Poena (наказание). (1/2)
Макс победил! Победил! Победил! Я плакала и смеялась, глядя на его триумф с трибун. Романо тоже был счастлив, как и Томми, и Софья, и Адриен с мамой. Не все разделяли наш восторг. Я видела нескольких очень богато одетых солидных господ. Их лица были мрачны, и вообще, выглядели они устрашающе. Эта печальная группа прошла мимо нас к выходу, и я услышала краем уха обрывок их разговора:... - Убьем этого ублюдка на Озверевшем! Фаворит хренов!Да, кажется награда нашла своего героя! Но я совершенно не испытывала злорадства по этому поводу. Все мысли были сейчас только о том, как сообщить Романо чудесную новость! Он искренне, по-детски радовался за Макса. Я давно не видела его таким же веселым, как когда-то, до проклятой комы! Адриен и мама пошли на выход. Адриен хотел найти Джулиано, следившего за гонкой у огромного монитора на зеленой лужайке перед Черчилль-Даунсом. Софья помчалась искать Макса. И мы двинулись за ней. Но он сам нашел нас, у самого выхода с ипподрома.
Софья кинулась ему на шею. Томми крепко пожал руку. Я смотрела на него не в силах, даже поздравить. Просто гладела во все глаза на человека, который выиграл ради нас с Романо Дерби-Кентукки.
Мы вышли с территории ипподрома. Макс взглянул на Романо и сказал:- Дружище, я хочу сообщить тебе кое-что... Ты только не волнуйся.Романо удивленно посмотрел на него, но ничего не успел сказать, так как нас оборвали.- Вот где пасется вся сумасшедшая семейка!Шорткат, совершенно потерявший голову от отчаяния и страха за свою жизнь, стоял напротив нас, сверкая безумными глазами.
- Ну что, номер семнадцать, - обратился он к Максу, - ты и твой паршивый конь выиграли скачки?! Победа! Триумф! А несчастному Шорткату что остается?! Вам-то до этого нет дела, не так ли? Аааа, мне все равно не жить! Так и вам два миллиона не понадобятся!
Ты, латинос, ответишь мне сейчас за всю мою искалеченную жизнь!Я чувствовала, что Шорткату наплевать на количество народа вокруг; более того, ему будет лучше попасть сейчас в тюрьму, чем в лапы тех мафиози. Он может вновь искалечить Романо!Но тот не испугался, решительно вышел вперед и принял боксерскую стойку.- Если ты хочешь драться, начинай! Я не стану бегать от тебя.Я чуть не упала в обморок. Если он даже просто ударит Романо, дело может закончиться еще одной комой, а то и смертью. Я схватила Романо за руку.- Не надо, прошу тебя!- Нет, Кристина, я не трус, и могу постоять за себя!Шорткат кинулся к Романо, намереваясь вложить в свой удар всю накопившуюся ненависть. И тут, в последнюю минуту, кто-то перехватил его руку. Кто-то сильным рывком свалил Шортката на траву. И мы увидели Джулиано, который заломил негодяю руки за спину и проговорил:- Если еще раз увижу тебя рядом с Романо, тебе не поздоровится, мерзавец!
- Ты отправишь меня в полицию?! - стонал Шорткат.- Не стоит, отдайте его мне. Я его везде ищу! - раздался голос за спиной Джулиано.Мы все обернулись на голос, и я увидела солидного господина с мрачным лицом, сверлящего Шортката недобрым взглядом.Джулиано пинком швырнул Шортката к ногам сурового мафиози.
- Разбирайтесь сами с этим...Несчастный "фаворит" Дерби что-то скулил, пытаясь оправдать свое поражение. Но его не стали слушать. Два здоровенных охранника богатого господина схватили его за шиворот и потащили прочь. От страха он не мог даже кричать.А Романо сказал:- Все-таки он человек... Жаль его.
- Тебя он не пожалел... - сердито буркнула я, хотя в глубине души понимала, что Романо прав: даже такой негодяй как Шорткат достоин жалости.
