Том 3. Глава 5 (2/2)

Ньёсэн тоже сказала ему это, осторожно поглаживая его по спине. Затем она взяла его за руку, и отвела во дворец Росэн. Встречавшие его Ёка и Тэйей принялись успокаивать его в аналогичной манере. — Тебе не нужно торопиться, Тайки. — Именно! Не важно, можешь ты превращаться, или нет. Ты всё равно Кирин, ошибки быть не может. Так что не волнуйся ни о чём. ?Не волнуйся ни о чём? — эхом прозвучало в его голове. — Это всё тайхо Кэй. Он совершенно не умеет себя вести. ?Бабушка всегда была несдержанной? — вспомнил он мамины слова. — Прошу, не плачь. Уметь превращаться вовсе не обязательно! — Верно. Не трать свои нервы на такую ерунду. Даже Санси пришла успокоить его. Взяв его на руки, она принялась осторожно гладить его по голове, и в то же время внимательно посмотрела ему в глаза. — Не хочешь прогуляться? Погода, вроде, неплохая, — поинтересовалась она. Все относились к нему слишком хорошо, и от этого вынести всё это становилось всё тяжелее. От тёплых слов и прикосновений Тайки лишь начинал чувствовать себя ещё хуже. — Тогда вам действительно стоит прогуляться! — Ёка торопливо одела Тайки. — Возвращайтесь к ужину. Сегодня Генкун будет обедать с нами, поэтому наверняка будет весело! Ёка проводила их до дверей. Однако даже пока Санси несла его на руках, Тайки плакал. *** — Тайхо Кэй… — покачав головой, вздохнула Гьёкуё, глядя на молча стоявшего поодаль Кэйки. — Тайки ещё такой маленький. Как ты мог заставить его расплакаться? — Я… вовсе не задирал его. По крайней мере, это не входило в мои намерения.

— Да, я понимаю. Но можно же было общаться с ним более тактично! — Я лишь сказал ему правду. Он спросил меня, как нужно превращаться, а я совершенно не представляю, как научить его этому. — Это было слишком резко, — снова вздохнув, ответила Гьёкуё, — Тайки и так не повезло в жизни. Он вырос в Хорае, так что он сильно отличается от прочих Киринов. Нужно было… — Нужно было попросить тайхо Эн прибыть вместо меня. Он ведь тоже вырос в Хорае. Полагаю, он подойдёт для этого дела куда больше, нежели я. — Кэйки… — медленно, полным достоинства голосом, произнесла Гьёкуё. — Я пригласила тебя потому, что полагаю, что это принесёт пользу и тебе, и Тайки. — Я… — Ты никогда не допускал того, что я, Гьёкуё, могу понять твои проблемы? Услышав это, Кэйки лишь тяжело вздохнул. В его памяти всплыла избранная им королева. Её происхождение не было благородным — она родилась в семье простых торговцев. В высшем обществе, таких, как она, называли ?субтильными?, но, говоря простыми словами, она была слабохарактерной. У неё совершенно не было желания править. Власть лишь давила на неё, и с каждым днём это давление росло. В итоге, впав в депрессию, она отвергла долг правителя и спряталась в королевском дворце, отказываясь выходить. Сколько бы Кэйки ни уговаривал или отчитывал её — толку не было. Напротив, с каждым разом она всё больше и больше отдалялась от него.

