английском, нервно перебирая кружево своей юбки, смотря по сторонам, в надежде его вновь увидеть.- Сделаем вид, что поняли, что ты сказала, но на самом деле английский в школе мы учили неважно, да, малыш?- Хуже некуда, детка! - Эти двое были слишком увлечены друг другом, поэтому я вежливо попрощалась и решила вернуться в дом, чтобы найти Билла. Внутри громко играла музыка, а алкоголь лился рекой. Билла нигде не было. Я обошла все комнаты, кроме тех, что были закрыты. За дверью каждой, как я догадалась, были парочки, решившие уединится. Вечеринка была такая банальная, совсем не было ощущения того, что я нахожусь на дне рождении. Обычная пьянка-гулянка. Будто протест в воздух: смотрите, мы теперь совершеннолетние и мы просто можем себе это позволить! И я вдруг ловлю себя на мысли, что приехала сюда только из-за него. Что платье это дурацкое ради него надела. И глаза семь раз пыталась накрасить. И сделала прическу своими силами. Я впервые за долгое время переживала о том, чтобы выглядеть идеально! А он просто растворился в толпе, завидев меня. Зачем тогда вообще я приехала? Я выпила. И еще. И еще. Три пластиковых стаканчика, полных только на половину, но было там не пиво, что-то совсем противное и крепкое. Текила? Водка? Все равно. Я совсем ничего не поела, поэтому алкоголь по венам растекся очень быстро, отравляя мой разум и желудок. Пробившись сквозь толпу, я нашла Густава и Георга сидящими на диване рядом с двумя светловолосыми парнями. Наверное, они заметили, что я выпила, потому что Густав нахмурился и даже не пытался смеяться над моими тупыми шутками. Я плюхнулась на диван между Густавом и незнакомцем. Честно говоря, похожи оба были на девочек, но я, привыкнув к сценическому образу Билла, научилась понимать этот странный эмо-стиль и безошибочно определяла, когда передо мной парень, а когда девушка.- Эй, Густав, познакомь нас, а то я чувствую себя не в своей тарелке!- Да, это все потому, что пить надо было меньше, Рокси! Тебя Кляйн что ли споила? Она неисправима! – барабанщик вздохнул и посмотрел на двух блондинов, а потом снова на меня. – Рокси, это Марсель и Карстен, ребята, это Рокси. Ну, та самая...- Американская красавица! - говорят парни хором на английском с милым немецким акцентом, отчего я невольно улыбаюсь: как же мне льстит это прозвище!- Да, это я! А еще меня прозвали Prinzesschen буквально сегодня. Слышали песню Лафи? Она про самовлюбленную красотку, которая дальше зеркала ничего не видит, никого, кроме себя, такой красавицы, не любит! - Заливисто смеюсь. Георг качает головой и оставляет нас. - Я безумно рада познакомится! Они позвали меня и бросили! А мой бойфренд, представьте себе, за весь вечер даже не приблизился ко мне! Так что приходится напрашиваться на знакомства самой!

- Взаимно! В жизни ты еще краше, чем в клипе! - отвечает тот блондинчик, что визуально кажется поменьше ростом. Кто из них кто я так и не поняла.- Марсель ударник, как и я, да и как ты тоже, а Карстен басист. У их группы новый альбом вышел совсем недавно, говорят, уже совсем скоро на твоем канале клип их дебютный поставят, - говорит Густав, обращаясь ко мне.- О, серьезно? Надеюсь, будет мой эфир! Я вас обязательно узнаю в клипе! Надеюсь, что уже скоро смогу приступить к работе! – снова смеюсь. Мне так весело! Все кажется таким глупым, преувеличенным, так забавно! Назвала Билла своим бойфрендом при них, в шутку, конечно, у нас ведь "газетный роман". Но они какие-то не смешные, зажатые, что ли? – А напишите песню обо мне? А то смотрите, у ребят обо мне все песни, я ведь их муза! У Лафи теперь про меня есть песня! И вам нужна!

