Гора Амаги. Слепой самурай (1/2)
Море пело далеко внизу, солнечными бликами на ряби слепя глаза, а я карабкалась по склону горы, осматриваясь по сторонам и изредка бросая короткие взгляды на поднимающегося выше Дзюбея. Время от времени он оборачивался, спрашивал, не вижу ли я что-нибудь необычное и, получив отрицательный ответ, продолжал лезть выше. В очередной раз крикнув, что ничего не вижу, я поймала себя на мысли, что любуюсь солнцем, играющим рыжеватыми бликами в его волосах. Я любуюсь бликами в волосах Дзюбея? Нога соскользнула, и я чуть не отправилась на животе к далёкому морю. Липкий страх сразу отрезвил и привёл в порядок мысли. Да, по-своему он привлекательный мужчина. Широкие плечи, узкие бедра, приятная внешность. Но стоит мне получить ответы на свои вопросы, как наши дороги разойдутся.
Я вдохнула, выдохнула и подтянулась на пальцах выше. И увидела протянутую руку и снисходительный взгляд. — Я могу справиться и сама, — ещё не хватало, чтобы он считал, что мне нужна помощь. Дзюбей пожал плечами и сделал шаг назад. Обрыв, на котором он стоял, крыльями расходился в разные стороны. Я поднялась, отряхнула ладони и одежду и повернула направо. Тот путь был проще для подъёма, хотя в паре мест ногу пришлось ставить на крайне узкий уступ, и сердце ёкало от открывающего внизу вида. — Что там? — окликнул меня Дзюбей, когда я добралась до вершины. — Никого, — из-под пальцев вываливались мелкие камешки, а жухлая желтая трава не вызывала желания ухватиться за неё для удержания равновесия. Большую часть видимого пространства скрывал громадный валун. — Смотри дальше! — прозвучало мне вслед. Я забросила колено на изъеденный дождями и ветрами край, подтянулась и, пригнувшись, мелкими перебежками достигла валуна. Залитая солнцем, поросшая отдельными низкорослыми соснами вершина просматривалась на много метров вокруг. И далеко впереди медленно направлялась к обрыву безрукая фигура очень важного для меня человека. Сердце пропустило несколько ударов. Голова закружилась, а дыхание перехватило. С трудом справившись с волнением, я, забыв всё на свете, крикнула — Ханзо! — и кинулась к нему.
— Стой! — окрикнул Дзюбей, но я не могла остановиться. Меня подгоняла мысль, что теперь не одна, и Ханзо-сан выжил, и всё в какой-то степени наладится, станет как раньше.
— Ханзо! — дыхание сбилось, но я выскочила перед соклановцем, вцепилась в обшлаги хаори, поглядела ему в лицо. И чуть не задохнулась. Действительность ужаснула. Лицо Ханзо-сана обезображенное, землисто-серое, напугало кровоточащими ранами выколотых глаз и наложенных через губы кривых швов. Он продолжал двигаться вперёд, как безвольная марионетка, с каждым шагом продвигая меня и себя к обрыву. — Перед тобой обрыв, остановись! — умоляла я его, но Ханзо оставался безучастным к моим словам. — Проклятье! — воскликнул Дзюбей, закрывая своей спиной всё происходящее перед ним.
В воздухе что-то зашипело, запахло порохом. Ханзо-сан вздрогнул, изогнулся всем телом, обнажая кривой шов в верхней части брюшины, захрипел. И в ту же секунду из кровоточащей раны начали вырываться белесые струйки дыма. Я вскрикнула, сделала шаг назад и рухнула в обрыв, увлекаемая Дзюбеем.
Мимо медленно как во сне проплывали торчащие в скале травы, выбоинки, трещинки. Ветер свистел в ушах, глаза слезились, а над головой огромным ослепительно-ярким цветком распустился взрыв. Держащие меня руки дрогнули, сжали сильнее, но мне уже не нужна была эта жизнь. Я оттолкнула Дзюбея, пытаясь раствориться в свистящем безумном пространстве. Моё желание почти исполнилось. В последний момент Дзюбей схватил за запястье, и мы повисли, оглушённые и полуослепшие, над сияющим золотисто-синим морем. Я смотрела вниз и не видела ничего, кроме плывущего перед внутренним взором лица Ханзо-сана. Кровавые слёзы, вытекавшие из его глаз, капали мне в душу, растекаясь отчаяньем безысходности. Я снова не смогла, не справилась, подвергла окружающих смертельной опасности.
Привела в чувство боль. Я огляделась мутным взглядом, осознала, что вишу над пропастью, осторожно подняла голову и увидела упирающегося ногами в скалу Дзюбея. Его рука, сжимавшая моё запястье, дрожала от напряжения, а от падения нас удерживала только тонкая металлическая леска. — Не шевелись, — тихо, почти беззвучно произнёс Дзюбей, смотря мне в глаза. — Хватит, отпусти меня! — попросила я, вкладывая в слова всё своё убеждение правильности этого поступка. — Я сама клюнула на эту приманку. Голос дрогнул.
— Тихо, замолчи! — процедил Дзюбей, подрагивая мышцами. — Отпусти меня! — закричала я. — Мне не нужна твоя помощь! Это была только моя вина, и я не хотела, чтобы пострадал непричастный человек. Но этот упрямец не слушал, надрывался и пытался спасти. Ради чего? Дзюбей заскрежетал зубами, прорычал — молчи, — подтянул меня выше, на уровень груди. — Живо, хватай нить! — леска была совсем рядом, и я вцепилась в неё, до крови вонзая в ладонь ногти. Наверху что-то заскрипело, треснуло. Леска дёрнулась, и мы с криком полетели вниз.
Рывок. Мимо посыпались раскрошившиеся камни, с шорохом устремившиеся к нежно плещущим волнам. Рухнуть нам не дала всё та же застрявшая где-то наверху леска. Так же, как до этого хотела умереть, теперь я желала выжить любой ценой, и даже не заметила, что вцепилась в режущую нить двумя руками, почти сталкивая Дзюбея. Он же сероватый для настолько смуглого человека, остался более собранным и хладнокровным. Быстро оценил, что нам ничего не угрожает, дунул мне в лицо и ехидно поинтересовался: — Ну и долго ты собираешься на мне висеть? Я смутилась и разозлилась одновременно. Этих чувств оказалось достаточно, чтобы быстро подняться наверх и столкнуться лицом к лицу с очень высоким слепым самураем в белом.
Незнакомец выглядел угрожающе спокойным. И хотя именно он предотвратил наше падение в пропасть, одной рукой удерживая катану Дзюбея с намотанной на ножны леской, но доверия не вызывал.
Я медленно вытянула танто и приготовилась атаковать, одновременно прислушиваясь к окружающим звукам. В шуме морского прибоя и треска цикад дыхание Дзюбея казалось невероятно громким. Он почти забрался на край обрыва, увидел самурая и резко выдохнул. Как дожидаясь этого звука, слепой заговорил: — Я Модзиро Оцацу и я давно хотел сразиться с тобой. В ту же секунду он разжал ладонь, катана вылетела и Дзюбей, не удержавшись на краю, заскользил вниз по склону.
Значит, этот самурай ещё один из демонов Кимона. Это о них говорил Докуан и с ними так искал встречи Дзюбей. Я перехватила танто поудобнее, приготовилась атаковать, но была остановлена тяжёлой ладонью опустившейся мне на плечо.