— Да, ты говоришь правильные и безошибочные слова. Но пойми, путь истины — не всегда лучший путь! — продолжила Гьёкуё. Кэйки был озадачен этими словами. В его голове не укладывалось, почему то, что было, без сомнения, правильным, почему-то не было при этом лучшим. — Тебе следует научиться различать настроения людей. Тайки — общительный ребёнок, но даже он теперь боится приближаться к тебе. Как же тогда, по-твоему, королева Кэй может положиться на тебя? Кэйки снова вздохнул. *** — Куда пошел Тайки? — поинтересовался Кэйки у первой же ньёсэн, которую встретил снаружи. Девушка махнула рукой в сторону внешней границы комплекса Хоуро. — Он в лилейном саду. Только не надо обижать его снова, пожалуйста! По пути, каждый раз, когда он спрашивал кого-либо о местонахождении Тайки, в ответ он так или иначе слышал подобное замечание. Это сильно обескураживало Кэйки. — Я не хотел обидеть его. — Пусть так, но вы были слишком холодны к нему! — В дальнейшем я буду следить за своими словами. Больше он не мог сказать ничего в своё оправдание. С мрачным видом Кэйки шагал по узким тропинкам, периодически натыкаясь на ньёсэн. Все они либо отчитывали его, либо выражали своё недовольство иным способом. Из-за этого путь до маленького лилейного сада превратился для Кэйки в настоящее испытание.

Добравшись до сада, Кэйки замер. В самом центре сада, в окружении жёлтых цветов, на земле, поджав под себя ноги, сидела ньёкай. Рядом с ней, уткнувшись лицом в её леопардовую шерсть, лежал Тайки. ?Тайки действительно странный Кирин? — подумал Кэйки. Тайки определённо был Кирином, но необычный цвет его гривы сбивал Кэйки с толку. Другой вещью, выбивавшей Кэйки из колеи, было его полное неумение общаться с детьми. Из-за того, что дети были маленькими и мыслили иначе, они всегда казались Кэйки отдельным биологическим видом. Глядя на маленькую фигурку Тайки, съежившуюся на земле, Кэйки чувствовал себя крайне неуютно. Пока он стоял, раздумывая о том, стоит ли ему сказать что-то, ньёкай успела заметить его присутствие. Вслед за ней отреагировал и Тайки. Когда он увидел Кэйки, его глаза удивлённо распахнулись. Он вскочил на ноги, и, торопливо протерев лицо рукавом, поклонился Кэйки. — Я прошу прощения за то, что произошло! — выпалил он. — Не стоит, — ответил Кэйки, и торопливо добавил. — Это мне нужно извиниться перед тобой. Я вёл себя слишком холодно.

— Не нужно извиняться. Это я повёл себя никчёмно. Прошу, прости меня, — покачав головой, ответил Тайки. Глядя на него, Кэйки мысленно удивился тому, как столь тонкая шея могла поддерживать его голову. — Нет, правда, не стоит… Могу я присесть рядом с тобой? — Конечно, — кивнул Тайки. Когда Кэйки сел, Тайки последовал его примеру. Сидевшая рядом ньёкай почтительно склонила перед ними голову. — Это твой ньёкай, да? — Да. Её зовут Санси. — Судя по всему, она — очень хороший ньёкай. — Разве ньёкаи могут быть плохими? — удивлённо моргнув, переспросил Тайки. — Да, могут. Чем больше животных смешиваются в ньёкае, тем лучше. Санси, ты можешь идти. Я присмотрю за Тайки.

Вместо ответа, Санси низко поклонилась им и направилась к одной из тропинок. Проводив её взглядом, Кэйки нахмурился — он предлагал ей уйти в астральную форму. — Она хороший ньёкай, но, кажется, её силы ещё не пробудились. Услышав это, Тайки озадаченно склонил голову набок. Кончики его гривы коснулись цветущего вокруг них лилейника, от чего цветы начали слегка покачиваться из стороны в сторону. — Должно быть, это потому, что ты до сих пор не овладел всеми своими способностями, — продолжил Кэйки. — Кирина и его ньёкая связывают очень крепкие узы. И если Кирин заболевает, то его ньёкаю тоже становится плохо. — Значит, я… болен? — озадаченно протянул Тайки. — Это была всего лишь аналогия. Хотя… возможно, твоё состояние в определённой степени схоже с болезнью. — Правда?.. — Тайки расстроено повесил голову. Кэйки тяжело вздохнул. Подобные ситуации всегда давались ему тяжело.

