19:89 (1/1)
*** К вечеру на улице похолодало. Осенняя прохлада - так мы с братом прозвали это явление природы, когда лет в пять впервые заметили закономерность: вечером в день рождения всегда холодно. Креативно, правда? Тогда нам казалось это таким феноменальным открытием, что мы чувствовали себя ни больше, ни меньше - деятелями науки. Великими синоптиками. Даже мечтали всерьез развивать этот дар! Пока в 1998 году вечер первого сентября не выдался нереально жарким, обломав нашу прекрасную гипотезу. "Не быть вам синоптиками, друзья мои, давайте-ка лучше я вас буду музыке учить!" - сказал в тот вечер наш отчим и вручил новенький синтезатор и акустическую гитару, предлагая Тому и мне выбрать то, что будет каждому из нас по душе. И вот мы здесь! Стали известными на весь мир музыкантами, которые до сих пор верят в "осеннюю прохладу" первого дня осени. Сегодня ночью я практически не спал, не смог, слишком волновался. Я всегда слишком волнуюсь перед какими-то важными событиями, встречами, концертами, интервью. Иногда это того не стоит (всегда, ладно, признаюсь!), но когда волнение делилось между мной и моим братом-близнецом на этапе формирования наших личностей, мне досталось 80%, а ему 20%. Если бы я мог это выбирать, то, конечно, разделил более честно. Я ведь младше, а младшие, как известно, всегда с дефектами. Тому достался талант находит общий язык абсолютно со всеми, способность быть совершенно открытым, контактным и смелым в общении с кем угодно. Из нас двоих именно он овладел и гитарой, и синтезатором, что отчим подарил на девятое день рождения, а я, как уже можно догадаться - ничем из этого. С нотами мы не поладили, поэтому единственное, чему удалось мне научиться лучше, чем брату - это петь. Да и то... Он просто уступил мне. Такой Том сам по себе. Так вот, этой ночью без сна, когда лето сменилось осенью, я написал свои первые стихи на английском. Конечно, максимально простой набор слов, которые любой школьник переведет, а грамматика, наверное, хромает. Но эти слова в моей голове крутились, не давая уснуть, и я просто записал. Однажды найду в себе смелость и покажу брату, может, это станет нашей первой самостоятельной песней, написанной без помощи целого штата продюсеров. Когда-нибудь, лет через пять? Не знаю. А, может, я смогу прочитать их ей? Стою под ее окном, обхватив себя за плечи. Холодно. Но когда она открывает окно и машет нам рукой, смущенно улыбаясь, ощущаю, как по венам растекается тепло. Она такая красивая. Не такая, как модели с мировой известностью, что в полупрозрачных легких платьях рекламируют парфюм с экранов билбордов, нет. Совсем обычная. Своя. И красота ее как будто абсолютная, как красота родной мамы - ты не сомневаешься в ней, просто знаешь, что она самая лучшая. Смотришь на нее и не ничего с самим собой поделать. Сразу становишься таким беспомощным, будто температура поднялась до 38 градусов, все тело ломит от жара и усталости, а все, что ты можешь - смотреть на нее и запоминать каждый миллиметр ее лица. Конечно, если только сможешь отвести взгляд от больших светлых глаз.Этот бледно-зеленый омут так и затягивает, так и зовет. И вот уже твои темные глаза сливаются с ее светлыми, смешиваются, как краска, размешанная на палитре, и уже не знаешь, где кончается твой взгляд и начинается ее.
