Беда. (1/1)
На следующий день мы улетели в Америку. Тихая печаль от расставания с землей моих предков сменилась лихорадочным волнением. Я решила сделать все, чтобы поездка в Чикаго состоялась как можно быстрее. Сердце чуяло за меня: тянуть нельзя. Но ни мама, ни Адриен не хотели слышать о том, чтобы отбыть туда в ближайшее время. Хотя маму сильно взволновали мои предчувствия и приснившийся нам одновременно в Париже сон, она все еще считала, что мне надо в первую очередь закончить школу, а встреча с Романо подождет до лета. Тогда я пошла на хитрость. Попросила маму устроить небольшую вечеринку по случаю нашего возвращения из Франции и пригласить Розу с Джулиано. Она охотно согласилась. Через несколько дней праздничная встреча состоялась. Пока старшие занимались своими друзьями, которых тоже позвали в гости, я раздала подарки Джулиано и Розе. А потом отозвала друга-полицейского на балкон, чтобы поговорить с глазу на глаз.—?На тебя вся надежда, Джулс,?—прошептала я, глядя на него с горячей мольбой в глазах. Я рассказала ему о том, что Романо написал мне в последних письмах, показала мне им колье, объяснила в самых красочных подробностях какой там, в Чикаго, дурной район. Джулиано помрачнел.—?Да-а, боюсь, твой парень попал в крупную переделку. Согласен, тебе надо попасть туда. Я бы хоть сам поехал с тобой, но не могу оставить службу. А одну тебя твои не отпустят.—?Я готова сбежать из дома! —?воскликнула я.—?Это не вариант… Если ты вернешься домой после побега, тебе вообще могут запретить общение с Романо. Не забывай, что ты пока несовершеннолетняя!?—Джулиано задумался, устремив взор на шумящую внизу Пятую авеню. —?Вот бы найти человека, который поехал бы с тобой в Чикаго,?— тихо произнес он.—?Я поеду,?— раздался приятный женский голос. Мы резко обернулись. Оказалось, что Роза вышла на балкон и давно слушает нашу беседу.—?У меня как раз сейчас отпуск, так что я могу на пару дней съездить в Чикаго. Вспомни, Джулс, как мы боролись за любовь. Я бы искренне хотела помочь Кристине. Я кинулась ей на шею, а Джулиано, обрадованный поступком жены, пошел к маме и Адриену, дабы убедить их отпустить меня с Розой. Я ждала его и про себя молилась Богу, чтобы красноречие не подвело его и все получилось. Джулиано вернулся через полчаса. Не знаю, как он общался с моими домочадцами, но он убедил их. Нас отпустили на два выходных дня. Только на субботу и воскресение. На следующий день Джулиано завез нам домой мой авиабилет. Я лечу к любимому через неделю! Сердце готово было выпрыгнуть из груди. У меня лучшие на свете дядя и тетя. Я запретила себе думать о плохом и ночами, пред тем, как заснуть, все рисовала в своем воображении встречу с Романо. Он, наверное, тоже очень соскучился… Ему ведь было одиноко без меня. Слава Богу, хоть друг у него появился. Интересно, какой человек этот Томми Райли? Неделя пролетела быстро. В день отлета, в пятницу, Джулиано был на дежурстве, и в аэропорт меня и Розу отвез граф де Монфор. У нас был ночной рейс. Роза чувствовала мое плохо скрываемое волнение, и весь полет пыталась отвлечь меня, рассказывая истории из своей жизни. Оказалось, я многого не знала о ней. Ее мать умерла во время вторых родов. Тогда на свет появился Розин младший брат Макс. Он не любит большие города и живет в Техасе, на ранчо, принадлежащем Роберту Людвигсену?— их отцу -известному журналисту. Я смутно помнила этого юношу, приезжавшего на свадьбу сестры. Застенчивый и легкий, хоть и спортивного телосложения, светловолосый, как и Роза, с яркими голубыми глазами. Мне он не очень понравился тогда. Показался закрытым и скованным. Но Роза объяснила мне, что Максимилиан с детства обожает только лошадей и доверяет им больше, чем людям. Он серьезно занимается верховой ездой. На ранчо Людвигсенов держат много коней и поеменных кобыл. И лишь рядом с ними он преображается и становится отчаянным и храбрым Роза рассказала мне и о том, как родилось ее решение стать врачом. Это произошло после того, как погибла ее лучшая подруга Мелани. Трагедия произошла там же, в Техасе. Мелани и Роза, тогда школьницы, катались на лошадях, и кобыла Мелли испугалась чего-то и понеслась. Мелани упала и ударилась головой. Она провела в коме неделю, после чего