Часть 1 (1/1)
Если бы Патрику Брэйдену следовало описать для непререкаемо вышестоящих этот прожитый им день… Как весь его класс послушно выводил в тетрадках сочинение на заданную учителем тему, что закончилось для него походом к директору, или как он ?раскололся? и дал ?показания?, написав на казенном листе бумаги ?чистосердечное? в полицейском участке Лондона, да-да, так же. А иначе он писать, жить, дышать, не мог вовсе. Ведь иначе бы он не был самим собой, что не для кого невозможно по определению. Для него в особенности. Или нее, что одно и то же.***Сегодняшний день был для Котенка… Сказать, что особенным – предусмотрительно промолчать.Сегодня был день ее рождения, и это было только начало.С самого утра, когда она радостно распахнула глаза в Нью-Йорке.Никогда прежде Котенок не была в Америке, да и нигде, кроме Великобритании, не была, и тут, буквально накануне, вдруг решила сорваться. Потому что почему бы нет? Тем более такой повод, не каждый день в году бывает!Нью-Йорк был ею выбран не из-за Эмпайр-Стейт-Билдинг (еще чего не хватало, когда прямо под рукой прекрасный старина Биг-Бен есть) и не из-за Бродвея (спасибо, не надо, не с великим ?Глобусом? под боком), а из-за ?Студии 54?. Где еще оторваться по полной, так, чтоб на всю оставшуюся жизнь выше крыши воспоминаний хватило, если не на скандально знаменитой аж за морями-океанами дискотеке? Надо же было убедиться лично, что оргии там на зависть знавшим толк в утонченном разврате древним римлянам, об открыто вкушаемых запретных плодах не говоря. Прежде всего тех, которые не курят, как ныне табак, а нюхают, как оный употреблялся прежде.
Что она сгоняет в США напрасно, Котенок боялась намного меньше, чем только представляя выражение лица домовладельца, когда она просрочит две подряд квартплаты, чтобы позволить себе кутнуть и гори все синим-пресиним пламенем. О жесточайшем фейсконтроле на входе все кругом так же были премного наслышаны. Охранники запросто заворачивали дамочек увешанных бриллиантами, точно елки рождественскими гирляндами огоньков, и толстосумов с обложек самых известных деловых журналов, грозящихся купить этот драный клуб, но кто ж им даст. Однако при этом в святая святых безбашенного кутежа запросто пропускались ничем, вроде, непримечательные посетители, в которых стражи беспорядка безошибочно опознавали ?своих?, подходящих ?Студии 54? вольным духом. Если не Котенку, то кому другому там было быть ярко-перой рыбкой в мутной воде.И все-таки сердечко Котенка на миг оборвалось, когда ей указали пальцем идти откуда пришла, прямиком до самого захолустья Ирландии, где она родилась благодаря страсти местного священника к ее маме, ?Таинственной Даме?.
Всего на миг, в следующий глаза секьюрити потрясенно расширились, приглядевшись получше, и он с улыбкой широко распахнул перед Котенком заветную дверь в заповедный, зачарованный мир.
Какая девушка не мечтает прийти потанцевать в клуб, где она встретит Мика Джаггера?
Никто не заставляет, не хотите – не верьте. Вера вообще личное дело каждого. Как и любовь.Котенок еще не успела толком оглядеться вокруг, горящими от восторга лучисто-голубыми глазами, как поймала на себе другой горящий жарким огнем взгляд, обласкавший ее с головы до ног теплом, в точности как жадными приятно-горячими ладонями.Сперва Котенок собственным глазам не поверила, сказала себе, что обозналась, что просто похож, что это обыкновенный фанат роллингов, истово косящий под своего кумира, либо для того, чтобы нравиться фанаткам Мика.- Заказать тебе что-нибудь выпить, птичка?
Вот уж голос Мика Джаггера было невозможно перепутать ни с чьим другим!
- Я не птичка, я Котенок. – каким-то чудом, точно в дым пьяная или в волшебной дымке сна, ответно улыбнулась она Мику, едва не падая в его объятия. Альтернативой было свалиться на танцпол, так что выбор был очевиден.- Мик, будем знакомы. Потанцуем? – привлек ее молодой человек так близко к себе, как лишь мечтать можно было. И можно было не бояться больше, что он обознался следом за охранником, когда мечта всех девушек не отстранился резко прочь, с потрясенным воплем ?Ты парень!?. – Или заказать тебе сперва молока?
- Сливок. – чувственно провела Котенок по перламутрово блестящим от помады губам кончиком языка. Удержаться было решительно невозможно! – Потом.***Потом было много чего… такого… всякого. Что если бы Патрик описал тогда, в выпускном классе, учитель литературы точно бы заикой стал. Не из-за стиля письма, разумеется. Писал Котенок всегда хорошо, и всегда хорошо умел держать язык за зубами. Английские ?бобби? измордовавшие его тогда, в участке, в кровь, могли бы подтвердить, сколько угодно под присягой.Можно было бы закончить еще одну ?главу? его жизни, как в самом романтичном из всех любовных романов. Но зачем Котенку врать и к чему привлекать к себе лишнее внимание.Не смотря на существенно изменившийся мир и сексуальную революцию, весело провозглашенную хиппи, все оставалось по-прежнему серьезным. Представителям богемы, любимцам публики, многое спускалось с рук, но не такое, хоть и не в глухом средневековье живем.Скажем так – через некоторое время Мик Джаггер развелся с Бьянкой, шикарной женщиной, а снимок удачливого папарацци, увековечившего как он бегом вылетает из зала суда, облетел весь мир.Котенок не была девушкой, которую можно официально представить свету. Она и девушкой, строго говоря, никогда не была. Кроме как той, что некое злое волшебство заточило при рождении в мужском теле.Так в завершении сказать и следует –Патрик ?Котенок? Брэйден однажды повстречал своего прекрасного принца посреди шумного бала, и с тех пор жили они, как в самой чудесной сказке.
Т-с-с, ти-ише, только никому не говорите!