Размышления и откровения (1/1)
Я недоверчиво смотрела на свои ладони, не понимая, как это могло случиться. Ещё совсем немного и человек, который постоянно защищал меня, был бы убит моей собственной рукой. На этой мысли пробила дрожь.
Взгляд сместился на лицо Дзюбея, неестественно серое в лучах заходящего солнца, затем на всё ещё торчащий из раны танто. Если выдернуть его сразу, кровотечение усилится. Сначала нужно найти, чем перевязать. Единственным доступным материалом были бинты, которыми я перематывала предплечья под щитками. Иногда руки сводило судорогами и, стягивая мышцы, облегчала болезненные ощущения.
Расстегнуть щитки и размотать бинты было минутным делом. Я срезала катаной Дзюбея куски материала, прикасавшиеся к моей коже и отложила их в сторону. Остальное скрутила в тугие рулончики, и выдернула танто из раны. Кровь хлынула наружу, но Дзюбей даже не шевельнулся, вызвав новый приступ угрызений совести.
Я стиснула зубы, чтобы не разреветься, сделала ему перевязку и отошла к окну. Отсюда, как на ладони, была видна пристань, штабеля ящиков и пустые ряды улиц. Значит, корабль за грузом золота ещё не приходил. Это хорошо. Но и армия Мотизуке не появилась. Неужели старик был прав? Сидела и смотрела в темнеющее небо в поисках сокола-вестника. Обычно птицы возвращались в свои охотничьи владения, но сейчас попытка позвать пернатого хищника привлекла бы лишнее внимание. Гадать о возможных действиях главы Мотизуке можно было долго, всё равно мои размышления ничего не давали. В конечном итоге, мной могли просто пожертвовать ради безопасности клана. Вскоре стало совсем темно, а я никак не могла собрать мысли о происходящем здесь. Мне казалось, что что-то упускаю или рассматриваю не верно. Не хватало какой-то малости, чтобы собрать полную картинку. Может, потому что у меня не было всей информации? Или потому что я постоянно возвращалась мысленно к смущающему разговору с Докуаном? Какие цели преследует правительственный лазутчик, что ему понадобился не только послушный наёмник, но и девчонка подобная мне? В какой момент он включил нас в свою игру? Просто голова идёт кругом.
Я попыталась вспомнить всю последовательность своих действий со второй половины вчерашнего дня. Получила через личного слугу Сагаки Хидио-самы приказ присоединиться к расследованию. Собралась, отправилась к месту встречи соклановцев. Потом мы разделились на два отряда и выдвинулись, даже не дошли до места, где должны были разойтись, направляясь в Симаду с разных сторон. Был бой и этот ужасный тип с мечом. И вмешавшийся Дзюбей, с которым мы до прощания перекинулись всего парой фраз, а в следующий раз встретились только в храме Каннон Милосердной. Тут же сразу вылез Докуан с предложением присоединиться. В команде монаха и наёмника я явно лишний элемент. Боевой мощи нет и информацией не владею. О, Ками! Точно, старикан же выдал какую-то фразу про верную помощь Дзюбея ему. С силой треснула себя по лицу, чтобы прийти в чувство. Всё понятно, на тот момент Дзюбей уже справился с громилой с мечом, показал свои возможности, да и информация обо мне не самая секретная. Как удобно! Привязанный ядом боец и ходячее противоядие рядышком, только руку протяни. А потом ?ты, кажется, влюбилась!?. У, прибила бы! Уткнулась горящим лицом в прохладные колени, обхватывая себя за голени. Фыркнула. Надо меньше думать о таком.
Со старикашки мысль перепрыгнула на моего постоянного за последние сутки спасителя. Вот интересно, зачем Дзюбей пошёл меня искать? Знает ли он, что я — его способ исцеления? Наверное, знает. Не зря же спрашивал, там на Амаги. А если знал, почему молчал? Или пошёл за мной по какой-то другой причине? Я вообще никак не пойму, как же он ко мне относится и что думает. Р-р, и почему это должно меня волновать?
Из размышлений вырвал крик Дзюбея. Он, тяжело дыша, подскочил на месте и с неким удивлением спросил в пустоту: — Генма? Потом зашипел, схватился за раненную руку и обернулся ко мне. — Прости, — я не могла подобрать более точных слов, чтобы выразить своё сожаление. — Забудь, — он опустил голову, разглядывая повязку. — Значит, придворные вассалы ничего не предприняли? — Уже прошло два часа, — я предпочла смотреть на сияющую в море лунную дорожку. — Вот как, — равнодушно откликнулся Дзюбей. Тогда я решилась на неудобный вопрос. Так или иначе, его всё равно нужно было задать, чтобы понять отношение Дзюбея ко мне.
— Ты знал, что это ловушка, но всё же пришёл спасти меня. Как глупо. Зачем ты рисковал ради меня? Ответ последовал сразу: — Затем, что ты — мой товарищ. — Товарищ? — удивилась я, мысленно протягивая про себя это слово, и слегка расстроилась. — Да, со вчерашнего дня мы не раз спасали друг друга. Ты мой товарищ. Я промолчала, принимая его слова. Что же, это лучше чем обычное отношение ко мне. Дзюбей поднялся, я тоже, но не успела сделать и нескольких шагов, как он остановил меня жестом: — Стой! Клан Мотизуке выжидает, твоя миссия окончена. Понятно, скоро предстоит бой, а он хочет ?по-товарищески? заставить меня отсиживаться в безопасном месте. А если не соглашусь? — Не окончена, — упрямо возразила я, шагнув ближе, — я всё ещё у тебя в долгу. Он прищурился и уже мягче добавил: — Долг вернёшь потом.
И тут меня накрыло пониманием. Дзюбей всё знал, и о яде, и о способе его нейтрализовать, и о моих моральных терзаниях. И чтобы не заставлять меня делать неудобный выбор, он сейчас развернётся и уйдет. Чтобы не вернуться. Какой глупый жест. — Как, если ты умрешь? — поинтересовалась я, злясь, что он уже всё решил за меня. Схватилась за концы оби, разматывая шёлковую ткань. — Тогда, я отплачу тебе здесь. За оби на пол последовало косодэ, и я прикрыла грудь руками, оставшись перед ним обнажённой.Продолжение следует