3. Пленник (1/1)

Сначала Локи двигался медленно. Его движения были мягкими и плавными, но попадали точно в такт, отбиваемый бубнами в руках рабынь. Несмотря на закрытые глаза, он, танцуя, ровно шел по кругу, проходя мимо каждой из сидевших на полу женщин. Его казалось, однообразные движения продолжались до тех пор, пока Локи по смолкшим перешептываниям не понял, что внимание всех окружающих было приковано исключительно к нему. Затем его повороты и жесты стали более резкими и быстрыми. Он начал постепенно сужать круг и, вскоре оказавшись в самом центре, упал на колени, продолжая ритмичные движения руками и торсом. Затем он резко вскочил на ноги и вновь двинулся по кругу, на сей раз уже задавая ритм аккомпанировавшим ему женщинам и ускоряя его. Вскоре он уже двигался так быстро, что было трудно различить со стороны отдельные движения. Создавалось впечатление, будто он парил в воздухе, не касаясь ногами земли. В самой кульминации танца Локи вновь оказался в центре и, достигнув апогея экстаза, рухнул на пол лицом вниз. Это произошло настолько внезапно, что наблюдавшие за действом люди невольно вздрогнули.Женщины перестали быть в бубны. Танец был окончен. На самом деле лишенный своих способностей маг даже не погрузился в экстатическое состояние, которое и было целью ритуала. Не соблюдены были, по меньшей мере, несколько очень важных условий. Хотя, даже если Локи и удалось бы совершить все в точности, он бы ничего не достиг. Засосавшая его, бездна лишила его способности к магии и, возможно, уже навсегда.Локи открыл глаза, но вставать не торопился. Все еще лежа на полу дворцовой залы и тяжело дыша он, наконец, обратил внимание на тех, для кого танцевал еще минуту назад. Лица и одежда завоевателей сильно отличались от персидских. Особенно выделялся человек, сидевший в центре на украшенном троне. Его спокойное лицо выражало неподдельный интерес, а пристальный взгляд сверлил обессиленного принца. Локи даже стало несколько не по себе, и он невольно съежился.

Слева от человека на троне сидел перс. Локи знал, что его звали Мазей и ненавидел его всей душой. Этот чиновник-лизоблюд был как раз тем, кто приказал наказать его с особой жестокостью в его первый день пребывания во дворце. Тогда Локи не понял ни единого из сказанных им слов, но в последствии, выучив немного язык, он хорошо запомнил любимую фразу Мазея: «Этих собак надо наказывать так, чтобы они навсегда запомнили, кто их хозяин». Перс, конечно же, имел ввиду всех рабов, но учитывая, что Локи был одним из них, эта фраза стегнула его не слабее хлыста в опытных руках палача.

Не желая лицезреть лицо ненавистного ему человека, младший Одинсон посмотрел на человека справа от того, кто сидел на троне, и столкнулся с взглядом больших голубых глаз, полных одновременно любопытства, удивления и смятения.Гефестион был поражен до глубины души. Он никогда и нигде не сталкивался ни с чем подобным. Даже в Египте и Финикии, будучи вместе с Александром свидетелем исполнения различных ритуалов и обрядов, он не видел ничего, что хоть немного напоминало бы танец таинственного пленника.– Кто этот человек? – он вновь наклонился и с нетерпением посмотрел на Мазея. – Откуда он родом?– Мы не знаем, - пожал плечами перс. – Мы пытались добиться от него ответа, но он упорно молчит. Вначале он не понимал наш язык, а потом…– Я знаю, откуда он, - глухо произнес Диан за спиной Гефестиона. Лицо кельта было непривычно сурово. – Я видел людей вроде него и знаю, что за танец он танцевал.Услышав его голос, македонянин повернулся и удивленно посмотрел на своего телохранителя.

– Шаманы с севера, - пояснил кельт, поймав на себе его взгляд. – Они проводят свои магические ритуалы, танцуя танец вроде этого. Они называют его сейдом.

– Хочешь сказать, что он только что совершил какой-то обряд? – обернулся к нему Александр.– Не думаю, мой царь, - Диан почтительно склонился перед ним. – Я был ребенком, когда однажды стал свидетелем сейда. Исполнявший его жрец под конец танца лишился чувств, а потом так и не очнулся.– Почему? – спросил Гефестион.– Он умер. Как потом рассказала сопровождавшая его женщина, его душа осталась в другом мире, который они называют Урд. А наш танцор, - Диан указал рукой на пленника в центре зала, - жив и здоров.Гефестион вновь посмотрел на Локи и увидел, что тот, поднявшись, сел на колени. Его черные волосы длиной до плеч растрепались, и несколько непослушных прядей прилипли к покрытому капельками пота лбу. Мазей был прав, парень не был похож на простолюдина. В его внешности было нечто, что приковывало к себе взгляд Гефестиона и заставляло задуматься о том, кем был на самом деле этот человек и на что он был способен.В это время один из стражников приблизился к Локи и, грубо схватив под руку, поднял его на ноги.