На подъездной дорожке паркуется наш рабочий автомобиль с личным водителем, я не вижу, но слышу, как манерно он заезжает. Ребята и Анима уехали на ее машине, а мы с братом сейчас поедем за город, к семье, чтобы в восемнадцатый раз задуть свечи на нашем праздничном торте, что мама испекла сегодня. Дом - единственное место, где я все еще могу чувствовать себя ребенком и ни о чем не думать. Домой мне всегда хочется вернуться, где бы я ни был: в туре, на съемках, в своей берлинской квартире - где угодно. Но сегодня... Сегодня я впервые так хотел остаться здесь.- See you tomorrow(до завтра)... То есть...до завтра, - говорит Рокси, чуть повысив голос, чтобы слова долетели до нас с третьего этажа. Она все еще стесняется своей речи с американским акцентом, поэтому часто это звучит так, будто она задает вопрос, как, например, сейчас. Тоже волнуется? Она всегда переходит на английский, когда волнуется.- Увидимся, Американская Красавица! Наконец-то, блин, познакомишься с Крис! Я уже готов повеситься от ее расспросов о том, когда мы сможем собраться нормально! - Кричит брат, совершенно не стесняясь, за что я его одергиваю. - Да ладно тебе, Билл, у нас праздник сегодня, чего бы не покричать! И он начинает орать на всю улицу! Рокси закрывает лицо руками, пряча свою восторженную улыбку, а я пытаюсь заткнуть его, нервно посматривая по сторонам. Водитель сигналит, брат поднимает руки вверх, в знак того, что ни в чем не виноват, машет девушке в окно и плетется занимать переднее сидение. Одними глазами я прощаюсь с Роксаной Райн в этот вечер. "Извини, он все испортил", - говорят они. На заднем сидении меня начинает клонить в сон, и я понимаю, что теряю нить разговора Тома с водителем, но оживляюсь, когда слышу, как брат совершенно необычным для себя голосом приветствует кого-то по мобильному. Не кого-то - Кристину Кляйн. Единственную девушку, с которой он становится по-особенному другим. Щебечет, как птица на рассвете по весне, когда распускаются первые листья на деревьях, глупо шутит, все время теребит свои дреды. А правда, любит ли он ее? И если любит, почему так легко флиртует с другими, совершенно не задумывается, стоит ли остановится, когда новое знакомство заходит явно дальше допустимой дружеской нормы? Я не спрашивал. Нет, вообще-то, у нас совершенно нет друг от друга секретов, с ним я могу обсудить совершенно любые темы. Просто... Я лишь сейчас серьезно об этом задумался.- Билл, ты уже давно привык к съемкам, камере и мотору, за спиной несколько клипов и еще больше, конечно, впереди! Но этот ролик выделяется из всех остальных - ты теперь не единственный главный герой, в кадре появляется девушка. Красивая девушка... Расскажи о своих чувствах. Сложно было работать в паре? - Журналистка с интересом наклоняет корпус тела чуть ближе, а я опускаю взгляд и улыбаюсь.- Да, это жесть была, мы из-за его характера тупого снимали все в два раза дольше! По сути, у них же всего одна сцена вместе, самая последняя, где они держатся за руки, но именно она была самая адская для всех нас, я думал, что я сдохну! - Том заливисто смеется, подмечаю, что за слово "адская" и "сдохну" Анима после эфира даст старшенькому по шее.- Сложнее было сделать выбор актрисы. И все вышло совершенно случайно. Мы просто все вместе с ребятами негласно решили, что Рокси - та самая. Просто почувствовали. И Билл, видимо, тоже, потому что у него реально поганый характер, он вечно всем недоволен, вечно ищет подвохи, страдает паранойей и переживает обо всем на свете 24/7. А тут просто, представьте себе, мы впервые в жизни ее увидели, она даже не знала, кто мы такие, два слова на немецком, десять на английском, половину понимаем, половину нет! - Георг засмеялся, Густав поддержал. - И просто все карты сложились. Нашли не только актрису, но и прекрасного друга, с которым совершенно комфортно всем нам.- Да, Георг прав, так все и было. И Том прав, увы, сцена с Рокси далась мне сложнее. Но все сложилось самым лучшим образом. Без нее клип не получился бы таким живым. Это все ее энергетика, искренность и абсолютная... Жизнь? Как это красиво сказать? Она вдохнула жизнь в это видео и стала лицом этой песни. Мы все очарованы, правда. - За два года я так и не научился красиво говорить с репортерами.- Ребят, мне неловко спрашивать, но вы сами видите вопросы на экране... Все сгорают от любопытства, и я тоже! - девушка поправляет микрофон, глаза ее сенсационно горят. На экране демонстрируют вопросы из чата нашего эфира: "Билл и девушка из клипа вместе?" Парни посмеиваются, я тоже.
- Да. И...- Билл, мать твою, ты уснул, что ли? Времени сколько, глянь! У меня телефон вырубился, пока с Крис болтал. - И правда - уснул. А он даже во сне не позволил узнать мне продолжение...- 19:89... Мы не приехали еще? - Пытаюсь протереть глаза, чтобы разглядеть пейзаж за окнами, и лишь спустя несколько секунд понимаю, что ничего не вижу из-за того, что стекло запотело.