скончалась. А Роза решила стать врачом-нейрохирургом… Так я впервые услышала это страшное слово: кома… В холодном блеске восходящего солнца наш самолет приземлился в аэропорту О’Хара. А через два часа мы уже селились в гостиницу. Над городом вставал неприветливый и мрачный февральский рассвет. Роза вызвалась поехать вместе со мной к Романо, но я отказалась, а она тактично не стала настаивать. Я поймала машину, назвала адрес, попросив таксиста ехать быстрее. Я чувствовала, что тягостное волнение вновь овладевает моим сознанием. Меня колотила нервная дрожь. Когда мы приехали на место, я расплатилась и бегом помчалась к дому Романо. Перепрыгивая через две, три ступеньки, хлопая ладонью по грязным перилам, я поднялась на верхний этаж и вбежала в его маленькую квартирку. То, что я увидела, повергло меня шок. Тяжелая дверь нараспашку, окна тоже, вещи разбросаны по углам… Жуткий беспорядок! И никого нет. Я переступиоа через порог и срывающимся голосом крикнула:—?Романо! Где ты? Я вернулась! А в ответ услышала незнакомый голос:—?А вы кто, мисс? Я обернулась. На пороге стоял юноша моих лет: блондин плотного телосложения. Я не знала его, но ответила на вопрос.—?Я Кристина Бишо, девушка Романо Эссадро. Я прилетела из Нью-Йорка. Вы не знаете, где он? Гримаса боли исказило его лицо.—?Кристина… Конечно. Он много рассказывал о вас. Он так ждал вас. —?Блондин шагнул ко мне и протянул руку. —?Томми Райли,?— представился он. Я машинально пожала протянутую мне руку. Так это тот самый друг Романо… Вот он какой. Но где.?—?Вы не ответили на мой вопрос, мистер Райли.—?Мисс Бишо, боюсь, вам не понравится мой ответ. Прошу вас, держитесь. Мы с Романо были друзьями. Он был хорошим парнем, добрым, веселым, искренним… Понимаете, ему очень хотелось заработать денег, чтобы исполнить свою мечту, а также обещание, данное покойному отцу. Отвезти его прах в Романо, на Кубу. Ваш парень стал гладиатором.—?Что? —?я тупо смотрела в глаза Томми, ощущая как ледяная рука паники сжимает мое горло.—?Он стал боксером на подпольном ринге. Я тоже им был, только причины для этого у меня свои. Корче говоря, я пришелся не по душе одному чернокожему парню. Он тоже был боксером, как и мы с Романо. Ненавидел меня и также возненавидел моего друга. Они должны были биться друг против друга и негр применил запрещенный прием. У него были какие-то капли, благодаря которым он лишил Романо возможности ориентироваться в пространстве. И стал избивать его, беззащитного… Я не думал, что человек способен на такое. Это было убийство, а не поединок. Я с трудом прорвался к рингу и остановил бой, но было уже поздно…—?Он погиб? —?я с трудом узнала собственный голос.—?Нет,?— сказал Томми. —?Пока нет. Он получил тяжелые повреждения мозга. Он в коме.—?Не может быть! Нет! Не верю! —?Я инстинктивно поднесла руку к горлу, как-будто мне не хватало воздуха, и закружилась по комнате, чувствуя, что не в силах контролировать свои эмоции.—?Это произошло восемь дней назад… —?Тут Томми поднял глаза и увидел какой эффект произвели на меня его слова. Он сжал меня в объятиях, гладил по голове, и все шептал:?— Успокойтесь, мисс. Ну, успокойтесь же. Слезами тут не поможешь. Но я не могла прийти в себе. На мои плечи словно обрушился небосвод. Мысленно я проклинала себя за то, что уехала и потеряла главное сокровище в жизни. В этот ужасный момент мне казалось, что моего Романо не спасти. Страшно хотелось плакать, но слез не было… Откуда-то издалека до меня донесся голос Томми:—?Хотите пойти к нему в больницу? Я как раз туда собирался.—?Конечно, хочу! Идемте немедленно. И Томми повел меня в госпиталь для малоимущих, куда отвезли не имеющего медицинской страховки Романо. Я с трудом двигалась, перед глазами плыли разноцветные круги. Томми видел, что я нахожусь в неконтролируемом состоянии, и бережно, с ласковой осторожностью вел меня за руку. Никогда я не смогла забыть этогоб Больница оправдала мои худшие ожидания. Это было старое помещение с маленькими плохо проветриваемыми палатами.