– Вставай! Нечего прохлаждаться, бездельник!Все еще не привыкший или не желавший привыкать к подобному отношению, асгардский принц запротестовал. Чужеземцы, покорившие Персидскую Империю, привлекли его внимание, и он хотел лучше рассмотреть их, словно пытался найти в них свой спасение.– Отпусти меня! – крикнул он и попытался освободить руку.Охранник сразу же отпустил его, но затем, размахнувшись, наотмашь ударил по лицу. Не удержавшись на ногах, Локи упал на колени и прижал тыльную сторону ладони к рассеченной губе.

– Мерзавец! – прошипел он, за что получил пинок в живот и глухо застонал.

– Поднимайся! – перс снова схватил его за предплечье. – Будешь много брыкаться, тебя живо успокоят!Он заставил несчастного принца встать и всучил ему его одежду, которую тот снял перед танцем, после чего толкнул его в спину по направлению к выходу.

Локи ничего не оставалось, как подчиниться. Давя в себе злобу и отчаяние и прижимая руку к животу, который все еще болел от удара, он, подгоняемый стражником, поплелся к двери. Однако раздавшийся за их спинами голос заставил его и перса остановиться.– Стойте!Обернувшись, Локи увидел чужеземца, который несколькими минутами ранее сидел по правую руку от трона нового правителя.

– Ты мог бы быть с ним помягче, - недовольно глядя на охранника, произнес Гефестион.– Это всего лишь раб, - начал оправдываться тот. – Причем очень непокорный.Македонянин не ответил и, обойдя Локи, окинул его внимательным взглядом.– Кто ты и как твое имя?Пленник не ответил.– Он не понимает тебя, мой господин, - вмешался перс. – Он не знает греческого языка.– Тогда переведи, - велел Гефестион.Охранник выполнил приказ, но ответа все равно не последовало.– Видишь, мой господин, это жалкое ничтожество возомнил себе, что смеет молчать! – он древком копья с силой ударил Локи по спине, заставив того вновь упасть на колени и застонать от боли.– Достаточно! – жестом остановил его Гефестион. – Я хочу поговорить с ним. Отведи егов мои покои и найди того, кто будет переводить.– Я переведу, - вмешался в разговор Диан, по своему обыкновению находившийся за спиной хозяина. – Я знаю язык этих людей.***Ненадолго оставленный в одиночестве, Локи оделся и, поморщившись от боли в спине, огляделся. Комната, в которую его привели, была просторной и слепила великолепием. Посередине помещения стояла широкая кровать, покрытая расшитым золотом покрывалом. Приблизившись, Локи медленно провел ладонью по дорогой ткани. Когда-то у него самого была роскошная спальня. В ней всегда царил умиротворяющий полумрак, пахло благовониями и старыми книгами. Это был его маленький мир, куда он запирался, пока его брат проводил свое время в постоянных тренировках и веселых попойках. Брат… Локи горько усмехнулся, подумав о том, что Тор наверняка был счастлив. Он вернулся в Асгард, и отец, конечно же, простил и принял его. По этому поводу устроили очередной пир, и знаменитые дружки его братца напивались и захлебывались в своих хвастливых историях о великих сражениях и доблестных победах. Один Всеотец добро взирал на царившее веселье, а королева Фригг радостно улыбалась своему вернувшемуся и восстановленному в правах наследника трона сыну. И только его, Локи, комната одиноко пустела. Как всегда тихое, надежное пристанище в бурном море асгардских праздников.