Какое-то время Кэйки молчал, не зная, что ему следует сказать. Тайки тоже сидел молча, расстроено опустив голову. — Можно узнать… Почему ты заплакал тогда? — спросил Кэйки. Этот вопрос был слишком грубым, но Гьёкуё сказала, что ему нужно понять Тайки. — Прости меня… — вздрогнув, пробормотал маленький Кирин. — Я не требую извинений. Я просто хочу узнать причину. Тайки опустил голову ещё ниже. — Потому что… я почувствовал себя никчёмным. — Почему? — Я подумал, что я никогда не смогу научиться превращаться… а все ньёсэн так ждали этого от меня…. — Тебя так волнуют чувства ньёсэн? Услышав этот вопрос, Тайки неожиданно поднял голову, и посмотрел Кэйки прямо в глаза. — Да. Они так заботятся обо мне. Я живу на горе Хоу, не зная бед и лишений, лишь потому, что я Кирин. Но я не способен сделать ничего из того, что должен уметь Кирин. И я хотел бы хоть как-то выразить свою благодарность им, хотя бы научившись превращаться — это наверняка порадовало бы всех. Но когда я думаю о том, что этот день, возможно, никогда не настанет, я чувствую себя таким бесполезным… Глаза Тайки начали вновь наполняться слезами. — Прошу, не плачь. Ньёсэн ведь снова будут меня ругать, — сказал Кэйки. Тайки удивлённо посмотрел на него. — Тайхо Кэй, неужели ньёсэн ругали и тебя тоже? — Ну конечно. Ньёсэн никогда не сдерживаются, если речь заходит о благосостоянии Кирина. Услышав это, Тайки наконец смог улыбнуться. — Тебе не нужно так сильно волноваться о ньёсэн, — продолжил Кэйки. — Они здесь для того, чтобы заботиться о тебе. Ты — их хозяин. — Но… — Тайки вновь опустил голову, и тихо продолжил: — Я ведь ничего не смогу без ньёсэн. Я полагаюсь на них во всём, так что считать себя их хозяином будет как-то… неправильно. — Твоё мировоззрение очень странное. — Правда?.. — голос Тайки снова был наполнен печалью. От этого Кэйки вновь начал нервничать. Он вновь подумал о том, что совершенно не подходит для поставленной перед ним задачи. Кэйки подумал, что Гьёкуё, должно быть, настигло помутнение рассудка, раз уж она пригласила именно его. — Ах, нет, не подумай, я вовсе не хотел тебя осудить. — Да? — тихо переспросил Тайки, — Дома всё было так же. — Дома? — Да, в моём доме в Японии. Мама и бабушка никогда не любили меня. Я ошибался, и из-за этого бабушка злилась на меня, а мама и папа лишь вздыхали. Кэйки до сих пор прекрасно помнил шоку, унёсший Тайки в Хорай. Тогда он всё ещё жил на горе Хоу. — А потом за мной пришла Санси, и я попал сюда, — продолжил Тайки. — Ньёсэн сказали мне, что моим настоящим домом был дворец Хоуро, и я внезапно осознал: раз уж мои родители были ненастоящими, они изначально не могли полюбить меня. Но… здесь всё так же. Конечно, никто здесь не читает мне нотации и не плачет по моей вине, но… я до сих пор не понимаю, как мне порадовать окружающих. Порой мне кажется, что я ненастоящий Кирин. И если это действительно так, то я не должен находиться во дворце Хоуро. Точно так же, как я не должен был находиться в своём доме в Японии.