И я никогда не видела такого количества пациентов, они лежали на узких жестких скрипучих койках в палатах и коридорах. Как мне показалось, ими почти не занимались. Мы вошли в палату к Романо. Стоило мне взглянуть на него, как показалось, что в сердце вонзили острый нож, ноги подкосились, и я упала на колени перед его кроватью. Мой любимый Романо… Всегда веселый и неунывающий, добрый и такой наивный… Как возможно, чтобы кто-то мог так избить его?! Каким надо быть зверем… Все лицо моего драгоценного мальчика?— сплошной синяк с многочисленными кровоподтеками… На лице маска аппарата ИВЛ, который обеспечивает ему воздух. Мне казалось, что я вижу кошмар, что вот-вот меня разбудят и мы встретимся с Романо и вместе посмеемся над глупым сном. Но время шло, а я не просыпалась. Томми стоял рядом; в глазах?— глубокая скорбь. Я все смотрела безумным взглядом на избитого Романо, он выглядел таким беззащитным, что мое сердце вновь болезненно сжалось, я хотела позвать его по имени, но вместо этого с моих губ сорвался жалкий писк. И тут на меня напала страшная истерика. Слезы градом полились из моих глаз, рыдания душили меня, я скорчилась на полу, яростно колотила по нему кулаками, и выла, выла как раненый зверь… Томми бросился за врачом. Меня, в состоянии глубокого шока, оттащили в неврологическое отделение и поставили капельницу с успокоительным. Я была не способна протестовать. Лекарство подействовало, и, когда через полчаса Томми вошел в палату, где мне делали процедуру, я сидела на постели, спокойная внешне, но с пустым и отсутствующим взглядом.—?Мисс,?— робко начал он,?— на самом деле даже хорошо, что вы приехали. Доктор Роджерс хотел поговорить с кем-то из родственников Романо, а как вы понимаете, ближе вас у него никого нет.—?Я согласна поговорить с врачом,?— безжизненным голосом сказала я.—?Главное: держитесь. —?Томми с сочувствием посмотрел на меня и вышел в коридор. Врач зашел ко мне минут через пять. Он явно нервничал, ему было неудобно смотреть мне в глаза.—?Мисс,?— врач заговорил неуверенно,?— наша больница не располагает достаточными средствами и медицинскими препаратами, чтобы лечить такого тяжелого пациента, как ваш друг. У нас очень много других больных, кому еще можно помочь. А у мистера Эссадро очень серьезные повреждения головного мозга…—?Кто поставил такой диагноз? —?быстро спросила я.—?Наш врач. Понимаете, он, конечно, звезд с неба не хватает, но все-таки, диагноз поставить может. —?Доктор Роджерс взглянул на меня и продолжил:?— Мисс, вашему другу нужен постоянный уход, медицинские процедуры, тогда, может быть, он и выйдет из комы. Но, даже очнувшись, он рискует навсегда остаться инвалидом. Представьте только, инвалидом! В нашей больнице, не скрою, ни хороший уход за ним, ни его лечение невозможны. У нас для этого нет ни персонала, ни аппаратуры. Необходим перевод в нормальную клинику. Это очень затратно и под силу только состоятельному человеку. Да и то, не гарантирует результат. Я сверлила его недобрым взглядом.—?Единственный вариант?— это… отключить вашего безнадежно больного друга от аппарата ИВЛ. Поверьте, так для него будет лучше… И для вас. Зря он это сказал. Во мне сразу разорвался комок ярости на несправедливость, на жесто—?Так будет лучше?! А может, это вам будет лучше? Избавитесь от тяжелого пациента?! Он человек, а вы говорите, так, будто он уже умер!—?Он уже почти мертв, мисс. Таково мнение наших специалистов. ?Ваших… Хм…? Я на секунду задумалась и вдруг сказала:—?Отложим решение до завтра, ладно? Я приеду к вам в больницу со своей тетей. Вы же не против?—?Нет. С тетей даже лучше. Совершеннолетний человек имеет право подписывать документы. —?Роджерс протянул мне руку, которую я не пожала. —?Жду вас завтра,?— сказал он.—?Позвольте мне еще раз пройти к Романо.—?Хорошо, мисс. Идемте. Мы вновь зашли в палату Романо. Я отметила про себя то, что не заметила с первого раза. Старая и, должно быть, такая неудобная кровать покрыта несвежими простынями… Бедный Романо! Его необходимо отсюда перевезти! Но деньги? Где найти деньги? Я все лишь школьница… Но не должна сдаваться! В памяти возникло лицо месье Сержа и наша встреча на Площади Звезды. Нет, я не сдамся! Никогда! Я подошла к кровати Романо, нежно прикоснулась к его руке.—?Дорогой мой, чего бы мне это не стоило, я сделаю все, чтобы ты поправился. Я не отдам тебя смерти! Я поцеловала руку Романо, вышла из его палаты и направилась в гостиницу, где ждала меня Роза.