Минут пятнадцать мы все молчали, и наконец, Романо спросил Макса:- Так что ты хотел мне сказать? Кстати, я так рад за тебя! Два миллиона - отличные деньги! Вы с Софьей сможете себе теперь многое позволить!Макс внимательно посмотрел на него своими чистыми голубыми глазами и продолжил прерванный Шорткатом монолог:- Друг, послушай, эти два миллиона долларов!.. Вообщем, я не для себя их выигрывал. Я очень хочу, чтобы ты вылечился в тот реабилитационном центре. Помнишь, Роза говорила о нем? Восстановишь память. А на оставшиеся деньги вы с Кристиной сможете наконец пожениться. И возможно, даже съездить на Кубу. Ведь ты хотел захоронить прах отца. Эти скачки я выиграл только для вас. И вам посвящаю мою победу! Как только я получу деньги, я сразу отдам их тебе!Романо так побледнел, что мы все очень испугались за него. Он несколько минут стоял неподвижно, а потом кинулся к смущенному Максу, порывисто обнял и воскликнул:- Макс, дорогой друг мой, брат мой, я бы никогда не подумал! Ради нас с Кристиной... Спасибо тебе, спасибо! Когда я восстановлю память и стану работать, я все тебе отдам! Обещаю!- Нет, не надо. Моя награда - это твое здоровье и ваше счастье!
Макс сильно покраснел, быстро развернулся и пошел на ипподром.Этим вечером, в нашем номере, перед тем, как ложиться спать, Романо сказал мне:- Знаешь, после смерти своего бедного отца, я всегда жил один. Я привык, что никому нет до меня дела! Я всегда был веселым на людях, но никто и не догадывался о том, как мне плохо было, когда я, никому не нужный, возвращался в съемную квартиру... Потом появилась ты, и сразу озарила светом мою жизнь. Хоть я и не представлял сначала, насколько сильно ты меня полюбила! И потом, когда со мной случилась беда... - Он как всегда немного запнулся на этом месте; говорить о прошлом ему все еще было очень трудно. - ... Когда случилось это, твои родственники тоже проявили большую заботу обо мне. Твой отчим, мама, Роза, Джулиано, а теперь вот и Макс. Если честно, я смущен и сбит с толку, и мне стыдно. Чем мне отплатить за вашу любовь?! Я не имею пока даже такой возможности.- Романо, родной мой, не нужно думать об этом! Ты дорог для всех нас, а особенно для меня, сам, как человек, как личность. Нам не нужно благодарности! Кроме, может быть, одной?! - Я лукаво улыбнулась. - Теперь мы сможем пожениться. Еще до твоего отъезда на лечение. Ты все еще хочешь взять меня в жены?
- О, конечно!
Он страстно обнял меня и комната закружилась перед моими глазами. В эту ночь нам особенно трудно было удерживаться от близости. И я обрадовалась, когда за окнами забрезжил рассвет.По возвращении с Дерби мы начали готовиться к свадьбе, которую запланировали на двадцать седьмое мая. И сразу после этого Романо должен был отбыть в реабилитационный центр во Флориде. Лечение мы оплатили. Я хотела поехать с ним уже как супруга. Макс передумал подавать в суд на Шортката. Ему и так, как вскоре выяснилось, оченьне слабо досталось!!!В тот день, когда мафиози увезли его с Черчилль-Даунса, он считал, что жизнь его окончится, но это оказалось не так.Его привезли на окраину Луивилля, в большой двухэтажный кирпичный особняк, принадлежащий его похитителям.
Его толкнули в подвал дома, привязали к стулу, и главный мафиози начал разговор:- Значит так, "фаворит", ты нам стоил больших денег! Мы могли убить тебя, нет, не за твой проигрыш, а за что ты даже не старался выиграть!!! Какого черта ты полез к этому молокососу?! Зачем стал стегать его? Ты был дисквалифицирован!!! Ты даже не занял никакого места в Дерби! И ты называешь себя жокеем?!
- Я не виноват! Этот гад Людвигсен все так подстроил!- ЧТООО?!! Он, значит, виноват?! Да, он старался больше всех, и не применял запрещенных приемов!
- Я учился в Англии на жокея. И у меня все прекрасно получалось...- Так, ребята, - обратился мафиози к охранникам. - Парень, кажется, не понимает, что виноват. Научите его!
Несколько точных ударов в челюсть, и Шорткат теряет сознание.Мафиози брезгливо поморщился.- Приведите его в чувство!Несчастного бывшего жокея обливают холодной водой, и он с воплем приходит в себя.- Прошу, не убивайте меня! Пожалуйста, я очень хочу жить!