- Чего? Что за время такое, ты на какой планете находишься? Дай телефон сюда, придурок! Мы тебя теряем, братец! - Том выхватывает из моих рук мобильник и спустя пару мгновений я слышу, как он набирает на клавиатуре sms. - Мне надо отписаться Кристине, что я не просто так сбросил, а потому, что телефон сел.- У тебя с ней что, все серьезно? С Кристиной Кляйн? - спрашиваю его, неожиданно даже для самого себя, но он, кажется, совсем не удивляется.- Ну, знаешь, она классная. И вроде младше на год, но намного умнее меня, мудрее. С ней можно долго разговаривать. Просто сидеть и говорить, а можно играть в видео-игры. И целоваться можно. Да, что угодно. Она во всем лучшая. Еще и сама пишет музыку и тексты, я восхищаюсь ею. И совершенно точно бы на ней женился лет через десять, когда точно нагуляюсь. Только вот она не будет ждать и найдет себе кого-то получше. Потому что, знаешь, брат, девушкам не нужен тот, кто хуже них. Слабее, страшнее, глупее... Им нужен тот, кто будет неким ориентиром, компасом, который направит их в сторону счастливой жизни. И мы оба знаем, что это не я, что я не тот. И нас обоих это устраивает. Просто сейчас мы слишком юны и серьезность не к лицо, да? Понимаешь, Билл? Все сложнее, чем кажется на первый взгляд, - он усмехается, а автомобиль тем временем сворачивает с трассы в сторону нашего дома.- Часть меня понимает. Но... Сердце ведь только одно...- Поэтому не стоит никого любить, кроме мамы и старшего брата, ясно? В твоем случае. В моем - кроме мамы и тебя. Да ладно тебе, чувак, она разобьет тебе сердце! Оно тебе надо? - он смотрит на меня через зеркало дальнего вида, но я ничего брату не отвечаю - нечего мне ему ответить. За семейным столом мы собираемся нашей маленькой, скромной компанией: мама, Гордон и мы с Томом. Торт, 18 свечек и желание - все общее, на двоих. Мы никогда не договариваемся заранее о желании, но всегда знаем - оно одинаковое. Всегда. Ведь только так у него есть шанс сбыться. Удвоившись, долететь прямо до звезд. Но все мои мысли заняты этой девчонкой, и я не могу... Ни о чем больше не могу думать. Синхронно мы задуваем свечи и тут же набрасываемся на торт - мы после банкета на базе вообще ничего не ели. Мама даже фото не успевает сделать. Все как всегда очень быстро. Не только с тортом - со всем, что касается нас. Быстро выросли, быстро уехали в большой город, быстро научились быть самостоятельными. Все слишком резко ускорилось, стоило нам войти в этот "дивный новый мир" немецкого шоу-бизнеса. Я знаю, мама гордится нами, мной и Томом. Мама - самая первая и самая преданная наша фанатка, чья любовь в миллионы раз сильнее всей той вместе взятой мировой любви поклонников. Но именно ей тяжелее всего. Ведь разве так она себе представляла наше совершеннолетие? Скромный праздник на кухне уже на закате дня, второпях, из последних сил, когда вымотавшись за сутки премьерой клипа, бесконечными поздравлениями, эфиром, общением с десятками разных людей, переездами из одной части Берлина в другую, а потом еще дорога сюда... И на семью времен совсем не остается - уже днем нужно ехать обратно, ведь там ждет огромная вечеринка со всеми друзьями. Да, друзья ли это вообще? Совершенно незнакомые люди, которых позовет Кристина и Георг - золотая молодежь столицы. Терпеть не могу такие сборища. Лучше бы остаться дома. С мамой. И век бы никого не видеть. У нее слезятся глаза, и мы никак не можем понять, смеется она или плачет. Улыбается во все зубы и слезы льет. Всегда старается выглядеть сильной ради нас, но так хрупка, так ранима. Смотрю на нее с Гордоном и восхищаюсь ими. Прямо сейчас, в этот момент. "Родители, которые вырастили легенд!" - называют они сами себя, шутя, без лишней скромности. А по правде говоря, легенды - это они. В родительском доме у нас с Томом есть общая комната, наша детская, и есть две раздельных - наши "взрослые" комнаты. Но сегодня единогласно мы решаем, что ночевать будем вместе. Это как-то инстинктивно выходит: сегодня ведь наш день.