Кэйки, наконец, понял. Чтобы попасть на гору Хоу, Тайки покинул место, в котором прожил до этого десять лет. Кэйки понял, что за чувство терзало Тайки — сам он испытал нечто подобное, когда ему пришло время покидать гору Хоу. К тому же, Тайки был ещё ребёнком, и при этом очень ранимым — он расстраивался и начинал плакать из-за, казалось бы, пустяковых причин. — Ты — Кирин. Не сомневайся в этом, — произнёс Кэйки. — Правда? — Кирин всегда узнает другого Кирина. Тайки непонимающе посмотрел на Кэйки. — Это что-то вроде золотистого сияния, — пояснил Кэйки. — Я чётко вижу его вокруг тебя, так что я определённо не ошибаюсь. Тайки оглядел себя, после чего внимательно посмотрел на Кэйки. — Но… я не вижу ничего подобного. — Должно быть, это потому, что твои силы Кирина ещё не пробудились. Но, так или иначе, ты — определённо Кирин. — Значит… я могу остаться на горе Хоу? Даже если я не могу делать то, что могут другие Кирины? — Да. Тайки облегчённо выдохнул. — А ты… скучаешь по своему дому в Хорае? — спросил Кэйки. — Да, — кивнул Тайки. — Я часто думаю о нём, но потом мне становится стыдно перед ньёсэн. — У меня не было матери, так что мне сложно понять… Ты скучаешь по ней? — спросил Кэйки. Королева Кэй скучала по матери и часто вспоминала о своём доме. Иногда это доходило до того, что она кричала на Кэйки и требовала вернуть ей её прежнюю жизнь. — У тебя не было матери? — У большинства Киринов не бывает родителей. — Хм, значит мне, должно быть, повезло… — У нас есть ньёкаи и ньёсэн… Но у тебя есть настоящая мать. Ты хотел бы снова увидеть её? Тайки ничего не ответил, но энергично закивал головой. — Тогда тебе не стоит так стыдиться ньёсэн, — заметил Кэйки. Подумав немного, Тайки кивнул. — Но я же не был их настоящим ребёнком, — ответил он. — Так что, наверное, мне не стоит думать о моей матери. — Хм, возможно. — Ньёсэн так хорошо ко мне относятся. Вдруг меня накажут за то, что я отвергаю всё это и продолжаю думать о доме? — Не накажут. — Правда? — Конечно. Тайки тихонько всхлипнул. Подтянув к себе колени, он обхватил их руками и спрятал в них лицо. Увидев это, Кэйки запаниковал — он не знал, считается ли, что это он обидел Тайки, или же в этом не было его вины. — Эм… Тайки?.. — П…прости… — сказав это, Тайки словно бы сжался ещё сильнее. Кэйки совершенно не представлял, что ему делать. Когда Тайки опустил голову, его волосы соскользнули вперёд, обнажив его тонкую шею. От этого он стал выглядеть ещё более беззащитным. Поколебавшись немного, Кэйки всё-таки решился и положил руку ему на плечо. — Прости меня… — снова произнёс Тайки, сильно озадачив этим Кэйки. — Тебе не нужно извиняться. Услышав это, Тайки разревелся. Не зная, что ему делать, Кэйки решил поступить так же, как в такой ситуации поступали ньёсэн. Он притянул Тайки к себе, и заключил его в объятия. В ответ Тайки тоже обнял его. Кэйки, конечно же, сочувствовал плачущему Тайки, но лишь ощутив исходящую от него теплоту, он почувствовал, что чувствует нечто большее, некую близость к нему. Кэйки осторожно погладил Тайки по голове. От этого Тайки прижался к нему ещё сильнее. — Я… хочу домой… — пробормотал он сквозь всхлипы. — Я понимаю, — ответил Кэйки. — Я скучаю по маме… Услышав это, Кэйки осознал — Тайки был очень одиноким Кирином. Небо уже успело окраситься в оранжево-красные цвета. Лучи закатного солнца отражались от облаков, наполняя воздух характерным свечением. Держа Тайки за руку, Кэйки шел по узким и извилистым дорожкам каменного лабиринта, расчерченным закатными тенями. Идущий рядом с ним Тайки вспоминал о городе, в котором он жил. Он гулял по этому лабиринту каждый день, радуясь тому, что больше ему не нужно было ходить в школу. К тому же, у него не было друзей его возраста, так что даже несмотря на то, что Тайки был единственным ребёнком на горе Хоу, ему совершенно не было одиноко. Санси и ньёсэн относились к нему очень хорошо. Здесь не было бабушки, которая кричала бы на него, и мамы, которая вечно спорила из-за него с бабушкой. И, конечно, здесь ему не приходилось видеть, как его мама втайне плачет после очередной ссоры, или ругается с отцом. Ньёсэн сказали, что гора Хоу была его настоящим домом, и Тайки никогда не сомневался в этом заявлении. Ньёсэн тщательно заботились о нём. Когда они искренне, от всего сердца приветствовали его, Тайки понимал — они действительно рады тому, что он вернулся на гору Хоу. И поэтому он полагал, что ему не стоит тосковать по месту, которое не было ему домом. Ведь это было бы нечестно по отношению к ньёсэн. Однако мысли о доме всё ещё частенько всплывали в его голове. Теперь ему казалось, что длинный коридор в его доме был интереснее, чем этот лабиринт, и что дворик его дома выглядел красивее, чем сады в этом дворце. По сравнению с его нынешней жизнью, в которой он постоянно был окружен ньёсэн, его прошлые дни, которые он проводил в школе, в которой никто не обращал на него внимания, казались ему более счастливыми. И даже впечатления о матери, отце и брате теперь казались ему более положительными, нежели о Санси и ньёсэн.

