Цена противоядия (1/1)
Монах замер, слегка повернул голову и спросил: — Ну, и что это за игры? — Человек, которого ты нанял, умрёт из-за твоего яда. Скажи мне, где противоядие?— я была настроена решительно. — Удивительно, — в голосе Докуана прозвучала насмешка, — ты, кажется, влюбилась в Дзюбея? Я на мгновение потеряла дар речи. Чуть придя в себя, резко возразила:— Глупости! Я спрашиваю только для того, чтобы вернуть ему долг! И сразу поняла, что моя резкость звучала как признание.
Монах захихикал:— Не похоже. Женщина-ниндзя вообразила, что влюбилась… Танто проткнул край шляпы, заставляя насмешника на мгновение замолчать, но затем он, втянув голову в плечи, забурчал:— Убьёшь меня и его не спасти! — Да, всё верно, но и твоя миссия не будет выполнена,—парировала я, ощущая, что сейчас ввязываюсь в какую-то дикую авантюру. — Хорошо, я скажу, — неожиданно легко согласился хитрец. — Отпусти меня. Я заглянула под край шляпы, снова наткнулась на косящие в разные стороны глаза, с отвращением выдернула танто. — Единственный известный мне способ помочь Дзюбею, — старик поманил меня пальцем и я послушно наклонилась. — Переспи с ним. В глазах потемнело, ноги подкосились, а я чуть не рухнула от неожиданности.
— Да как ты сме… — но мои возмущения были прерваны.
— Успокойся! Ты знаешь особенности своего организма. Яд вытесняет яд, и это настоящее противоядие. Если ты хочешь его спасти, иного пути нет, — Докуан говорил серьёзно, и в его словах не было фальши, но я не хотела… такой ценой. — Тебе решать! — прошипел монах и, позвякивая кольцами на посохе, удалился. Голову распирало нахлынувшими мыслями, горло сдавило от паники и ощущения безысходности, а я никак не могла сделать выбор между долгом и собственными моральными принципами. Если я на это пойду, если переступлю через себя, то поставлю Дзюбея в один ряд с теми, кого внутренне презирала — с существами, чьи липкие ладони, потные тела и вонючие половые органы мучили моё тело. Да и как он сам будет после смотреть на меня? Но если оставлю всё как есть, Дзюбей умрёт, а я не выполню обещание. Раздавленная этими размышлениями, я прижалась к стволу дерева, ощущая, как бухает в ушах кровь и трясутся колени, но не замечая накрывающую меня темноту. Откуда-то сзади высунулась рука, пахнущая чем-то сладким, накрыла нос и рот. Что произошло потом, я уже не помнила.*** Я несколько раз приходила в себя, выхватывая отдельные моменты из окружающей действительности. Каменистая дорожка, какие-то ветки, снова дорожка, крупные валуны справа и слева. Меня куда-то тащат, перебросив через плечо. Раскрытый дверной проём. Почему-то слепящий кроваво-красный свет, боль в стянутых за спиной руках и неестественно вывернутом теле, и чей-то силуэт совсем рядом, незнакомым голосом внушающий мне: — Слушай мои слова и подчиняйся! Ты должна убить первого же человека, который подойдёт к тебе. Повтори! Я противилась приказу, но губы двигались как чужие, произнося эти слова. Лопнули обрезанные верёвки. Я рухнула на пол, а в ладонь вползла рукоять танто. Неосознанно вцепилась в него, подтянула ближе, прижала к груди. Любимое оружие меня ещё ни разу не подводило. Тени медленно ползли по комнате. В черепице разрушенной крыши свистел ветер, а где-то далеко трещали кузнечики. Краснота окружающего мира сменилась на раздражающий багрянец, а я слушала мерные удары своего сердца и почти неразличимые шаги сверху. Кто-то приближался. Кто-то, кого я должна убить.
Мягкий шлепок приземления на пол, качнувшиеся доски, осторожное движение совсем близко. Надо лежать тихо, стараясь не дрогнуть веками. Подпустить поближе. Убедить, что беспомощна и беззащитна. Ну, давай, ещё шажочек! Ближе! Клюнул? Остановился. Не верит. А если дернуться и застонать? — Ты цела? — тихое, еле слышное.
Странный, бить надо на поражение. Проверяет. Ага, сработало, наклоняется ниже. Я открыла глаза, рывком перетекла в положение стоя, атаковала. Шустрый, но от меня не уйдёшь. — Кагэро! — донеслось, как сквозь вату. Что за ощущение? Бросок, удар, увернулся, ещё бросок, снова увернулся. Странно, что не атакует в ответ. Есть, зажала. Ну и куда ты теперь метнёшься? Противник молчит, зачем-то зажимает себе рот. Ага, ослаблен, или ранен, или болен. На пальцах пузырится кровь. Бросок, снова увернулся. Отскочил подальше, опустился на колено, скорчился, захлёбываясь кровью.
Приготовилась к повторной атаке, но меня опередили. Лязгнули когти, слегка царапнув по лицу не ожидавшего нападения с той стороны противника. Его катана оказалась зажата механическим устройством с цепью, затягиваемой в тень человеком в фиолетовом. Цепь заскрежетала и поползла под потолок, натягиваясь всё сильнее. — Тебя трудно убить, — произнёс тот, кто в тени. Я ощущала его как хозяина и ждала приказаний: — Женщина, избавь его от страданий!
— Да! — ударила, целя в сердце, но противник подставил под удар левую руку, правой отправляя катану в центр еле видимой в тени фигуры. Скрывающийся в темноте человек выпал, как раздавленное насекомое, забрызгивая окружающее пространство тёмной маслянистой в закатных лучах солнца кровью. В голове прояснилось, и я выпустила танто из рук, осознав, что только что чуть не убила Дзюбея. Он покосился на меня, закатил глаза и рухнул на пол.Продолжение следует...