- Знаешь, я всегда думал, что что-то изменится. Ну, знаешь, когда исполнится 18. Будто резко повзрослеешь, станешь...взрослым! По-настоящему! Но, знаешь, вот это случилось, а я ничего не чувствую. Просто еще один дико напряженный день, и ощущение праздника я словил только сейчас, задувая вместе с тобой свечи. И будто не 18 нам, а снова восемь. И мы в самом начале, еще не знаем, что нас ждет, предсказываем погоду по облакам и верим в "осеннюю прохладу", - брат смотрит в потолок, закинув руки за голову, улыбается. - И знаешь, что самое главное?- Что же? - я знаю, но все равно спрашиваю, ему всегда легче давались признания, а я за 18 лет так и не научился говорить важных слов своим близким.- Важнее всего, что как и восемнадцать лет назад ты и я все еще здесь. Вместе. Задуваем дурацкие свечи, съедаем со скоростью света мамин пирог, а потом вот так вот лежим, пялим в потолок и говорить можем о чем угодно. Обо всем. Вообще обо всем... И это никогда не изменится. Даже будь нам 30 или 50. Без разницы, - Том улыбается. Я не вижу его улыбки, свет выключен, но я чувствую это. Мы ведь близнецы. - И я счастлив. Не знаю, что бы я делал без тебя.- Тебе и не нужно знать этого. Во всех альтернативных реальностях ты - моя постоянная, - только и могу вымолвить я.
- Думаю, она та самая, Билл, - брат поворачивается ко мне лицом, и я поворачиваюсь к нему следом. - Ты ведь это хотел услышать?- Кто? Кристина?- Да нет, идиот, Рокси! Твоя American Beauty, - произносит он манерно на английском и усмехается. - Я все понял еще раньше, чем ты. В 19:89 по Берлину, мать твою! Ты, кстати, сам то понял, что за время сказал? 1 сентября 1989 - наш день рождения!- Нет, я просто спал и у меня цифры расплывались перед глазами... Это совпадение... И... Что это значит? Ну, то, что...- То, что, мне кажется, ты влюбился, хотя я предупреждал тебя никогда этого не делать, по крайней мере лет до 25-ти точно, но тут уже ничего не поделаешь. Я же верю в судьбу, а это похоже на нее. Хотя, если мыслить рационально и пытаться смотреть на это все адекватно и по-взрослому - ты просто запал на первую девчонку, которую в силу обстоятельств тебе пришлось подпустить к себе ближе, и все это просто гормоны и переходный возраст. Но ты у нас романтик, в физиологию нихрена не веришь, - он говорит так, словно лет на двадцать меня старше и о жизни знает абсолютно все.- Не знаю, что с этим делать и... все сильнее боюсь ошибиться, испортить все... Ни в чем не уверен и...Я ведь всегда все порчу, не знаю, правда, я не знаю... - тяжело вздыхаю, а брат не дает мне закончить.- Никто не знает, бро, вообще никто в этом мире. Но если не попробовать - то никогда не узнаешь.
Но я хотел бы знать. Если бы только это было так легко. Тому в этом всегда проще - он умеет принимать свои ошибки и поражения, я - нет. Он не боится отпускать людей, терять вещи, легко справляется с неудачами. А я так не умею. Мне все время кажется, что от меня так много всего зависит. Все эти журналы, телевидение, весь этот шоу-бизнес. Одна маленькая ошибка - и все о ней тут же узнают. Все будут говорить, и даже если ты захочешь забыть это - они не позволят. Брат ставит свою реальную жизнь всегда на первое место, а я... А я уже забыл, какая она вообще - настоящая жизнь. И какой настоящий я? Каким бы мог быть я, если бы не стал мировой знаменитостью? Были ли бы у меня все эти комплексы, страхи, переживания? И когда придет время выбирать, смогу ли я выбрать себя, а не Билла - кумира миллионов? Но кое в чем я все же был уверен. В день нашей первой встречи, когда Рокси вероломно ворвалась в наш трейлер, посчитав нас совершенно невинной местной кавер-группой, я был настоящим. С ней я всегда был настоящим.