Должно быть, у них дома уже настало время ужина. Сидят ли уже мама, бабушка и брат за столом? Вернулся ли уже отец домой с работы? Когда Тайки вспоминал об этом, эти воспоминания переплетались с его тёплыми чувствами, становясь ярче и насыщеннее. Зацвела ли уже гортензия в саду? Достала ли уже бабушка тент из кладовки, и установила ли его во дворе? Прячется ли мама в ванной после споров с бабушкой? Спорят ли они вообще? Может ли его брат дойти до ванной ночью без его помощи? Вспоминают ли они о нём? Как же грустно будет, если окажется, что они уже забыли о нём! А что если они не забыли, но очень рады, что его не стало? Так будет ещё грустнее. Но если они до сих пор помнят и скучают о нём… пожалуй, этот вариант будет печальнее всего. — Тайки? Почувствовав, что он вот-вот опять расплачется, Тайки заморгал. — А? Что такое? — Ты не хочешь ненадолго зайти во дворец Ширен? Тайки поднял голову и посмотрел на Кэйки. Его лицо, как обычно, было непроницаемым, но его рука, державшая руку Тайки, была очень тёплой. — Но нам же надо поужинать вместе с госпожой Гьёкуё… — Мы ненадолго. — Ну хорошо… *** Войдя во дворец Ширен, Кэйки велел приветствовавшим их ньёсэн разойтись, после чего повёл Тайки прямиком в спальню. С восточной стороны спальня выходила во внутренний дворик, со всех сторон окруженный отвесными скалами. Сейчас этот дворик был окутан свечением, создаваемым заходящим солнцем. Это свечение наполняло всю комнату, и даже заставляло росший на скалах мох поблёскивать.

Кэйки отпустил руку Тайки, и вышел в центр комнаты. Затем он слегка приподнял голову и, закрыв глаза, замер. Тайки озадаченно посмотрел на него, склонив голову набок. Но вскоре с Кэйки начало происходить нечто невообразимое. Всё его тело начало дрожать, постепенно теряя свою форму. Это было похоже на то, как плавится металл или стекло. Уже расплавившаяся часть начала ярко светиться золотистым светом и расширяться во всех направлениях, словно выворачиваясь наизнанку. Вскоре, перед Тайки предстало удивительное, никогда раньше не виденное существо. Всё это заняло считанные секунды, Тайки даже не успел удивлённо вскрикнуть.

