Часть 8. Пять фактов о Заке и Коди (1/1)
Коди всю жизнь думал, что получал от брата намного меньше, чем отдавал. Он заблуждался по этому поводу так долго, что когда правда наконец всплыла, ему стало очень стыдно. Потому что Зак всегда возвращал ему всё сторицей. Да, лет до четырнадцати Зак был ужасен. Он мог променять Коди на богатого друга, мог испортить какой-то важный момент жизни, мог легко обидеть его, но они никогда не предавали друг друга. Зак, несмотря на своё напускное безразличие, всегда дорожил их братскими отношениями. Коди платил ему тем же, во многом потому, что он сам по себе очень верный человек. Про него легко сказать, что он однолюб.
Коди ужасно долго вливается в коллектив, он ригидный до мозга костей, не любит больших перемен и тяжело их переносит. В любой момент жизни, когда происходило что-то подобное, Зак был рядом. И Коди благодарен ему за это. Зак всегда был скуповат на разного рода проявления чувств, считая их слабостью. Поэтому если дело касается чего-то душевного, то всем окружающим нужно запасаться терпением: до Зака очень долго доходят подобного рода открытия. Однако когда доходят — его не остановить. Он прёт, как танк: напролом, сшибает всё на своём пути, пока не протаранит своим боком какое-нибудь препятствие.
Так случилось и с той ночью. Неизвестно, сколько ещё Зак мог думать об этом, спотыкаться об одни и те же мысли, блуждать между грабель и просить помощи в тишине, если бы не Бейли. Но до него всё же дошло и теперь он не знает, что делать с этим. Осознание такое огромное, что накрыло Зака Мартина с головой и грозится погрести заживо, если юноша сейчас же не предпримет никаких попыток к освобождению.
Спасение потеряшек в лавине чувств и эмоций равносильно спасению утопающих. После разговора с Бейли Зак неделю не сводит с брата глаз (не то чтобы он все четыре месяца этого не делал), и думает о том, как и с чем подойти к Коди. Будет глупо просто появиться перед ним, хлопнуть по плечу и сказать, что вот он я, встречай меня. Любой вариант в голове кажется глупым, он смотрит на Коди постоянно: на уроках, во время обеда, когда они работают на верхней палубе… (Работа — ещё одна причина, почему он боится подойти к Коди. Зак до сих пор думает, что брат обижен. И у него есть все причины злиться). Если так продолжится и дальше, то у него просто шарики за ролики заедут. Но Коди кажется ужасно важным, он везде таскается с Бейли, а если не с ней — то сидит по ночам после отбоя на нижней палубе и что-то листает (да, Зак шпионил, и что?), иногда вскидывая голову и запуская руку в волосы. Зак думает о том, что это его рука должна касаться этих волос. Он мучается с плохо знакомым ему чувством совести и не понимает, почему желудок отказывается есть вкусную еду, а организм протестует против сна, подкидывая ему одну за другой картинки с вариантами развития их разговора.
Коди всегда был более утончённым, более эстетичным и ещё много ?более?, чем Зак. Некоторые из его хобби и увлечений были ужасно… нетрадиционными (типа флористики или вязания красивых шарфов с крупными петлями). На корабле это раскрывается в полную силу. Им по семнадцать, они начинают свободно дышать, вырвавшись из родительского дома, новые люди и новая обстановка раскрывают ещё не освещённые грани их характеров.
Коди было трудно после той ночи, и он нашёл то, что помогало ему отвлечься: вместе с девочками из класса он создал кружок готовки и рукоделия, в котором с радостью делился всем, что умел и терпеливо объяснял каждой, почему нельзя добавлять слишком много специй или зачем делаются контрольные петельки на готовом шарфе.