Принц убрал руку от покрывала и раздраженно отвернулся. Да, конечно, они веселились. Ведь они наконец-то избавились от него, от злобного колдуна-задрота, который почти всю свою жизнь безуспешно пытался привлечь к себе внимание отца и доказать, что он тоже чего-то стоил. Интересно, вспомнил ли о нем хоть кто-нибудь? Хотя бы его мать, которую он всегда безмерно любил? Локи вспомнил тепло материнских рук и объятий и почувствовал, как в его душе вновь начала просыпаться ненависть к Тору. Из-за него он оказался заброшен в неведомые дебри срединного мира без надежды на спасение и возвращение. Из-за него утратил свою магию. Из-за него никогда не мог завоевать внимание отца. Из-за него...Локи сжал пальцами виски, чувствуя, как в них болезненно пульсировала кровь. Соперничество с Тором было бесполезным. Он всегда проигрывал в этом состязании, всегда оказывался хуже. И неважно, что он старался изо всех сил, неважно, что пытался докричаться до окружающих, неважно, что теперь нуждался в помощи, а всем это было невдомек. Скорей всего никто и не стал бы помогать ему, даже узнав, что с ним на самом деле произошло. Ведь Локи – предатель. Он посмел поднять руку на Тора! На самого Тора, любимчика Асгарда! Локи получил по заслугам. Локи больше никогда не вернется. Локи больше никогда не потревожит их праздный покой своим присутствием. Локи…Звук шагов за дверью прервал поток его мыслей. Младший Одинсон обернулся и в ожидании посмотрел на дверь. Вскоре она открылась, и он увидел молодого дворянина в красивых доспехах, того самого, который хоть ненадолго, но спас его от заточения в тесной каморке. Вслед за ним зашел сопровождавший его воин.Гефестион окинул Локи внимательным взглядом и посмотрел на Диана.– Объясни ему, кто я, и скажи, что я хочу с ним поговорить, - попросил он.– А ты уверен, что тебе стоит с ним разговаривать? – хмуро посмотрел на него кельт.– А почему я не должен этого делать? – удивился Гефестион.– Такие люди, как он, опасны, - Диан приблизился к Локи и пристально посмотрел на него. – Он колдун, и сейды никогда не используют для благих намерений.Младшему Одинсону стало не по себе от его взгляда, и он невольно отшатнулся. Он не понял ни слова из того, что сказал воин, но по его тону понял, что ничем хорошим ему это не грозило.– Если ли бы он мог причинить кому-либо зло, он бы уже давно не был пленником, - возразил Гефестион. – А безмозглый стражник не позволял бы себе так обращаться с ним. Скажи ему то, что я попросил. И, да, вели ему сесть.

Диан посмотрел на македонянина, а потом вновь повернулся к Локи.– Этот человек – Гефестион, самый близкий друг царя, который завоевал эту страну, - заговорил он на древненорвежском языке. – Он хочет поговорить с тобой. Он будет задавать вопросы, а ты – отвечать, - Диан придвинул к нему, стоявший поодаль, низкий стул. – Сядь.Локи с подозрением посмотрел на кельта, но все-таки сел. Язык, на котором говорил воин, был очень похож на его родной, и принц с легкостью понимал его.

– А что понадобилось от меня другу царя? – с сомнением поинтересовался он.– Я сказал, что это он будет задавать вопросы, а ты – отвечать, - повторил Диан.– Ну да, - усмехнулся Локи. – Ладно, пусть спрашивает, - он пожал плечами.Кельт в ожидании повернулся к Гефестиону.– Спроси его кто он и откуда он родом, - попросил тот, усаживаясь на край своей кровати.– Все тот же вопрос, - выслушав перевод, с горечью произнес Локи. – Кто я, откуда я. Я – никто, считайте, что просто свалился с неба.– Люди не живут на небесах, - заметил Диан.– Ты прав, - улыбнулся принц. – Люди не живут, - он сделал паузу. – Я родом из очень далекой земли, на севере, там, где очень холодно. Я сын… Я приемный сын одного очень уважаемого человека, но потом со мной приключилась беда, и я попал в плен. А потом меня продали в рабство, так я оказался здесь.

Умолкнув, он опустил голову и прикрыл глаза рукой.Диан повернулся к Гефестиону и перевел ему сказанное.– Спроси, как его зовут, - велел македонянин.Услышав вопрос, асгардский принц некоторое время внимательно смотрел на него. За все то время, которое он провел в Мидгарде, еще никто не обращался к нему по имени. Его называли как угодно, любыми оскорбительными прозвищами, которыми обычно награждали пленников и рабов. Имя не имело значения. Действительно, зачем работорговцу знать, как зовут его товар, когда куда важнее то, за какую сумму его можно продать? У Локи с этим были большие проблемы, так как он не обладал достаточной физической силой, и никто не хотел платить за него много денег, что ужасно злило его хозяина. А свою злобу тот обычно вымещал на несчастном принце.– Локи, - наконец, проговорил он. – Меня зовут Локи.