Том 1. Часть 4: Глава 29 (2/2)
В темноте деревья испускали небольшое свечение, которое усиливалось, когда на небе была видна луна. Ёко нравилось любоваться этими деревьями.
Несмотря на низко свисавшие ветки, у основания ствола было достаточно места, чтобы удобно устроиться там. Почему-то ёма нападали на неё намного реже, когда она пряталась под этими белыми деревьями. Дикие собаки, например, не беспокоили её вообще. Сидя под деревом, откинувшись на его ствол, Ёко вглядывалась в меч. С тех пор, как она встретила того старика-кайкяку, прошло десять дней.
Из-за света, исходящего от веток дерева, свечение меча было едва заметно. Фрукты, свисающие с деревьев, переливались золотистыми оттенками. В этот раз Ёко увидела в мече не свою мать, как обычно, а целую группу людей. Вглядевшись, она поняла, что это были девушки в тёмной униформе. Они находились в комнате, заполненной рядами парт. ?Мой класс? Девушки сидели без дела. Типичная сцена перемены, к которой Ёко привыкла. Увидев их чистые волосы, отглаженные костюмы, светлую кожу, и, сравнив это со своим текущим состоянием, Ёко громко рассмеялась.
— Ёко Накаджима? Я слышала, что она сбежала. Тишину нарушил знакомый голос одной из её подруг. Внезапно на Ёко обрушился поток оживлённой болтовни.
— Сбежала из дома? Ты шутишь! — Это правда! Она не болеет, как нам сказали вчера, она сбежала! Прошлой ночью мне звонила её мама. Я была очень удивлена! ?Должно быть, эта сцена происходила в прошлом?. — Поверить не могу!
— И она была старостой класса! — Ага, одна из тех серьёзных тихонь, которые творят всякое, когда на них никто не смотрит. — Это точно.
Ёко вновь рассмеялась. То, что произошло на самом деле, находилось далеко за гранью их воображения. — Помните того странного типа, который заявился в школу и ушёл вместе с ней? Я слышала, что он какой-то бандит. — Парень? Думаешь, она была с ним? — Да? Думаешь, они сбежали вместе? — Так я слышала, да. Знаешь, почему все окна в учительской были разбиты? Это её парень разбил их. — Серьёзно? — Эй, а этот парень, а кто он вообще такой? — Понятия не имею. Но у него были длинные обесцвеченные волосы. Смотрелось жутковато. — Никогда бы не подумала, что Накаджиме нравятся металлисты.
— Или кто-то в этом роде, да. ?Кэйки…? Ёко казалось, что она находится там, словно призрак, не способный пошевелиться. Она продолжила наблюдать за разворачивающейся перед ней сценой. — Типа, все же знают, что она красила волосы, да? — Разве она не говорила, что это её натуральный цвет? — Не может быть! В смысле, ни у кого волосы не приобретают такой оттенок сами по себе. — Но я слышала, что её рюкзак и куртка остались в классе. — Ага, ну и что с того? — Это было вчера утром. Я слышала, что Морицука нашла их. — Но она же сбежала с тем парнем, разве нет? Получается, что она сбежала прямо в своей форме? — Не тупи! А что, если она не сбежала? Тогда значит, что она просто исчезла. — Страшно… — Рано или поздно мы увидим объявления с её лицом на станциях.
— Ага. Её лицо на досках объявлений и её мама, раздающая листовки. — Типа, видели ли вы эту девушку? Что-то такое, да? — Эй, вам не кажется, что вас немного заносит? — Да, не стоит нам лезть в это. — Она сбежала из дома, вот и всё. — Верно. Только когда так делают отличницы, все почему-то поднимают шум. — Она сбежала со своим парнем. Никто не хочет этого признавать. Но когда девушка вот так вот влюбляется в парня, в её действиях не будет смысла, какой бы она не была. — Да, это жёстко. Вы были с ней подругами, верно? — Я лишь болтала с ней изредка. Если честно, она не слишком-то нравилась мне.
— Я знаю. Она постоянно выглядела так, словно она лучше нас всех. — Ага, точно. — Я слышала, что у неё очень строгие родители. Заставляли её соответствовать образу леди, или что-то в этом духе. — Я о чём и говорю. Но это было полезно, она всегда делала домашку вовремя. — Ну да, ну да. Кстати, я ещё даже не начинала делать домашку по математике. — О, я тоже. — Её кто-нибудь вообще сделал? — Никто, кроме Накаджимы. — Ёко, вернись, пожалуйста! За этим последовал взрыв хохота. Вскоре образ перед глазами Ёко начал размываться и тускнеть. Фигуры мерцали и изгибались, постепенно исчезая. Вспыхнув напоследок, картинка исчезла. Свет угас. Перед глазами Ёко вновь находилось лишь лезвие меча.