Зак как-то узнал об этом кружке и вспомнил, что у него с собой было лоскутное одеяло, которое Коди сшил ему ещё в Бостоне на их двенадцатый день рождения. Он не смог достать его сразу — было слишком невыносимо. Заку казалось, будто если он коснётся пальцами мягкой ткани, то сразу же задохнётся. Но сейчас — самое время. Зак долго ищет это небольшое одеяло в своих вещах и находит его среди ненужных вещей, которые так и остались в чемодане, потому что перед отъездом мама посчитала нужным их положить. Одеяло мягкое и пахнет Бостоном. Это приятно. Зак крайне редко даёт себе возможность насладиться чем-то вроде ностальгии, вызванной приятным запахом из прошлого, но раз уж он окончательно расклеился, то терять ему уже нечего, ведь так? В какой-то момент ему даже становится смешно при воспоминании о том, что Коди до сих пор носит с собой лоскут своего любимого одеяльца, с которым не расставался всё детство и часть подросткового возраста. И сейчас это не кажется таким глупым. Коди находит ещё кое-что, что помогает ему справляться с отсутствием эмоциональной связи с братом: друзья из отеля. Парень звонит им, так же, как и маме, раз в неделю. Он любит болтать с Мэдди и Арвином, и даже с шефом Пауло, когда у того получается выкрасть минутку. На камеру, правда, приходится улыбаться, и друзья постоянно спрашивают, где Зак, но Коди привык отвечать, что брат занят.
Коди в принципе хорошо на корабле (если закрыть глаза на ноющую боль), но жалеет, что не может обнять маму, скучает по их бешеным приключениями с Арвином, тоскует по Мэдди и их посиделкам с Лондон. Они больше не собираются все вместе в лобби отеля, не играют в ?Каркассон? и не пьют горячий шоколад. Это причиняет боль, но их лица, живые и такие же родные, помогают справиться со всем этим.
Зак тоже скучает по Арвину с Мэдди, по маме и даже по отцу (но по отцу они скучали всегда, так что это даже не в счёт), однако он не рвётся говорить с ними, потому что проводить с Коди лишние минуты — это резать себя живьём, а он не готов идти на такие подвиги.
Возможно, как-нибудь потом, когда всё наладится, он сможет беспечно болтать с Мэдди о спасении выдр и уверять Арвина, что электронная сушилка носков совсем не опасна. Но не в ближайшее время. Не когда они с Коди так далеки друг от друга. У них с Коди перед глазами было немало примеров того, как братья портят друг другу жизнь. Обычно это начинается с маленькой крупинки лжи или недомолвок, но потом это обрастает новыми пластами, покрывается обидой, как хитиновым покровом. В итоге братья проносят сквозь свою жизнь такой груз негатива, что однажды их плечи не выдерживают и они ломаются. И тогда братьев больше нет, остаются лишь чужие друг другу люди.
Они с Коди никогда не хотели чего-то подобного, но вот пожалуйста: они в самом начале жизни, а уже не присутствуют в каждом дне друг друга, как это было раньше. Зак не хочет, чтобы так продолжалось дальше, а потому он собирает всю свою волю в кулак и после отбоя пишет короткое смс брату с просьбой встретиться на верхней палубе. У него свободна каюта, он живёт в ней один, как монарх, но боится, что просьбу прийти к нему Коди понял бы неправильно.
Зак ждёт минуту, две, но ответ так и не приходит, и тогда Зак просто отбрасывает телефон в сторону, оставляет шлёпки и босиком выходит в узкий коридор, направляясь на верхнюю палубу один. Уже ночь, и наверху никого нет, только два огромных фонаря распахнули свои жёлтые глаза на фоне чернеющего неба и освещают деревянный пол. Зак ложится у края форштевня, скидывает ноги вниз, ближе к морю, и закрывает глаза. Ему так больно, что слёзы выжигают на сетчатке глупые образы всего произошедшего и горячими лентами расчерчивают его щёки. В этот момент Зак ненавидит себя и одновременно радуется тому, что он тут один, и некому увидеть его приступа самоненависти.
Всем привет, с вами Зак Мартин, и я расскажу вам, как разрушить свою жизнь за одну ночь.