- Прекрасная идея! Поговорим с нашим менеджером и что-нибудь придумаем, обязательно!

- Здорово! - Я поднимаю голову вверх в новом приливе смеха и замечаю его. Он стоит на ступеньках лестницы между вторым и первым этажом, попивая из трубочки напиток. Теперь никуда не убежит! - Мальчики, простите, мне пора бежать! Но стоило мне сорваться с места, как свет погас и всеми цветами радуги засветилась цветомузыка. Все мгновенно пришло в движение, а в темноте все люди смешались. У меня резко закружилась голова, и я схватилась за первого попавшегося под руку парня. Это был Георг. Я выхватила у него стакан, отпила, восстановила равновесие, направилась в сторону лестницы. Билл увидел меня, встал как вкопанный. Отлично! Хотя бы бегать за ним не придется! А потом вдруг совершенно внезапно начинает играть эта песня, и я просто визжу от восторга! Бритни Спирс! Американская классика, черт возьми!

"Ты чувствуешь это?Я скоро почувствую.Ты готов?Я так не думаю! По моему черному платью скользят лучи цветомузыки, девочки и мальчики вокруг расступаются, я в самом центре круга, прыгаю и подпеваю королеве поп-музыки нулевых годов. Меня переполняют эмоции. Как давно я просто не танцевала! И как же я скучала по вечеринкам! Случайные и неслучайные прикосновения девчонок и парней, что танцуют рядом со мной, обжигают, а потом становятся чем-то естественным. Мы все сливаемся в один ритм - непонятно, где начинается и кончается этот странный клубок человеческих тел.

Что ты будешь делать,Если толпа завоет ?О-о??Почему ты стоишь на стене?Повсюду начинает звучать музыка!Так почему же тебе просто не пойти дальше? Билл стоит на лестнице и смотрит на меня. Смотрит так, будто больше никого вокруг нет. Я вижу это лишь краем глаза, не хочу, чтобы он видел, что я тоже смотрю на него. Но не чувствовать его взгляд на себе просто не могу - он меня насквозь прожигает! Неужели он тоже боится? Ведь если он только подойдет - я не устою. Я ему сдамся. Абсолютно точно. А он стоит там, облокотился на перила, улыбается. Не решается. Ну же, давай!Я вижу, что ты на меня смотришь так,Словно я какая-то чудачка.Встань со своего места!Ну, сделай что-нибудь! У меня так кружится голова, а я лишь повторяю эти слова песни вместе с Бритни. Сумасшествие! "Блять! Сделай что-нибудь!" - кричим мы с ней вместе, две американки на немецкой вечеринке. А он лишь продолжает улыбаться. Я прорываюсь сквозь толпу к нему, когда песня заканчивается, а он идет ко мне. Сейчас я чувствую, что хочу обнять его. Бросится ему на шею. А потом резко повернуть голову. И долго-долго целоваться с ним. Даже если с первого раза не получится. Даже если будет неловко. Мне все равно, это не страшно, просто нужно будет больше практики! Когда я приближаюсь к нему, он все еще улыбается. Это последнее, что я помню до того, как в глазах темнеет. Его эту сияющую улыбку.- Черт возьми, блять, как холодно! Я верещу во весь голос на английском, конечно же. Из лейки душа на меня льется ледяная вода. Я лежу на дне пустой ванной, над собой вижу Билла. Волосы он забрал в нелепый пучок на голове, а на черной футболке виднеются следы чего-то непонятного... еды что ли? Или бывшей еды, вернее будет сказать. Осматриваю себя. Я все в том же платье, только теперь оно все мокрое и противно прилипает, холодит тело. Непроизвольно у меня начинают стучать зубы. Что. Я. Делаю. Здесь!?- Слава Богу, ты очнулась! - Билл протягивает мне полотенце и руку, но поняв, что сил поднять меня одной рукой у него не хватит, вешает полотенце на край ванной и тянет ко мне обе руки. - Как ты себя чувствуешь? Тошнит?- Чувствую себя просто ужасно... И теперь, когда ты сказал это... Кажется... Scheisse! - теперь понятно, откуда на футболке Билла еда. На моем некогда прекрасном платье она тоже теперь появилась.- Рокси, вставай! Скорее! - парень помогает мне выбраться из ванной, помогает мне аккуратно приземлится на пол возле унитаза, садится рядом и держит мои волосы, пока я...блюю. Боже, как мне стыдно! Меня чистит в туалете дорогущего коттеджа на вечеринке золотой молодежи Берлина, где сплошные модели да дети знаменитостей, а вокалист Tokio Hotel заботливо спасает мои волосы. Да уж, кажется, это единственное, что можно сегодня спасти. Мою гордость спасти уже точно не предвидится возможности!