— Вау… — выдохнул Тайки. Одежда, которая до этого была на Кэйки, теперь лежала на полу. Существо слегка опустило голову, и посмотрело на Тайки. У Кэйки всё ещё были его бледно-фиолетовые глаза и золотистые волосы — точнее, теперь это действительно была грива. Вопреки ожиданиям Тайки, его шея была сильно короче шеи жирафа, а его ноги напоминали что-то среднее между ногами лошади и оленя. На его спине было несколько полосок жёлтого цвета. Приглядевшись, Тайки понял, что это были не совсем полоски — скорее, это был повторяющийся узор, переливавшийся разными оттенками, если смотреть на него под разными углами. Тайки, наконец, понял, что у него не было ничего общего с жирафом. Голова Кирина напоминала лошадиную, но была не такой вытянутой, и потому отдалённо напоминала оленью. Росший из центра лба рог ещё больше усиливал сходство с оленем, не считая того, что этот рог был всего один, и что он был намного короче, чем обычные оленьи рога. Шерсть Кирина была жемчужно-белого цвета; её блеск вызывал у Тайки ассоциации с металлом. В темноте тело Кирина испускало тусклое свечение. С изящной шеи свешивалась его золотистая грива. Тайки вспомнил, что в человеческой форме волосы Кэйки были очень длинными, доставая ему практически до колен. К его удивлению, в форме Кирина его грива была куда короче. Помимо этого, она, казалось, стала тоньше и пышнее одновременно. В движении она напоминала Тайки ярко-золотое пламя. Его копыта напоминали лошадиные. Хвост же, хоть и выглядел похоже на лошадиный, но при этом достаточно сильно отличался от него размерами. Примерно его можно было описать, как нечто среднее между хвостом лошади и коровы. — Тайхо Кэй… Так выглядит Кирин? — Да. Тайки не ожидал, что Кирин ответит ему, но на удивление, он услышал обычный голос Кэйки. — Я… совершенно не так себе его представлял. — Правда? Тайки шагнул вперёд, чтобы рассмотреть его поближе, и осознал, что Кирин был довольно крупным существом. Размерами он был немного меньше лошади. Тайки хотелось потрогать его мягкую и поблёскивающую шерсть, но когда он вспомнил, что перед ним стоял Кэйки, то не осмелился сделать этого. — Я и не представлял себе, насколько Кирин красивый. Тайки просто стоял и смотрел на Кэйки. Опустив голову, Кэйки спросил: — Тебе нравится? — Конечно! — воскликнул Тайки. Мгновение спустя, он густо покраснел. — А я тоже превращусь во что-то подобное? — уточнил он. — Ты — чёрный Кирин, значит, твой окрас наверняка будет отличаться. — А, ну да, точно… Тайки совершенно не представлял, каково это было — превращаться в животное. — А как ты ощущаешь свои передние ноги? Как руки? — Нет, передние ноги это просто передние ноги. Превратившись, ты не ощущаешь ничего, схожего с человеческим телом.

— А хвост и рог ощущаются как-то по-особенному? — Хвост — не особо. А вот рог… Основание рога ощущается, словно горящее пламя. Так и должно быть — всё твоё сознание сконцентрировано в той точке. Так будет всегда, когда ты будешь принимать форму Кирина — весь твой разум будет находиться в одной точке у тебя на лбу. Тайки попытался сделать так, как описал Кэйки — он закрыл глаза, и попытался сосредоточиться на центре своего лба. Однако, к сожалению Тайки, ничего так и не произошло. Тайки вздохнул. — Я не думаю, что я смогу быстро этим овладеть. — Не нужно об этом волноваться. — Хорошо. Скажи, а когда ты превращаешься, ты ведь можешь бегать очень быстро, да? — Да. Кирины могут даже скакать по воздуху. В такие моменты мы быстрее любых птиц. При желании, мы можем легко облететь весь мир по кругу.

— А ты можешь попасть в Хорай? Я слышал, что путь туда находится на восточном краю мира. — Да, могу. Тайки моргнул. Летать по небу, будучи столь прекрасным существом — должно быть, это было замечательное ощущение. Когда он научится превращаться, он сможет втайне возвращаться домой каждый раз, когда тоска по дому будет одолевать его. Хотя бы для того, чтобы посмотреть издалека. — Если хочешь, завтра утром я могу прокатить тебя, — заметил Кэйки. — Правда? — благоговейно выдохнул Тайки. — Конечно. Ладно, нам надо возвращаться во дворец. Госпожа Гьёкуё, должно быть, уже ждёт нас. Ты иди, а я вскоре догоню. — Хорошо! — воскликнул Тайки, после чего низко поклонился. — Спасибо большое, тайхо Кэй!