- Прости меня, я все испортила, - говорю я, как жалобный котенок, и начинаю плакать. Теперь на моем лице не только рвота, но и слезы. И макияж тот самый, разумеется, размазался после "контрастного душа", который мне устроил Билл.- Ничего ты не испортила, ясно? Даже не думай об этом, поняла? - он заботливо гладит меня по спине, а я беспомощно киваю. Через какое-то время приступы рвоты прекращаются, но слезы остановить никак не выходит. Парень мочит полотенце и осторожно умывает меня, все также сидя на полу. Картина ужасная, а что самое противное - запах рвоты, которым все вокруг пропиталось. Я вижу, как он брезгует, как ему это противно, но он все равно продолжает до тех пор, пока мое лицо и платье не становятся чистыми хотя бы визуально. Мне так плохо и так перед ним стыдно! Какая же я дура! Так хотела привлечь его внимание! Что ж, Рокси, молодец! Привлекла - так привлекла! Я так хочу все исправить. Что угодно. Ах, если бы можно было повернуть назад время! Что же теперь я могу сделать? Как мне исправить это? И что мне ему сказать? Что я просто испугалась? Или что я просто всегда все порчу? Что в такой ситуации вообще можно сказать? А ответ, как всегда, прост. Ничего говорить не нужно. Он берет меня за руки и прижимается своим лбом к моему. Закрывает глаза. И я закрываю. Но слезы все еще льются сами собой.- Рокси Райн, ты была самой красивой девчонкой на этой вечеринке сегодня, - говорит он, стараясь сдержать улыбку, а я начинаю смеяться сквозь слезы.- Да уж, рвотные пятна на черном - последний писк моды, Билл Каулитц! И мы с тобой, как всегда, в тренде! - Я не открываю глаза, но сильнее сжимаю его руку у знак благодарности. Пока что это все, что я могу себе сейчас позволить. За дверью ванной вечеринка все еще продолжается, музыка звучит все также громко, но резкие клубные мелодии сменяются плавными, медленными композициями. Билл отчего-то резко подскакивает, тянет меня за собой. Чего задумал?- Там песня из "Титаника" играет! Рокси, мы обязаны потанцевать под нее, это же святая мелодия! - глаза светятся, будто ничего не произошло, такой счастливый, настоящий.- Ты с ума сошел! - Я прислушиваюсь к песне. - Это же Аврил Лавин, дурачок! Как можно перепутать?- Да мне все равно. Я просто хотел, чтобы ты улыбнулась! Что же, Билл Каулитц, тебе удалось. Я улыбаюсь. Это моя любимая песня с нового альбома Эв. А еще - она моя любимая певица. Панк-рок принцесса из холодной Канады, что встретила своего принца и сменила образ отчаянной пацанки на девичьи платья и короткие юбочки. Я стираю с его футболки остатки не переваренной мною пищи и прижимаюсь к его груди. У нас такая большая разница в росте, что выглядит это очень нелепо. Хотя, о какой нелепости я говорю? Мы оба с ног до головы в моей рвоте, мокрые, холодные, танцуем в маленькой ванной комнате, почти не слыша музыки. А Аврил где-то за дверью поет:

Мне так спокойно, и я наконец-то в безопасности.Я безмятежна и плакать больше не хочу.И нигде не буду я счастливее, я нашла свое место.Теперь я могу позволить себе быть искренней.